Как оказалось, он давно скрывал серьезную болезнь сердца. Никто, кроме врача, не знал об этом. Болезнь прогрессировала быстро, именно поэтому отец так настаивал на скором замужестве дочери. А она-то принимала беспокойство о ее судьбе за родительский деспотизм и страшно возмущалась по этому поводу. Ах, папа, папа! Если бы ты был откровенней со мной, скольких бед удалось бы избежать! — вздыхала Милли.

Если бы знала, как мало ему осталось быть с ней, разве она уехала бы из Лейквуда? Заплаканная и осунувшаяся от переживаний Милли еле вынесла тягостную церемонию прощания с усопшим и похороны, на которые пришли много людей. Майкла Сандерса знали и любили в городе. Присутствовавшие на похоронах скорбели и оплакивали его вместе с Милли, всячески выражали ей свое сочувствие.

От всего этого она еще больше расстроилась и к концу церемонии едва держалась на ногах. Без помощи Ма она не смогла бы даже сесть в ожидавшую их машину. А вернувшись в гостиницу, без сил рухнула на кровать и забылась тяжелым сном.

Первые дни после похорон Милли пребывала в странном оцепенении. Она часами лежала в постели, уставив в потолок неподвижный взгляд и вспоминая свое детство и отца, заботу которого ощущала всегда. Вот он бинтует ее разбитый локоть, приговаривая слова утешения, а вот улыбается, глядя на ее счастливую мордашку, измазанную мороженым. Он был ей и отцом, и матерью, и Зубной феей, дарившей по десять центов за каждый выпавший молочный зуб. И вот теперь его нет. К счастью, он так и не узнает, что его девочка вернулась домой с разбитым сердцем.

Заметив, что Милли ни слова не говорит ни о муже, ни о возвращении в Оквуд, Ма догадалась, что в семейной жизни Джорданов произошло что-то неладное. Конечно, ей и в голову не могло прийти, как обстоят дела на самом деле. Худшее, что она могла предположить, это измену Кена или полное несходство характеров.

Но то, что поведала ей Милли через несколько дней, не укладывалось в голове бедной женщины. Ее девочка не могла так поступить! Ма осудила Милли за обман, но, как всегда, поняла ее и принялась утешать. Она настояла на переезде Милли, и та теперь жила в комнатке над баром, не слишком большой, но зато не навевающей грустных воспоминаний.

Встретившись с нотариусом по поводу наследства, оставленного ей отцом, Милли узнала, что стала владелицей «Аделины», небольшого количества акций солидных компаний и нескольких тысяч долларов, лежавших на банковском счету отца. Наследство не делало ее богатой, но давало возможность устроить свою жизнь.

Милли решила продать гостиницу и вернуть долг мужу. Точнее, собиралась перевести деньги, положенные им на ее счет, снова на его имя. А полученной от продажи «Аделины» суммы должно было хватить на оплату учебы в колледже.

Поэтому, не тратя даром времени, она дала объявление в газету о продаже гостиницы и стала ждать.

Чак, по-прежнему работавший в «Аделине», надеялся, что новому хозяину понадобятся его услуги. Милли обещала замолвить за него словечко при оформлении сделки. Но пока приемлемых предложений не поступало. Однако время было на ее стороне. До нового учебного года оставалось еще несколько месяцев. К тому же следовало оформить развод, а уж потом уехать навсегда из Лейквуда и начать новую жизнь в другом месте.

Милли позванивала Лидии и Шону. И Кен при желании легко мог бы узнать ее теперешний номер телефона и адрес. А если нет, то письмо придет в «Аделину».

Однако никаких писем не приходило, и промедление Кена с разводом постепенно стало вызывать у Милли недоумение. Чего он дожидается? Может, хочет, чтобы она сама явилась за документами? У Милли не было никакого желания поступать подобным образом. Со временем ее чувство вины перед мужем заметно уменьшилось и она стала испытывать совсем иные эмоции.

С одной стороны, росла обида за его поспешные выводы относительно ее отношений с Шоном. С другой — Милли вновь стали сниться эротические сны с участием Кена. Но каждый раз в самый решающий момент сон обрывался и она просыпалась с гулко бьющимся сердцем и в крайнем раздражении.

Прошло уже два месяца со дня ее отъезда из Оквуда. Сколько же еще ждать? Милли похудела и однажды утром обнаружила, что на ее пальце нет обручального кольца. Чтобы не потерять и кольцо, подаренное по случаю помолвки, Милли повесила его на цепочку и надела на шею.

