— Ты провела здесь ночь? — спрашивает Ванесса, кажется, удивленная тем, что увидела меня здесь.

— Да, не хочу оставлять Трея здесь одного, — говорю я ей. — Я поспала немного на диване в холле.

— Я сама провела там несколько ночей, — говорит она с понимающей улыбкой. — Спасибо, что облегчили бременя Сильвии и меня прошлым вечером. Мы обе страдали от недосыпания.

— О, пожалуйста, — я наклоняюсь и обнимаю ее. — Трей просто сказал ей, что он будет здесь какое-то время. Он решил выяснить, что происходит.

— Хорошо, — говорит она нерешительно. — Я до сих пор не могу поверить, что он думает, будто я могла иметь с этим что-то общее, — добавляет она, качая головой и широко распахивая глаза. — Это просто такое же сумасшествие, что и обвинения Тайлера его в убийстве Виктора.

— Прости, Ванесса, — говорит Трей, подходя к нам. — Я просто так бурно отреагировал на все, что происходило. Я не подумал.

Он протягивает руку, чтобы обнять ее.

— Ты всегда был моей опорой, Трей, — говорит она, глядя на него сквозь слезящиеся глаза. — Если мне когда-либо и нужно было поговорить с кем-то, то это время настало.

— Знаю. Мы все были переутомлены, более чувствительны и находились под давлением, так что ты не единственный, кто чувствует себя подобным образом, — объясняет он, все еще обнимая ее.

— Да, я знаю, что тебе пришлось вынести неустанное внимание СМИ, — она вздыхает и опускает руки по бокам. — Не могу винить тебя за желание сбежать.

— Я уже сказал маме, что никуда не сбегу, пока все не решится, — говорит он ей с очень искренним выражением на лице. — Вещи не могут всю дорогу выходить из-под контроля.

— Спасибо, — отвечает она, глядя на нас с выражением облегчения на лице. — Теперь вы идите немного отдохните. Сильвия и я позвоним вам, если будут какие-либо изменения.

— Хорошо, я хотел бы поговорить с доктором Новачеком сегодня же, так что я вернусь, — говорит он ей, перед тем как мы поворачиваемся и устремляемся к лифту.

— О, кстати, я думаю, что отдам это тебе, а не Сильвии, — говорит она, машинально доставая New York Times из сумки. — Не думаю, что она оценит, что написано на первой странице сегодня.

Трей

— Почему? — спрашиваю я, тут же отвечая на свой собственный вопрос, разворачивая газету и читая заголовок:

Документы Эддисонов раскрывают скандальную связь.

— Твою мать! Мама убьет меня.

Меня коробит, не могу даже представить, как она взбеситься.

— Они на самом деле включили фотографии писем? — вздыхает Мэнди с выражением ужаса на лице. — Если Сильвия не убьет нас, то это сделает папа. Это те письма, о которых ты говорил с Перри вчера?

— Нет, — я вспоминаю наш разговор. — Хотя, думаю, я сказал ему, что он может использовать их, как посчитает нужным. Черт. Не могу поверить, что он дал им копии реальных писем.

— Они могли бы, по крайней мере, размыть их немного, — добавляет Мэнди, пока рассматривает одну из фотографий. — Ты, на самом деле, можешь прочитать то, что написал папа в нем.

Она смотрит на меня глазами, наполненными ужасом.

— Он точно нас убьет!

— Ну почему все не может просто пройти гладко?— Я хватаю ее за руку и поворачиваю к лифту. — Пожалуйста, держи это при себе, Ванесса.

— Сделаю. Идите, отдохните, — говорит она, как будто сейчас мы можем заснуть.

— Я заказал хороший небольшой номер в «Park South» на несколько дней, — шепчу я Мэнди после того, как двери лифта закрываются. — Он не самый шикарный, но это очень близко, и никто не догадается нас там искать.

— Из твоих уст это звучит немного параноидально, — отвечает она с расстроенным видом.

— Из-за наших родителей, Томми и кого-то еще…. у меня имеется множество причин, чтобы избегать всех прямо сейчас. Вот почему я думаю, что нам стоит пройтись несколько кварталов до отеля, вместо того, чтобы использовать лимузин.

Я сжимаю ее руку, успокаивая, хотя у меня нет полной уверенности в своем плане.

Глава 16

Мэнди

После нахождения столько времени в сидячем положении, хорошо прогуляться на свежем утреннем воздухе. Как только мои ноги успевают разогреться от ходьбы, мы достигаем нашей цели. По сравнению с другими отелями, где я останавливалась с Треем, этот элегантный и современный, но не столь подавляющий своей роскошью. Похоже, Трей правильно рассчитал, Томми никогда не подумает искать нас здесь.

