Анна Мак–Партлин - Заверните мне луну

«Я хочу вернуться».

Я видела тебя, всего часом от роду, лежащую в одиночестве и уже забытую всеми.

— Я не могу бросить ее, — сказала я, и мне показалось, что Джон погрустнел.

И затем я услышала голос брата, который стоял на коленях в какой — то пустыне:

Отче Наш, Сущий на Небесах,

Да святится Имя Твое,

Да прибудет царствие твое,

Яко же на Небе и на Земле.

Хлеб наш насущный,

Дай нам днесь,

И прости нам грехи наши,

Как мы прощаем должникам нашим,

И не введи нас в искушение,

Но нзбавь нас от лукавого. Аминь.

— Ноэль? — позвала я, не видя его.

Я видела, как доктор заряжает пластины дефибриллятора.

Я отвернулась, и Джон исчез.

— Джон? — позвала я в панике.

Он появился вдали.

— Куда ты идешь?

Он подмигнул и показал вдаль.

— В Изумрудный город! — рассмеялся он.

— Но ты нужен мне! — выкрикнула я, поглядывая на стену. Эти чертовые пластины, казалось, заряжались целую вечность.

— Больше нет, — сказал он.

— Я люблю тебя! — выкрикнула я.

— Ты всегда будешь любить меня, — засмеялся он и исчез.

— Есть! — прокричал доктор, и я услышала «пип— пип — пип», и затем ничего.

* * *

Когда я проснулась, тебе было почти сутки. Я пропустила твой первый день. Я плакала по многим причинам, но по большей части из-за этого. Я пообещала, что больше не пропущу ни одного дня твоей жизни. Но, знаешь, такие обещания трудно выполнимы. Шону, твоему папе, было трудно отпустить хотя бы одну из нас. Он держал тебя в одной руке, а в другой держал мою руку.

— Я мог потерять тебя, — повторял он.

— Ты бы не потерял меня, — сказала я ему.

Правда заключалась в том, что я могла умереть, и, кто знает, почему этого не произошло. Возможно, мое время еще не пришло. А может, Джон переговорил с Волшебником, или Бог услышал искреннюю молитву Ноэля, или мне просто повезло. Как бы то ни было, я все еще здесь. Иногда я думаю о Джоне и улыбаюсь. Я рада, что это он дал тебе имя, и даже твой папа признает, что Джоанна куда лучше Бинди.

Не верится, что после твоего рождения прошло уже пять лет. Странно пытаться представить себе этот мир без тебя. За последние годы многое изменилось, но еще больше осталось прежним. Мы съехали из нашего домика через год после того, как ты родилась. Шона повысили на работе, и вышел его второй роман, так что мы смогли позволить себе жить у моря. Я раньше никогда не жила у моря и уже не смогла бы прожить без него. Возможно, дело в просторе или глубине, а может, в меняющихся оттенках и успокаивающем шуме прибоя, не утихающего ни в тоскливое холодное утро, ни в оживленный солнечный день. Мне кажется, что если задуматься, то придешь к выводу, что жить у моря все-равно что жить у порога в другой мир. И мне это по душе.

Я продолжаю работать учительницей, и время от времени судьба дарит мне радость обучать такого школьника, как Деклан. Кстати, я не видела его уже четыре года, и вот на прошлой неделе, как гром среди ясного неба, он появился на канале «МTV» в качестве ведущего. Я не поверила своим глазам, но, с другой стороны, я понимала, что он просто сам сотворил свою судьбу. Я с улыбкой вспоминаю благородного мальчика, пытающегося пробить себе дорогу в жизнь. От этого я также ощущаю собственную старость, а в тридцать три это нехорошо.

* * *

Энн с Ричардом владеют поместьем размером с небольшую страну, причем совсем неподалеку. Приятно, что Энн под боком. Она обожает тебя, балует как только можно, и в этом смысле умеренность — не ее черта характера. К великому и всепоглощающему отвращению Энн несколько лет тому назад Ричард открыл для себя авторалли. Но вы знаете Ричарда — его ничем не напугаешь. Следующим летом он попытается пересечь какую-то богом забытую пустыню. Бедная Энн. Хорошая новость состоит в том, что по-прошествии пяти лет в очереди за ребенком у них все — таки будет малыш, о котором они мечтали. Она китаянка, ей три месяца, и зовут ее Минг. Они вели горячие дебаты по поводу того, оставить ли ей такое имя или назвать иначе. Ричард с рвением доказывал, что необходимо другое имя. Его одолевали страхи, что его дочь будут обзывать в школе «Мингер».

