Анна Мак–Партлин - Заверните мне луну

Шону все же удалось поспать, но недолго. Где — то над Атлантикой он отодвинул подальше тревоги и сосредоточился на предстоящей миссии.

Приземление оказалось не таким мягким, как хотелось бы, но все-таки ему было приятно чувствовать под ногами твердую землю, несмотря на то, что полотно горячего воздуха окутало его при выходе из самолета. На дворе стоял май, и в Нью — Йорке была необычайная жара. Шон чуть не упал в обморок, но, невзирая на это, пошагал дальше. Взяв с собой лишь ручную кладь, он радовался тому, что ему не пришлось выстаивать у карусели целый час, ожидая чемоданы.

Он подошел к такси и протянул записку с адресом старику в неопрятном костюме. Шону повезло: водитель говорил по-английски, и как выяснилось, проживал в Нью — Йорке более полугода. Мужчина рассказывал о дорожной пробке в Амстердаме и накричал на велосипедиста, подрезавшего его. Радио играло на всю громкость, а кондиционер не работал. Возможно, из-за жары и длительного перелета, но через несколько минут Шон уже спал. Таксист разбудил его. Он указал ему на впечатляющее четырехэтажное здание, правда, по американским стандартам, старое.

Шон протянул деньги и вылез из машины. Он стоял, глядя вслед отъезжающему такси, после чего направился к двери. Там меня явно не было, но Шон так хорошо умел рассказывать, что слушатель чувствовал себя участником происходящего. Так что если не забывать о том, что ниже приводится не стенографический отчет, то разговор был примерно такой:

— Жаркий день, — сказала она.

— Да. Я ищу Ноэля…

— Отца Ноэля? — перебила она.

— Верно, — спохватился Шон, впервые за тот день улыбнувшись. По крайней мере, на этот раз он приехал по адресу.

— Он в закусочной, что на углу, — ответила она, показывая пальцем.

Шон поблагодарил ее и снова вышел в жару, сняв пиджак и закатав рукава.

Он увидел Ноэля сквозь окно, не успев даже перейти улицу. Ноэль выглядел хорошо и был одет в обычную одежду. Его волосы немного отросли. Он сидел и смеялся с мужчиной, сидящим напротив него, пребывая в неведении о бомбе, которая вот — вот упадет на него. Шон подумал было уйти и отложить разговор. Можно было бы сначала заселиться в гостиницу, возможно, принять душ и переодеться, поесть, чтобы набраться сил. Потому что чем ближе он подходил к окну, тем жарче ему становилось. Желудок снова донимал его.

„Боже, надеюсь, у меня нет язвы“.

Шон вошел тихо, но колокольчик на двери выдал его. Ноэль автоматически поднял голову и отвернулся, после чего осознал увиденное, и снова обернулся, сконцентрировав взгляд на своем старом друге. Он подпрыгнул, и Шон ответил ему улыбкой.

— Какого черта? — сказал Ноэль, смутившись и одновременно радуясь.

Шон снова улыбнулся, изо всех сил надеясь, что Ноэль ничего не заподозрит прежде, чем это нужно.

Ноэль прищурил глаза.

„Слишком поздно“.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он, обнимая ослабевшего Шона.

— Приехал к тебе в гости.

— Что случилось? — спросил Ноэль, волнуясь за свою семью.

— Ничего, — солгал Шон, улыбаясь другу Ноэля. Мужчина ухмыльнулся в ответ.

— Ты здесь в командировке? — допытывался Ноэль, ведя его к столу.

— Да, — услышал от себя Шон. Он присел.

Друг Ноэля наклонился через стол, чтобы пожать ему руку.

— Я Мэтт, Рад знакомству.

Шон пожал руку Мэтта.

— Я тоже, — сказал он. Ему было не по себе, что солгал, но все же он радовался некоторой отсрочке разговора. — Мэтт доктор — он работал по всему миру.

Шон в который раз улыбнулся.

— Никогда не думали заехать в Ирландию? Новые врачи нам определенно не помешают.

Мэтт рассмеялся.

— Думаю, в них больше нуждаются в странах „третьего мира“. — Он довольно хихикнул.

— Загляните в отделение „скорой помощи“ при больнице Святого Джеймса, и попробуйте сказать потом это еще раз, — сказал Шон, хватая меню.

Ноэль громко рассмеялся, радуясь напоминанию о доме, хотя оно касалось все лишь его паршивой системы здравоохранения.

— Как моя сестра? — спросил он весьма вовремя.

— Хорошо, — искренне улыбнулся Шон. Возможно, впервые за тот день. — Она все увеличивается в размерах. — Осталось уже недолго, — заверил Ноэль.

— Да, — вздохнул Шон и отложил меню в сторону. Он был не в состоянии сейчас есть.

— Поздравляю, брат, — сказал Мэтт.

