- Она шантажирует тебя письмами?

Он кивнул. – Если бы я не согласился жениться на ней, Джулиана сказала, что обнародует чертовы письма и разрушит жизнь своей так называемой подруги. И для меня сразу стали ясными две вещи. Я никогда не смогу жениться на тебе, зная, что наш брак построен на крушении чьей-нибудь жизни. А с моим прошлым, это всего лишь вопрос времени, когда еще что-нибудь поднимет свою уродливую голову. Ты бы возненавидела меня, постоянно сталкиваясь с новыми и новыми последствиями совершенных мною грехов. – Его рот горько искривился. – Чертовски неудобно, когда у тебя появляется совесть. Было гораздо проще, пока ее у меня не было.

Каролина молчала, уставясь на его грудь, пока ее пальцы медленно гладили темные завитки. Одно дело, когда тебе говорят, что у мужчины дурное прошлое, а Эндрю никогда не притворялся, что это не так. Но это знание произвело на нее гораздо более сильное впечатление теперь, когда она узнала кое-какие подробности его прошлого распутства. При мысли о его отношениях с Джулианой и отвратительных забавах, когда они играли чужими жизнями, ей стало нехорошо. Никто не стал бы винить ее за отказ Эндрю, за согласие с тем, что он слишком испорчен и порочен. И все же… тот факт, что он научился испытывать сожаление, что хотел защитить жену посла даже ценой собственного счастья… все это означало, что он изменился. Это означало, что он мог стать лучшим человеком, чем был.

Кроме того, любовь – это когда тебе интересен весь человек, включая его изъяны… и когда ты веришь, что он чувствует то же самое к тебе. Для нее, это стоило любого риска.

Она улыбнулась в мрачное лицо Эндрю. – Для меня совсем не сюрприз, что у тебя имеется парочка недостатков. – Она взобралась повыше на его грудь, ее небольшие груди вжались в теплые завитки волос. - Ну, хорошо, больше, чем парочка. Ты – безнравственный негодяй, и я конечно готова к тому, что в любой момент в будущем объявятся еще неприятные сюрпризы из твоего прошлого. Но ты – мой негодяй, и я хочу встречать все неприятные моменты жизни, и прекрасные тоже, только с тобой.

Его пальцы зарылись в ее волосы, обхватив ее голову, и он посмотрел на нее с сердитым обожанием. Когда он заговорил, его голос звучал немного хрипло. – Что если я решу, что ты заслуживаешь кого-то лучшего?

- Теперь уже слишком поздно, - рассудительно сказала она. – Ты должен жениться на мне, после того, как совратил сегодня.

Он осторожно притянул ее поближе и поцеловал ее щеки. – Любимая… я не совратил тебя. Во всяком случае, не до конца. Ты все еще девственница.

- Это ненадолго. – Она приникла к его телу, чувствуя, как его возбужденная плоть поднимается, толкаясь ей в бедро. – Займись со мной любовью. – Она уткнулась носом в его шею и покрыла поцелуями твердую линию его подбородка. – На это раз до конца.

Он поднял ее со своей груди с такой легкостью, словно она была любопытным котенком, и посмотрел на нее со страдальческой тоской. – Все еще не решен вопрос с Джулианой и женой посла.

- Ах, это. – Она уселась на него - ее волосы струились по ее груди и спине - и коснулась его маленьких, темных сосков большими пальцами. – Я разберусь со своей кузиной Джулианой, - уверила она его. – Ты получишь эти письма обратно, Эндрю. Это будет мой тебе рождественский подарок.

Взгляд его стал откровенно недоверчивым. – Как?

- Я не желаю объяснять что-либо прямо сейчас. Чего я хочу, так это…

- Я знаю, чего ты хочешь, - сухо сказал он, перекатившись и прижав ее к кровати. – Но ты этого не получишь, Каролина. Я не возьму твою девственность, пока не смогу сделать тебе предложение. А теперь объясни мне, почему ты так уверена, что сможешь получить эти письма назад.

Она пробежалась ладонями по его мускулистым предплечьям. – Хорошо… я никогда не рассказывала этого никому, даже Кейду, и уж конечно, не моей матери. Но вскоре после того, как старый богатый муж Джулианы скончался – полагаю, ты слышал сплетни о том, что он умер не своей смертью?

- Но никаких доказательств этому все равно не было.