— У нас зарезервирован номер на имя Эддисон, — говорит Трей администратору на стойке регистрации.

Она улыбается и бросает взгляд на экземпляр «New York Times».

— Трей Эддисон? — подтверждает она, после того как набирает несколько клавиш на компьютере.

— Верно. И да, у моей матери был роман с ее отцом, — говорит он довольно пренебрежительным тоном. — Я не ожидаю никаких звонков или посетителей, поэтому, если кто-то будет спрашивать, то меня здесь нет.

— Понимаю, сэр, — отвечает она смущенно, вручая ему ключ-карту и указывая нам в сторону лифта.

— Извините за резкость, но я устал, — извиняется он, беря карту. — О, да, я полагаю, наш водитель забросит пару сумок для нас.

— Очень хорошо, сэр. Я прослежу, что их доставят в ваш номер, — говорит она с вежливой улыбкой. — Надеюсь, что вы сможете немного отдохнуть.

— Я тоже, — ворчит он, протягивая мне руку и сопровождая меня к лифту. — Я должен позвонить Томми и перенести нашу встречу за обедом на завтра. Я слишком устал, чтобы бороться с ним сегодня.

Я обнимаю и крепко держу его, пока лифт медленно везет нас на самый верхний этаж. После таких эмоциональных горок каждый день, нам обоим не помешало бы поспать хотя бы восемь часов прошлой ночью. Он прижимает меня к своей широкой груди, и я мечтаю о том дне, когда все вернется в нормальное русло.

Трей

Войдя в чистый, комфортабельный номер, Мэнди извиняется, что ей надо принять горячий душ. Пользуясь случаем, я звоню Томми, но звонок идет прямо на его голосовую почту. Я вздыхаю, пока набираю старый номер офиса отца и пытаюсь использовать этот вариант. Бекки, которая долгое время была его личным секретарем, отвечает на телефонный звонок, и у меня на мгновение создается ощущение, что ничего не изменилось.

— Привет, Бекки. Это Трей. Я ищу Томми, — говорю я ей, стараясь вести себя, как можно беспечнее.

— Ой, Трей, — произносит она с дрожью в голосе. — Мне так жаль, что я не успела поговорить с тобой после похорон.

— Все в порядке, Бекки. День был сумасшедший, — отвечаю я ей, не желая, чтобы она думала больше об этом.

— Я только хотела сказать тебе, как я сожалею, — она замолкает, чтобы прочистить горло. — Прости, ты ищешь Томми Фаулера? — она резко переходит к своей профессиональной манере.

— Да, я собирался встретиться с ним за обедом, но мне нужно перенести встречу на завтра. Я провел всю ночь в больнице с Тайлером, — объясняю я.

— Понимаю. Томми тоже сегодня занят, — говорит она мне. — У него до сих пор совещание с Биллом Глисоном, с того самого момента, как он пришел этим утром. Я не смею их прервать.

— Все нормально, просто дай ему знать, что я вношу его в свой график на полдень завтра.

— Я обновлю его календарь. И Трей…, — она делает паузу с какой-то нерешительностью. — Я позвоню тебе сегодня после работы. Я должна была позвонить тебе раньше, но..., — ее голос снова дрожит.

— Звони мне в любое время, Бекки, — отвечаю я, пытаясь ее успокоить. — Ты практически член семьи, поэтому не стесняйся звонить мне по любому поводу.

— Я позвоню сегодня вечером, — шепчет она устрашающим тоном, прежде чем кладет трубку.

Мне так надоели все эти тянущие чувства в животе. Основываясь на ее поведении, становится очевидным, что она что-то знает и хочет поделиться этим со мной. Я залезаю на кровать и ложусь на спину. Мне интересно, что же это может быть. Надеюсь, она имеет некоторое представление о том, что происходит. Может быть, она услышала то, что может помочь нам выяснить детали.

Мэнди

Я надеялась, что Трей поймет намек и присоединиться ко мне в душе, но, очевидно, его мозг занят другим. К тому времени, как я оканчиваю мыться, выясняется, что он уже заснул в кровати. Думаю, что он не спал всю ночь. Я надеваю халат и укладываюсь в постель рядом с ним, желая, чтобы он ненадолго проснулся, но нет. Расположившись рядом с ним, я решаю, что это, наверное, к лучшему.

Мы можем немного отдохнуть.

— Мне очень нравится, как ты пахнешь, — бормочет он со слабой улыбкой на лице. — Что у тебя?

