Свеженькая, хорошенькая, в черно-белой униформе, Молли с любопытством изучала гостя, который, в свою очередь, с откровенным интересом разглядывал ее.

— Не дурна, — отметил Джилл, когда она вышла, не позаботившись даже подождать, пока за прислугой закроется дверь. — Мне у вас нравится. Все приказания исполняются по первому слову. Чего еще желать? — Он взял из рук Кэрон чашку. — Барт не говорил, как он собирается распорядиться своим временем теперь, когда у него есть возможность выбирать? Полагаю, после того, что брату пришлось пережить, ему захочется немного передохнуть. — Заметив, как изменилось выражение лица Кэрон, гость пристально взглянул на нее. — Ты ведь в курсе его странствий в пустыне?

— Нет, — призналась молодая женщина. — Он не любит говорить о своей работе.

— Ну и скрытен же мой братец! Его захватили в плен мятежники и держали в заложниках около восьми месяцев. Очевидно, условия там были не сахар, и ему пришлось нелегко. Сам я тоже всех деталей не знаю, только то, что удалось вытянуть у матери. Ты, должно быть, заметила, что они очень близки.

Кэрон молчала, переваривая услышанное. Лишь через несколько минут она смогла снова задавать вопросы.

— Как же его отпустили? За него заплатили выкуп?

Джилл покачал головой.

— Похоже, ему удалось сбежать. Он прошел километров семьдесят с единственной флягой воды. В такую жару это, наверное, был просто ад. Да, его мужеством нельзя не восхищаться. И он уже не в первый раз попадает в передряги. Года два назад чудом избежал засады в Южной Африке. Честно признаюсь — я на такое не способен. Никакие первые полосы в газетах того не стоят.

— Барт, должно быть, думал иначе. Кэрон пыталась совладать с охватившим ее чувством стыда. Барт пережил такое, а она ведет себя с ним, как… как… Если бы знать раньше!

— Да, похоже на то. Ну, прямо-таки львиное сердце! — Непонятно, чего в голосе Джилла было больше — восторга или иронии. — Но со стороны Барта глупо было бы продолжать в том же духе, особенно теперь, когда он больше не нуждается в средствах. Когда-нибудь везение кончится.

Ничего себе везение! — подумала Кэрон. Восемь месяцев постоянного кошмара и это даже со слов Джилла. А каково было там Барту — не знать, когда его освободят, да и освободят ли вообще, переносить издевательства, быть в двух шагах от смерти! Такие испытания сломали бы слабого человека. Барт выдержал — и духовно, и физически. Это многое говорит о его характере. Грех ненавидеть такого человека. Впрочем, разве она ненавидела Барта? Не его вина, что он не испытывает к ней ответных чувств. Разве не достаточно того, что он ее хочет, а это, несомненно. Их брак еще может удастся, если постараться. Ребенок поможет. Мужчины ведь всегда гордятся свидетельством своей мужской силы.

— Ты меня слышишь? — с любопытством спросил Джилл. — Похоже, ты сделала какое-то потрясающее открытие.

Кэрон выдавила улыбку, небрежно махнув рукой.

— Просто вспомнила, что у меня остались кое-какие дела. Еще чаю или показать твою комнату?

— Первое — нет, второе — да, — ответил гость. — Я бы также не отказался принять душ и переодеться. — Он поднялся на ноги одновременно с хозяйкой. — Ты ужинаешь здесь?

Вспомнив о предложении Барта, Кэрон минуту колебалась, не желая связывать себя обязательствами. Впрочем, вряд ли он все еще хочет пригласить ее в ресторан после того, что она ему наговорила. Нужно так много исправить, и чем быстрее, тем лучше. С чего начать?

— Да, дома, — откликнулась она. — Обычно мы ужинаем около восьми, но если ты спустишься вниз раньше, можешь что-нибудь выпить. В общем, чувствуй себя как дома, Джилл.

— Спасибо, я так и сделаю.

Миссис Горвелл приготовила постель в комнате, которую занимала Маделин. Кэрон проводила Джилл на второй этаж. У комнаты Барта она замерла и, собравшись с духом, постучала. Никто не ответил. Она не знала, что и подумать. Если Барт там и не отвечает на ее стук, значит, он так зол, что не хочет с ней разговаривать. Но откуда ему знать, что за дверью именно она? Возможно, он где-то в другой комнате или вовсе куда-то уехал. Ладно, попробую попозже, решила Кэрон. Еще будет время раскрыть ему свое сердце.

Когда около восьми часов она спустилась в гостиную, Джилл уже уютно расположился в кресле. Он восхищенно взглянул на изящно облегающее фигуру хозяйки бордовое платье.

