Симона Вилар - Замок тайн

Стивен какое-то время смотрел на него.

– Это подло, сэр.

– Не большая подлость, чем ваша – совратить чужую невесту.

Стивен вздохнул.

– Что ж, приступим.

Клинки скрестились и, не отрываясь, скользнули один против другого, словно пробуя друг друга на вкус, с той осторожной медлительностью, которая присуща поединку, когда его ведут опытные бойцы, предчувствуя, что их схватка должна закончиться смертельным исходом. Затем противники сделали несколько быстрых взаимных выпадов с одинаковой ловкостью и отвагой. А вскоре, несмотря на холод осенней ночи, им стало жарко в тонких рубахах.

Теперь дуэль перешла в настоящий бой. Шпаги скрещивались и звенели, блестя в свете луны; порой при особо сильном ударе с них летели голубоватые искры. Стивен скоро понял, как опасен его соперник и с каким мастером фехтования он имеет дело. Но он тоже был опытным воином, и не раз его умение сражаться спасало ему жизнь. Он наступал на Джулиана, стараясь не подставить себя под удары, и делал выпад за выпадом, которые тот неизменно парировал.

Джулиан вскоре поймал себя на мысли, что испытывает удовольствие от поединка. В нем проснулось невольное уважение к противнику, даже гнев отступил на второй план. Но это лишь придало ему хладнокровия, а значит, он почувствовал себя в своей стихии. Он делал ловкие и сильные выпады, сознательно не нападая, а только парируя удары, ожидая, когда его противник основательно выдохнется. Ловко отражая выпады Стивена, он, улучив момент, молниеносно оцарапал ему руку и отступил.

Стивен, тяжело дыша, взглянул, как по белой ткани стало расползаться темное пятно. Рана была неглубокой, но сильно кровоточила, и Стивен понял, что вскоре рука начнет неметь, а значит, шансы его противника увеличатся. Ему следовало либо усилить натиск, пока он не ослабеет, либо постараться занять оборонительную позицию, на что неторопливая тактика Джулиана не давала ему ни малейшего шанса. Он видел, как лорд, отсалютовав ему шпагой, вновь занял позицию, ожидая нападения.

И вновь скрещивались и звенели шпаги, мелькая с молниеносной быстротой. В какой-то миг Стивену послышался где-то вверху подозрительный, странный звук, но у него не было времени отвлечься. Лишь спустя мгновение, когда они, обходя друг друга, переводили дыхание, он заметил, что и его противник быстро взглянул в сторону, куда-то вверх, там, где над зубцами парапета слышалось какое-то странное прерывистое хрипение. Но возможно, это был лишь обманный маневр, ибо Джулиан тут же сделал резкий выпад. Стивен отбил его и невольно застонал от резкой боли в кровоточащей руке. Он стал задыхаться.

Джулиан видел это, и по его губам скользнула торжествующая улыбка. Все, его время пришло, теперь можно покончить с совратителем Рэйчел. Но опять его что-то отвлекло, а Стивен успел занять оборонительную позицию. В следующий миг Джулиан обрушил на него целый ряд быстрых, мастерских ударов, которые Стивен еле успевал отражать. Он уже понял, что проиграл. Стоило ему открыть хоть малейший просвет, как туда проникала шпага Джулиана, и нужно было, почти не глядя, отбивать атаку. Рука его совсем онемела, а вскоре шпага противника скользнула по ребрам. Лишь чудом удар оказался скользящим. Боль обожгла бок. Стивен вскрикнул и, устало дыша, стал пятиться. Джулиан наступал.

– Ты хороший боец, полковник. Но я тебя убью.

Сознание Стивена словно раздвоилось. С одной стороны, он продолжал напряженно следить за клинком соперника, с другой – прислушиваться к чему-то. Что-то отвлекало его. Похоже, что и Джулиана тоже – он вдруг сделал ошибку, парировал колющий удар Стивена столь широким полукругом, что лезвие Гаррисона скользнуло сквозь оборону. Теперь настала очередь вскрикнуть Джулиану, когда клинок Стивена поразил его в плечо. Он отскочил.

– Левое плечо! – Он улыбнулся, изящно вращая кистью правой руки со шпагой. И тут же кинулся вперед.

Вдруг он оступился.

В пылу боя они давно сошли с ровной площадки у стены и бились уже среди низкой поросли кустарников. Когда Джулиан вновь стал наступать, он зацепился носком ботфорта за корень и рухнул, едва успев перевернуться на спину, чтобы отразить удар.

Но Стивен почему-то не напал и даже не смотрел на поверженного противника. Снизу Джулиану было видно, как он напряженно замер, глядя куда-то вверх.

И тут он услышал это.