— Я хотела бы сказать, что «траха не избежать», — хихикаю я, целуя его в щеку и кладя руку на его промежность. — Работает?

— Думаю, ты уже знаешь ответ на это вопрос, — отвечает он, приоткрывая один глаз и сексуально глядя на меня. — Мне нужно почистить зубы.

— Не беспокойся об этом, — настаиваю я, поглаживая по всей длине растущей в его штанах выпуклости. — Я не заинтересована в любом случае сейчас целоваться. Я просто думала о том, что когда-то ты стоял в душе за моей спиной и перекатывал мои соски между пальцев. Одна только мысль о твоих руках на мне, заставила меня стать мокрой.

Я хватаю его за ремень и расстегиваю, желая вытащить его из штанов.

— Ладно… к стене, — говорит он, сразу же понимая, о чем именно я думала.

Он встает, чтобы снять брюки и трусы. Быстро расстегивает рубашку и отбрасывает в сторону, прежде чем двинуться ко мне.

— Что бы ни случилось, твои руки должны находиться на стене, — шепчет он мне на ухо, поднимая мою одежду, чтобы оголить мою задницу.

— Это угроза? — спрашиваю я, чувствуя, как через меня проходит разряд электричества только от мысли, что может произойти, если я ослушаюсь его команды.

— Я позволю выяснить это тебе на собственном опыте.

Его теплые руки проходят по изгибам моей задницы и вниз по моим бедрам.

— Ты должна избавиться от этого халата.

Он тянет за пояс, позволяя халату распахнуться.

— Извини, но я не могу оторвать руки от стены, — хихикаю я, поглядывая на него.

— Ты хороша, — шепчет он, в то время как оттягивает воротник и целует меня в шею за левым ухом. Он уже понял, что это одно из моих слабых мест.

У меня мурашки бегут по всему телу, пока он терзает мою чувствительную плоть, скользя двумя пальцами между моих чувствительных складочек и выпуская соки, которые накопились внутри.

— Боже, так хорошо.

Трей

Как только Мэнди начинает стонать и извиваться, любые мысли о том, что я устал, быстро заменяются на дикое желание довести ее до невероятного оргазма. Слышать ее вздохи и чувствовать ее дрожь, когда я толкаю ее через край, стало своего рода наркотиком для меня. Видеть, как далеко я могу ее завести и найти новые способы повышения интенсивности эмоций, все это обеспечивает столь необходимый мне перерыв от всего, что происходит вокруг меня.

Я располагаю головку своего твердого члена в идеальное положение для того, чтобы подразнить ее, продолжая делать круги своими пальцами по ее клитору. Дыхание Мэнди становится затрудненным, поэтому я нежно покусываю мочку ее уха, медленно скользя в нее. Она ощущается так потрясающе.

— Боже мой! — вскрикивает она, и неожиданно ослабевает в локтях.

Я протягиваю свою руку и захватываю ее бедра, толкаясь глубоко в нее. Я удерживаю себя в ней на мгновение, прежде чем она начинает раскачивать бедрами напротив меня. Она опирается на колени, сжимая меня своими мышцами еще крепче, чем раньше, и начинает толкаться по направлению ко мне.

— О, твою мать… — я собирался быть единственным, кто управлял бы, но то, что сейчас происходит, не оставляет мне выбора, кроме как уступить ей власть.

Я вдруг вспоминаю, что она упоминала, как ей понравилось, когда я перекатывал ее соски между своих пальцев. Я провожу своими руками по бокам ее тела и крепко обхватываю ее грудь. Она издает тихий стон, продолжая решительно двигать бедрами. Я складываю пальцы вместе и катаю соски между ними.

— Жестче, — хнычет она, добавляя дополнительного топлива к уже палящему, горячему мгновению.

Воодушевление нарастает от того, что я вижу ее длинные, темные волосы, ниспадающие по всей длине ее спины. Я тянусь вверх правой рукой и хватаю их, в то время как левую руку оборачиваю вокруг ее талии. Я притягиваю ее ко мне и еще раз беру власть в свои руки, со всей страстью давая ей все, что могу предложить.

Необъяснимое чувство накрывает меня, когда я достигаю интенсивной кульминации. Несмотря на то, что мое тело полностью вымотано и более чем удовлетворено в сексуальном плане, глубоко внутри меня еще существует желание. Я обнимаю ее, пока мы оба начинаем восстанавливаться, все еще хватая ртом воздух. Мне жаль, что мы не можем просто остаться здесь, чтобы испытать это ощущение еще немножко подольше.