– А чего ж ты с Гордеем в общаге не остался?

– Так говорю же, он сказал, что жена придет, и вытурил! – обиженно шмыгнул носом Авдей и сразу отправился на кухню. – А у нас есть чего пожевать?

– Это не ко мне, – махнула рукой Мария Адамовна и вдруг призадумалась. – Ты вот… ответь, Авдей, ты зачем пять тысяч брал?

Мужчина понял, что его вычислили, и растерянно захлопал белесыми ресницами. По его виду Мария поняла, что не ошиблась. И в самом деле, зачем Ивану брать деньги? Да если бы и взял, он бы честно признался, а вот Авдею… ему-то денюжка очень нужна.

– Ну так… мне ж надо было.

– Немедленно отдай! – строго проговорила Мария Адамовна.

– Так… а нету у меня уже. Я ж… я ж их не просто так брал, я их тратить хотел. И потратил все как полагается.

– Чтобы завтра деньги были у меня! – отчеканила Мария Адамовна и вышла за дверь.

С соседкой ей крупно не повезло. Нет, та бы и рада была стать тамадой, Мария Адамовна точно знает, но только ее не оказалось дома, а маменька соседки сообщила, что вернется женщина только через месяц, так как уехала работать вахтовым методом.

– Ну что ты будешь делать? – расстроилась госпожа Коровина и решила немедленно заняться сценарием к свадебному выкупу невесты.

Написание сценария, как оказалось, дело не совсем простое. Да еще когда тебе под руку постоянно лезут домочадцы.

– Машенька, а чего это ты в писанину уперлась? Фельетон решила сочинить? – интересовалась свекровь.

– Маменька, сейчас их никто не пишет, да и времени у меня нет на фельетоны! – раздражалась Мария Адамовна. – Я просто хочу сегодня подготовить кое-что к Андрюшенькиной свадьбе. А то завтра у меня ресторан, будет не до этого!

Элеонора Юрьевна исчезала, но тут же к Марии Адамовне подходил Авдей.

– Я вот хочу поинтересоваться, а чего это у нас на обед никогда не бывает жареной картошки с мясом? – выжидательно топал он ногой в дырявом носке. – Я, как мужчина, очень уважаю картошку с мясом! А меня не угощают! Уже живу здесь черт-те сколько, а от меня все картошку прячут! А я требую!

– Вот что, – скрипела зубами Мария Адамовна. – Ты свои требования… на листочке напиши, а завтра… прочитаешь вслух перед дамской публикой. Если найдется дура, которая готова для тебя все это выложить, так ты, Авдей, не куксись! А сразу ту идиотку хватай и в загс. Потому что я тебя терпеть уже больше не собираюсь, понял?! И вообще! Мне надо поработать!

Она была взвинчена до предела, но ее, похоже, не слишком боялись.

Еще пару раз появлялась баба Нюра и спрашивала, какой фасон платья больше подходит к ее седине, потом Авдей интересовался, во сколько конкретно намечается сегодня обед? А ужин? А ресторан завтра во сколько? А ничего страшного же не будет, если он сегодня выпьет стопочку, чтобы подготовить организм к завтрашнему возлиянию?

Когда Мария Адамовна написала сценарий, уже наступил вечер. Она собралась позвонить Валентине, но та ее опередила.

– Валенька! Как хорошо, что ты позвонила! – обрадовалась в трубку Мария Адамовна.

– Маша, к тебе что… Иван вернулся? – осторожно спросила Валентина.

– А… Откуда ты знаешь, что он уходил? – изменился тон у Марии Адамовны.

– Так все знают! – удивилась сватья. – Но это хорошо, что он вернулся, а то… знаешь, как-то нехорошо будет, если рядом с женихом сядет незнакомый дядька! А вдруг он еще выпивохой окажется, уж лучше Ваня. Хотя он тоже выпить не дурак…

– Валя! Я тебя о другом спросить хотела! – перебила будущую родню Мария Адамовна. – Скажи, ты когда меня со свидетельницей познакомишь? Я тут сегодня сценарий придумала, как Андрюшенька Ярославу выкупать будет, вот, надо свидетельнице передать, пусть учит.

– Ничего не надо, – хитро протянула Валентина. – Мы сами уже все придумали. Ты там насочиняешь и потом Андрею расскажешь. А надо, чтобы он не знал.

– Ну да, конечно, по правилам Андрей не должен знать. Но так ведь… Это ж… Быстро рассказывай, что вы там наворотили! Сразу говорю, денег давать не будем! Выкупать станем только умом и сообразительностью!

Валентина, видимо, была иного мнения, но рассказывать категорически не соглашалась.

– Вот что, Валя, – решила давить тоном Мария Адамовна. – Я тебя… не одобряю! Ты мне, Валя, испортила предпраздничный кураж! Я буду всю ночь переживать… И даже, может, порыдаю! А виновата будешь ты!

