Рэдклифф - Затерянная мелодия любви

Кристина всегда умела улавливать изменчивое настроение Грэм.

– Ты не веришь, что я скучала, да, дорогая?

– Возможно, если бы ты приехала через год или два, даже через десять, – на удивление без злости ответила Грэм, – возможно, я бы поверила.

Кристина нежно провела пальцами по шраму на лбу Грэм, а потом поцеловала ее еще раз.

– Дай мне время. И ты сама все увидишь, – прошептала она.

Грэм встряхнула головой. Она знала, что Анна ждет.

– Простите, Анна. Я бы хотела объяснить. Просто мне нечего сказать.

– Все в порядке, – сухо отозвалась Анна. – Понятно что, она вам очень дорога, и вам совершенно не нужно ничего мне объяснять.

Она знала, что ее голос звучит холодно, но ничего не могла с собой поделать. Она даже не была уверена, почему так сильно переживает из-за возвращения Кристины. Если Кристина поможет вывести Грэм из глубокой изоляции, если сможет вернуть немного счастья в ее жизнь, Анна будет только рада этому. Больше всего на свете Анна хотела видеть Грэм счастливой. Последняя неделя выдалась очень трудной и больше походила на ночной кошмар. Почему же вещи, которые казалось бы, должны были облегчить жизнь Грэм, делали Анну такой несчастной?!

– Я приду на ужин, Грэм, – устало сказала Анна.

Грэм хотела что-то сказать, но видимо передумав, сделала глубокий вдох и поднялась:

– Да.

Анна пришла в столовую первой. Длинный отполированный стол был искусно сервирован накрахмаленными салфетками ручной работы, серебряными столовыми приборами, бокалами из тонкого хрусталя и изящным фарфором. Торжественность обстановки оказалась более, чем обескураживающей. Анна напомнила себе, что прежняя жизнь Грэм была куда насыщеннее, чем можно было увидеть через газетные вырезки. Аскетичный образ жизни, который Грэм вела в нынешние времена, был слишком не похож на ее прежнюю жизнь. Будучи всемирно известной персоной, она, безусловно, вращалась в высших кругах общества. Анна вдруг задумалась, сожалея о том, что она вряд ли узнает эту часть Грэм.

С досадой она напомнила себе, что с приездом Кристины у Грэм Ярдли появилась необходимая ей компания. И теперь, все что могла предложить Анна, конечно же, стало не нужным. Единственный, кто будет скучать по моментам, которые они провели вместе, это она сама. Почувствовав свою беспомощность, Анна еще больше опечалилась.

– Прекрасно выглядите! – воскликнула Хэлен, войдя в комнату. Своим появлением она вызволила Анну из состояния самоанализа.

– Хэлен! – С облегчением поприветствовала ее Анна. – Вы должно быть столько времени потратили на готовку. Все выглядит просто чудесно.

Накрывая огромный стол, Хэлен просто светилась от счастья.

– Вы правы, чудесно! И для меня не найдется лучше занятия. Сегодня утром, на какой-то момент, Грэм показалась мне такой же, как прежде.

Хэлен не догадывалась о том, что ее слова ранили Анну, которая, конечно же, подумала, что причиной изменений Грэм послужило возвращение Кристины. Не замечая нарастающей депрессии Анны, Хэлен продолжила:

– Я бы хотела, чтобы Грэм позволила мне подавать на стол. Но она настояла, чтобы я просто приготовила шведский стол и ужинала вместе со всеми, хотя мне кажется, что это неправильно! Если бы у меня было побольше времени, я бы нашла кого-нибудь в помощь!

– У меня немного опыта, но мне кажется, я могла бы с этим справиться, – с сомнением в голосе произнесла Анна.

С ее точки зрения это было куда лучше, чем сидеть за ужином с Грэм и Кристиной.

– Что за ерунда, – сказала Грэм от двери, услышав реплику Анны. – Уверена, мы все справимся, Хэлен.

Анна обернулась на голос Грэм, и с замиранием сердца увидела ее вместе с Кристиной. Переодевшись в облегающее черное вечернее платье, Кристина стояла рядом с Грэм. Она держала Грэм под руку, слегка прижимаясь к ней своим стройным телом. Они выглядели невероятно привлекательной парой, и Анна не могла не признать, что так оно и было. Несмотря на годы, проведенные врозь, между ними улавливалась особая связь, а прикосновения Кристины не оставляли сомнений, что Грэм принадлежала ей, и Грэм с легкостью позволяла ей это.

Анна отвела взгляд, не в силах лицезреть свидетельство того, что Грэм все еще оставалась неравнодушна к Кристине.