В тот же день Милли получила по почте конверт, которого ожидала так долго. Он был доставлен в «Аделину» — это означало, что муж даже не озаботился узнать новый адрес жены! Уязвленная Милли тут же подписала и отправила обратно присланные документы. А заодно оформила в местном банке поручение ликвидировать ее счет в Оквуде и перевести деньги на имя Кеннета Джордана. После этого она почувствовала себя свободной и независимой. Это ощущение было бы приятным, если бы не любовь, живущая в ее сердце.

Милли позвонила Лидии и рассказала, как обстоят дела с продажей гостиницы. Теперь ей оставалось только получить свидетельство о разводе, и она сможет уехать. Лидия явно огорчилась, услышав о подписании бракоразводных документов. Неужели она ошибалась, когда надеялась, что брат одумается?


Ожидая ответа жены, Кен не знал, куда себя деть. Невозможно было заниматься бизнесом все двадцать четыре часа в сутки. На еду и сон уходило совсем мало времени. Он не мог сосредоточиться ни на чтении, ни на каком-либо другом ранее любимом занятии.

Внешне Кен напоминал спаниеля, потерявшего хозяина. Только уныло висящие уши заменяли опущенные плечи, а вместо карих глаз на мир с тоской взирали серые. Ежедневно он проверял почтовый ящик и радовался, не находя в нем злополучного конверта. Но это не могло продолжаться вечно. Даже если Милли не сразу отошлет подписанные документы, то и тогда через несколько дней все будет кончено.

И вот в один из таких одиноких тягостных вечеров на пороге его дома вновь появилась Элен Коннорс. Она выглядела хорошенькой и жизнерадостной, ее фигурка в небесно-голубом костюме могла привлечь внимание любого мужчины. Кену пришлось изобразить на лице приветливую улыбку и пригласить незваную гостью в дом.

Он терялся в догадках, зачем она явилась. И Элен не стала томить его. Очень по-деловому она обрисовала Кену сложившуюся ситуацию. По ее мнению, теперь, когда он вот-вот разведется, ему стоит подумать о новом союзе, на этот раз о союзе с ней. Разумеется, со своей стороны она постарается побыстрее оформить развод с Джейком. Все в ее жизни пошло наперекосяк именно с того момента, когда она по молодости и робости вступила в брак не с тем мужчиной.

Пораженный Кен слушал и удивлялся ее слепоте и самовлюбленности. А она, принимая его молчание за согласие с ее планами, продолжала рисовать перед ним радужные перспективы их будущей жизни. В порыве великодушия она пообещала «подарить» Кену одного или даже двух детей.

Тут он вспомнил, как Элен отзывалась о детях, и содрогнулся. Эти мысли вернули ему дар речи.

— Ты уже говорила с мужем о разводе? — поинтересовался он.

— Еще нет… Но если пообещаешь жениться на мне сразу после развода, то я сегодня же скажу Джейку все.

— Какая же ты практичная, Элен! На всякий случай не рушишь за собой мосты. Все продумала, да?

Издевка, прозвучавшая в его голосе, заставила ее слегка поежиться, но не охладила решимости добиться своего. Элен метнулась к Кену и, прежде чем он смог оттолкнуть ее, обвила руками его шею и принялась целовать, приговаривая, что это только начало. Она явно готова была пойти гораздо дальше. Но Кена не взволновали ее поцелуи. С Милли он испытывал совсем другое, поэтому отстранил Элен и усадил на диван.

— Прости, но все давно изменилось. Ты опоздала на несколько лет, и свой выбор сделала сама. Мне нужна Милли. Уходи, не ставь нас обоих в глупое положение. На твоем месте я бы давно уже догадался, что преследовать меня бесполезно.

— Ты же разводишься с женой! — взвизгнула Элен.

— Да, но это дела не меняет. Мне нужна только она, хотя я и не могу ее простить. Можешь разводиться с мужем или нет — это твое дело. Меня оно не касается.

Заметив, что Элен собирается возразить, он подошел к двери и распахнул ее настежь. Тогда она встала, одернула юбку на бедрах и вышла не прощаясь. Кен проводил ее взглядом и заметил, что к дому подъезжает знакомая машина.

Из нее вышел Шон и неторопливо пошел к дому, по пути заглянув в почтовый ящик и достав оттуда почту. Взгляд сузившихся глаз Кена не предвещал гостю ничего хорошего. Однако вид Шона говорил о его решительном настрое. Слегка подвинув плечом стоявшего в дверях хозяина, он прошел в гостиную и, бросив почту на столик, устроился на диване. Потом поднял взгляд на Кена и мотнул головой в сторону кресла, приглашая того присесть.

