Моя рука скользит вверх по её спине, хватая за хвост. Я притягиваю её к себе и снова целую.

— Чертовски вовремя. Я люблю тебя, детка, — говорю я у её губ, и она улыбается от моих слов.

— Ну, и что теперь? — спрашивает Алекса.

Я откидываюсь на подушку, а она нервно смотрит на меня. Убираю чёлку с её лица, заправляя за ухо. Я счастливо улыбаюсь, когда в моей голове созревает ответ.

— Что сейчас? Сейчас, мне нужно потрудиться, чтобы вернуть ногу в рабочее состояние. После этого, я думаю, придёт время найти кольцо и начать работать над детьми, которых ты хочешь, — подмигивая, говорю я.

Глаза Алексы расширяются и загораются, когда она визжит, обнимая меня за шею и оставляя поцелуи на моём лице. Я чувствую боль, пока она прижимается к моим синякам, но это стоит того, когда ты держишь в своих руках девушку, которую любишь. Её губы касаются моего уха, и я счастлив, что травмы не затронули нервы, потому что я мгновенно твердею, когда чувствую её горячее дыхание на своей коже.

— Я люблю тебя, Джейс МакАллистер. И буду любить тебя всю оставшуюся жизнь.

 

46 глава

Лекси

Прошло пять месяцев с той ночи в Германии, и Джейс наконец-то выздоровел. На прошлой неделе он окончил курс физиотерапии. Он до сих пор прихрамывает, но врачи говорят, что со временем это пройдёт. Его ожоги хорошо зажили, но на лбу останется шрам, где осколок порезал кожу. Если быть честной, это выглядит очень сексуально, и я каждый день говорю ему об этом.

Покинув госпиталь, Джейс начал проходить физиотерапию в Форт-Кэмпбелл, и мы вернулись к своему расписанию посещений по выходным, только на этот раз виделись каждые выходные. Я приезжала к нему вечером в пятницу после работы и оставалась до воскресенья, а на следующей неделе он приезжал ко мне. Это было не совсем идеально, но работало. Джейс хотел, чтобы я переехала, но я не хотела оставлять свою работу и семью. Каждое воскресенье я расклеивалась, потому что возвращаться домой становилось всё тяжелее. Особенно в прошлое воскресенье, когда он сказал, что не сможет приехать ко мне, потому что выходит на ночную смену в пятницу.

Я закрываю свой кабинет, когда Бреди подходит ко мне с глупой улыбкой. В ответ я также глупо ему улыбаюсь, он привык к этому с тех пор, как я вернулась из Германии.

— Ах, как мне нравится видеть тебя влюблённой. Намного лучше, чем когда ты постоянно хмурилась, — дразнит он.

Я толкаю его плечом, и мы покидаем здание.

— Планы на вечер? — спрашивает он.

— Нет. Джейс не сможет завтра приехать, поэтому, я, наверное, надену пижаму и посмотрю повтор «Сынов Анархии».

— Чарли Ханнэм, в роли Кристиана Грея был бы идеальным. Я в шоке, что он отказался от роли, — сокрушается он, и я полностью с ним согласна. — Тем не менее у меня есть билеты на сегодняшнюю игру. Последняя домашняя игра сезона. Ты идёшь?

— Боже, Бреди, откуда ты достаёшь бесплатные билеты? — спрашиваю я, потому что тоже хочу поучаствовать в этой акции.

— Не скажу. Просто держи меня поблизости и наслаждайся. Так ты идёшь или нет?

Конечно же, я не говорю «нет», и мы договариваемся встретиться на стадионе за полчаса до начала игры. Придя домой, я быстро звоню Джейсу, но он уже ушёл на работу, поэтому я оставляю ему голосовое сообщение, давая знать о своих планах на ночь. Надеваю черно-красную майку «Цинциннати Редс», потёртые джинсы и белые теннисные туфли. Я отправляюсь на стадион и встречаюсь с Бреди около недавно отремонтированной статуи Джонни Бенч. Он вручает мне билет, и мои глаза чуть не выпрыгивают из орбит, когда я вижу, где мы сидим.

— Это же бриллиантовые места! Как ты их достал? — спрашиваю я, имея виду места позади основной базы.

Он просто подмигивает и заявляет.

— У меня есть связи. А сейчас идём.

Мы пробираемся через стадион, и я очень взволнована, потому что раньше сидела в дальней части поля. Я никогда не смотрела игру позади основной базы. Мы добираемся до наших мест, которые находятся впереди и по центру. Я видела много бейсбольных игр в своей жизни, но такую никогда. Мы практически сидим на поле — вот как близко мы находимся. Начинается игра. Когда первый бросок пересекает домашнею базу, треск от контакта биты и мяча заполняет уши, а крики стадиона окружают меня. Энергия болельщиков буквально электризует, и я смотрю на ухмыляющегося Бреди.

