— Да уж, — ухмыльнулся Барт.

Прислушиваясь к этой пикировке, Кэрон почувствовала себя третьей лишней. Мать с сыном были явно очень близки, по-настоящему, без сюсюканья и мелодраматичности. А у них, даже когда она, в конце концов, станет женой Барта, вряд ли будут те взаимоотношения, которые необходимы для упрочения брака. Он сам заметил, что они связаны обязательством только до тех пор, пока не будет выполнено основное условие. Хотя кто знает, может, он изменит мнение, когда у них появится ребенок.

Рано еще об этом думать, прервала она себя. Сначала нужно пережить эти шесть месяцев.

Они заехали пообедать в старинную таверну, меню которой оказалось на удивление разнообразным.

— Жалко, что у нас не хватает времени пойти в музей, — заметил Барт, когда они уже пили кофе. — Похоже, там есть что посмотреть.

— А почему бы вам с Кэрон не приехать сюда на неделе? — спросила его мать. — Надеюсь, ты не собираешься сразу же садиться за книгу. Тебе необходим отдых и еще раз отдых после того, что ты пережил.

Маделин не сомневается, что пережитое Бартом ни для кого не секрет, подумала Кэрон. Как же она ошибается!

— Если мне что-то и необходимо, — ровно сказал Барт, — так это занять чем-то голову. И руки. — От этих слов и от тона, каким они были сказаны, Кэрон надменно вздернула подбородок. — Так что я вполне готов.

— Творческая лихорадка? — иронически осведомилась Кэрон, чувствуя, что нарывается на неприятности.

В глазах мужчины мелькнул зловещий огонек.

— Что-то вроде этого. Ты по-прежнему согласна мне помогать?

— С перепечаткой? Разумеется. — Она удивилась собственной выдержке. День ведь еще далеко не кончился. — Если для меня что-то будет слишком нескромным в твоих писаниях, я всегда смогу закрыть на это глаза.

Только на мгновение его губы исказила гримаса.

— Боюсь, мне нечего возразить. Надеюсь, я не слишком пораню твои чувства.

— Но никогда не нужно забывать, что публику привлекают именно острые моменты, — сухо вставила Маделин. — Если миндальничать, никогда не получится бестселлера. Пиши, как пишется. Господи, да что я говорю, опыта тебе не занимать.

— Да уж, есть немного. — Барт сдерживал смех. — Во сколько вы встречаетесь с Софи?

— В половине третьего. — Маделин взглянула на часы. — Сейчас уже четверть, так что нам пора. Вы можете заехать за мной в четыре. Таким образом, у вас будет время разобраться с тем, что же все-таки заставляет вас бесконечно грызться.

На это понадобится много больше времени, чем полтора часа, сухо подумала Кэрон, избегая встречаться взглядом с Бартом. Много, много больше!

Они даже не зашли к Софи. Оставив Маделин перед магазином, Барт сразу же тронулся с места. Он не спросил, где Кэрон хочет провести следующие час-полтора. Но даже если бы и спросил, она бы не знала, что ответить. Какая разница, где выяснять отношения. А выяснение, безусловно, последует. Вот вам и послеобеденный отдых вдвоем.

Он вел машину вдоль моря, в направлении вырисовывавшейся вдали белой громады скал. На пляжах было полно людей, некоторые даже плавали. Упорные британские отпускники, подумала Кэрон. Какой бы холодной ни была вода, плавать во время отпуска — это просто обязанность. Странно, но после окончания школы она целыми годами не появлялась на пляже, как и многие местные жители. Море воспринималось, как данность, потому что оно всегда рядом и к нему можно прийти в любое время.

Барт въехал на гостиничный паркинг, от которого шоссе поворачивало в глубь полуострова, развернул машину к морю и заглушил мотор.

— Выпить, наверное, уже поздновато, — сказал он, — а вот поговорить вполне можно.

Кэрон застыла в ожидании довольно-таки неприятной ссоры и была просто потрясена первыми же словами.

— Я должен попросить у тебя прощения, — начал он. — Сегодня утром ситуация вышла из-под контроля. Боюсь, терпение никогда не входило в число моих главных достоинств.

Кэрон не сразу ответила, не зная, что и сказать.

— Думаю, я и сама немножко увлеклась.

— Но не до такой степени, чтобы потерять голову, — сухо ответил он. — Еще пара минут — и я бы уже не смог сдержаться. Если учесть, где мы в это время находились, это могло бы выглядеть для нас достаточно неловко.

