Рука поднялась выше, стала ласкать внутреннюю сторону бедра. Кэрон задрожала от предвкушения близости. Примитивное чувство самозащиты на мгновение заставило сомкнуть бедра, но только на мгновение — дальше было невозможно сопротивляться этим ласкающим пальцам…

От непередаваемо сладостных ощущений с ее губ сорвался стон, тело изогнулось и невольно начало двигаться в такт с ласками. Такого она не испытывала еще никогда — словно небо опускается на нее. Когда, наконец наступил оргазм, он был всепоглощающим, непохожим ни на что испытанное раньше. Кэрон чувствовала одновременно полное опустошение и страшное возбуждение.

— Аверилл! — обморочно пробормотала она, поворачиваясь к мужчине. — Ах, Аверилл!.. Теплое нагое тело окаменело. Она вдруг вернулась к реальности. Ее руки и тело, наконец почувствовали разницу. Не Аверилл, а Барт. Откуда же ей было знать?

Кэрон рванулась, пытаясь вскочить, но Барт схватил ее и бросил обратно на подушки. Потом приподнялся на локте, нависая над ней.

— Слишком поздно отступать, — хрипло сказал он. — Начнем снова?

— Нет! — Она уперлась ладонями ему в грудь, отталкивая его со всей силой отчаяния. — Не прикасайся ко мне! Я тебя не хочу!

— Ты только что доказала обратное, — улыбнулся он. — Ты хочешь меня, и хочешь прямо сейчас. Ты же просто дрожишь от желания.

— Я думала, это Аверилл, — яростно возразила Кэрон.

Властный рот мужчины на мгновение тронула улыбка.

— Ты можешь сколько угодно обманывать себя, но твое тело ощутило разницу. Я заметил в тебе удивление… и чувство открытия. Если ты и продолжала заблуждаться, то потому, что хотела продолжения. Потому что ты не могла сдержаться. Мы зашли так далеко, что пути обратно нет. И мне наплевать, если понадобится вся ночь на то, чтобы ты это признала.

Она уронила руку. Никаких ее сил сейчас не хватит, чтобы помешать ему, добиться своего, это более чем очевидно. Кэрон попыталась воздействовать на его разум.

— Я не могу жить одним днем, как ты, — прошептала она. — Не могу, Барт!

— Можешь! — Он прижался губами к впадинке у основания ее шеи, и от прикосновения языка жилка на шее забилась, как пойманная птичка. — Забудь обо всем, кроме своих ощущений. Наслаждайся, как я.

У Кэрон не было выхода. Она попробовала заморозить его своей холодностью и не смогла. Тело отказывалось подчиняться разуму, вздрагивая под дождем легких поцелуев, покрывавших ее лицо.

Ночная сорочка поддерживалась у нее на плечах узенькими бретельками. Барт сдвинул их, обнажая ее до пояса. Прикосновения его языка были как стихия, которую невозможно остановить. Язык ласкал ее грудь суживающимися кругами, пока не добрался до затвердевшего соска. Он взял его в зубы, лаская и покусывая.

Она едва осознавала, что его руки спустили сорочку еще ниже. Кэрон погрузила пальцы в густые темные волосы Барта и до боли изогнула спину, чтобы еще больше приблизить свое тело к этому жадному, ищущему рту. Если она и намеревалась остаться холодной к его ласкам, все было забыто под лавиной нарастающей страсти. Она хотела этого мужчину больше, чем когда-нибудь чего-либо хотела в жизни, — и хотела с силой, близкой к безумию. Ничего уже не имело значения.

На этот раз с ее губ сорвалось его имя, произнесенное лихорадочным шепотом. Убрав руки от его шевелюры, она провела ладонями по широким плечам, восхищаясь пластичностью мускулов под теплой кожей. Его спина сужалась к талии и бедрам, твердым и плоским. Ее руки нашли твердые шарики-близнецы, которые она принялась ласкать с невероятным, новым для нее восторгом. Она никогда не трогала так Аверилла, даже думать об этом не смела. Но Барта ей хотелось знать до малейших подробностей.

Кэрон сомкнула пальцы вокруг набухшей плоти любовника. У Барта перехватило дыхание. Он сдавленно застонал. Не в силах терпеть эту сладкую пытку, мужчина взмолил о пощаде и всей тяжестью своего тела вжал Кэрон в постель.

— Еще рано, — прошептал он. — Только когда мы не сможем больше терпеть…

Я уже не могу, теряя рассудок, подумала она.

Тем временем язык Барта начал путешествие вниз по обнаженному телу женщины. Она пылала, как в огне, мускулы судорожно сжимались под этими ласками. Кэрон хотела этого мужчину так же, как он ее, хотела полностью отдаться ему, раствориться в нем. Она зажала рот рукой, чтобы заглушить стон, рвущийся из самых глубин ее существа.