— Ты действительно этим наслаждаешься, не так ли? — спрашивает он.

— Как долго мы дружим? Ты только это заметил? Это потрясающе! Я никогда не была на такой игре, как эта. Эти места усиливают интенсивность. Я это обожаю, — говорю я, возвращая внимание на поле.

В середине первого тайма я чувствую чужое присутствие рядом с собой. Кожа покрывается мурашками, когда голос шепчет мне на ухо.

— Это место свободно? — спрашивает он, достаточно близко, что я могу почувствовать запах одеколона.

Мои внутренности плавятся, а между ног становится жарко. Я уже должна была к этому привыкнуть, но каждый раз, когда он рядом, в животе порхают бабочки.

Поворачиваясь к нему лицом, я решаю его подразнить:

— Всё зависит от того, есть ли у тебя билет, солдат?

Он держит передо мной распечатанный лист бумаги, демонстрируя номер своего места.

— Я думаю, оно твое.

Джейс улыбается и наклоняется для поцелуя.

— Ты чертовски права.

— Знаешь, если ты продолжишь в том же духе, каждый раз приходя на стадион, я буду ждать тебя. Твои сюрпризы не оригинальны, — дразню я.

— Эй, я беру то, что могу получить от Бреди. К тому сегодняшний день особенный.

Я морщу лоб.

— Сегодня? Что важного сегодня?

Он вздыхает и кладет руку спинку моего сиденья.

— Ты невозможна. Ровно год назад я устроил тебе сюрприз на игре с «Брюэрс».

Я хлопаю себя ладонью по лбу.

— Точно! Те две недели были как в тумане. Я даже не запомнила дату. Это идеальный сюрприз, — говорю я, запоминая дату.

Мы устраиваемся смотреть игру, надеясь на победу, чтобы мы могли выйти в плей-офф на высокой ноте. Бреди продолжает смотреть на меня и ухмыляться, чем начинает меня бесить. Джейс не вытаскивает руку из кармана своих тёмных джинсов и постоянно ерзает. Его нога временами трясётся, а пальцы барабанят по подлокотнику. Он нервничает, и я понятия не имею в чём дело. Во время пятого периода, он отправляется за напитками. Спросив меня, не хочу ли я чего-нибудь, он убегает вверх по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз.

— Джейс странно ведёт себя? — спрашиваю я Бреди.

На его лице расплывается широкая улыбка.

— Эм, нет, нет. Я ничего такого не заметила. Почему бы ему вести себя странно?

Хорошо, сейчас Бреди ведёт себя странно.

— Не бери в голову. Возможно, мне показалось.

Я слышу вздох облегчения от него.

Вернувшись, Джейс протягивает мне пиво, и я делаю большой глоток. Он переключает внимание на игру, и я иногда смотрю на него. Его челюсти напряжены, и я вижу, как играют желваки.

Чуть позже Бреди хлопает в ладоши, когда «Камера поцелуев» направляется на нас, и он выжидающе смотрит. Я никогда не делала этого на огромном экране на глазах у всего стадиона и на всю Америку, особенно сидя на бриллиантовых местах с Джейсом. Я смотрю на наше изображение и замечаю, как Джейс вытирает одну ладонь об джинсы, а другую достаёт из кармана. Он откашливается и поворачивается ко мне. «Ох, нет, пожалуйста, не делай этого здесь», — думаю про себя. Я всегда высмеивала предложения, сделанные на спортивной арене.

Вместо того чтобы встать на одно колено, он гладит меня по щеке и дарит горячий поцелуй. Я улыбаюсь и отвечаю с таким же энтузиазмом. Вокруг слышится «Ура», и камера движется к другой паре.

Я с облегчением вздыхаю и мысленно смеюсь над собой. Я думала, что он собирается сделать мне предложение на стадионе. Думаю, что это очень подходит нашей истории, но я всегда смеялась над парнями, которые устраивали шоу. Не думая над этими сумасшедшими идеями, мы заканчиваем смотреть, как «Редс» проиграли «Пайрэтс». Прямо сейчас я ни о чём не беспокоюсь, потому что Джейс снова рядом со мной. Плюс мы уже гарантировали себе место в плей-офф.

Джейс берёт меня за руку, и мы идём к выходу, спеша домой, чтобы наверстать те пять дней, что были врозь. Он останавливается у памятника и переводит взгляд на землю. Мы стоим около специального строения из расписанных кирпичей — благотворительность, которую организовали the «Редс» в начале этого лета. За определённую сумму можно приобрести кирпич и написать на нём что угодно. Эти кирпичи использовались для ремонта крытого перехода. Это довольно мило, твои слова будут частью стадиона.