— Вы неотразимы, миледи! — воскликнул он.

— Я бы предпочла, чтобы ты не называл меня так, даже в шутку, — заметила молодая женщина. — Зови меня просто Кэрон.

Джилл ничуть не смутился.

— Да ты просто сногсшибательна! Я не могу винить дядю Аверилла за то, что он потерял голову. Интересно, а куда это делся Барт? Я здесь сижу уже около часа, но его что-то не видно и не слышно. Может, он злится на то, что ты за меня заступилась?

— Не говори глупостей! — Это прозвучало более резко, чем она хотела, и Кэрон смягчила тон: — Твой брат вовсе не отличается обидчивостью. Он обязательно придет, когда наступит время.

— Хозяин поместья и всего этого… ну, по крайней мере, половины поместья. — Обманчиво ленивые карие глаза внимательно следили за Кэрон. — Вам нужно пожениться и объединить наследство. Возможно, этого Аверилл и добивался своим завещанием. Ну и везунчик же мой брат! Все это, да еще и ты в придачу! Ах, если бы я мог предложить тебе что-нибудь существенное, я бы с ним потягался! — Он перевел взгляд с хозяйки на дверь. — А! Вспомнишь о дьяволе, он и появится.

Если Барт и услышал эту реплику, то ничем этого не показал. В узких темных брюках и шелковистой водолазке, он был неотразим. Взгляд, на мгновение встретившийся с взглядом Кэрон, был лишен всякого выражения.

— Я отменил заказ в ресторане, — сказал он. — Ты ведь этого хотела?

— А ты вроде сказала, что у вас нет других планов, — вставил Джилл, прежде чем она успела ответить. — Не стоило отменять из-за меня романтический ужин. Я бы прекрасно провел время и один.

— Неважно. — Кэрон сразу же пожалела о вырвавшемся у нее слове, и не смела поднять глаза на Барта. — У нас ведь впереди много времени, — поспешила она добавить.

— Еще сколько! — сухо подтвердил тот. — Ты уже налил себе, Джилл? А ты, Кэрон, что будешь пить?

— Не знаю, — бросила женщина и удивилась тому, что ее слова прозвучали неожиданно кокетливо. Но отступать было слишком поздно — это выглядело бы смешно, поэтому она сопроводила свои слова игривой улыбкой. — Как скажешь.

Барт насмешливо поднял бровь.

Джилл испытующим взглядом впился в румянец, заигравший на ее щеках. Кэрон почти физически ощущала, что делает просчет за просчетом. Впрочем, ее больше не волновало, что он может догадаться о ее истинных чувствах. Сегодня во что бы то ни стало надо улучить момент и поговорить с Бартом наедине, пообещать, что она выйдет за него замуж, пусть не так скоро, как ему хотелось бы, хотя не исключен и вариант, что немедленная свадьба окажется неизбежной. Самым сложным будет объяснить ему столь неожиданную перемену настроения и при этом не выдать себя полностью. Если она скажет Барту, что любит его, это только все усложнит, потому что он не сможет искренне ответить ей тем же. Будет лучше, если он поверит, что она делает это ради Аверилла. По крайней мере, пока.

Барт протянул ей джин с тоником. В его глазах сквозил нескрываемый вызов: как она отреагирует на этот отнюдь не аристократический напиток? Попробовав, Кэрон была вынуждена признать, что у американцев вовсе не такой уж грубый обывательский вкус — напиток показался ей и вправду непривычным, но очень приятным.

Усевшись возле нее на парчовую софу, Барт сделал глоток из своего стакана, а затем почти дружелюбно обратился к брату:

— Поскольку ты некоторое время пробудешь здесь, я должен сообщить, что тебе придется по большей части развлекаться самостоятельно. Завтра у нас с Кэрон дела в Плимуте, после чего она согласилась помочь мне разобраться с моими черновиками.

— Черновики чего?

— Моей будущей книги.

— Да неужели? — В голосе младшего брата зазвучали одновременно недоумение и насмешка. — Полагаю, мать уж позаботится о том, чтобы ее напечатали.

— Если книга окажется достойной того. Ты прекрасно знаешь, что она проводит четкую границу между личным и профессиональным.

— О, ну разумеется, книга будет достойной! Ты ведь просто волшебник слова. Ты читала что-нибудь из его вещей? — Последняя фраза предназначалась Кэрон.

Она покачала головой.

— К сожалению, нет. Раньше у меня хватало времени только просматривать газеты.