— Нам нужно поговорить. Поверь, очень нужно.

— Слушаю тебя.

— Видишь ли, я все еще чувствую себя виноватым перед тобой и Милли. Но не в том, в чем ты меня обвиняешь! Я не изменял нашей дружбе.

— Однако я больше доверяю своим глазам — они меня никогда не подводили.

— Виноват я лишь в том, что люблю Милли. Но я никогда, слышишь, никогда не позволял себе ничего лишнего в отношении твоей жены. Сначала, когда узнал, насколько необычен ваш брак, во мне появилась надежда, что после развода с тобой Милли обратит на меня внимание. До тех пор я собирался оставаться для вас обоих другом и не форсировать события. А в ту ночь, когда вы поссорились, она позвонила мне и попросила о помощи. Я, конечно, примчался. Не мог же я бросить любимую женщину в беде. Мне пришлось остаться с ней до утра, но не для того чтобы соблазнить, а чтобы утешить и дождаться тебя. Ты ведь шатался где-то всю ночь. Только под утро нас с Милли сморил сон, а во сне она обняла меня, вот и все. Я понимаю, как это выглядело со стороны. Но клянусь Богом, между нами ничего не произошло ни тогда, ни раньше, ни позже.

— Если все так, как ты говоришь, тогда чего же столько времени молчал?!

— Между прочим, я тоже был обижен на тебя. — Шон взлохматил волосы рукой. Ему непросто давался этот разговор. — Кроме того, разве этот эпизод — единственная причина вашего развода? Скажи, ты уверен, что поступаешь правильно? Что такого она сделала, что ее нельзя простить? Ты же любишь ее, иначе бы не злился так. Ты стал сам на себя не похож, вгоняешь себя в могилу, работая до седьмого пота, похудел. Зачем мучаешь и себя, и ее?

— Конечно, есть еще причины, и очень серьезные. Она обманула меня в самом начале. А деньги, которые она не постеснялась прикарманить? Что ты на это скажешь?

— Подумаешь — обманула! Если бы не она, ты бы сейчас вертел хвостом перед Элен.

Неожиданно Кен расхохотался, вспомнив, как только что выставил эту особу из дома, и подумал, что действительно должен благодарить жену за то, что она помешала ему совершить самую большую ошибку в жизни. Не понимая причины смеха, но радуясь, что друг повеселел, Шон продолжил свое наступление:

— Милли сказала мне, что вернет деньги при первой же возможности.

— Ну это только слова. Вряд ли можно им верить.

— Если это все причины для развода, то должен сказать, что такого болвана, как ты, я в жизни не видел! Она умирает от любви к тебе, ты сходишь с ума от тоски по ней. При этом вы живете в разных городах и даже не разговариваете по телефону. Ты хоть раз пробовал объясниться с ней? Да ты просто недостоин ее любви!

Кен машинально перебирал почту. Среди корреспонденции в глаза ему бросились два конверта. На секунду сердце его замерло, потом зачастило. Почерк на первом был ему незнаком, но что-то подсказывало: письмо от Милли. Он помедлил, прежде чем вскрыть его. А вскрыв, тут же швырнул его содержимое на стол. Документы были сложены таким образом, что была видна крупная разборчивая подпись Милли. Полоса неопределенности кончилась.

— Что ты на это скажешь? — спросил Кен с иронией.

Он встал и зашагал по комнате, засунув руки в карманы брюк.

— А чего ты ждал? Ты же сам отправил ей эти бумаги! Она решила без промедления дать тебе то, что ты попросил, то, что она тебе пообещала еще до заключения брака. Милли выполняет обещания. Чем же ты недоволен? — Шон откровенно насмехался. — Скажи, ты хочешь вернуть ее?

— Да!

— Прекрасно! Значит, этим мы и займемся. — Шон деловито собрал бумаги и вложил их в конверт. Его взгляд упал на второй конверт. На нем адрес получателя был отпечатан на машинке, а вместо адреса отправителя стоял банковский штамп. Он подвинул конверт Кену. — Посмотри, что-то из банка. Это не по поводу нашего проекта?

Кен вскрыл второй конверт, и глаза его округлились от удивления. Это было извещение о поступлении на счет мистера Кеннета Джордана крупной суммы денег. Взглянув на цифры, он сразу все понял. Дрожащей от волнения рукой Кен протянул лист бумаги Шону.

— Ты был прав, старый черт! Она вернула все деньги. И знаешь, уезжая, Милли не взяла с собой ничего из купленных мной вещей. Машина стоит у дома, а в шкафу я нашел ее тряпки и украшения.