— Последний раз, когда я был здесь, Джереми говорил, что твой отец купил один из них. Я хочу найти его, — говорит Джейс.

Это новость для меня, потому что я не помню, чтобы папа или Джереми упоминали об этом. Мы начинаем осматривать кирпичи, стараясь держаться подальше от болельщиков, покидающих стадион. Я уже собираюсь сдаться, когда что-то попадается мне на глаза. Я придвигаюсь ближе, и моё сердце начинает стучать быстрее, когда я замечаю надпись на кирпиче в углу.

Джейс и Алекса

МакАллистер

2013 — навсегда.

Моё сердце останавливается, когда смысл слов доходит до меня. Подняв взгляд, я вижу, что Джейс стоит в стороне и смотрит на меня. Я подхожу к нему, он берёт меня за руку и притягивает ближе. Достав кольцо из кармана, он смотрит на меня, его глаза светятся любовью.

— Алекса, если бы год назад кто-нибудь сказал мне, что я влюблюсь в девушку своей мечты, и она ответит мне взаимностью, я бы посмеялся над ними. Я потерял всякую надежду быть рядом с тобой и был потерян долгое время. Этот год был лучшим в моей жизни. Познакомившись с женщиной, которой ты стала, я, наконец, стал мужчиной, которого ты заслуживаешь. Я люблю тебя, красавица, и буду любить каждый день. Пожалуйста, сделай меня самым счастливым мужчиной на земле, согласившись стать моей женой, — он прерывается и делает глубокий вдох. — Алекса, ты выйдешь за меня?

Я перестаю дышать, когда он надевает на мой палец кольцо. Я улыбаюсь и смотрю на кольцо — тёмно-красный рубин с двух сторон окружён миниатюрными бриллиантами и заключен в платиновую оправу, и оно не может быть более совершенным.

— Ты очень самоуверен, не так ли? — с улыбкой спрашиваю я, и вспоминаю, что год назад спрашивала у него то же самое.

Джейс ухмыляется, нервно скользя рукой в карман.

— Мне больше нравится не теряющий надежду.

— Не знаю, смогу ли спланировать свадьбу за три месяца, так что, твой кирпич может быть неточным, — говорю я.

— Сиерра уже готова к этому, детка. И это наш кирпич, — говорит Джейс, подчёркивая слово «наш».

— Господи, Лекси, отвечай уже! — я поворачиваюсь и вижу Бреди с камерой, готового запечатлеть этот момент.

Я перевожу взгляд с Джейса на кольцо, встаю на цыпочки и целую его.

— Нет ничего, что понравилось бы мне больше, чем быть твоей женой, Джейс МакАллистер, — шепчу я, чтобы услышал только он.

В то же мгновение я оказываюсь у него на руках, и Джейс кружит меня.

— Лучший хоум-ран этой ночи, — шепчет он, убирая волосы с моего лица.

Я улыбаюсь, на глазах выступают слезы, и качаю головой,

— Нет, Джейс, что там? Это твой большой шлем.

Глаза Джейса загораются, он наклоняется и целует меня. Этот прекрасный момент завершает пятничный фейерверк. В моей голове проноситься миллионы мыслей, и меня накрывает волна эмоций. Я никогда не думала, что у меня это будет. Я ухвачусь за своё будущее и буду держать его изо всех сил. В этот момент четыре слова повторяются в моей голове. Я люблю тебя, красавица. Я улыбаюсь про себя, потому что знаю, что тоже люблю его.

Эпилог

Джейс

4 года спустя.

Покидая самолёт, я вытираю руки об свою униформу. В этот раз я отсутствовал всего четыре месяца, но с каждым разом становится сложнее уезжать. Теперь, когда меня повысили в звании, я не выхожу на поле, но это также хреново. Как только стюардесса всё проверяет, я достаю телефон, и меня приветствует улыбающееся лицо Алексы. Это фото с нашей свадьбы, и оно всегда стоит на заставке моего телефона.

Она была неправа в том, что потребуется много времени на подготовку свадьбы. Я не хотел затягивать с помолвкой, но готов был сделать всё, что она захочет. В следующие выходные Алекса чертовски удивила меня, когда приехала навестить. Закончив крестить мои простыни, как жених и невеста, она откатилась в сторону, устроив голову на моей груди. Я бездумно зарылся рукой в её волосы, когда она начала водить пальцем по моей татуировке на бицепсе. Остановившись на одной из цифр, она заговорила.