Рэйчел Гибсон - Запутанные связи

– Ты говоришь, как Мик. Он думает, я не могу избавиться от прошлого, потому что зациклилась на этом кошмаре. – Мэг прижалась лицом к ладони Стива.

– Может быть, нужно, чтобы в твоей жизни появилось что-то, способное отвлечь тебя от воспоминаний.

Когда Мэг была замужем за отцом Трэвиса, она не позволяла прошлому обрести над собой такую власть, как сейчас.

– Может быть, тебе нужен кто-то рядом.

– У меня есть Трэвис.

– Помимо твоего сына. – Он опустил голову и пророкотал прямо у ее губ: – Ты красивая женщина, Мэг. В твоей жизни должен быть мужчина.

Она открыла рот, чтобы запротестовать, но все слова вылетели из головы. Так невероятно давно ни один мужчина не называл ее красивой. Так много дней она не ласкала никого, кроме сына. Она прижалась губами к губам Стива, и он поцеловал ее. Казалось, этот теплый нежный поцелуй длился вечно на залитой солнечным светом кухне. А когда они все же оторвались друг от друга, Стив обхватил ее лицо мозолистыми ладонями и прошептал:

– Я очень долго мечтал об этом.

Мэг облизала нижнюю губу и улыбнулась. Сейчас она чувствовала себя красивой и желанной. Словно была чем-то большим, чем официантка, мать или женщина, которой совсем недавно стукнуло сорок.

– Сколько тебе лет, Стив?

– Тридцать четыре.

– Я старше тебя на шесть лет.

– Это для тебя проблема?

Она отрицательно покачала головой:

– Нет, но это может оказаться проблемой для тебя.

– Возраст не имеет значения. – Стив опустил руки на спину Мэг и притянул ее поближе к себе. – Мне нужно только придумать, как сказать Мику, что я хочу его сестру.

Мэг хмыкнула и крепко обняла Стива. Она знала, что у Мика есть много собственных секретов, самый свежий из которых – его близость с Мэдди Джонс.

– Давай подождем, пока он сам догадается.

Мэдди лежала в кровати, свернувшись клубочком, сил подняться не было. Она чувствовала себя выжатой и опустошенной, а глубоко в животе камнем давил комок спекшихся сожалений. Мэдди горько раскаивалась, что не призналась Мику с самого начала. Если бы она представилась в ту первую ночь, когда вошла в «Мортс», то он никогда бы не оказался у ее двери с мышеловкой в руках, никогда бы не коснулся и не поцеловал ее, никогда бы не разбил ее сердце.

Снежинка забралась на кровать и прошла по одеялу к лицу Мэдди.

– Что это ты делаешь? – голос осип из-за пролитых за ночь слез. – Ты же знаешь, я не люблю кошачью шерсть. Это совершенно против правил.

Снежинка нырнула под одеяло, улеглась, а затем высунула голову наружу как раз под подбородком Мэдди, щекоча шею хозяйки мягкой шерсткой.

– Мяу.

– Ты права. К чертям эти правила! – Мэдди погладила утешительницу, глаза опять наполнились слезами.

Она так много плакала прошлой ночью, что удивительно, как наутро в ее теле осталась еще жидкость. Каким образом ей удалось не иссохнуть и не превратиться в сморщенный изюм? Мэдди перекатилась на спину и уставилась на тени, плясавшие на потолке. Как счастливо она жила бы, если бы не влюбилась. Каким облегчением было бы не чувствовать, как сердце сжимается под натиском гормона дофамина или разрывается, переполненное отчаянием из-за потери возлюбленного. Лорд Теннисон явно ошибался. Не правда, что лучше любить и потерять, чем вовсе никогда не любить. Мэдди предпочла бы жизнь без любви, а не любовь к Мику, с которым им не суждено быть вместе.

«Мне не больно, мне противно», – выпалил он.

Девушка могла принять злость, даже ненависть, горевшие в его глазах. Но отвращение? Его брезгливость ранила прямо в сердце. Она стала противна мужчине, которого любила, который овладел не только ее телом, но и душой. Его отношение вызывало желание свернуться клубочком и укрыться с головой, пока боль не пройдет.

