– В Россию едете? – она спросила.

– Да, в Москву!

– Отлично! Значит, вместе будем ехать, не заскучаем!

– Вы русская? – Слободан засомневался. – Так хорошо говорите по-сербски…

И тут она пошла, пошла, пошла…

– О! Как я люблю сербский язык! У меня же отец был сербом, у меня тут сестра, и каждый раз, когда я уезжаю, мне становится очень грустно. Я всегда безумно радуюсь, если есть возможность поговорить еще немного на сербском и хотя бы таким способом в дороге продлить свое пребывание в этой прекрасной стране!

– Откуда родом ваш отец? – спросил Слободан.

– Из Боснии.

– Так вы босанка! Босанки очень своенравные…

– Что есть – то есть! – расхохоталась Вероника. – А вы… Конечно, если не секрет… Вы едете в Москву по делу или в гости?

– Нет, не секрет. – Слободан тоже был очень рад поделиться. – В Москве у меня есть одно очень важное дело, я везу кольцо…

Вероника взглянула на него внимательнее: «Н-да, интересный дедок, – она подумала, – бодренький какой… жениться едет».

За окном тем временем уже стемнело. Включили свет, в купе зашел проводник и начал извиняться. Он объяснил госпоже, что господин попал в ее купе по ошибке, и он обязательно переведет его в другое купе, к мужчинам, а госпожа пока сможет следовать одна, так что никаких неудобств у нее не будет.

Слободан поднялся. Забрал свой чемодан. Ему совсем не хотелось переходить в мужское купе, в женском, разумеется, лучше.

– Приятно было познакомиться, – сказал он Веронике.

– И мне тоже очень приятно! – ответила она. – Давайте отдохнем сегодня, выспимся как следует, а утром будем разговаривать!

Что он почувствовал тогда, что он успел уловить за первые минуты знакомства? Мы не знаем. Мужчины как собаки, не умеют говорить о своих чувствах, о чувствах мужчин можно только догадываться по вилянию хвостов. А он вилял. И утром, когда Вероника вышла в коридор с умывальным пакетом, Слободан ее уже ждал. И снова улыбался, и снова ей показалось, что он ждал ее всю жизнь. Хотя она сама над этим ощущением посмеялась и сразу себя одернула:

«Ох, ты, какой проворный! Одной кольцо везет, и другой успевает глазки строить».

А ехать-то два дня до Москвы. Кто же хочет скучать всю дорогу? Купе Вероники все еще оставалось свободным, как будто тот самый усатый кассир намеренно не продавал в ее вагон лишние женские билеты. Вероника пригласила Слободана на кофе, достала печеньки, и тут понеслись истории.

Прежде всего Слободан рассказал про кольцо. Оказывается, он вез в Москву не обручальное кольцо, а поршневое, и не просто поршневое, а такое, которого еще не было в природе, потому что Слободан лично сам его изобрел.

– Ах вот оно что! – Вероника такой темкой сразу заинтересовалась. – Так вы у нас изобретатель! Практически Никола Тесла!

Он смущенно улыбнулся, комплимент ему понравился, сербы любят, когда их сравнивают с легендарным земляком, и каждый, так или иначе, ищет родство с великим ученым. И находит! Что самое смешное… Вся Сербия – это сплошные родственники Эйнштейна и Теслы.

– Я всю жизнь работал на заводе поршневых колец, – сообщил Слободан. – Наши кольца уходили на весь мир. В Советский Союз отгружали вагонами. И все прекрасно жили! А потом, когда все это безобразие началось… Распался Советский Союз, раскололась Югославия… Наш завод обанкротили…

– Да, да, да, да… – кивала Вероника, – Все как у нас…

– Наш завод обанкротили специально! – разгорячился Сдободан. – Завод купил один богатый человек, и сначала я обрадовался! А потом выяснилось, что этот человек ничего не понимал в технике, он купил наш завод по дешевке и распродал его по кускам!

– Страш-ш-но! – вставила Вероника это любимое сербами междометие.

И Слободан повторил, точно так же, с оттяжечкой:

– Стра-а-ашно!

Вот так вот он остался без работы, и ему пришлось раньше времени выйти на пенсию. Но в этом был свой плюс. Появилась куча свободного времени, он снова полез в свои чертежи, ему всегда нравилось придумывать какие-то усовершенствования к известным механизмам. И тогда пришла мысль, Слободан решил спасти свой завод. Он придумал вечное поршневое кольцо. Такое кольцо будет служить гораздо дольше, чем обычное, практически вечно. Нужно сделать патент, потом найти инвестора, он восстановит производство, и мы завалим весь мир вечными поршневыми кольцами!