Когда Барт приподнялся над нею, чтобы войти в нее, она изогнулась навстречу с отчаянной жаждой ощутить его внутри себя, подчиниться силе и натиску сильных мужских мускулов. Они соединились легко, узнавая друг друга, с благодарностью друг к другу, двигаясь в полной гармонии до тех пор, пока оба они не смогли дольше откладывать момент облегчения. Ощутив внутри себя пульсирующее тепло, Кэрон не смогла сдержать крик. Все, слишком поздно, мелькнуло у нее в голове. Потом все закрутилось вокруг, и в глазах потемнело.

Сознание возвращалось к ней постепенно. Сначала она ощутила тяжесть тела Барта, вжимающего ее в постель, потом исходящий от него жар. Его голова лежала у нее на плече, на шее чувствовалось тепло его дыхания, а тела их слились, казалось, навек. Она ощущала широкую грудь, мускулистый живот, тяжесть сильных бедер. Потом осознала, что он еще внутри нее.

— Не двигайся, — пробормотал он, когда она попробовала пошевелиться. — Лежи так. Я хочу чувствовать тебя всю, до последней клеточки.

Кэрон вновь подчинилась, но в голове у нее бурлили самые противоречивые мысли. То, что произошло между ними, делает отступление чрезвычайно сложным. Помимо всего прочего, нельзя ведь не принимать в расчет возможный результат. Беременность хоть и главная цель их союза, но она никак не ожидала, что это может случиться так скоро. Как же смотреть в глаза людям, если сегодняшние усилия окажутся плодотворными?

— Отпусти меня, Барт! — хрипло выдавила она. — Пожалуйста.

Мужчина поднял голову и с недоумением взглянул на Кэрон.

— Какой толк сопротивляться дальше? — спросил он низким хрипловатым голосом. — Мы оба знали, что это должно случиться. Дай мне несколько минут, и это повторится. Вот как ты на меня действуешь. — Он замолчал, переводя взгляд на ее дрожащие губы. — Вот как мы действуем друг на друга. Ну, попробуй сказать, что больше не хочешь меня.

— Я… не… хочу… тебя. — Каждое слово давалось ей с усилием.

— Да ты даже врать-то как следует не умеешь, — беззлобно укорил ее Барт. Он слегка дотронулся до Кэрон и улыбнулся ее мгновенной неконтролируемой реакции. — Вот видишь? Ты уже готова. Я всегда завидовал тому, как быстро женщины восстанавливают свой потенциал. — Он снова склонился над ней, нашел ее рот и промурлыкал в самые губы: — Но и я не заставлю тебя долго ждать, маленькая ведьмочка.

И эти слова, и их вещественное подтверждение вновь сломили ее сопротивление. Она жадно, почти лихорадочно отвечала на поцелуи, обвив его ногами и ощущая между бедрами восхитительную твердость. Потом она наверняка возненавидит себя за то, что с такой легкостью отдалась ему, но это потом, а сейчас… сейчас у нее нет сил сопротивляться.

Они, должно быть, заснули, потому что, когда Кэрон вновь открыла глаза, уже светало. Барт лежал на боку, руку с ее талии не снял. Ей пришлось подавить в себе желание прикоснуться пальцами к губам, которые доставили ей ночью незабываемое наслаждение.

Господи, как же ей быть теперь? Даже чтобы просто взглянуть ему в глаза, не выдав себя целиком и полностью, ей понадобится вся до последней капли сила воли. Она так боролась с собой, не позволяя себе полюбить его, но все-таки полюбила. И это невозможно больше скрывать. Но, что касается Барта, то в нем ничего не изменилось. Он лишь доказал, что хочет ее достаточно сильно, и поэтому может взять инициативу в собственные руки.

Серые глаза раскрылись, как будто мужчина услышал ее мысли. Пробуждение его было мгновенным. Он улыбнулся, снял руку с ее талии и провел по щеке жестом, от которого у Кэрон в сердце затеплилась слабая надежда.

— Как ты себя чувствуешь? — мягко спросил он.

Слова, которые ей так хотелось сказать, застряли у нее в горле. Вместо них хриплый голос произнес совсем другие:

— И вполовину не так довольна собой, как ты. Тебе, безусловно, удалось доказать свои мужские достоинства.

Его улыбка не исчезла, но выражение лица немного изменилось. Блеск глаз стал более заметным.

— Ну, это уже что-то. — Его рука оставалась на щеке Кэрон, но прикосновение больше не было нежным. Да и было ли оно нежным вначале? — Ты осознаешь, что есть неплохой шанс вскоре убедиться в том, что этой ночью мы достигли желаемого?