Около полудня заныла спина, поэтому Мэдди взяла котенка, одеяло с кровати и плюхнулась вместе со Снежинкой на диван, чтобы смотреть бессмысленные телешоу весь день напролет. Она даже проглотила «Кейт и Лео», фильм, который всегда ненавидела, не веря, что мало-мальски разумная женщина прыгнет с моста ради мужчины. Но в этот раз негативное отношение не удержало ее от слез. После «Кейт и Лео» Мэдди переключилась на просмотр повторов «Поместья Сурикатов» и «Проекта Подиум» . В промежутках между рыданиями из-за Лео, маленьких сурикатов или от отвращения к рокерским штанам Джеффри, Мэдди думала о Мике. О его жестоких словах, выражении лица, когда он их произносил, и об известии о том, что Лок собирался оставить Роуз ради Элис. Мама оказалась права насчет чувств Лока. Кто бы мог подумать? Точно не Мэдди. Даже если такая мысль и приходила ей в голову, то, учитывая историю отношений Элис с мужчинами, особенно женатыми, и историю Лока с женщинами, Мэдди сразу же отметала подобную возможность.

Значит, Роуз руководил классический мотив: потеря контроля над ситуацией и над собственной личностью. Типичный вариант «так не доставайся же ты никому», хорошо известный и проанализированный с давних времен.

Разгадка оказалась элементарной и все это время находилась прямо перед носом. Правда сильно облегчала написание книги, но лично для Мэдди ничего не меняла. Ее мама все равно сделала неверный выбор и умерла из-за этого. Три человека погибли, и три ребенка остались сиротами. Мотив, в конце концов, не так уж много значил.

Около полуночи Мэдди уснула и проснулась на следующее утро, чувствуя себя так же плохо, как и накануне. Она никогда не была нытиком или плаксой. В основном потому, что в раннем возрасте усвоила: ныть, плакать и жалеть себя бесполезно. Несмотря на самочувствие как у раздавленного на дороге лисенка, она приняла душ и направилась в свой офис. Бессмысленно лежать на диване и страдать – терзаниями сыт не будешь. Настала пора приниматься за книгу, никто, кроме Мэдди, не сумеет поведать миру эту историю. Материалы собраны, временная линия приколота к стене и ждет своего часа. Девушка села и начала писать:

«В три часа дня девятого июля Элис Джонс надела белую блузку, черную юбку и брызнула духи «Чарли» на запястья. Это был ее первый день на новой работе в «Хеннессис», и ей очень хотелось произвести хорошее впечатление. Бар «Хеннессис» построили в 1925 году во времена Сухого закона , пивнушка процветала за счет продажи алкоголя из-под полы…»

Около полудня Мэдди оторвалась от рукописи, чтобы приготовить ланч, покормить питомицу и выпить диетическую колу. Продолжила сочинять до полуночи, а затем рухнула в кровать и проснулась на следующее утро со Снежинкой, свернувшейся под одеялом, под боком у хозяйки.

– Это плохая привычка, – наставляла Мэдди котенка.

Хитрое создание замурлыкало, нежным журчанием умиротворяя хозяйку, и Мэдди не смогла заставить себя спихнуть плутовку с кровати.

В течение следующих нескольких недель у Снежинки появились и другие вредные привычки. Она настаивала на том, чтобы лежать у Мэдди на коленях во время работы или прогуливалась по столу и гоняла скрепки, ручки и блоки со стикерами.

Мэдди писала по десять часов в день, время от времени выходила на террасу, чтобы погреться на солнышке, а затем снова склонялась над компьютером, пока не падала в постель, выжатая, как лимон. В моменты отдыха, когда она не сосредотачивалась на книге, свободно дрейфующие мысли всегда возвращались к Мику. Она размышляла о том, чем он занят и с кем встречается. Мик заявил, что не собирается думать о ней, и, наверное, держит слово. Если человеку удавалось избегать мыслей о прошлом, то забыть о ее ничтожной персоне будет проще некуда.

В тех редких случаях, когда разум Мэдди не был поглощен работой, она вспоминала их разговоры, поездку на озеро Редфиш и ночи, которые Мик провел в ее кровати. Хорошо бы разлюбить его или даже возненавидеть. Так было бы намного легче. Девушка специально вызывала в памяти все гадкие отвратительные слова, которые он выплевывал той ночью после ее признания, но не могла вызвать неприязни к Мику. Она любила его и была абсолютно уверена, что эта напасть поселилась в душе навсегда.

В годовщину смерти матери Мэдди размышляла о том, один ли Мик в этот день, вспоминает ли ночь, изменившую их жизни, грустит ли в одиночестве, так же, как она... Когда стрелка часов перевалила за полночь, сердце потяжелело и упало, и девушка осознала, что все это время в ней теплилась крошечная надежда на то, что Мик появится на ее пороге. Он не пришел, и Мэдди была вынуждена снова принять тот факт, что ее любовь к этому мужчине безответна.