– По крайней мере, позвольте мне помочь накрыть буфет, – обратилась она к Хэлен, цепляясь за любую возможность отвлечься.

– Спасибо, дорогая, – мягко ответила Хэлен. От нее не утаилась реакция Анны на появление Грэм. Она могла лишь представить, о чем подумала бедная девушка. Она наверняка не знала Грэм настолько хорошо, чтобы понять, что Грэм вела себя точно так же со всяким гостем в Ярдли.

– Вовсе не обязательно было готовить для меня гостевую комнату, Хэлен, – заметила Кристина присев за стол по правую руку от Грэм. Сфокусировав свой взгляд на Анне, она холодно улыбнулась. – Вы же знаете, это лишнее.

Анна посмотрела на Грэм, чье лицо по-прежнему не выражало эмоций, хотя Кристина ясно дала понять, где она намеревалась спать. Почему для нее казалось важным, чтобы Анна понимала природу ее намерений относительно Грэм, Анна не представляла. Можно подумать для Кристины имело значение ее мнение.

Стиснув зубы, Анна твердо решила, что это ее последний ужин в компании с Грэм Ярдли и ее Кристиной. Как она и опасалась, обед оказался невыносимым. Грэм была внимательной и подчеркнуто вежливой по отношению к Кристине, но на протяжении всего вечера сохраняла видимую дистанцию. Казалось, Кристина не замечала отчужденности Грэм, и угощала всех сплетнями о богеме и бесконечными историями о своих путешествиях. От внимания Анны не ускользнуло и то, что Кристина ни разу не упомянула о музыке. Анна не могла поддержать разговор на подобные темы и хранила молчание. Она с облегчением вздохнула, когда, наконец, смогла удалиться под предлогом помощи Хэлен.

– Вы не обязаны это делать, дорогая, – ворчливо проговорила Хэлен, когда Анна присоединилась к ней на кухне. – Но я очень благодарна за помощь.

– Я тоже работаю здесь, – сказала Анна немного резче, чем собиралась. – Поверьте, это просто удовольствие по сравнению с тем, чтобы сидеть там.

Хэлен пристально на нее посмотрела:

– По всей видимости, общество вам не пришлось по душе, – тихо заметила она.

– Я была рада, наконец, поужинать с Грэм, – честно призналась Анна. Ей было приятно ощущать присутствие Грэм, даже, несмотря на ее очевидную отчужденность. Анна сожалела лишь о том, что для этого понадобился приезд Кристины.

– Кристина может показаться властолюбивой, но не забывайте, она привыкла, что ей все потакают.

– В том числе и Грэм, конечно же, – резко прокомментировала Анна. Она вздохнула с отвращением к самой себе и к ситуации в целом. – Не знаю, Хэлен, просто меня раздражает, как она нависает над Грэм. Она наполняет ее бокал, накладывает в ее тарелку еду. И что же дальше? Она начнет кормить ее с ложки?! Вы прекрасно знаете, что Грэм совершенно не нуждается в такой помощи!

– Возможно, это единственное, что может предложить Кристина, – мудро предположила Хэлен.

Анна отложила дела и посмотрела на пожилую женщину:

– О чем это вы, Хэлен?

– В Кристине всегда было больше внешнего лоска, чем содержания. А Грэм всегда очень требовательно относилась к людям. Кристина прекрасно об этом знала и побаивалась этой черты в Грэм. Если бы сейчас она по-настоящему наступила на ее интересы, Грэм не стала бы этого терпеть.

«Кажется, ее совершенно не смущают новые особенности Грэм» с горечью подумала Анна. Сцена в библиотеке все еще стояла перед глазами Анны, и это не позволяло ей непредвзято рассуждать о Кристине.

– Я уже сама не понимаю, что говорю, – устало сказала Анна. – Думаю, мне просто нужно отдохнуть. Я пожелаю Грэм спокойной ночи и пойду к себе.

Когда она вернулась, Грэм с Кристиной как раз вставали из-за стола. Прежде чем, она успела попрощаться, Кристина обратилась к Грэм:

– Дорогая, сыграй мне что-нибудь, – попросила она, схватив Грэм за руку и не обращая никакого внимания на присутствие Анны.

Грэм сохраняла аристократическую невозмутимость. Медленно разжав пальцы Кристины, она передвинула ее руку к изгибу своей руки и нейтральным голосом произнесла:

– Нет. Мне нужно поработать.

– Ты же не собираешься работать сегодня?! – запротестовала Кристина, ее щеки зарделись румянцем.

– Собираюсь, – категорично отрезала Грэм.

На какое-то мгновение Анна подумала, что Кристина начнет спорить, но та быстро уступила.

– Ладно, если так нужно. Но пообещай, что позавтракаешь со мной.