Энн боялась отобрать у девочки ее неповторимость. Кло поддерживала Ричарда; уж лучше расстаться с наследством, чем быть награжденной таким прозвищем. Я скорее соглашусь с ними, но поживем — увидим. Как бы то ни было, маленькой Минг придется соглашаться со многим в этом мире, но ее будут любить. А это самое главное. Видели бы вы Ричарда — он как малое дитя. Он работал над детской Минг больше года, и в итоге вышло‚ хуже некуда. Энн, кажется, пришла в отчаяние, но она не в состоянии была скрыть улыбку.

* * *

Несколько лет тому назад Клоде с Томом пришлось несладко. Его компания отнимала у него столько времени, что отношения стали нездоровыми даже для карьеристки Кло. Долгое отсутствие Тома означало, что вскоре супруги станут друг для друга чужими. Вдобавок ко всему плоды его трудов, как оказалось, вовсе не стоили колоссальных усилий, затраченных на них. Конкуренты сбивали цены, персонал стал обходиться ему слишком дорого, а налоговая и вовсе распяла его. Кло с Томом все больше ссорились и все меньше занимались сексом. Он все время уставал; как можно дольше старался оставаться в одиночестве. Времена были тяжелые, и Кло решила уйти от него. Она невероятно мучилась, но в итоге поняла, что зашла в тупик. Он должен был отдавать часы своей жизни работе, чтобы бизнес оставался на плаву; она же нуждалась в муже, у которого не оставалось на нее времени. Однажды ночью она собрала вещи и готова была уйти, но пришел он и остановил ее. Ее радикальная мера напугала его, и он признал, что брак сделал из него самодовольного человека. Они проговорили всю ночь. Том свернул свой бизнес, и в течение месяца они переехали в Лондон — ему поступило предложение о работе, которое он просто не мог отклонить. Одна подготовка к переезду чего стоит, к тому же Кло и сама всегда хотела вкусить городской жизни. В Лондоне Кло сидела без работы, однако ее дни в качестве услужливой домохозяйки были сочтены. Через четыре месяца после переезда Кло уже работала в лондонском рекламном агентстве. Она до сих пор там трудится и любит свою работу. Она говорит, что предпочитает Дублин Лондону лишь потому, что любит посмеяться. Однако по части туфель Лондон опережает Дублин, а туфли в этой схватке одерживают победу, Я скучаю по ней.

Безусловно, мы постоянно общаемся по телефону и переписываемся по электронной почте, однако расстояние штука нелегкая. Я вижу ее реже, чем вам может показаться. Слава богу, авиабилеты недорогие. Мы с Энн летаем в Лондон каждые пару месяцев, и она так же часто приезжает домой. Кло, как была, так и осталась карьеристкой, и потому она не намеревалась заводить ни детей, ни ухажеров. На самом деле вы не знаете Кло — она какая — то странная взрослая женщина. Но я надеюсь, что однажды и вы полюбите ее так же, как люблю ее я.

* * *

Дориан умерла прошлой весной. У нее случился приступ, когда она сидела на втором этаже автобуса. Она ехала с мужем на марш мира. Она изучала маршрут с помощью карты и компаса, а муж смеялся над ее усердием. Он слегка подтолкнул его, и она улыбнулась так, будто бы знала нечто неизвестное остальным. После этого она упала на его плечо. До ее шестидесятипятилетия оставался один день. В наше время шестьдесят пять — не возраст, однако Дориан ощущала свою старость. За последние годы она действительно сильно постарела. Возможно, причина в том, что после нашего переезда мы уже не виделись с ней так же часто, а возможно, действительно пришло ее время. Она прожила долгую жизнь, и это, по ее мнению, было уже неплохо. Мне приятно думать, что она знала об этом и ангел прошептал ей на ухо, чтобы она возвращалась домой. Я скучаю по ее голосу, мне хочется слышать его снова. Ее поминки были просто неслыханны. Ее родственники подготовили неожиданный праздник, и, несмотря на ее смерть, все прошло, как и запланировали. Это был вечер воспоминаний, звучала музыка, смех, были танцы и песни. Мы праздновали ее жизнь и отпустили ее с миром. Праздник прошел исключительно в духе самой Дориан, именно таким бы и было ее желание: мы веселимся от души, а она сидит поодаль и наслаждается видом.