Но и это Валентину не пробило.

– Тогда… Тогда ищи тамаду сама! Я вытираю руки… уже вытерла… опять во что-то вляпалась… – посмотрела на свои ладони Мария Адамовна и, бросив трубку, пошла в ванную.

Ситуация опять выходила из-под контроля. Вот не могла Мария Адамовна чувствовать себя спокойно, когда что-то было не так, как она задумала. А с этой Андрюшиной свадьбой все сразу же пошло наперекосяк. Сначала навалилась эта новая родня! Потом сбежал муж, потом… отчего-то все вдруг решили пережениться! И даже баба Нюра! Даже она! Вместо того чтобы поскорее выудить деда с дачи, купить ему новые брюки взамен старых галифе, и она кинулась заводить романы! И никто при этом не советовался с Марией Адамовной, хотя по романам та вообще была профессионалом. Ведь это же ее хлеб!

Мария Адамовна расстроилась и, чтобы успокоиться, залезла в ванну. Там, разомлев от горячей воды, женщина вдруг подумала: а пусть оно все идет… лесом! Пусть все будет как будет. В конце концов, свадьба Андрея никуда не денется: заявление в загс подано, гости приглашены, ресторан заказан, костюм и платье уже есть, даже сценарий выкупа придумали. А тамада… Да его за три дня можно найти и заказать, были бы деньги. И теперь самое время Марии Адамовне подумать о себе. Ведь и в самом деле, совсем не безразлично людям, кто будет сидеть рядом с женихом. Конечно, как бы она ни злилась на Ивана, тот имеет право присутствовать на свадьбе сына. Андрюша маменьку даже спрашивать не станет, посадит отца рядом с собой, и все. А если Иван придет не один, а с этой мымрой? И чего, Мария будет сидеть одинокой клушей, а все станут на нее жалостливыми взглядами смотреть? Нет! Надо непременно завтра заполучить этого Угарова. Тем более что он и сам не против отдохнуть в ресторане… Поэтому к завтрашнему дню надо готовиться с полной отдачей. И она подготовится. А сегодня… сегодня надо как следует выспаться!

Утром она проснулась в половине седьмого от пронзительного телефонного звонка. Звонила Тонечка Абрикосова и интересовалась, ничего ли у них не изменилось и так ли по-прежнему они собираются в ресторан вместе с импозантным мужчиной. Госпожа Коровина еле разлепила веки и терпеливо пробурчала, что с импозантным мужчиной полный провал, потому как точно идет только Авдей, а у него с этим делом полный швах. Опять же, если кто еще появится и будет более импозантен, то уж сначала его опробует сама Мария Адамовна. Тонечка как-то слишком глупо хихикнула и бросила трубку. Мария Адамовна долгим взглядом посмотрела на часы и, убедившись, что еще часа три вскакивать с постели совсем не обязательно, провалилась в сон. Второй раз она проснулась от того, что ее настойчиво толкали в плечо.

– Госспыди… ну кто тут еще? – снова пришлось проснуться Коровиной.

Перед ней стоял Авдей с рваными носками в руках.

– Мария! Эт-то что, дырка? – с ужасом вопрошал он и даже пытался ткнуть этими самыми носками в нос Марии Адамовне.

– Убери эту гадость! – взвизгнула та и подскочила на кровати. – Выкинь!

– Ага… выкинь… а в чем в ресторан-то идти? – решал непоправимую проблему Авдей Георгиевич.

– Сходи и купи новые! – рявкнула Мария Адамовна и снова бухнулась на кровать.

– Машенька! – тут же донеслось из-за двери. – Я слышу, ты уже проснулась.

– Я сплю! Как младенец! – заорала Мария Адамовна на весь дом. – И если кто разбудит, буду закатывать истерику!

– Боже, и как с ней только жил мой несчастный Ванечка… – послышалось за дверью.

Упоминание о Ванечке окончательно пробудило Коровину. Как-то больше не хотелось уже сладких, теплых снов. Вернее, хотелось, но женщина поняла, что они сегодня окончательно вытеснены из ее спальни.

Госпожа Коровина встала, подошла к зеркалу, увидела… в общем, не такое лицо ей хотелось бы увидеть и… Мария Адамовна снова улеглась в постель и уже досыпала без прекрасных сновидений. Кажется, еще кто-то звонил, и не раз, но телефон теперь был запрятан глубоко под подушку и вреда не нанес.

Когда Мария Адамовна окончательно проснулась, в доме отчего-то все суетились, взволнованно носились из комнаты в комнату и постоянно запирались в ванной.

– О, Маша, ну ты и спать, – покачала головой невесть откуда взявшаяся Лидия.