— Это все? — бросила она ему, ощутив в себе новую волну враждебности.

— Нет, еще не все, так что успокойся, — остановил ее Барт. — Я поступил неосмотрительно. — Его губы на мгновение искривились. — В некотором роде. Поверь мне, я пришел к бассейну вовсе не для того, чтобы прямо там заняться с тобой любовью.

— Но для того, чтобы показать, чего мне не хватает, — язвительно парировала женщина, чем вызвала у своего спутника легкую усмешку.

— И, полагаю, это сработало.

У нее вдруг пересохло в горле. Она проглотила комок, голос внезапно окреп.

— Я уверена, ты привык, что женщины сходят с ума от желания, видя твое тело. Так почему я должна быть исключением? Разница же заключается в том, что для меня одного желания недостаточно.

— Хочешь сказать, что тебе нужна любовь? — Он помолчал, и выражение его лица не выдавало никаких чувств. — Любовь придет.

— Ни за что и никогда! — яростно воскликнула она. — Ты не мой тип, Барт. И я не твой.

— Я для тебя слишком молод? — Он больше не пытался сдерживать иронию. — Но я становлюсь старше с каждой минутой. И в любом случае изменить ты ничего не можешь. Кроме, конечно, решения выполнить волю Аверилла. — Он подождал мгновение, цинично наблюдая за борьбой чувств, отражавшейся на женском лице. — Честность против морали — трудный выбор. Давай-ка я тебе немного помогу? — Он склонился к ней.

Кэрон обеими руками уперлась ему в грудь, отчаянно стараясь не дать придвинуться к ней еще теснее.

— Не смей! Я не хочу, чтобы ты дотрагивался до меня, Барт!

— Ты это и раньше говорила, — возразил он. — Сразу, как только мы познакомились. Ты, может, меня не слишком любишь, но у твоего организма есть функции, над которыми ты не властна. — Одна его ладонь накрыла выпуклость ее груди, пальцы нащупали под тонкой блузкой твердеющий сосок.

Прикосновение зажгло ее. Захотелось схватить эту руку и прижать к себе так, чтобы стало больно, почувствовать, как его губы терзают ее, как жесткий напор, для которого не существует слова «нет», сметает сопротивление. Только мысль о том, где они находятся, не позволила ей отдаться желанию.

— Отпусти меня! Пожалуйста, отпусти! — Кэрон задохнулась и помертвела, услышав мольбу в собственном голосе.

Барт продолжал ласкать ее еще несколько томительных минут, гипнотизируя взглядом, от которого замирало сердце. Потом пламя в этом взгляде потухло, рука опустилась, и обычная маска вернулась на лицо искусителя.

— Я тебя отпускаю, — сказал он. — Пока. Кэрон сидела неподвижно, потеряв дар речи. Барт включил двигатель, с ревом развернул машину и только тут женщина осознала, что не отстегнула ремень, он так и остался у нее на груди, заставляя острее чувствовать душевную боль. Ах, если бы, тоскливо подумала она, я могла смотреть на вещи его глазами. Любовь для него — пустой звук.

6 глава

Софи сама открыла дверь. Кэрон отметила, что ее мама выглядит так, словно внутри у нее кто-то зажег лампу.

— Входите, — пригласила хозяйка. — Вы никуда не торопитесь? Маделин еще не собирается уходить.

— Нам спешить некуда, — ответил Барт с иронией, которую, надеялась Кэрон, заметила только она. — Новости, полагаю, хорошие?

— Лучше не бывает! — Глаза, так похожие на глаза Кэрон, вновь засверкали. — Твоя мать, — она повернулась к Барту, — полагает, что меня хоть сейчас можно печатать. Я все никак не могу поверить! — На мгновение к ней вернулась прежняя неуверенность. — Она ведь не из вежливости это сказала, а?

Смех Барта отмел все возможные сомнения.

— Это означало бы, что она переродилась. Когда дело касается работы, она совершенно не знает жалости. Поверьте, если бы моя матушка считала, что в ваших рассказах нет ничего достойного внимания, она не стала бы церемониться.

Яблочко от яблони падает недалеко, подумала Кэрон. Чтобы не расстроить маму, она с усилием стряхнула с себя уныние. Софи в полной мере заслужила внимание и восхищение.

— Ну, это же просто потрясающе! — воскликнула молодая женщина с несколько преувеличенным энтузиазмом. — Иметь писателя в семье! Должно быть, сама судьба принесла нам на уик-энд Маделин.