Грэм кивнула. – Конечно. Теперь позволь проводить тебя в твою комнату.

На выходе из обеденного зала, Грэм мягко произнесла:

– Спокойной ночи, Анна.

* * *

Для Анны эта ночь выдалась какой угодно, только не спокойной. У нее никак не получалось заснуть. Она пыталась почитать книгу, но не могла сосредоточиться. В конце концов, задремав на стуле, она вскоре проснулась от звука шагов в коридоре. Анна научилась различать шаги Грэм. Но человек, проходивший мимо ее двери в сторону хозяйской спальни, точно не был Грэм Ярдли.

Несомненно, до аварии Грэм и Кристина были любовницами. Это было понятно исходя из всего, что Анна видела и слышала за последние сутки. Казалось очевидным, что теперь они собирались возобновить свои отношения. Грэм очевидно никогда не переставала любить Кристину, и по этой самой причине вела уединенный образ жизни на протяжении стольких лет, добровольно вверяя себя в объятия одиночества.

Анну не волновала физическая составляющая их отношений, ее удивляла ее собственная реакция на их поцелуй. Мысль о том, что Грэм может заниматься любовью с Кристиной, казалась невыносимой. Она убеждала себя в том, что будет рада, если Грэм будет счастлива, но вместо радости она чувствовала глубокую потерю. Эмоции Анны представляли собой сплошной хаос. Одно она знала наверняка, она не готова увидеть их утром вместе.

После нескольких мучительных часов метаний и терзаний, почти перед рассветом, она оделась и вышла на прогулку. Не задумываясь, она направилась той же дорогой, по которой каждое утро ходила Грэм. Пройдя вдоль крутого склона к утесу, она остановилась там, где обычно стояла Грэм. Она закрыла глаза и попыталась представить, что приводило Грэм в это уединенное место. Ей показалось, что она поняла. Волны внизу разбивались с оглушительным ревом, брызги поднимались вверх на десятки метров и ветер подхватывал морскую влагу, обдавая свежестью и запахами морской жизни. Воздух казался таким густым и холодным, что обжигал кожу. Из всей территории Ярдли солнце первым делом озаряло именно этот участок. Сосредоточившись на этом месте, в темноте, перед самым рассветом, чувства настолько обострялись, что не нужно было открывать глаз, чтобы увидеть мир вокруг. На какое-то время каждый день, на краю утеса, Грэм Ярдли не была слепой.

Анна облокотилась о каменную стену, опоясывающую утес и дала выход эмоциям. Она плакала о Грэм, о том, кем она некогда была и сколько всего потеряла. Она плакала о себе, потому что любила Грэм, но вряд ли уже познает ее. Она плакала об упущенных годах, прожитых в неведении и незнании самой себя, только для того, чтобы слишком поздно познать истинную любовь. Она плакала, а сильный ветер осушал ее слезы.

Когда первый луч летнего солнца коснулся ее щеки, она открыла глаза новому дню, еще более ясному и одинокому, чем все предыдущие дни в ее жизни. Присев на старую обветренную скамью, она приготовилась встречать рассвет. В этом самом месте и нашла ее Грэм.

– Анна? – произнес глубокий голос, который бы она никогда ни с кем не спутала.

Грэм была в той же одежде, в которой была за ужином, только сейчас она выглядела уставшей.

– Как вам всегда удается узнать меня? – тихо спросила она.

Грэм слегка улыбнулась. – Воздух движется иначе, когда вы рядом.

– Вам стоило стать поэтессой, а не пианисткой, – проговорила Анна, сдерживая слезы, которые грозили нахлынуть с новой силой. – Хотя, наверное, невелика разница. Пожалуйста, присаживайтесь.

Грэм присела, вытянув вперед длинные изящные ноги, и со вздохом отклонилась назад. Расслабившись, она вытянула руки вдоль спинки скамьи, одной рукой слегка коснувшись плеча Анны.

– Как продвигается ваша работа? – спросила Анна, растерявшись из-за близости Грэм, но, не желая уходить.

Грэм устало пожала плечами.

– Если бы я знала. Я всего лишь пытаюсь поймать сущность того, что слышу. Не смею пока даже ничего анализировать. Боюсь узнать, что это мусор.

– Вы хоть немного поспали?

– Анна, вы такая любопытная. Какая разница? – спросила она без злости. Проявление заботы со стороны Анны смущало ее. Многие люди в ее жизни заявляли, что заботятся о ней, но осталась лишь Хэлен, и она любила Грэм всю свою жизнь. Почему вдруг незнакомка стала проявлять к ней заботу и внимание именно сейчас, когда она была лишена всех своих талантов, она не понимала.