Громкое, зловещее ржание, перешедшее в ликующее повизгивание. Чем-то отдаленно это напоминало смех. Но смех был столь жутким, что даже привязанная в кустах лошадь Стивена забилась, стала испуганно фыркать.

– Господи Иисусе! – вырвалось у Стивена.

Джулиан резко сел и проследил за взглядом Гаррисона.

– О, святые угодники!

В призрачном свете луны на стене, меж зубьев, сидело нечто. Огромное, лохматое существо, дьявольский паук, свесивший со стены свои длинные мускулистые лапы. Оно почувствовало, что его заметили, и стало подпрыгивать, не вставая с корточек, затем заухало. И вдруг, подняв к диску луны лицо, оскалилось, зашлось диким, безумным смехом. Жутким смехом, перешедшим в протяжный вой.

Мужчины глядели на него, не отрываясь, и даже не слышали, как сорвалась с привязи лошадь Стивена и, ломая кустарник, унеслась прочь с диким ржанием. Существо на стене это как будто позабавило: оно стало лопотать, порыкивать и вдруг, спрятавшись за зубья, исчезло. До них донеслись лишь его подвывания, которые стремительно удалялись.

Они наконец смогли переглянуться.

– Что это?.. Кто это был? – почти заикаясь, спросил Джулиан.

Стивен перевел дыхание.

– Я не знаю.

Они словно начисто забыли, зачем пришли сюда, и стояли какое-то время глядя друг на друга. Но когда возле угловой башенки опять возник странный призрак, оба, не сговариваясь, сжали шпаги и кинулись следом.

Стивен выкрикнул на бегу:

– Там у башенки люк в пустое помещение. Если оно…

Он не договорил.

Бегом они обогнули угол, толкнули дверь. Мрак на лестнице ошеломил их, но где-то там, наверху, вновь послышались тяжелые шаги и скачки. Они бегом понеслись по ступенькам вверх.

На повороте Джулиан задел Стивена; тот ударился раненой рукой о стену и застонал, но Джулиан не заметил этого. Страха не было – в нем проснулся охотничий азарт.

– Оно там, на выходе в галерею. Слышите, стукнула дверь.

Стивен с трудом догонял его. Это было заброшенное, пустующее крыло замка. Толкнув створки двери, они оказались в лишенной мебели галерее. Какое-то движение угадывалось в ее конце, но разглядеть что-либо было невозможно. Лунный свет еле проникал сюда, так как разросшийся в этой части замка плющ почти совсем закрывал узкие решетчатые окна.

Джулиан и Стивен стояли в дверях, слыша собственное тяжелое дыхание.

– Оно там, – выдохнул Джулиан.

Он не замечал, что улыбается какой-то кривой, нервной улыбкой. Почти машинально Джулиан переложил эфес в левую руку, а правой сделал крестное знамение. Стивен заметил это, и у него мелькнула нелепая сейчас мысль, что лорд Грэнтэм католик. Но это открытие оставило его равнодушным: он думал о том, кто таился во мраке уходящей вдаль таинственной галереи. Стивен машинально сжал кровоточащую руку, и боль несколько остудила его пыл.

– Если дверь в конце открыта, оно может попасть в жилые помещения.

– Что ж, тогда поспешим. Ату его! – почти прокричал Джулиан.

Ответом ему послужил жуткий, демонический взрыв смеха в дальнем конце, а затем стук распахнувшейся и захлопнувшейся двери.

– Вперед! – скомандовал лорд, бросаясь во мрак.

Грохоча ботфортами, они пронеслись по темной галерее, миновали несколько пустующих помещений, где хранилась старая мебель, тюки, рамы от картин. Во мраке они то и дело налетали на что-то, спотыкались. А таинственное создание то повизгивало, то хохотало впереди.

– Веселенький призрак! – вдруг тоже захохотал Джулиан, и Стивену не понравился его смех.

– Стойте! Мы сами гоним его в жилое крыло. Остановитесь, ради бога! Нам надо быть осторожнее.

– К дьяволу! – Джулиан толкнул очередную дверь и гневно оглянулся на удержавшего его полковника.

– Погодите! Мы не должны просто так гнать его.

Оно выло и бесновалось где-то на уводящей вверх деревянной лестнице. Сверху посыпались пыль и известка.

– Да стойте же! Нужно отрезать ему путь. Здесь лестница петляет, и нам надо пройти по этому боковому переходу, тогда оно окажется в ловушке. Проклятье! Сэр, да выслушайте…

Похоже, его трезвость словно раздражала лорда Грэнтэма. Он вырвался и, перескакивая через ступеньки, понесся вверх. Стивен выругался и толкнул узкую дверь сбоку. Он подозревал, что у Джулиана не хватит сил догнать таинственное существо. Но пока они будут носиться по переходам, он – дай, Боже, сил! – сумеет выйти в галерею над холлом и запереть двери, ведущие к спальням. Тогда призрак и его преследователь окажутся на коридорной площадке, откуда останется путь только в библиотеку.