– А… а ты чего здесь? – не поняла цели ее прихода Мария Адамовна.

– Я брата собираю! Не пойдет же он сегодня в ресторан в грязной рубашке, неглаженых брюках и рваных носках!

– Ага… – сонно кивнула Мария Адамовна. – Не пойдет… Собирай.

Баба Нюра носилась с тремя наглаженными воротничками в руках и не знала, куда их пристроить.

– Маша! Ну наконец-то! Проснулась! – радостно воскликнула она. – Скажи, какой мне воротничок более подойдет к новому платью? Вот этот, этот или этот?

– Мне кажется, этот… – решила Мария Адамовна и вдруг уставилась на бабу Нюру повнимательней. – Маменька, я обнаглею спросить: а вы-то куда собираетесь?

– Маша! Ты вот вечно… всю дорогу закудыкаешь! – отчего-то рассердилась бабушка и унеслась к себе в комнату, так и не ответив.

– Мария! Ты, конечно же, не догадалась купить мне новое лезвие, да? – выскочил из ванной Авдей.

– Какое лезвие? – хлопала глазами Мария Адамовна.

– Такое… синенькое… которым бриться! – чуть не плакал несчастный мужчина. – Лида! Ну и как мне собираться?

Лида подскочила к брату, попыталась выдернуть пару волосин из его отросшей бороды, но те держались намертво.

– Хорошо, сейчас сбегаю… – и унеслась, захватив сумку.

Мария Адамовна пожала плечами и пошла на кухню. Еще не было полудня, а в доме уже вовсю готовились к вечеру.

Лидия принеслась через минут двадцать, дала брату ценные указания и убежала – готовить себя любимую к вечернему показу.

Как ни старалась Мария Адамовна сохранять спокойствие, но волнение передалось и ей. Сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее она стала передвигаться по комнатам, хватать нужные и ненужные вещи, а потом бросать их где попало.

Наконец, в четыре часа она поставила термобигуди на плиту и уселась перед зеркалом. Наступил час священнодействия: Мария Адамовна накладывала вечерний макияж. И уж в это время она никого не видела, не слышала. И не дай бог кому-то было ей помешать.

Мария Адамовна накрасила лицо, уложила волосы, и теперь осталось только нарядиться в свое прекрасное новое платье, которое она приготовила к свадьбе сына, но решила, что на свадьбу другое купит. А в ресторан надо надеть именно вот это… Она уже пошла за ним в спальню, как в прихожей раздался звонок.

– Машенька, открой, я раздета! – крикнула из своей комнаты Элеонора Юрьевна.

– Авдей, открой! – в свою очередь крикнула Мария Адамовна.

Но тот сидел перед телевизором уже одетый, побритый, к тому же в новых носках, а посему никаких лишних телодвижений делать не собирался: Лида строго-настрого предупредила, что носки тонкие, новые и лучше их не марать.

– Да что ж такое! – фыркнула Мария Адамовна и открыла дверь.

На пороге стоял Роман Федорович собственной персоной. От него за версту несло одеколоном, волосы оказались старательно расчесаны, и пусть костюм был уже знаком, зато из верхнего кармашка кокетливо выглядывал уголок новенького носового платка.

– Здравствуйте, Машенька, – лучезарно улыбнулся гость. – Вы сегодня неотразима!

– Здрассьте, – торопливо кивнула Мария Адамовна. – А вы к бабе Нюре? Сейчас ее позову.

– Да я… собстно… – замямлил гость, но Мария Адамовна уже кричала на всю квартиру:

– Маменька! К вам тут товарищ! Мама! Вы еще не оделись?!

Свекровь вылетела из своей комнаты пташкой. На ней было новенькое платьице, которое очень ей шло, туфельки на небольшом каблучке, а волосы оказались уложены в причудливую пирамиду.

– Элеонора-а-а Ю-у-рьевна-а-а… – пропел Роман и склонился поцеловать даме ручки.

Та зарделась, и румянец проступил даже сквозь плотный слой пудры.

– Ну просто голуби, – мило улыбнулась Мария Адамовна и отправилась в свою комнату.

Не тут-то было. В дверь опять позвонили.

– Машенька… к нам гости… – с ноткой обиды объявила баба Нюра.

Кто пришел на этот раз, Мария Адамовна поняла по слишком громким воплям.

– Роман! Федорович! Какое счастье! – ликовала на весь подъезд Лидия. – А я, главное, вас тогда-то пригласила в ресторан, но думала, что вы не вспомните! Думаю, ведь гадом будет, не придет! А вы…

– А я пришел… – ответно радовался Роман Федорович. – Я вот подумал… женщины же будут на меня рассчитывать, чего ж я… Только… простите, а в какой ресторан мы идем? А то я… представляете, какой рассеянный? Ха-ха! Забыл дома деньги!