В последний день августа девушка надела шорты цвета хаки, черный хлопковый топ и отвезла Снежинку на прием к ветеринару. Оставить котенка в больших руках доктора Тэннесси оказалось тяжелее, чем ожидалось. Мэдди подавила легкий укол паники, когда выходила из смотровой без белого своевольного комочка шерсти с разными глазами и неправильным прикусом. Удивительно, но пришлось признать, что каким-то непостижимым образом она превратилась в кошатницу.

Когда Мэдди вернулась на озеро, дом показался ей невыносимо пустым и тихим. Она заставила себя поработать несколько часов, а затем перебралась на террасу, чтобы подышать свежим воздухом и погреться на солнышке. Девушка опустилась в кресло-качалку и подставила лицо теплым лучам. На соседней террасе у Аллегрецца толпились гости –смеялись, болтали и жарили барбекю.

– Мэдди, приходи посмотреть на близняшек, – позвала ее Лайза.

Мэдди встала, окинула собравшихся быстрым взглядом и, не найдя среди них ни одного Хеннесси, прошлепала в своих черных вьетнамках небольшое расстояние, отделявшее ее от соседей.

В тени большой сосны, завернутые, как бурито, в одной двухместной коляске посапывали две малышки. Изабель и Лили Аллегрецца спали, не обращая внимания на шум вокруг. У девочек были темные блестящие волосы, как у отца, и самые изящные личики, которые когда-либо видела Мэдди.

– Ну, разве, они не похожи на фарфоровых куколок? – воскликнула Лайза.

Мэдди кивнула.

– Замечательные крошки.

– Сейчас обе весят чуть больше пяти фунтов, – разоткровенничалась Делейни. – Родились раньше срока, но абсолютно здоровы. Если бы оставалась хоть малейшая опасность, Ник держал бы их дома под стерильным колпаком. – Она посмотрела на мужа, хлопотавшего над грилем вместе с Луи, и, чуть понизив голос, добавила: – Он скупил все приспособления, какие только можно представить. В книгах о новорожденных такое поведение называют обустройством гнезда.

Лайза рассмеялась:

– Кто бы мог подумать, что он окажется настоящей наседкой?

– Это вы обо мне? – спросил Ник у жены.

Делейни взглянула на него поверх гриля и улыбнулась.

– Просто рассказываю, как сильно я тебя люблю.

– Кто бы сомневался.

– Когда ты собираешься вернуться к работе? – спросила Лайзу свою невестку.

– Открою салон в следующем месяце.

Мэдди посмотрела на Делейни, на ее мягкие светлые локоны до плеч.

– Салон-парикмахерская?

– Да. У меня заведение на Мэйн-стрит. – Делейни окинула взглядом прическу Мэдди. – Если тебе нужно подровняться раньше следующего месяца, дай мне знать, и я загляну к тебе со своими ножницами. Но ни в коем случае не ходи в «Парикмахерскую Хелен». Она сожжет тебе волосы и превратит в рок-звезду восьмидесятых. Если хочешь хорошую прическу, приходи ко мне.

Вот, оказывается, почему у половины жительниц такое безобразие на голове.

Задняя дверь приоткрылась и на террасу вышли Пит и Трэвис с булочками для хот-догов в руках. Мальчишки терпеливо дожидались, пока Луи положил каждому по сосиске, а Ник сдобрил угощение кетчупом. Вид Трэвиса напомнил Мэдди о его дяде. Ей стало интересно, где сейчас Мик и покажется ли он тут. Если да, придет он один или в обнимку с очередной подружкой, ожидающей от него больше, чем он готов дать? Мик признался Мэдди в любви, но верить ему нельзя. Как девушка выяснила на своем собственном горьком опыте, это чувство не уходит прочь просто потому, что о нем не хочется думать.

– Привет, Трэвис. Как дела? – спросила Мэдди, когда мальчик подошел к ней.

– Хорошо. Как ваша кошка?

– У ветеринара сегодня, так что в доме тихо и спокойно.

– Понятно, – он взглянул вверх на нее и прищурился от солнца, – а у меня будет собака.

– Здорово, – вроде Мэг действительно говорила о питомце для Трэвиса. – Когда?

– Когда-нибудь. – Он откусил свой хот-дог и сказал: – Мы с дядей Миком рыбачили на лодке, правда, ничего не поймали, – он проглотил, затем продолжил, – а когда плыли назад, то видели вас, но махать не стали.

Еще бы. Мэдди попрощалась и отправилась домой. Там оказалось все так же чересчур тихо, и она решила наведаться в аптеку «Вэлью Райт» и обустроить немного свое гнездышко. Пришло время приобрести для Снежинки настоящую переноску и подыскать более подходящую кроватку. Очевидно, коробка из магазина «Амазон» кажется пушистику не лучшим вариантом.