– Как интересно! Интересно! – захлопала Вероника. – Ведь это шаг, это серьезный шаг навстречу вечному двигателю! А в чем же секрет? В чем секрет вашего кольца? Если, конечно, это не секрет, – она захохотала, – поверьте, я не занимаюсь промышленным шпионажем!

Слободан не ожидал такой активной реакции. Он улыбнулся снисходительно.

– Ну как вам объяснить… Вы женщина…

– Не беспокойтесь, – сказала Вероника. – Я хоть и женщина, но в физике немного понимаю. Я же училась на физтехе. Меня туда тетя отправила, она сказала, что там я быстро выйду замуж. Говорит мне, раз уж ты такая высокая, вся в отца, так иди к нам на физтех, у нас много мальчиков, хоть будет из чего выбрать…

Тут Вероника расхохоталась еще громче. Она всегда хохочет, когда пересказывает эту историю. Потому что на физтехе она замуж так и не вышла. Она вообще повела себя странно, бросила физику, начала писать стихи и переметнулась из НИИ связи на филфак. Вероника оказалась не физиком, а лириком. Видимо, поэтому раннее замужество по классической схеме у нее не получилось. Два ее брака случились гораздо позже, как невеста она созрела далеко за тридцать, и оба знакомства с будущими мужьями случились благодаря ее новой работе в редакции молодежной газеты.

– Да! Вот такая вот история! – смеялась Вероника. – Замуж за физика я не вышла, но зато могу спокойно починить утюг! Или статью написать про любые технологии…

– Какая женщина! – обрадовался Слободан. – Красивая и умная! Тогда вы все поймете!

Он взял листок бумажки и начал рисовать.

– Смотрите, вот обычное кольцо. У него идеальная окружность. Вот по этой поверхности трется поршень, на кольцо воздействует большая сила трения, поэтому оно выходит из строя. Вам понятно?

– Да, да, – кивала Вероника, рассматривая занятные картинки.

Колечко, поршень и эмоциональная жестикуляция Слободана ее немного взволновали.

– И что я придумал? Я решил деформировать кольцо! Смотрите…

Он ловко пририсовал к обычному кольцу пару небольших выпуклостей, то есть из обычного кольца сделал немножко кривенькое.

– Да! Это и есть мой маленький секрет! Мы просто деформируем кольцо! В нескольких местах… совсем немного, это не помешает работе поршня, но будет вполне достаточно, чтобы уменьшить силу трения. Значительно! Я подтвердил расчетами, мое кольцо будет служить вечно!

– Гениально! – завизжала Вероника. – Как все просто! Нет трения – нет проблем!

– Вам в самом деле все понятно?

Вероника изобретателю не льстила, она не раз кидалась с головой и в более безумные проекты, о них не стоит, им не суждено было сбыться, но вначале, в самом начале она загоралась, зажечь ее было не сложно.

– У вас большие перспективы, – сказала она совершенно искренне.

– Я надеюсь… Поэтому и везу свое кольцо в Москву, может быть, там найдутся серьезные люди, которые захотят инвестировать в производство. Но для начала я хотел бы получить патент…

– А кто у вас в Москве? – Вероника перешла на деловой тон. – Вы знаете, к кому обратиться?

– Да понимаете… – замялся Слободан. – В Москве у меня жена, русская жена.

– Вот как?

– Да, я женат. Но это вышло случайно! Наши отношения давно перешли в чистую формальность. Смешно сказать, мы вместе даже и не жили, она иногда приезжала ко мне, покупала какие-то вещи, чтобы продать их в Москве…

«Все ясно, – догадалась Вероника, – «челночница» из Москвы. Интересно, каких это нужных людей она поможет ему найти?»

Наивность Слободана была Веронике понятна. Он же из маленькой страны, у них тут каждый при необходимости может найти человека, который будет другом, соседом, кумом или сватом хоть самому президенту, любой начальник найдет минутку для беседы, секретарша сварит кофе… И до всего рукой подать, не то что в Москве, где один километр нужно пройти, только чтобы перейти дорогу через подземный переход.

Она представила, как бедный изобретатель будет бегать, мучиться, натирать свои ноги в огромной холодной Москве, и больше ничего расспрашивать не стала, а просто продиктовала свой телефон.

– На всякий случай запишите. И обязательно звоните, расскажете, что там у вас получилось с патентом. А я статейку шлепну. Это же так интересно! Приключения сербского инженера в России.