— Спасибо, — поблагодарил Шон, подумав, что, возможно, Мэтту придется поздравить в скором времени и Ноэля.

Они долго разговаривали с Мэттом. Шон вспоминал о лете, которое мы все вместе провели в Нью — Йорке. А Ноэль был взволнован путешествием в какие — то далекие страны, которые собирался облагородить, предвкушая предстоящие подарки судьбы. Затем Мэтт убежал на свидание с девушкой. Они не стали засиживаться. Ноэль пребывал в возбужденном состоянии, и хотел показать Шону достопримечательности, Шон утверждал, что уже видел все и попросил вернуться домой к Ноэлю. Он воспользовался жарой как предлогом, и Ноэль попался на эту уловку. Они зашагали к гостинице. Ноэль без остановки указывал на красивые здания и шикарные машины. Шон же ломал голову над тем, как расскажет новости. Они дошли до отеля, и Ноэль перекинулся парой слов с портье, в то время как Шон наслаждался прохладой фойе с кондиционером.

— Дома идет дождь, — пробормотал Шон в лифте.

— Дома всегда идет дождь, — рассмеялся Ноэль. Они зашли в номер, и Шон устроился на стуле. Ноэль взбил подушки и сел на кровать. — Так о чем тебе нужно поговорить? — спросил он, сбрасывая туфли.

— Что? — удивленно произнес Шон.

— Ты приехал в Нью — Йорк на сутки и хочешь провести все время в моей спальне? — Ноэль расхохотался.

— Не думаю. Выкладывай.

Шон вздохнул. Конечно, Ноэль понимал, что возникли какие — то проблемы, и он вычислил, что эти проблемы были не его. Неудивительно. Проблемы всегда были чужими, но только не в этот раз. Ноэль с удивлением смотрел на Шона. Время пришло.

— Лора.

Ноэль тут же побледнел.

— Что случилось? — спросил он, явно потрясенный. И ожидая самое плохое.

— У нее есть сын, — услышал Шон собственные слова.

Ноэль замер. Это была проблема, которую он никак не собирался решать.

— Он твой.

Шон не мог решиться поднять глаза на Ноэля. Ноэль не мог оторвать взгляд от Шона.

— Что? — спросил он, хотя явно не желал повторения последней фразы.

Шон пребывал в таком же недоумении.

— В прошлом месяце он был твоим. Эмма сказала, что ему словно приставили твою голову. Губы Ноэля задрожали, руки затряслись. Он не стал спрашивать, шутит ли Шон. Он понимал, что люди не летят за тысячи миль, чтобы поиздеваться над человеком. Вместо этого он разозлился настолько, что лицо покраснело, а взгляд ожесточился. И вот он уже стоял на ногах и направлялся к Шону, который инстинктивно встал, чтобы принять удар. Он упал на пол, недоуменно схватившись за левый глаз.

— Что ты здесь делаешь? — взревел Ноэль.

Мягко говоря, Шон зашел в тупик. Ведь он полагал, что совершенно четко обрисовал причину своего приезда. — Было бы лучше, чтобы я не приезжал? — прокричал он, катаясь на полу.

— Это не твое дело! — ревел Ноэль и начал снова приближаться к нему.

— Ты прав, — сказал Шон, поднимаясь на ноги и отряхиваясь. — Это не мое дело. У меня своих забот хватает. — С него было достаточно.

Он хлопнул дверью, после чего услышал глухой стук о пол.

Позже Ноэль рассказал мне, что рухнул на пол и долго рыдал. От гнева, мгновенно нахлынувшего на него, не осталось и следа, и теперь он пребывал в одиночестве, потерянный и горько сожалеющий о своей вспышке. Шон не заслужил такого отношения, но, надо думать, в тот день его волновало лишь то, что заслужил он сам. Это было наказание? Не собирался ли Господь таким образом выбить из — под его ног почву? Ой нарушил клятву. Да кто он такой, чтобы надеяться на то, что подобное сойдет ему с рук? Я знаю, он чувствовал себя обманутым и пребывал в отчаянии. Он поднялся с пола лишь с наступлением сумерек и пошел на улицу, которая увела его от гостиницы к его новой жизни. Он не понимал, куда идет, однако был полон отчаянной решимости завершить свое путешествие.

* * *

А в это время Шон наслаждался прохладой гостиничного бара, насытившись едой и потягивая охлажденное пиво. Поврежденный глаз болел, и он видел, как официантка косится на его синяк. Реакция моего брата сбила его с толку, но некоторая крошечная часть его все же понимала Ноэля. Узнать о том, что ты отец, — большое потрясение. А если бы новости преподнесла Лора, как и должно было быть, неужели бы с ней обошлись так же? Шон сомневался в этом. Вот и делай добро людям. Возможно, Ноэль предпочел бы, чтобы Шон не сваливался ему как снег на голову, и даже сам Шон признавал, что гонцом все же должен был стать не он. Даже несмотря на то, что именно от него забеременела сестра Ноэля, вряд ли, однако, это давало ему право доносить новости не самой последней важности. Тем не менее Ноэль был его другом, и Шон надеялся, что Ноэль считает так же.