Ноэль. Ну что мне рассказать о дядюшке Ноэле? Он приехал домой через неделю после твоего рождениях и шесть месяцев спустя он оставил сан священника. Впервые он встретил своего сына однажды воскресным днем в парке. Лора привела мальчика в парк якобы покормить уток. Они столкнулись друг с другом как будто случайно. Ничего не было подстроено. Ноэль прокрался в жизнь сына медленно и осторожно. Конечно же твоя бабушка слегла, узнав о ребенке Ноэля и смене в карьере последнего. Подувшись с неделю, она поняла, несмотря на сплетни соседей, что всю жизнь только и мечтала об этом. Папа воспринял новость положительно — такой он, твой замечательный дедушка. Однажды я спросил Ноэля о чувствах, которые он испытал при первой встрече с сыном. Он вспомнил уток и Лору, склонившуюся над хихикающим маленьким мальчиком. Когда Ноэл подошел ближе, мальчишка обернулся. Увидев лицо сына, у него защемило в груди. Говоря это, он улыбался, и я знала, что он хотел сказать.

Конечно, жизнь не была совсем гладкой — нужно признать, он потрепал нервы епископу, да и комната, забита представителями духовенства, не шутка. Оставить за спиной жизнь и признание это вам не на пикник сходить. Какое — то время он потерялся для нас. Ему пришлось переехать домой, и мама говорила, что он стал не лучше дрянного подростка. Некоторое время Ноэль с Лорой держались друг с другом холодно, хотя они часто гуляли в парке и ходили в кино в компании своего сына. Ребенок помог им наверстать упущенное. Они вернулись к жизни, какой она была несколько лет назад. И вслед за Ноэлем на свет появилась Джина.

Кроме того, Ноэль вернулся в колледж и теперь трудится в качестве социального работника. Деньги никакие, но ведь они никогда не играли решающей роли для моего брата.

* * *

Прошлой ночью Шон держал меня за руку, и я повернулась к нему, чтобы рассмотреть знакомое лицо. За последние годы он постарел. Ребяческое выражение исчезло, и теперь я смотрела на красивое грубое мужское лицо. Вокруг глаз стали появляться мелкие морщинки, и у каждой могло найтись, что рассказать. Щетина придает ему вид опасного человека, но глаза не изменить. Порой я тону в нем, в его силе, в его спокойствии.

Он улыбнулся мне и убрал с лица волосы.

— Я влюбился в тебя с первого взгляда, — сказал он.

— В первый раз ты меня даже не заметил, — ухмыльнулась я, вспоминая, как Джон пытался привлечь его внимание в баре «Баттери». Ему не терпелось познакомить лучшего друга со своей девушкой. — Ты был слишком увлечен беседой с какой — то блондинкой, студенткой медицинского, — отчетливо вспомнила я.

— То был не первый раз, — прошептал он, и я тут же замолчала. — Это произошло в блоке гуманитарных наук за несколько дней до того вечера.

Я повернулась лицом к нему и попыталась облокотиться на руку. Промахнувшись, я ударила себя по лицу. Он смеялся, пока я приводила себя в порядок.

— Я сидел у стены напротив библиотеки и пил кофе. Я увидел, как ты поднимаешься по лестнице. Ты несла стопку книг. Волосы упали тебе на лицо, но, клянусь, от света за твоей спиной твои зеленые глаза просто светились. Ты была сногсшибательна, и я понял, что ты об этом и не догадываешься. Я видел это по тому, как ты держалась. Красивые женщины обычно несколько высокомерны, но в тебе и близко не было этого. Естественно, пару секунд спустя ты споткнулась и уронила книги, которые разлетелись по всему полу. Я хотел помочь тебе, но не мог и с места сдвинуться. Ты подняла их и медленно встала, что — то пробормотав под нос. Ты уже стояла, но они снова упали. Ты краснела до тех пор, пока не стала багровой. Он смеялся.

Я игриво ударила его, подталкивая продолжить дальше.

— После этого ты сдалась. Ты просто присела среди книг и зажгла сигарету. Затем ты надела наушники своего плеера и запела, абсолютно не подозревая ни о чем и ни о ком.

— Ух ты! Я и не знала, — призналась я, вспоминая ужасный позор, о котором он рассказывал, и моей постыдной черте забывать о том, что окружающие слышат мое пение, несмотря на то что звук плеера до них не доносится.

— Ну и недотепа, — засмеялся он мне в ухо.

— Я не недотепа, — поспорила я.

— Эмма, ты вмазала себе по лицу меньше пары минут назад.