— Конечно, знаете, Анжела — это мой муж.

От разочарования ее лицо вытянулось, и она быстро похлопала глазами. Неожиданно? Для меня тоже. Я знала, что о нашем разводе в офисе говорили очень долго и перемывали мне кости пару месяцев так точно. Пока я не уволила особо усердных и болтливых, а другие поняли и заткнулись.

— Ну да, конечно-конечно, он ведь такой красавец у вас. Такой мужчина. Я очень рада за вас, Евгения Павловна, что у вас все наладилось, мы очень переживали за вас.

— Анжелочка, вы б лучше всем составом переживали за отчеты, которые вам нужно сдать мне через неделю. И подготовь мне так же проекты, милая. Мне сегодня нужно закончить пораньше.

— Непременно! Все будет сделано — вы же знаете, что на меня всегда можно положиться. Уже убежала.

Господи! Вот если бы она мне сказала, что может не справиться, что у нее, может, ничего еще не готово, она б меня не так раздражала, как со всей своей идеальностью. Наверное, я ненормальная, если меня так злит исполнительность и ответственность моего заместителя.

Мой сотовый зазвонил, как раз когда я открывала ноутбук. Я даже не глянула на дисплей и быстро ответила.

— Да…

— Женя, привет.

И тут же улыбка исчезла с лица. Черт. Я совершенно о нем забыла. Он просто исчез для меня. Растворился или растаял где-то там в прошлых ошибках, о которых не хотят вспоминать. Но это он для меня исчез. Наивно было считать, что и я для него исчезну. Бывшие обычно всегда появляются, когда ваша жизнь полностью наладилась, и вы попросту стерли их из памяти. Обычно это говорят о любимых бывших, но и нелюбимые, надоевшие, нудные тоже попадают под это определение. Появляются, как бактерии, при малейшем дуновении ветра. Каким ураганом мне сегодня надуло Славика, я не знала, и ощущение внутри появилось мерзкое.

— Привет, Слав. Как дела?

Выдержал свою любимую паузу в пару секунд.

— Да никак. Без тебя никак, Жень.

Только не это. Вот на это у меня нет сейчас… да вообще нет и не было никакого настроения никогда.

— Ну это временно. Все проходит, Слав, и это пройдет. Вот увидишь.

— Не пройдет. За двадцать лет не прошло и сейчас не пройдет. Мне нужно поговорить с тобой. Давай встретимся. Я здесь неподалеку от твоего офиса. Это очень важно.

— Нет. Мы не встретимся. Хочешь — говори по телефону. Слав… мы с Кириллом помирились, и у нас все хорошо. Понимаешь? Ты очень хороший человек, но все в прошлом. Мне жаль, что так вышло. Я не хочу больше никаких встреч. Кирилла это сильно нервирует.

— Ничего тебе не жаль. Ты всегда его любила. Даже когда орала, что ненавидишь и не простишь. Я знал, что так будет. Просто, как идиот, на что-то надеялся. И эту надежду мне давала ты, Женя.

— Ну вот… ты видишь. Ты сам знал, что я всегда его любила. Пожелай мне счастья, Славик. А насчет надежды — я уже извинилась. Я не знаю, что еще я могу для тебя сделать.

— Можешь выслушать меня сегодня. Если б это не было настолько важно, я бы так не унижался. Я не тряпка, Женя. Не надо со мной так. Я бы хотел пожелать тебе счастья. Да не могу. Волнуюсь я за тебя. Не верю ему. Никогда не верил.

Я медленно выдохнула, откидываясь на спинку кресла и открывая программу по проектам в ноуте. Мне совершенно не хотелось сейчас выслушивать какие-то очередные доводы Славика — почему мы с Кириллом друг другу не подходим. Я это слышала уже не один раз и не два.

— Доверять ему должна я, а не ты. Это моя проблема. Давай я буду решать ее сама, хорошо?

— Когда тебе было плохо, ты приходила их решать в моей постели, Женя! И ты, конечно же, уже опять ему доверяешь.

— Я стараюсь. Я хочу, чтоб все получилось. Я понимаю твою злость и боль. Я бы чувствовала тоже самое, — спасибо тренингам по телемаркетингу, у меня хватало терпения и такта, — но давай оставим все в прошлом и…

— Не получится у тебя, потому что он тебе лжет! Лжет, что ничего не помнит. Это его стратегия.

Я начинала злиться. Мне совершенно не хотелось обсуждать Кирилла со Славиком. Это было как-то неправильно. Как-то по-особому мерзко. А еще хуже — это были встречи с ним. Словно я продолжаю совершать что-то гадкое и постыдное по отношению к Кириллу. Ему бы это не понравилось.

— Давай прекратим этот бессмысленный разговор, Слав. Ты можешь оставаться при своем мнении. И я его даже понимаю и не злюсь на тебя. Мне очень жаль, что тебе сейчас больно. Я не хотела. Так вышло.

