Софи Джордан - Запретные желания

– Норт?..

– Нам только что позвонили. Его отвезли в Мемориальную больницу.

– В каком он состоянии? Нас к нему пустят?

Нокс знал, что родственникам разрешают навещать заключенных в больнице, только если прогноз неутешительный. То есть фактически им позволяли лишь попрощаться с умирающими.

– Пока нет. Социальный работник сказал, что перезвонит позже.

– Я уже еду. Буду через десять минут.

Нокс спрятал телефон в карман и уставился горящим взглядом перед собой, в сгущающиеся сумерки. У него в животе подобно растревоженному рою пчел мучительно ворочалось чувство вины за то, что он оставил Норта в тюрьме одного. Это дополнительным грузом лежало у него на сердце, и вся эта груда камней грозила его раздавить.

Ему следовало быть там. Тогда, возможно, Норт не находился бы сейчас в больнице.

Нокс нажал на педаль газа, спеша поскорее попасть домой, чтобы быть возле телефона, когда позвонит социальный работник.

Больничная палата была погружена в полумрак. Тусклое свечение исходило лишь от панели над кроватью Райда, спасая помещение от абсолютной темноты. Кто-то прошел по коридору. Послышался смех. Шаги стихли, и в больнице опять воцарилась тишина, сопровождаемая бесшумным гулом, присущим зданиям, жизнь в которых никогда не останавливается. Райд был на взводе. Он откинулся на подушки, но его мышцы были напряжены. Он никогда не расслаблялся. Никогда не отключался. Он не мог себе этого позволить. Райд знал, что сможет отдохнуть, лишь превратившись в кучку пепла в небольшой коробке.

Врачи, медсестры и остальные сотрудники шестиэтажной Мемориальной больницы Свит-Хилла вряд ли помнили, что пациент из палаты номер триста двадцать один – преступник. Именно это ему и было нужно. Райд провел здесь восемь дней. Прошло уже восемь дней с тех пор, как карета скорой помощи доставила его сюда из «Девилс Рок». Все это время Райд вел себя примерно. Он безропотно выносил все ощупывания и обследования. Спал, ел. Что бы там ни говорили о больничной пище, по сравнению с тюремной кухней здесь подавали настоящие деликатесы.

За это время Райд смог восстановить силы и спланировать свои следующие действия. У него был всего один шанс, и он не имел права его упустить.

Скоро его должны были отправить обратно. Его уже отсоединили от всех этих жужжащих аппаратов. Раны почти затянулись, остались лишь черные рубцы швов и свежие струпья, которые ужасно чесались. Опасность инфицирования или кровотечения осталась позади. Шину с руки через несколько дней снимут. По словам врача, он чудом остался в живых. Полдюйма влево, и заточка пронзила бы его сердце.

Райд промолчал, когда врач сообщил ему об этом, глядя на него с таким выражением, словно ожидал, что пациент с облегчением вздохнет или обрадуется. Как будто он был способен испытывать облегчение или радость. С виду он был жив и дышал, но внутри давно уже был мертвецом. Он стал привидением.

Привидением, которому нечего было терять.

Все же, затевая драку, он очень сильно рисковал. Райд поморщился, вспомнив, как быстро все переросло в полномасштабный бунт. Он всего лишь хотел, чтобы его ранили. А вышло так, что многие заключенные погибли. Несколько надзирателей получили ранения. Райд видел, как, обливаясь кровью, упал на пол Норт. Из-за этого глава группировки чувствовал себя полным дерьмом, ведь он пообещал Ноксу присмотреть за мальчишкой. Райд навел справки и узнал, что Норт лежит в одной из палат этой же больницы. К счастью, он будет жить. Вот только его мордашка уже никогда не будет такой смазливой.

И это не давало Райду покоя. У него появилась еще одна причина мучиться чувством вины. Еще несколько грехов добавились в огромную кучу. Но что сделано, то сделано. Ему лучше, чем кому бы то ни было, известно о том, что прошлого не изменить. Нужно было довести задуманное до конца. Чтобы все это было не напрасно. А затем он сможет отправиться обратно за решетку и гнить там до конца жизни.

Райд сделал глубокий и почти безболезненный вдох. В палату вошла медсестра. Последний обход на сегодня. Ему никто ничего не говорил, но он знал об этом. Райд знал бы об этом, даже если бы не заметил на планшете врача документы на выписку. Время его лечения подошло к концу. Сейчас или никогда. Действовать необходимо сегодня ночью.