— Ты много потеряла. Не найти человека, который не читал бы его статей. Саги о борьбе и мужестве! — Джилл сделал большой глоток виски и снова повернулся к брату. — Я ожидал увидеть передовицу с рассказом о твоих последних приключениях. Или ты сохраняешь их для книги?

— Идея книги пришла мне в голову еще раньше, — невозмутимо ответил Барт. — Если книга выйдет, за ней, скорее всего, последуют и другие. Но нам что, не о чем больше поговорить?

— Я позволил себе ввести Кэрон в курс твоих героических похождений, — холодно сообщил Джилл. — Она была просто потрясена.

— Да, что ты об этом можешь знать?! — Барт вдруг пришел в бешенство, которое даже не старался скрыть. — Никто ничего об этом не знает!

Но Джилл не собирался отступать.

— Разумеется, я могу знать только то, что ты рассказал матери. Чего мне стоило это из нее вытащить! Но какая скромность! Ты ведь истинный герой для нас, простых смертных. Будь я на твоем месте, я бы перешел на сторону восставших.

— Пора садиться за стол, — поспешила вставить Кэрон, опасаясь, что Барт поднимется и вмажет брату кулаком. — Суп остынет…

— Что, мы не услышим гонга? — саркастически осведомился Джилл.

— Мало того, нам придется обойтись и без дворецкого, — отозвалась она нарочито игриво. — Для этого мы недостаточно высоко стоим на социальной лестнице.

Гость улыбкой одобрил ее находчивость. — Ого! Да она еще и остроумна! Ну и сочетание!

Барт встал. Он уже взял себя в руки, хотя зубы его были сжаты.

— Идемте ужинать, — ледяным голосом предложил он.

Остаток нескончаемого вечера Кэрон как могла пыталась поддерживать видимость дружеской обстановки за столом. Джилл, казалось, поставил себе целью вывести брата из себя. Это обстоятельство, впрочем, было не в пользу утверждения Барта, что братец приехал просить денег. Если вначале и существовала какая-то вероятность, что на его просьбу откликнутся, то теперь Джилл сам же все и испортил.

Когда наконец можно было, не показавшись невежливой, встать из-за стола, сославшись на усталость, хозяйка почувствовала облегчение. С некоторой внутренней дрожью она оставила мужчин наедине. Но они ведь взрослые люди, не может же она всю ночь выступать посредником и мирить братьев.

За весь вечер Кэрон так и не представилась возможность поговорить с Бартом наедине. Ей так хотелось наладить их отношения, что она чувствовала — сегодня, ночью ей не уснуть. В глубине души женщина надеялась, что, расставшись с братом, он направится прямо к ней. Двадцать минут спустя она услышала за дверью знакомые шаги и затаила дыхание. Но он прошел мимо ее двери, даже не замедлив шаг. Разочарованию ее не было предела. Ну что ж, если он не пришел к ней, она пойдет к нему сама. Нельзя оставить все без изменений.

Их комнаты разделяли всего лишь три двери. На робкий стук Кэрон никто не ответил. Ей пришлось постучать еще раз, и лишь тогда дверь открылась. Барт уже снял брюки и водолазку и облачился в шелковый халат.

— Мне нужно поговорить с тобой, — взволнованно начала Кэрон. — Просто поговорить, Барт.

Опершись спиной о тяжелую дверь красного дерева, он разглядывал молодую женщину почти цинично.

— Ну и что же ты хочешь мне сказать?

— Только то, что согласна выйти за тебя замуж, — почти уверенным тоном объявила Кэрон, напрасно пытаясь отыскать хотя бы проблеск нежности на суровом лице Барта. — Ты ведь этого хочешь?

— Аверилл этого хотел. Но позволь спросить, откуда такая внезапная перемена настроений? Еще несколько часов назад ты искала способа избежать брака.

— У меня было время, чтобы многое обдумать. Ты прав — я не могу не исполнить обещание, данное Авериллу. И потом… — Она осеклась, прикусив губу, так как выражение его лица резко изменилось.

— А потом — что? Ты, в конце концов, признаешь, что все-таки хочешь меня? — Барт подошел к ней, взял за подбородок и поднял ее лицо к своему, сокрушая пристальным взглядом все воздвигнутые ею заслоны. — Так скажи это четко и ясно, чтобы не оставалось непонимания. Скажи!

— Да, я хочу тебя. — Ее тихий голос дрожал, но слова она произносила отчетливо. — Ты сам это знаешь.

— Знать — одно, а получить подтверждение — совсем другое. — И лицо, и голос его сразу волшебным образом изменились, стали мягче и нежнее. — Я рад, что ты наконец повзрослела. Теперь у нас может что-то получиться.