— У меня есть доказательства его лжи. И я приехал, чтобы тебе их показать. Спустись, давай посидим где-нибудь в кафе, и я все тебе расскажу.

Вот они — первые сомнения. Пока слабые и незаметные, но уже омрачившие мое счастье, заставившие его потускнеть на несколько тонов. Нет, я не верила Славику… но ощущение абсолютного счастья все же пропало. Стало немного не по себе. От уверенности, звучавшей в голосе бывшего друга моего мужа.

— Я могу спуститься вниз во двор. Уехать куда-то не выйдет — со мной Лиза.

— Хорошо. Пусть так. Но ты должна это увидеть.

Едва я вышла из кабинета, Лиза тут же бросила лист с карандашами и подбежала ко мне.

— Мы домой к папе?

— Нет, пока нет. Я спущусь вниз ненадолго, подожди меня тут.

— Я с тобой!

— Лиза!

— Я с тобой и точка! Папа сказал, чтоб я за тобой присматривала. Поэтому я иду с тобой.

Ладно. Так даже мне спокойней будет, да и пыл Славика поутихнет. Лиза его всегда недолюбливала, и он знал об этом. В ее присутствии всегда был более сдержанным.

* * *

— Хорошо выглядишь, Жень. Такая красивая, с ума сойти.

— Спасибо.

Он притащил цветы, а мне захотелось их сунуть в урну прямо при нем, потому что они были некстати. Уж точно не с той новостью, что он мне принес. А еще бесило, что нас опять рассматривают из окон, и мне до чертей не хотелось, чтоб меня видели со Славиком снова. Сжала сильнее руку Лизы, которая отказалась держать цветы и теперь волчонком смотрела на Славика.

— Спасибо, Слав. Ты тоже отлично выглядишь.

И я не солгала, он реально неплохо выглядел — даже похудел. Приосанился, и его куртка сидела на нем сейчас по-другому. Округлый живот пропал, и лицо чуть вытянулось. Вот все же не в моем вкусе полные мужчины и даже просто крупные. Меня воротит от любого намека на лишне мясо. Тут же перед глазами возникло тело Кирилла, которое я рассматривала голодными глазами и хаотично водила ладонями по его мускулам, по плоскому животу и сильным, накачанным рукам.

— Жень, давай поедем в кафе тут неподалеку. Лизе мороженого возьмем.

— Я не хочу мороженое, у меня ангина недавно была, и ухо болело, — пробубнила Лиза и прижалась к моим ногам сильнее.

— Давай перейдем к делу, Слав. У меня три проекта, и Лиза нервничает. А еще Кирилл вот-вот приедет за мной. Мне бы не хотелось, чтоб вы тут встретились. Мне прошлого раза хватило с головой.

Славик сделал вид, что мое последнее замечание не услышал.

— У меня есть все основания считать, что Кирилл тебя обманывает насчет потери памяти.

— И какие такие основания у тебя есть?

— Я нанял человека, чтобы все разузнал про этот случай с его амнезией и ударом по голове. Хотел помочь тебе…

Да, конечно, хотел помочь. Я даже не сомневаюсь, что ты дал задание искать все что угодно, что может очернить моего мужа в моих глазах. Мог бы, ты б и сам носом землю ради этого рыл, но ты все же любишь чужими руками. Аж передернуло от мысли, что Славик следил за Кириллом. Крался за ним, как трусливая крыса. Мне не верилось, что когда-то они дружили.

— Вот. Все здесь. На этой флешке. Но я хочу, чтоб ты увидела сама при мне, — протянул мне свой телефон, и я взглянула на экран, — здесь запись с видеокамеры супермаркета в том мухосранске, из которого ты его забрала. Так вот, с ним была Алина. Видишь ее на записи? Они что-то вместе покупают. Потом говорят на парковке. Она так же приезжала к нему в больницу. В первый же день и во второй.

— Бред, — пробормотала я, но все же смотрела на видео, где белобрысая шла следом за Кириллом к машине из супермаркета, — мне никто и ничего об этом не говорил. В больнице. Мне сказали, что к нему никто не приезжал. Зачем тогда мне звонили и просили приехать? Она разве не могла его опознать там и забрать?

А сердце уже болезненно сжалось, и я почувствовала, как Лиза гладит меня по руке и, как ни странно, молчит. Словно знает, что сейчас лучше помолчать.

— Вот именно это и настораживает, Женя. Она могла сказать, что приехала не к нему, и просто зайти в палату. Или переговорить с ним на лестнице. Ее паспортные данные вписаны в журнал посещений в клинике. Ты можешь сама это проверить. Мне просто кажется, им зачем-то было нужно, чтоб туда приехала именно ты.

— Все, что ты говоришь, не поддается логике. Зачем им это? Кирилл ушел от меня, и я его не держала. Зачем этот спектакль? Кому он нужен?