- Таких, о которых было бы известно всем. Но сразу после того, как лорд Брентон отправился в мир иной, его камердинер, мистер Стивенс, пришел к моему отцу среди ночи. Мой отец был уважаемым и очень ответственным человеком, и камердинер встречал его раньше. В ту ночь Стивенс вел себя странно – казался ужасно напуганным, и умолял моего отца помочь ему. Он подозревал, что Джулиана отравила старого лорда Брентона – незадолго до этого она была у аптекаря, а позже Стивенс видел, как она подливала что-то в пузырек с лекарствами Брентона за день до того, как тот умер. Но Стивенс боялся высказать свои подозрения Джулиане. Он думал, что она может как-то обвинить его в соучастии в убийстве, или наказать его каким-нибудь еще обманным путем. Чтобы защитить себя, он собрал доказательства вины Джулианы, включая пузырек с сомнительным лекарством. Он просил моего отца помочь ему найти новую работу, и отец порекомендовал его своему другу, который жил за границей.

- Почему твой отец рассказал об этом тебе?

- Мы с ним были очень близки – доверяли друг другу почти все свои секреты. – Она коротко и торжествующе улыбнулась ему. – Я точно знаю, где сейчас Стивенс. И мне также известно, где спрятаны улики против Джулианы. Так что если только моя кузина не захочет, чтобы ее обвинили, и судили за убийство своего бывшего мужа, она отдаст мне эти письма.

- Милая… - Он нежно поцеловал ее в лоб. – Ты не станешь говорить об этом с Джулианой. Она – опасная женщина.

- Со мной ей не сравниться, - отозвалась Каролина. – Потому что я не позволю ей или кому-то еще стоять между мной и тем, чего я хочу.

- И что же это? – спросил он.

- Ты. – Она скользнула ладонями по его плечам и обняла коленями его бедра. – Ты весь… включая каждое мгновение твоего прошлого, настоящего и будущего.


Глава 5


Самым трудным, что Эндрю, лорду Рочестеру, когда-либо приходилось делать, было ждать следующие три дня. Он бродил в одиночестве по семейному поместью, то скучая, то тревожась. Он сходил с ума от ожидания. Но Каролина просила его подождать от нее известий, и даже если это его убьет, он сдержит свое обещание. Как он ни старался, у него никак не получалось по-настоящему поверить, что она и в самом деле получит письма обратно. Джулиана была такой же коварной и лживой, сколь искренней была Каролина… а шантажировать шантажистку задача не из легких. Более того, мысль о том, что Каролина опустится до такого, пытаясь очистить мерзостную грязь, которая появилась благодаря его усилиям… заставляла его передергиваться. К этому времени ему уже стоило привыкнуть к чувству стыда, но он все еще мучился при мысли об этом. Мужчина должен защищать женщину, которую любит – он должен был сделать так, чтобы она чувствовала себя в безопасности и счастливой – вместо этого Каролине приходилось спасать его. Застонав, он с тоской подумал о том, чтобы выпить – но черта с два он станет снова топить себя в приятном забвении алкоголя. С этого момента он будет встречать жизнь без всякой поддержки. Он больше не позволит искать себе оправданий или убежища.

А позже, всего за несколько дней до Рождества, в поместье Рочестеров пришел посланный из резиденции Харгрэйвзов лакей с маленьким свертком.

- Милорд, - сказал лакей, почтительно поклонившись. – Мисс Харгрэйвз приказала передать это только вам и никому больше.

Почти исступленно, Эндрю разорвал скрепленную печатью записку, прилагавшуюся к свертку. Взгляд его пробежался по аккуратно написанным строкам:


Милорд,

Прошу принять этот ранний рождественский подарок. Делайте с ним, что пожелаете, и знайте, что он не накладывает на вас никаких обязательств – разве что вы отмените вашу помолвку с моей кузиной. Думаю, что вскоре она направит свои романтические устремления на какого-нибудь другого несчастного джентльмена.

Ваша,

Каролина


- Лорд Рочестер, мне отнести ответ мисс Харгрэйвз? – спросил лакей.

Эндрю покачал головой, и странная легкость охватила его. Впервые в жизни он чувствовал себя таким свободным, полным приятного ожидания. – Нет, - сказал он, голос его слегка осип. – Я отвечу мисс Харгрэйвз лично. Передайте ей, что я навещу ее на Рождество.

- Да, милорд.