Сейчас Стивен догадывался, что для призрака путь через библиотеку оставался единственным способом бегства. Если они успеют его догнать и справиться с ним… Что-то подсказывало Стивену, что это будет не так просто.

Задыхаясь, стараясь не обращать внимания на боль и слабость, он пробежал по узкому коридорчику и выскочил в большую галерею. Стивен смутно уловил чьи-то голоса, мелькнул свет; он даже различил силуэты у противоположного конца помещения. Обитатели замка были в светлых ночных одеждах, кто-то держал в руке лампу. Не останавливаясь и не обращая внимания на оклики, он проскочил в дверь, захлопнул ее и опустил щеколду. На миг он бессильно припал к ней, собирая силы, крепче сжимая эфес шпаги.

Вверху он видел освещенную отблеском луны округлую площадку, на которую выходили несколько дверей. Снизу было трудно что-либо разглядеть – мешали повороты деревянной лестницы, но промелькнувшая тень все же не ускользнула от его глаз. Как он и предполагал, она исчезла в проеме ведущей в библиотеку винтовой лестницы. Затем послышались быстрые тяжелые шаги.

– Лорд Грэнтэм, стойте! Это опасно!

Но Джулиан, казалось, не услышал предостерегающего окрика. Сейчас его холодный и рассудительный ум был помрачен азартом травли. Он не мог остановиться и ворвался следом за тенью в проход.

Здесь царил полный мрак, и он тут же споткнулся, едва не упал. На миг Джулиан остановился, переводя дыхание. Он сообразил, что допускает оплошность, несясь очертя голову в полном мраке. Но сердце его по-прежнему гулко билось, кровь кипела. Джулиан покрепче сжал эфес и почувствовал себя вооруженным и неуязвимым; направляя острие во мрак, он начал подниматься. Где-то сзади слышался голос Стивена, а впереди притаилась зловещая тишина. Это озадачило Джулиана и сделало несколько осторожнее. Сдерживая дыхание, он не спеша продвигался вперед. Ступени винтовой лестницы были не очень удобными: узкие на одном конце и широкие – на другом. Джулиан старался ступать там, где они были шире, и слышал, как хрустит под ногой каменная крошка. Привыкли ли его глаза ко мраку или откуда-то поступал свет, но он вскоре стал различать даже шероховатость стен и увидел высеченные у основания сводов скалящиеся маски химер.

Потом, после очередного поворота, он понял, откуда шел свет. Люк наверху был открыт, и из библиотеки лились молочно-белые потоки лунного зарева. Маски на стене стали отчетливее, резче обозначились провалы их скалящихся ртов. Он почти дошел до люка. Тишина. А потом он увидел еще одну маску, с живым блеском глаз склонившуюся сверху. Джулиана вдруг словно пронзил холодный огонь ужаса, он замер, перестав понимать что-либо. Мускулы рта химеры чуть дрогнули в жутком оскале, на Джулиана волной хлынул зловонный смрад. Химера беззвучно смеялась; он смотрел на нее, даже не слыша где-то позади торопливых шагов Стивена. В голове навязчиво и тупо вертелась строфа из Писания: «Трепет объял меня, и кости мои задрожали от страха».

Затем химера сделала резкое движение, что-то мелькнуло в ее руке. На голову Джулиана обрушился чудовищный удар.

Он стал отклоняться назад, падать. Каким-то краем сознания он успел заметить, как опустилась, грохнула крышка люка. Затем – удары, звон в голове, мрак. Он кубарем скатился по лестнице и, когда его подхватили руки Стивена, уже ничего не осознавал.

Звуки долетали, как глухой рокот. Рокот приближался, и Джулиан постепенно стал различать отдельные голоса. До него явственно донеслись слова:

– Боюсь, что у него сотрясение мозга. Если это так, его будет тошнить. Подайте мне лед.

Холод на голове был так приятен…

Джулиан медленно открыл глаза. Светлое пятно постепенно стало приобретать более четкие контуры, и он узнал, кто так заботливо склонился над ним. Рэйчел. Темные глаза, извилистые змейки черных волос, выбивающиеся из-под ночного чепца.

– Лорд Джулиан? Вы узнали меня?

Он узнал и сразу вспомнил, как она обошлась с ним. Джулиан попытался отвести ее руку и привстать. Тут же в его животе словно все перевернулось, тяжелый ком рванулся изнутри к горлу.