— Только шанс, — возразила она. Барт приподнялся на локте и наклонился к ней с непреклонной решимостью.

— Ты полагаешь, что в ожидании результата я буду лишь болтаться где-то поблизости? Ошибаешься. Если сегодня ночью этого не произошло, отныне мы будем пробовать раз за разом. А если тебе требуется какое-то моральное оправдание, ты всегда можешь сказать себе, что делаешь это только ради Аверилла.

Барт отбросил одеяло и выскользнул из постели. Кэрон с трудом удержалась от того, чтобы не позвать его обратно. Он направился к ванной, и было очевидно, что собственная нагота ни в малейшей степени его не смущает. Такой он и есть — человек из стали и воли, который никогда не пойдет на компромисс.

Эта ночь была для него не результатом внезапного, неконтролируемого желания, но продуманной атакой на ее, Кэрон, чувства с целью сделать для нее отступление невозможным. Похоже, он победил. Если она забеременеет, у нее не останется никакого выбора, кроме как согласиться на этот брак, хотя бы для того, чтобы ребенок не появился на свет незаконнорожденным. Но только если она забеременеет, мелькнуло у него в голове. А другого шанса она ему не даст. Отныне дверь в ее комнату на ночь всегда будет закрыта.

7 глава

Кэрон с удовольствием избежала бы завтрака. Но учитывая, что Маделин сегодня уезжает, трудно было изобрести правдоподобное оправдание своему отсутствию. Если сослаться на недомогание, Маделин непременно придет справиться о ее самочувствии, а молодая женщина сомневалась, что сможет убедительно сыграть роль больной.

Одетая в ярко-желтые шорты и кофточку без рукавов, Кэрон постаралась спуститься в столовую первой. Мать с сыном появились вместе несколькими минутами позже. Выражение лица Барта, как обычно, ничем не выдавало его мыслей и эмоций. Посмотреть на него, так этой ночи вообще не было.

— Славный день для поездки, — заметила Маделин. И действительно, с самого раннего утра ярко светило солнце. — Когда лето такое раннее, — продолжала гостья, — всегда боишься, что оно долго не протянется. Правда, большую часть лета я, судя по всему, проведу за рубежом. В июле собираюсь в командировку — разобраться с нашими парижскими акциями. — Она кинула взгляд на сидевшего напротив сына. — Полагаю, маловероятно, что до моего отъезда ты подготовишь хотя бы черновой вариант?

— Ты права, — ровно отозвался Барт. — Скорее уж к твоему возвращению.

— Жду с нетерпением. — Ее улыбке, предназначенной для Кэрон, явно не хватало тепла. — Ожидаю и других новостей.

— Поживем — увидим, — это все, что Кэрон позволила себе сказать. Она даже не взглянула на Барта. Пусть понимает, как хочет. Он не сможет вынудить ее согласиться на брак. Заставить может только одна-единственная вещь. Но пока запертая комната — ее единственная защита.

Перед обедом Маделин предложила прогулку на пляж.

— Неизвестно, когда у меня еще будет возможность походить босиком по песку, — с улыбкой заметила она.

Кэрон стала было отказываться под предлогом, что ей нужно сделать несколько звонков, но мать и сын быстро уговорили ее, напомнив, что впереди еще целый день.

— И вообще, утро слишком славное, чтобы сидеть взаперти, — добавила Маделин в качестве решающего довода.

Гостья осталась в той же юбке и легком свитерке, в которых спустилась к завтраку, ограничившись тем, что поменяла туфли на шпильках на столь же стильные, но более практичные и без каблуков. Барт спустился в белых шортах и футболке, на ногах у него были добротные, видавшие виды кожаные сандалии.

— Отдыхать так отдыхать, — беззаботно заметил он. — Я ведь тоже давненько не гулял босиком по песку.

В маленькой бухте, укрытой от ветра, было так тепло, хоть загорай. Маделин сняла туфли и колготки и босиком пошлепала по мягким волнам, лениво лижущим пологий берег.

— Морская вода прекрасно тонизирует стопы, — заявила она.

Кэрон присоединилась к ней, поскольку в противном случае ей пришлось бы остаться с Бартом, который отклонил предложение матери последовать ее примеру. Он уселся на прибрежную скалу, положив ногу на ногу. Взглянув на его позу, Кэрон почему-то ощутила ком в горле. Как он может вести себя так непринужденно после этой ночи? — думала она. Неужели это так мало значит для него? Он и прежде занимался любовью с женщинами — может, разочарован ее пассивностью? Но неужели он ожидал чего-то большего? Даже обрывки воспоминаний о прошедшей ночи жаром отдавались во всем теле. Она вела себя, как одержимая!