— Смотри, вот здесь видео, где Кирилл выходит из дома Алины, и он точно знает, что там стоит его машина. Нажимает на пульт, и вуаля — он уже в своей тачке.

— Она могла ему сказать, что машина у дома. Не вижу ничего удивительного. Слав, ни одно твое доказательство не является прямым. Это лишь домыслы. Твои личные домыслы.

— Тебе хочется в это верить. Но на самом деле тебе лгут. На флешке есть документы о его долгах. Он брал кредиты. Он потратил все лимиты на карточках. Возможно, он играл, я не знаю. Но знаю, что отец Алины потребовал от Кирилла оставить его дочь, и тогда он простит ему все долги.

— Откуда такая информация? Ты разве знаешь отца Алины?

Спрашиваю, а сама чувствую, как немеют кончики пальцев. Измена не так отвратительна, как предательство… Не так омерзительна, как вот такая подлость.

— Я побеседовал с Алиной. И у меня нет повода ей не доверять. Я не ты. Мне она лгать не станет. Судя по тому, что на карте у Кирилла круглая сумма, их сделка с ее отцом состоялась, но любовники видятся тайно. Кирилл до своего исчезновения получил визу на въезд в США. В тот ж день там получала визу и Алина. Совпадение? Потом он купил билет. Им просто нужно было время переждать и сбежать вдвоем, и самым лучшим выходом стало вернуться к тебе. Посидеть под прикрытием, перекрыть долги и удрать с любовницей. Но ты бы не приняла, да и…

— Хватит! Замолчи! — мне казалось, что я задыхаюсь, — молчи!

— Он лжец! Твой муж подонок и лжец!

— Замолчи! Мой папа хороший, ясно?! А ты… ты козел! Иди отсюда! Не трогай мою маму! Убирайся, или я тебя побью!

— Лиза!

Я тряхнула дочь, пытаясь заставить замолчать, а сама старалась дышать. Только дышать. Глубже и сильнее. Не показать Славику, что поверила. Не показать, что он меня только что разнес на куски… А точнее, что по мне пошли трещины, сеткой. Я еще не разломалась, но у меня от боли дрожат колени и руки, и я сдерживаюсь чудовищным усилием воли, чтобы не рассыпаться при нем.

— Она как раз приезжала к нему в его офис сегодня. Это тоже снял мой человек. Они обнимались, Женя… Не дай подонку обмануть тебя!

В голове закрутились вихрем слова Кирилла сегодня в машине точь-в-точь, как говорил раньше. На повторе. Снова и снова. Я медленно подняла взгляд на Славика.

— Спасибо. Я посмотрю флешку дома.

Пошла в сторону здания, сжимая ручку дочери и чувствуя, как земля шатается под ногами. Шатается намного сильнее, чем тогда, когда узнала о его измене.

— Жень! Позвони мне! Я буду рядом. Слышишь? Я люблю тебя!

«Люблю…люблю…люблю»… Кирилл так и не сказал, что любит меня. Я и не помню, когда он говорил мне это последний раз. Мысли цепляются одна за другую. Сама не поняла, как собралась и уехала с работы домой. Я должна была побыть одна. Обязана просто побыть одна. Автоматически набрала Кирилла, но его телефон оказался выключен.

Глава 20

Я просмотрела эти проклятые видеозаписи тысячу раз, с каждым просмотром понимая, что во мне опять все застывает, как в прошлый раз, и становится страшно, что если я пойму, что это правда, я уже никогда не подниму головы. Меня это убьет. И я готова была его выслушать. В этот раз я хотела смотреть ему в глаза и слышать его оправдания, слышать его версию. Мне сейчас казалось, что я по взгляду пойму — лжет он или нет, как и тогда сразу поняла, что ОНА есть. Только в этот раз у меня внутри от боли все зашлось мгновенно, и я не могла даже сделать глоток воздуха. Снова и снова набирала его номер, но он не отвечал. Просто не отвечал. Сотовый включен, а я слышу проигрыш мелодии ожидания в сотый раз и понимаю, что это уже нельзя списать на севшую зарядку — Кирилл намеренно не берет телефон. Как же хочется найти тысячу и одну причину — почему, и в тот же момент понимаю, что это так бессмысленно. Всегда считала, что если человек действительно хочет, он и ответит и позвонит, и найдет тебя где угодно. Значит, не хочет. В «не может» я не верю уже давно. Не может — это когда умер или руки с ногами отнялись. Все остальное — это «не хочу» или «не хочу сейчас». И не нужно искать никаких красивых причин или верить в эти самые причины. Хотя, несомненно, нужно уважать чужое «не хочу». Но только не сейчас, когда я хотела вытрясти из него правду, в глаза смотреть и трясти его, цепляясь за воротник рубашки. Пусть, мать его, говорит неправду. Я готова ее выслушать. Любую. Только не прячется от меня вот так трусливо.