– Вам удобно? Что-нибудь принести? Может быть, еще одну подушку? – спросила Надин, наклоняясь над ним и поправляя его постель.

Она любила эту игру – ей нравилось дразнить опасного преступника. Прикосновения Надин были не вполне целомудренными. Несмотря на то что Райд уже давно был лишен всего этого, он не разучился понимать, когда нравится женщине.

Охранник Васкес, вошедший вместе с Надин в комнату, фыркнул. Райд перевел на него взгляд. Этот тип явно считал, что о таком мерзавце, как он, заботиться не стоит.

Райд снова посмотрел на медсестру.

– Я в порядке.

Он сказал это с улыбкой. Это далось ему нелегко. Последние одиннадцать лет Райд почти не улыбался, но, похоже, на этот раз у него получилось. Надин улыбнулась в ответ.

Он взял пульт дистанционного управления.

– Я, наверное, посмотрю телевизор.

Чем больше шума будет в его палате, тем лучше.

Райд нажал кнопку, и на экране появился логотип Си-эн-эн, любимого канала Ландерса, охранника, дежурившего днем. Хорошо, что сейчас не его смена. Ландерс проводил в палате Райда много времени. Что касается Васкеса, тот входил сюда, только когда сопровождал кого-то из персонала. Остальное время он стоял на вахте за дверью.

– Ложитесь спать пораньше, – посоветовала Райду Надин. – Вам нужно больше отдыхать.

Он кивнул, не сводя глаз с экрана телевизора, как будто ему было какое-то дело до того, что происходит в мире.

В выпуске новостей показывали какую-то женщину, лицо которой показалось Райду смутно знакомым. Она была одета в мрачный серый костюм, который висел на ней мешком.

«…источник из Белого Дома сообщает, что дочь президента исчезла более двадцати четырех часов назад. В последний раз ее видели в среду днем на ленче в Лиге за грамотность женщин в Форт-Уэрте, штат Техас, где она произнесла речь по…»

Медсестра озабоченно поцокала языком:

– Вы можете себе такое представить? Кто-то похитил дочь президента. И куда только катится этот мир?

Райд покачал головой.

– Скорее всего, она просто сбежала на остров Падре, чтобы отдохнуть, – проворчал Васкес. – А тем временем все правоохранительные структуры штата находятся в состоянии повышенной готовности. Они попусту теряют время и тратят деньги налогоплательщиков на ее розыски.

Что касается Райда, для него эта история была как нельзя кстати. Ничего лучше и придумать было нельзя. В его венах забурлило радостное волнение. Это означало, что полиции будет не до него.

Райд не стал говорить Васкесу, что вряд ли темноволосая женщина, которой по виду можно было дать как двадцать, так и сорок лет, отправилась на зажигательную вечеринку на остров Падре.

– Вы что, не смотрите новости? – повернулась к охраннику Надин. Она возмущенно шмыгнула носом и добавила: – Подозревают, что ее похитили террористы.

– Как будто жуналисты что-то знают. – Васкес закатил глаза. – Вот увидите: в понедельник она объявится.

Надин пожала плечами и перевела взгляд на Райда:

– Спокойной ночи.

Он заставил себя улыбнуться, глядя на покидающую палату медсестру и следующего за ней по пятам охранника.

Дверь, тихо щелкнув, закрылась. Райд очень долго сохранял неподвижность, лишь пальцы его лежащей поверх одеяла руки нервно подергивались. Текли минуты, больница все глубже погружалась в темноту.

Непрерывным потоком шла информация об исчезновении дочери президента, Грейс Ривз. Впрочем, пока что не сообщили ничего нового или существенного. Грейс была выпускницей женского колледжа, у нее имелась ученая степень по астрономии. Казалось, она чувствует себя неловко. Она встречалась с директором службы по связям с общественностью, и ходили слухи об их предстоящей помолвке. Это было странно – она совершенно не подходила элегантному парню, фальшиво улыбавшемуся перед камерой.

На экране мелькали фотографии Грейс Ривз – неуклюжий подросток и по-прежнему неуклюжая взрослая женщина. Казалось бы, в администрации президента должны быть люди, которые могли бы научить ее выглядеть более счастливой. Возможно, они также могли бы одеть ее получше. Чтобы она не походила на госслужащую средних лет.