Каролина сидела у огня, наслаждаясь теплом горящего святочного полена, заливавшего золотистым светом семейную гостиную. На окнах висели гладкие веточки остролиста с красными ленточками и ягодами. Восковые свечи, украшенные зеленью горели на каминной полке. Обменявшись утром подарками с семьей и слугами, все разъехались в поисках всяческих развлечений, поскольку выбор обедов и балов был огромен. Кейд покорно сопровождал Фанни на, по меньшей мере, три разных вечера, и, скорее всего они не вернутся допоздна. Каролина отвергла их просьбы поехать с ними и отказалась отвечать на их вопросы касательно ее планов. – Это лорд Рочестер? – спросила Фанни со смесью возбуждения и тревоги. – Ты думаешь, что он заглянет, дорогая? Если так, я должна посоветовать тебе, как лучше себя с ним вести …

- Мама, - перебил Кейд, бросив на Каролину жалобный взгляд, - если ты не хочешь опоздать на вечер у Данбери, нам пора ехать.

- Да, но я должна рассказать Каролине…

- Поверь мне, - твердо сказал Кейд, водрузив шляпку на голову матери и вытягивая ее в холл, - если Рочестер решится придти, Каролина точно сообразит, что с ним делать.

Спасибо, беззвучно произнесла Каролина, и они обменялись усмешками, прежде чем он вывел их излишне любопытную мать из дома.

Все слуги получили выходной, и дом был тих, пока Каролина ждала. Звуки Рождества слышались с улицы… мимо проходили трубадуры, дети, распевали праздничные песенки, группки оживленных веселящихся, переходили от дома к дому.

Наконец, когда часы пробили час, послышался стук в дверь. Каролина почувствовала, как екнуло сердце. Она бросилась к двери с неприличной поспешностью и распахнула ее.

На пороге стоял Эндрю, высокий и красивый, и хотя Каролина оставалась спокойной, она ощутила, как все ее существо тянется к нему, и душа ее разрывается от томления.

- Ты пришел, - сказала она, почти напуганная тем, что случится после. Она хотела, чтобы он сжал ее в объятиях и поцеловал ее, но вместо этого он снял шляпу и тихо заговорил.

- Я могу войти? - Она пригласила его внутрь, помогла ему снять пальто и посмотрела, как он вешает свою шляпу на вешалку в холле. Он повернулся к ней, его ясные синие глаза переполнял такой жар, что она вздрогнула. – Счастливого Рождества, - сказал он.

Каролина нервно переплела пальцы. – Счастливого Рождества. Может, пройдем в гостиную?

Он кивнул, не отводя от нее глаз. Казалось, ему было все равно, куда идти, когда он молча последовал за ней в гостиную. – Мы одни? – спросил он, заметив тишину, царящую в доме.

- Да. – Слишком взволнованная, чтобы сидеть, Каролина встала у огня и уставилась на его полускрытое в тени лицо. – Эндрю, - импульсивно сказала она, - прежде чем ты скажешь мне что-нибудь, я хочу объяснить… мой подарок тебе… письма… ты не должен давать мне что-то взамен. То есть, ты не должен чувствовать себя обязанным…

В этот момент он прикоснулся к ней, его большие, ласковые руки легко сжали ее лицо, большие пальцы пробежались по ее залившимся краской щекам. То, как он смотрел на нее, нежно и в то же время, словно пожирая ее глазами, заставило все ее тело затрепетать от восторга. – Но я обязан, - прошептал он, - своим сердцем, душой, и слишком многочисленными другими частями своей анатомии, чтобы их перечислять. – Улыбка изогнула его губы. – К несчастью, единственное, что я могу тебе предложить, это не внушающий доверия подарок… немного запачканный, испорченный, и очень сомнительной ценности. Себя. – Он потянулся к ее маленьким, тонким рукам и поднес их к губам, горячими поцелуями прижимаясь к ее пальцам. – Ты примешь меня, Каролина?

Внутри нее поднималась волна счастья, заставлявшая горло сжиматься. – Да. Ты – именно то, чего мне хотелось.

Он неожиданно расхохотался, и отпустил ее руки, чтобы отыскать что-то в своем кармане. – Тогда, да поможет тебе Бог. – Он достал что-то блестящее и надел его на ее безымянный палец. Кольцо оказалось лишь немного большим. Каролина сала руку в кулак и посмотрела на кольцо. Это был витиевато вырезанный золотой ободок с огромным бриллиантом в форме розочки. Камень сверкал неземным блеском в свете горящего святочного полена, так что у нее перехватило дыхание. – Оно принадлежало моей матери, - сказала Эндрю, заглядывая в ее лицо. – Она завещала его мне и надеялась, что однажды я подарю его своей жене.

- Оно прелестно, - сказала Каролина, глаза ее защипало. Она приподняла голову, чтобы поцеловать его, и ощутила нежное прикосновение его губ к своим губам.