В таком примерно духе они болтали два дня без остановки. Чаек с лимоном, стаканчики звенят… Мужчина, женщина… Случайно встретились, сидят и смотрят друг на друга. Ее духи, его одеколон… Маечка розовая, рубашечка белая… А поездок идет и идет… Ах, боже мой! Как это символично. И за плечами у обоих приличные дистанции, проехали и детство, и молодость, и браки, и разводы, и все эти пустые скучные стоянки в тупиках…

В Москве Слободан вышел, Вероника покатила дальше, еще пятьсот километров к югу. В ее чемодане ничего интересного не было, если не считать десять бутылок абрикосовой ракии, которую она везла в подарок коллегам на кафедру теории и практики журналистики. Десять! Когда наши преподаватели дегустировали сербскую ракию, Вероника за них немного волновалась. Все-таки ракия крепче водки, пьется легко, но вставляет сильнее. В первый раз она привезла пять бутылок, ей казалось, что и этого много на десять человек. Когда журналисты присели за стол в ее холостяцкой квартирке, она подумала: «Кранты, сейчас вырубит всю кафедру накануне первого сентября». Но ничего… Интеллигентные люди, выпили – и в пляс. Просили только, чтобы впредь она из отпуска без ракии не возвращалась. Вот с чемоданом сувениров для коллег наша Вероника и поднялась к себе в совершенно пустую квартиру.

После развода пришлось распродать все, что можно, чтобы выплатить долги, которые образовались в результате ее спонтанных экономических экспериментов. Из мебели осталась стенка с книжками и раскладное кресло, на котором она спала. Больше ей в общем-то было и не нужно, тем более что оставаться дома она надолго не любила, ее регулярно тянуло в путешествия. Сосед тот самый, что поленился ездить за невестой на другой конец города, присматривал за жильем во время ее отъездов. Он передал ей ключи, отчитался за китайскую розу, которую честно поливал. Вероника его отблагодарила сувенирчиком и огляделась. Ей стало грустно… Как еще могло быть осенью в пустой квартире? Она включила телевизор, взяла тряпку и принялась за влажную уборку.

А в это время Слободан был уже на даче в подмосковной Баковке, куда его привезли сразу с вокзала. Московская жена держала точку на вещевом рынке, в свободное время готовила на зиму заготовки с огорода, о вечном поршневом кольце она не стала даже слушать. Большого сильного мужчину она решила использовать самым примитивным способом. Вручила лопату и выгнала на огород копать картошку. Слободан пытался было сопротивляться, сказал, что у него нет с собой подходящей одежды, что он еще не отдохнул с дороги, что ему нужно искать какое-то агентство, где можно зарегистрировать изобретение. Челночница нашла ему резиновые сапоги и прочее от кого-то из бывших мужей и сказала, что картошка не ждет. Надо успеть, пока дожди не ливанули, а патент подождет, жили люди без вечного двигателя и еще сто лет проживут. Лично у нее никаких знакомых изобретателей не было, если не считать соседа, который собрал самогонный аппарат.

Слободан загрустил. Он снова вспомнил свой детский рабский труд, когда он копал траншеи под фундамент вместе со взрослыми пленными. И свои безработные годы после увольнения с завода он тоже вспомнил, когда пошел работать простым курьером в кондитерский цех. Он развозил пирожные для того, чтобы собрать денег на компьютер, иначе он не смог бы делать все свои расчеты и чертежи. В то время компьютеры стоили дорого, а курьеры получали мало. И вот теперь, когда все было сделано, его отправили копать картошку. Да еще нарядили в чужие пыльные штаны. Слободан сразу понял, что нужно бежать. Он бросил лопату и пошел на почту звонить той интересной женщине из поезда.

Вероника в это время уже помыла пол и подошла к серванту, чтобы протереть там пыль, и вдруг звонок…

– О, матерь Божья! – начал Слободан. – Стра-а-ашно! Не знаю, что мне делать со своим кольцом! Куда идти? Скажите, вы не могли бы мне помочь?

И вот сейчас… Вот наконец сейчас я покажу вам предмет, который я согласна назвать судьбой. Через секунду в кадре появится одна небольшая, но очень важная деталь, благодаря которой я, пожалуй, вслед за романтиками тоже смогла бы в нее поверить.

Смотрите, Вероника одной рукой держала телефонную трубку, в другой руке у нее была тряпка. Когда Слободан спросил ее, «куда идти?», она непроизвольно повернулась к серванту, а там на полке у нее лежала газета, газета наша областная, «Коммуна», целый год лежала у Вероники на полке… Сама не зная, для чего, она сохранила один номер, не выбросила, потому что в этой газете было объявление, которое показалось ей интересным. «Благотворительный фонд «Инновация». Поддерживаем всех изобретателей. У вас есть идеи? Звоните нам!» Вот так вот, но и это еще не судьба.