Когда часы на стене показали двенадцать тридцать четыре, Райд решил, что ждал достаточно долго. Разрабатывая этот дерзкий план, он рассчитывал, что на него не станут надевать наручники. С такими ранениями, как у него, и круглосуточной охраной у двери в этом не было необходимости. Сложнее всего было незаметно выскользнуть из палаты, а затем и из больницы.

Райд встал с кровати и снял повязку. Он осторожно пошевелил рукой и ощутил лишь легкий дискомфорт от глубоких порезов на груди. «Бывало и хуже», – подумал он.

Затем Райд уложил одеяла таким образом, чтобы издали казалось, будто в постели лежит человек. Выключил свет над кроватью. Если кто-то заглянет в палату, то в полумраке, возможно, и не заметит его отсутствия. Двигаясь совершенно бесшумно, Райд извлек из-под матраса заблаговременно припасенные хирургические ножницы и поставил стул под крышкой люка в потолке.

Райд взобрался на стул и выкрутил два крошечных шурупа, удерживавших панель. Она беззвучно открылась.

Затаив дыхание, Райд подтянулся на руках и слегка застонал от напряжения в еще не окрепших мышцах. Квадратное отверстие казалось слишком маленьким для его большого тела, но ему удалось туда протиснуться.

Вверху было темно. Пространство было заполнено трубами и клапанами для горячей воды. Райд пригнулся, ступая по трубам и тщательно рассчитывая каждый шаг, чтобы не провалиться сквозь гипсокартонные плиты потолка.

Впереди показался очередной люк, сквозь который сочился свет. Райд заглянул в щель между плитами и понял, что находится над коридором за дверью своей палаты. Он продолжил путь, время от времени поглядывая вниз сквозь щели люков, и наконец оказался над помещением, похожим на комнату отдыха.

Снизу доносились чьи-то голоса. Райд увидел лысеющую макушку какого-то мужчины. Тот переодевался.

– До завтра, Фрэнк. – Щелкнул замок шкафчика. – Попроси жену испечь еще печенья.

– Она печет его для меня, – жалобно ответил Фрэнк.

– Я оказываю тебе услугу, – засмеялся его собеседник. – Ты и так толстый.

Любитель печенья вышел из комнаты, и следующие несколько минут в ней находился только его напарник. Райд не видел его, но по доносившемуся снизу шороху понимал, что тот все еще там. Вскоре щелкнул замок шкафчика и комната опустела.

Райд выждал несколько секунд, а затем выкрутил шурупы и распахнул люк. Держась за края отверстия, он опускался вниз, пока его ноги не коснулись холодного кафеля.

Не теряя времени, Райд стал осматривать шкафчики, рассчитывая на то, что хоть в одном из них кодовый замок не сработал и его можно будет открыть. С шестой попытки ему повезло. Более того – внутри висела униформа медицинского работника и куртка с капюшоном. На дне шкафчика валялось несколько долларов и какая-то мелочь, а также стояли теннисные туфли. Райд сгреб все это в охапку и, закрыв шкафчик, направился с добычей в одну из душевых кабинок, чтобы переодеться.

Туфли были чуть тесноваты, но форма пришлась ему впору. Затянув шнурок на талии, Райд надел куртку и застегнул молнию. Собственный больничный халат он скомкал и бросил в мусорное ведро у двери.

Райд вышел в коридор, держась так, как будто был одним из сотрудников больницы. Расправив плечи, он сунул руку в карман куртки и ощутил холод металла. Его пальцы сомкнулись вокруг связки ключей, и он нащупал пульт электронного замка. Неплохо. Наличие автомобиля все упрощало.

Райд прошел по коридору, так никого и не встретив. Он нырнул в боковую дверь, ведущую на лестницу, и заспешил по ступенькам вниз. Васкес в любую секунду мог заглянуть в его палату. Когда это произойдет, Райд хотел находиться от больницы как можно дальше.

На первом этаже было чуть более оживленно. По пути к вестибюлю ему встретилась медсестра. Она изучала какую-то медицинскую карту и едва удостоила его взглядом. Из угла на Райда пристально смотрела видеокамера, но он продолжал идти.

Позже, когда они начнут изучать записи, их удивит уверенность и даже дерзость, с которой он шагал по коридору. Но это уже не будет иметь никакого значения – он будет далеко.

Райд прошел сквозь несколько автоматически открывающихся дверей и улыбнулся женщине за круглой стойкой. Она рассеянно кивнула ему, продолжая говорить по телефону.