Лана Пиратова - Я тебе запрещаю

Но я слышу ее голос.

Значит, я умер.

Потом вдруг яркая вспышка света.

Это ад? Наверное, его языки пламени ослепляют мое сознание.

Пусть так.

Все равно без нее не жизнь. А так хотя бы ее голос со мной.

Настя…

Последнее, что могу вспомнить, а потом опять пустота. И мрак. Бездна.

— Не приходил в себя? — вырывает меня из небытия чей-то голос. Чужой голос. Не Настин.

Пытаюсь открыть глаза. Не могу.

Пытаюсь пошевелить руками. И тоже не могу.

Могу только слышать. Обрывки фраз.

Чужие голоса.

А потом вспышка! Опять она! Ее голос!

Внутри все мечется от желания дотронуться до нее. Понять, что она здесь. Рядом. Увидеть ее.

Но не могу! Мне подвластны только мои мысли. Но не тело.

— Олег Вячеславович, смотрите, сердцебиение. Пульс увеличился. Он реагирует.

— На нас?

Нет! Все чужое. Где? Где знакомый до боли голос? Где?

— Вот это частота!

— Доктор, это хороший знак?

Вот он! Вот! Она здесь! Не показалось.

— Вколите ему успокоительное. Это ненормально для его состояния. Надо поберечь нервную систему. Пойдёмте. Ему покой нужен.

Не нужен мне покой! Не нужен! Куда?!

И опять мрак и тишина.

Сколько это продолжается, не знаю.

Лишь однажды открываю глаза. Без усилий и бесплодных попыток.

Просто беру и открываю.

Значит, не умер.

Но где я?

Оглядываюсь. Пытаюсь поднять руку. Не получается. Но не потому что не могу. Нет. Руки зафиксированы к постели. А в руках — иголки с трубками. Рядом что-то пикает. Начинает пикать чаще.

И тут открывается дверь.

— Проснулся, — улыбается мужчина во всем белом. Врач?

Ну, точно! Я в больнице!

— Как давно я здесь? — спрашиваю его.

— Давно, — улыбается он и смотрит какие-то графики. Потом монитор рядом с кроватью, куда ведут трубки.

— Мне надо домой, — говорю и пытаюсь приподняться. — Отцепите меня.

— Спокойно, — кладет мне руку на плечо и заставляет лечь. — Ещё рано. Только в сознание пришел и уже домой.

— Но мне надо…

— Лежи спокойно, — уже строго говорит доктор. — Здесь я главный. Понятно? Когда скажу, тогда и пойдешь.

— Я денег дам, — не унимаюсь я.

Я уже вспомнил все. И про Настю. И про акции. И про Артура. И про тест. А ещё про то, что меня избили. И я должен выяснить, кто. И наказать. Поэтому мне нельзя лежать.

— Она была права, — усмехается доктор про себя.

— Кто? Кто она?! Настя?

— Так, — говорит опять строго. — Говорю в последний раз. Или сам лежишь спокойно и даёшь нам возможность поставить тебя на ноги. Или опять вколем успокоительное. Чтобы не мешал.

Хмурится и строго смотрит на меня. Как на провинившегося ребенка.

И я покорно ложусь и расслабляюсь.

— Вот так, — он опять улыбается. — Надо потерпеть. Ещё совсем немного.

И опять бесконечность. Время словно остановилось. Меня угнетает это бездействие. И одиночество.

В один из дней ко мне пришел Олег. Потом Мария Эдуардовна.

От Олега были плохие новости, а Марию Эдуардовну я завалил вопросами. О Насте.

Аппарат возле кровати стал часто и громко пищать. Прибежала медсестра и вывела из палаты и Олега, и Марию Эдуардовну.

Я так толком ничего и не узнал.

Больше ко мне никого не пускали.

Так прошел, наверное, месяц. Не меньше.

Я уже стал сам вставать с постели и ходить.

В один из дней доктор входит ко мне в палату с утра.

— Ну что, Рустам, пора на свободу?

— Наконец, — вздыхаю я. — Вы простите, если я когда груб был. И спасибо вам. За все спасибо.

Жму ему руку.

— Ты главное не забудь спасибо девчонке сказать, — улыбается доктор. — Если бы не она…

— Насте? — с надеждой спрашиваю я.

Он молча кивает.

— Ещё бы пару часов и не спасли бы тебя, — прямо говорит он. — Должник ты ее, Рустам. Должник.

Хлопает меня по плечу.

— Да, — соглашаюсь.