После часового обдумывания Шон пришел к выводу, что все же расстроен тем, как Ноэль воспринял новость, что у него есть ребенок. Конечно, для Шона это стало шоком, но дело было даже не в Ноэле. Шон вспомнил все свои эмоции, когда узнал о том, что станет отцом. Тогда он почувствовал неподдельную радость, какую не испытывал никогда прежде. И сидя в гостиничном баре у Бродвея, он решил, что никогда не поступит так, как его мать. В тот момент с его души упал камень. Впервые за много недель и, возможно, впервые за все время вообще он ощутил, что по — настоящему свободен.

* * *

Ноэль бродил по улицам Нью — Йорка почти всю ночь. Он сказал, что дошел до Кристофер — стрит примерно в четыре часа ночи. Там он опустился на колени и принялся неистово молиться. Час спустя он отправился домой. Примерно около полудня Ноэль постучал в дверь Шона. Шон в это время укладывал вещи. На пороге его взору предстал растрепанный и кающийся брат. Дверь распахнулась сама, и Ноэль вошел. Шон продолжал укладыват сумку.

— Прости.

Шон повернулся к нему:

— Это ты прости, что рассказал тебе это.

— Я знаю. — Ноэль присел. — Как твой глаз? — спросил он, поглядывая на опухшее лицо Шона.

— Могло быть и хуже, — сказал Шон полуулыбаясь.

— Мне правда очень жаль, — проговорил Ноэль, хватаясь руками за голову.

— Это не конец света, — властно ответил Шон. — Возможно, это даже новое начало, — добавил он несколько мягче, не испытывая никакого желания снова получить тумаков.

— Тебе не кажется, что это моя кара? — спросил Ноэль, тряся головой.

— А тебе? — Шон присел на край кровати.

— Возможно. Нет. Да. Я не знаю, — сказал он, не споря, что данную проблему не решить, простояв всю ночь на коленях.

— Я бы назвал это шансом, — сделал попытку Шон.

— Шансом?

— У тебя сын, мужик, — сказал Шон, улыбаясь, хотя все его лицо болело.

— Так почему Лора не сказала мне? Почему ты? — наконец задал очевидный вопрос Ноэль.

— Просто мне повезло, — попытался сострить Шон. На Ноэля, казалось, это не произвело впечатления, поэтому он продолжил: — Ты выбрал церковь. Она — ребенка. Она не хотела обременять тебя.

— Зато обременил ты, — упрекнул Ноэль, поднимая глаза на Шона.

— Эмма узнала. Она не смогла утаить это от тебя. Если бы она могла приехать сама, то была бы уже здесь, — объяснил Шон, радуясь шансу, который у него отняли раньше.

— Прости, — повторил брат.

— Не надо жалеть. Вообще — то я сделал кое-какие выводы. А кроме того, приятно знать, что ты не само совершенство. Тяжелее всего было в начале, — рассмеялся он.

Ноэль, кивая, улыбнулся.

— Я не со зла.

— Мое лицо говорит само за себя.

Ноэль проводил Шона в аэропорт. Он не уходил до тех пор, пока не началась посадка. У выхода они на прощание обнялись. Шон достал фотографию сына Ноэля и протянул ему. Брат взял снимок и спрятал в карман — будто хотел рассмотреть его в одиночестве. Шон отдал Ноэлю письмо от Лоры. Когда Шон скрылся из виду, привидение, когда — то бывшее моим братом, отвернулось и пошло прочь.

Я доставила письмо адресату собственноручно. В данных обстоятельствах это оказалось самое меньшее, что я могла сделать. Лора была очень мила со мной и предложила чаю, но за время всей этой недолгой встречи она так и не распечатала письмо. Я объяснила, что мой брат пребывает в шоке, правда, не упомянув о его позорном поступке. Хотя Шон защищал его, я не забыла, что поездка обошлась Шону в три сотни фунтов. Самое малое, что мог сделать мой брат, — хотя бы воздержаться от рукоприкладства. Лора держалась невероятно спокойно ввиду сложившихся обстоятельств. В душе она была хиппи, и я списала ее поведение именно на это, хотя истинную причину знала только она сама. Она очень трогательно отнеслась к моей беременности, дала мне попробовать какие — то отвары и поделилась несколькими советами касательно родов. Она родила Ноэля — младшего сама и настаивала на том, что лучше рожать сидя. Я сделала в голове пометку заказать эпидуральную анестезию во время следующего визита к врачу. Маленький Ноэль играл с картонной коробкой в углу кухни, снова и снова повторяя набор звуков, явно напоминавших слово «придурок».