Они поднялись по ступенькам, ведущим к жилой половине. Барт пропустил дам вперед в гостиную. Кэрон всем телом ощущала его присутствие за спиной, хотя он не пытался даже прикоснуться. Похоже, у нее развилась повышенная чувствительность на тепло его тела. Неудивительно. Хотя в практически бесцельной езде прошло уже больше часа, груди еще сохранили память о прикосновении его тонких и сильных пальцев.

Маделин уютно свернулась комочком в одном из двух мягких кресел.

— Хелло, детки, — приветствовала она их. — Много слепили куличиков из песка?

— Да хвастаться особо нечем, — парировал сын. — А ты тут, я слышал, играешь в Мадам Щедрость?

— Есть повод. — Она улыбнулась. — Я вовсе не так уж ошиблась, когда упомянула Блайтон. Конечно, в модернизированном варианте. Сегодняшние дошкольники скорее поверят в волшебный телевизор, чем в древо исполнения желаний. Ну, в общем, я абсолютно точно знаю издательство, в которое миссис Редингтон нужно обратиться. — Ее улыбка сделалась похожей на улыбку сына. — Я неплохо знакома с главным редактором.

— А они бы с той же охотой взяли мамины рассказы, если бы получили их обычным путем? — спросила Кэрон и мгновенно пожалела о своем вопросе, увидев, как изменилось у мамы выражение лица. — Извините, — взмолилась она. — Я совсем не то хотела спросить…

— А спросить вы хотели следующее: играют ли роль личные связи, для того чтобы эту рукопись приняли? — спокойно отреагировала Маделин. — Если бы вы имели хоть малейшее представление о том, на какой огромный финансовый риск идет издательство, предлагая нового автора, вы бы таких вопросов не задавали. Нет на свете такого редактора, который согласен рисковать, не будучи уверен в успехе. И тут уж проси за автора, не проси…

— Но мне уже три раза отказывали, — напомнила Софи, сразу поскучнев. — Те, кто прислали мне отказы, явно не были столь уж высокого мнения о моей работе.

— Вы отправляли рукопись не тем людям, или читавшие редакторы просто не оценили ее потенциал. Материал, поступивший обычным путем, без протекции, передается для оценки рядовому редактору, а тот, если найдет его многообещающим, предлагает главному. Иначе мы бы оказались просто погребены под рукописями.

— Следовательно, если автора рекомендует человек, подобный вам, это действительно играет роль? — переспросила Софи.

Маделин пожала плечами.

— Ну, в некотором смысле, да. Я уж постараюсь, чтобы ваша рукопись попала к человеку, который сможет оценить ее по достоинству. Это вас смущает?

— Вовсе нет. — К Софи вернулось хорошее настроение. — Я очень благодарна за интерес, который вы ко мне проявляете. Вы ведь могли притвориться, что прочли мои рассказы и что они вам не понравились.

Собеседница негодующе подняла изящную бровь.

— Да разве ж это на меня похоже?

— Подобные случаи известны, — сухо вставил Барт. — Примите мои поздравления, Софи. Вы на пути к богатству и успеху.

— Теперь ваша очередь, — ответила она и сразу же осеклась. — То есть, я хочу сказать, вы ведь и сейчас уже известный писатель.

— Журналист, — поправил тот. — Это не то же самое, что писатель. На этом поприще мне еще предстоит заявить о себе.

— И ты, несомненно, это сделаешь. — Кэрон не смогла удержаться от шпильки. — В твоем словаре отсутствует слово «поражение».

— Делаю для этого что могу, — согласился Барт, ничем не выдав своих чувств, если не считать, что губы его крепко сжались. — Если нужные люди не подведут, надеюсь, все пройдет как надо.

Софи непонимающе переводила взгляд с одного на другую, словно спрашивая себя, не чудится ли ей язвительность в этом диалоге. Кэрон широко улыбнулась, как бы подтверждая, что та не ошиблась.

— Да ты темная лошадка, мам! — сказала она задумчиво.

— У всех у нас есть свои тайны, — многозначительно заметил Барт. — Позволю напомнить, что и ты многое скрывала.

— Да-да, вот, к примеру, сообщила мне, что выходишь замуж за Аверилла, только когда сделать что-нибудь было уже поздно, — в свою очередь шутливо заметила Софи. — Хотя, разумеется, я и в другом случае ничего бы не смогла сделать. Ты была уже совершеннолетней.

— Я полагаю, вы не очень-то благоволили к своему зятю? — мягко спросила Маделин.