— Сейчас подготовят бумаги и можешь идти домой. Только покой в первое время. Только покой! Никаких дел. Ну, и на перевязку придёшь через пару дней.

Глазами показывает на мою перевязанную грудь.

— Глянем там, как. И, скорее всего, снимем окончательно.

Я ещё раз благодарю его и мы прощаемся.

Спустя пару часов оказываюсь, наконец, дома.

Все чисто, убрано. Ничего не напоминает о том, что случилось. Но я не могу забыть. Пока не отомщу.

Связываюсь со службой безопасности. Будем искать.

Прошу секретаря выслать информацию по актуальным делам фирмы. Жду отчет юристов по акциям.

И все это время думаю о Насте.

Сегодня уже поздно. Просто звонить не хочу. Завтра сам поеду к ней. Теперь-то я знаю, что она вернулась к Марии Эдуардовне.

От ожидания встречи с ней сводит все тело. Я не видел ее целую вечность. Только слышал.

Теперь я знаю, что ее голос был не миражом, не результатом больного воображения. Нет. Она была реальной. Она спасла меня. Сама пришла. Моя маленькая девочка. Моя Настя.

За окном темнеет. Наступает вечер.

Чувствую лёгкую усталость. Организм все ещё не восстановился окончательно.

Наверное, надо лечь отдохнуть. Прислушаться к советам врача.

Иду к лестнице и тут раздается звонок в дверь. Но я никого не жду.

После случившегося я выставил круглосуточную охрану. Войти на территорию дома могли только люди из ограниченного списка. Кто же это мог быть? Может, Олег?

Иду к двери. В груди все ещё колет. Поэтому кладу руку на место перевязки.

Открываю дверь и замираю.

На пороге стоит Настя.

Моя девочка.

Колоть в груди перестает. Но легче не становится. Сердце начинает бешено стучать, также причиняя боль.

Мы просто молчим и смотрим друг на друга.

— Настя, я… — начинаю я первый и тяну к ней руку.

— Подожди, Рустам, — она останавливает меня и даже делает шаг назад.

Что такое? Почему?

— Я пришла поздравить тебя с днём рождения, — говорит она.

Какого черта?! Что за игра?!

— Он у меня ещё не скоро, — усмехаюсь я.

— Я о другом, — серьезно говорит она. — Доктор сказал, что у тебя теперь два дня рождения.

Настя начинает копаться в своей сумочке.

Тааак. Что она мне приготовила?

С трудно скрываемой улыбкой наблюдаю за ней.

Она все такая же красивая. Только похудела, по-моему. И это платье на ней. Так обтягивает ее фигуру.

Господи, сколько я не прикасался к ней?

После всех этих дней в больнице я переживал, что эти уроды отбили мне не только почки. У доктора спросить было неловко.

Но вот сейчас я вижу, что все в порядке.

Глаза смотрят на часто вздымающуюся грудь моей девочки и я чувствую, как приподнимается член. Главное, не спугнуть ее раньше времени. Пусть не думает, что мне от нее нужен только секс.

Хотя сейчас я могу думать только об этом.

Но сдерживаю себя. Хорошо, что я в тугих боксерах. Все мои мысли хотя бы не так заметны.

Настя, наконец, достает какую-то коробку из сумки. Протягивает мне.

— С днём рождения, — произносит не слишком празднично.

Я беру коробку и перевожу взгляд на нее.

Бригэ!

Она дарит мне часы Бригэ.

Это сразу же возвращает меня в начало нашего с ней знакомства.

Но откуда у нее деньги на такие часы?!

Ладно, пофиг. Потом выясню.

— Извини, — прерывает мои мысли Настя. — Ты привык получать кое-что другое на день рождения. Но у меня хватило денег только на это.

Язва! Маленькая стерва! Ну, подожди!

Но вслух произношу совершенно другие слова.

Опираясь спиной о стену и пристально смотрю на нее. Еле сдерживаю улыбку, крепче сжимая губы.

— Насть, — говорю, пытаясь не выдать себя, — я так рад тебя видеть.

Она тоже смотрит на меня.

Тогда я делаю шаг ей навстречу.

— Нет! — вдруг кричит она. — Стой! Не подходи.

И хватается за ручку двери.

— Хорошо-хорошо, — покорно говорю я, поднимая верх руки и опять прислоняясь к стене.

Все ещё играет. Глупенькая. Ведь уже сдалась мысленно. Надо лишь подтолкнуть ее к краю. Чтобы упасть вместе с ней.

