— Мама, успокойся, — как-то лениво сказал Алек, — никого и никуда не подключай. Я не стану работать там, поняла? Уйдет Наташка или нет. И вообще, не хочу никуда ехать.

Алиса не могла даже слово выговорить, она заикалась:

— Т-ты с-с ума сошел?

— Может быть, — согласился Алек, — но я не хочу, поняла? И не поеду, даже если меня с поклонами просить будут. Если я тебе противен, могу уехать в Москву.

Нет, Алиса этого не хотела — на черта им тогда эта дача? Если не будет здесь Алека… Лизка — отрезанный ломоть. Инка здесь мечется как подстреленная.

— Ну, хорошо, а что потом ты будешь делать? — спросила Алиса сына как можно спокойнее.

— Видно будет, — ответил Алек, — жизнь покажет. Попытаюсь, наверное, еще в МИД сунуться.

— Ну, а если тебе позвонят и скажут, чтобы ты ехал? — сделала Алиса последний бросок.

Алек усмехнулся:

— Мамочка, не беспокойся, не позвонят. А позвонят — что ж, подумаем, — сказал Алек, совершенно уверенный, что никто ему не позвонит и беспокоиться будет не о чем.

Ему не позвонили.


Санек не скоро пришел в себя в санчасти СИЗО. Рука не действовала, и сам он весь как-то усох и притих. О тех делах даже вспоминать не хотел, только костерил Лерку за то, что она его втянула в это дело.

Сейчас он плохо помнил, что произошло… Помнил только, что на Наташку полез и тут началось!.. А чем кончилось? — ничего он не помнил и не пытался вспомнить.

Когда пришел к нему следователь, Санек так и сказал, что ничего не помнит, что юбку какой-то бабе задрал в саду… Следователь, молодой, долго бился с ним, но Санек твердил, что ничего не помнит, вроде никому зла не делал, побили его сильно за бабу…


Дали ему за попытку изнасилования и за покушение на убийство пять лет. Но попал после приговора опять к эскулапам, там подлечился, и тут вышла на его счастье амнистия. Вернулся Санек домой. Катька взрослая совсем стала — деньги копит, какие заработает, хочет в Москве жить. Говорит, что со следующего лета поедет работать на дачу к тетеньке Ирине, от которой сбежала… Танька на нее рукой махнула — непутевые вышли девки, все в отца.

После того как Наташа и Герман обвенчались, Светлана засобиралась обратно, на родину, о чем и сказала. После этого к ней пришла Наташа, все еще худющая, и сказала, что если она хочет, то может остаться здесь. Они бы этого хотели…

Светлана сначала растерялась, хотела отказаться, но вдруг сказалось само:

— Спасибо, Наташка, мне и вправду там делать нечего. Без тебя… Никого не осталось. Отец простит меня, что я его могилу бросаю… Не в этом же дело… Он тут, со мной.

Решилось и это. И Светлана повеселела и помолодела как-то сразу.

Часто стал приезжать Гарик из Парижа. Он подружился с сыном Германа, а Герман относится к нему как к сыну. А проще говоря, Гарька наконец-то занял свое законное место.

Алиса в России заплакала. Алек с Инкой все же переехали в Москву. Лизка неразлучна с Сандриком, и когда он окончательно поправится, они собираются навестить Наташу, вместе с Марьей Павловной, конечно…


А Герман Ландберг обожает свою прелестную жену… Наконец-то он обрел настоящую семью. И счастлив. Барон Фрайбах и Аннелоре тоже как бы входили в число родственников.



Как была счастлива Наташа, когда познакомилась с Мариной, профессорской внучкой. Она старше, умнее, да и что греха таить — много интереснее других девчонок! Но очень скоро молоденькой неопытной Наташе стало казаться, что она заглянула в страшную, темную бездну, и теперь ей суждено жить в постоянном безоглядном страхе.