Зажмуриваюсь и хмурюсь. Тихонько стону.

— Что такое, Рустам? — слышу тут же обеспокоенный голос.

— Всё нормально, — говорю я и открываю глаза.

— Ну, я пойду, — неожиданно произносит Настя.

Так я тебя и отпустил. Да и не за этим ты сама пришла сюда.

— Жаль, — говорю вслух. Опять морщусь и хватаюсь за грудь.

— Ты точно в порядке? — явно слышу волнение в ее голосе. — Может, врача вызвать?

— Нет. Все в порядке. Устал просто сегодня. Первый день после больницы.

— Я знаю, — выдает она себя. Спохватывается и прикусывает губу.

Улыбаюсь едва заметно.

— Мне надо отдохнуть, — говорю серьезно.

— Конечно, Рустам. Я пойду.

— Подожди, — прошу ее. — Я же один тут. Помоги мне. Проводи до кровати. Боюсь, не дойду. Сил почти не осталось. Я ведь спать шел, когда ты пришла.

Настя недоверчиво смотрит на меня. Сомневается.

— Ты опять обманываешь меня? — спрашивает строго.

И тогда я молча просто задираю майку и показываю ей перевязанную грудь.

Она ойкает и закрывает рот ладошкой.

Подходит ко мне. Подставляет плечо и я кладу на него руку.

И как будто получаю мощный разряд.

Ее запах забивает нос. Сложно дышать.

Плечом она касается моего тела и мне кажется, я слышу бешеное сердцебиение.

Пальцами слегка сжимаю ее плечо.

Настя смотрит в пол и краснеет. Выдает себя с головой.

Мы так и идём по лестнице наверх. Заходим в комнату. Настя останавливается в дверях.

— До кровати, Настя, — прошу я. — Пожалуйста.

Искренне, насколько возможно, смотрю на нее. Стараюсь не выдать хищного блеска в глазах. Сдерживаю себя из последних сил.

Настя подводит меня к кровати. Я сажусь. Убираю руку с ее плеча, но зацепляюсь за запястье. Держу и не отпускаю.

— Рустам, — тихо говорит она и пытается забрать руку.

Поднимаю на нее взгляд и тяну за руку.

— Рустам, доктор сказал, тебе нужен покой. Ты же устал. Отпусти.

Я резко дергаю ее за руку и она падает на кровать. Садится. Но я быстро давлю на плечо и подминаю ее под себя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Пусти, Рустам! — строго говорит она и руками упирается мне в грудь. — Слышишь? Пусти!

Я уже целую ее в шею. Но ее руки на моей груди причиняют боль. Но я терплю. Так даже лучше. Так я ярче чувствую ее. Вместе с болью.

— Настя, — шепчу ей в шею. — Как же я скучал по тебе. Девочка моя.

— Нет, Рустам! Нет!

Отрываюсь от нее, приподнимаюсь и внимательно смотрю.

— Ну, что такое, Насть. Хватит мучить меня. Мне и так больно.

Кладу руку на грудь и кашляю. Получается хреново.

— Ты опять обманул меня, — говорит она серьезно, пристально глядя мне в глаза. — Опять!

Мое терпение на пределе.

— Почему «опять»?! Что ты ещё придумала?!

— Отпусти меня, — просит и я встаю с нее.

— Давай! Рассказывай! — требую. — Что на этот раз?

Она садится. Поправляет платье. Не смотрит на меня.

— Насть, — говорю уже мягче, — что тебя тревожит?

Провожу по ее волосам.

Она поднимает на меня свой проникающий в самое сердце взгляд.

— Я все видела, Рустам, — говорит серьезно.

Как же заебали эти ребусы. Почему нельзя просто трахнуться? Просто раздвинуть ноги и кончить? Или отсосать? Просто отсосать. Без мозгоебства.

Даже в таком состоянии я вполне могу справиться с ней. Придавить ее. И трахнуть. Как мне хочется.

Но откуда сейчас такая потребность, чтобы и она захотела? Чтобы сама дала?

Почему вместо того, чтобы перевернуть ее на живот, задрать платье и отдолбить до хрипа, я задаю ей вопрос:

— Что ты видела, Настя? Поделись со мной. Ведь ты за этим пришла? Мне очень интересно.

Сажусь, сложив руки на коленях.

Член больно трётся головкой о ткань, а яйца ноют. Но я терплю.

А эта маленькая сучка как будто специально переводит взгляд на мою ширинку. Смотрит туда и твердит упрямо:

— Твой член был во рту Лики.