Оливия Стилл - Жара в Архангельске-1

— Не расстраивайся, пожалуйста. Мама не имела в виду ничего плохого…

— Ну да, — всхлипнула Олива и не могла дальше говорить — слёзы подступали к горлу.

— Пойдём, пойдём, не надо плакать, — он помог ей надеть дублёнку, и они втроём, включая Сантифика, вышли на улицу и отправились к Денису.

Ден оказался дома. Прихватив его с собой, ребята все вчетвером пошли гулять по городу. Олива, склонная молниеносно менять настроение, быстро переходя от плача к смеху, от ворчания к шуткам, уже забыла то унижение, которому подверглась десять минут назад, и в красках расписывала Денису свои приключения в дороге.

— Ты с ума сошла, — ахнул Денис, узнав про то, как она пряталась от гопников в поезде, — Как же ты решилась поехать по такому опасному пути?

— Любовь всё преодолевает, — не без гордости ответила Олива, прижимаясь к Даниилу.

Денис недоуменно глянул на приятеля — тот шёл, что называется, подняв морду чемоданом, и прямо-таки надувался от гордости за то, что девушка ради него подвергала свою жизнь опасности.

Между тем, ребята пришли к ёлке на главной площади города. Возле ёлки, помимо толпящегося народа, ледяных фигур и лошадок пони, стоял, покрытый сосульками, небольшой двугорбый верблюд.

— А вот и верблюд — главная достопримечательность нашего города! — объявил Сантифик.

— Верблюд?! — удивилась Олива, — Как же он не замёрз ещё в вашем климате?! Это же теплолюбивое животное…

Ден полез за фотоаппаратом — фотографировать верблюда. Только вот верблюд почему-то никак не хотел фотографироваться и то и дело отворачивался от объектива, обиженно жуя нижней губой.

— Смотри, щас он в тебя плюнет! — взвизгнула Олива.

Однако Ден добился своего и в конечном итоге поймал верблюда в кадр. Покончив с верблюдом, он попытался сфоткать Оливу и Даниила, но попытка его не увенчалась успехом.

— Эй-эй-эй, вы что, охренели?! Неееет!!! Я не дамся! — завизжала она, прячась за Даниила. Но в конечном итоге они её всё равно изловили и сфоткали, хоть и пришлось им согнать с себя семь потов, гоняясь по всей площади за Оливой. Тем временем, Даниил упал наземь и разлёгся прямо на лестнице.

— Это что ещё за новости! А ну-ка вставай! — Олива гневно топнула ножкой.

Но Сорокдвантеллер даже не думал вставать.

— Ложись со мной рядом, — предложил он, блаженно улыбаясь и по-прежнему лёжа на асфальте.

— Господа, да поднимите же его! — Олива уже не знала, что делать.

Выход нашёл Сантифик. Обойдя лежащего Даниила кругом, небрежно заметил:

— А ты что-то прибавил в весе за эту зиму… Толстеете, батенька, не по дням, а по часам…

Способ подействовал моментально. Даниил тут же вскочил и погнался за Сантификом. Так, незаметно, ребята проскочили главную площадь и всей гурьбой, хохоча, выбежали на берег Северной Двины.

Зима в том году была аномально тёплая даже в Архангельске. Река не замёрзла, снег был мокрый и липкий, да и термометр показывал плюс два градуса. Было так тепло, что Олива даже сняла с себя дублёнку и стала играть с ребятами в снежки в одном свитере. Вдоволь накидавшись снежками, и ни разу ни в кого толком не попав, она даже уморилась. А вот Лис и Ден обстреляли Даниила, несмотря на то, что он был ужасно изворотлив, и попасть в него было крайне трудно.

Наконец, устав от беготни, ребята подошли к реке и молча встали около бордюра. Широкая Северная Двина раскинулась перед их взорами. Кругом царило безмолвие. Лишь далёкие огни с левого берега маячили где-то там вдали.

— Тишина-то какая… — задумчиво произнесла Олива.

— Да… — ответил Денис. Все остальные молчали.

— Хорошо у вас тут, тихо… — вздохнула она, — А вот у нас в Москве шумно… Машины, люди… Ужасно много людей… И все куда-то бегут…

Ребята молчали и неподвижно созерцали безбрежную водную гладь. Каждый в этот момент сосредоточенно думал о своём.

— Как быстро время летит, — неожиданно заметил Денис, — Ещё вчера, казалось, было лето… Помнишь, Лис, как мы в Урбан Роадс бегали? Вроде как вчера было…

— Ага, — ответил Лис, — Кстати, Олива, видишь — Кузнечевский мост? Вот мы там тоже бегали, клады искали…

— Интересно, наверное, было искать клады ночью в городе, — завистливо вздохнула Олива, — Жалко, что меня тогда с вами не было.

— Да, жалко, — подхватил Даниил, — Кстати, угадай, где был спрятан клад?

— Понятия не имею… — сказала Олива.

— Ну, куда я тебя летом водил? Вспомнила?

— А, ламповый завод, что ли?

— Ага, он, — Даниил привлёк девушку к себе.

— Блин, жалко, что мы не можем видео посмотреть с Урбаном, — добавил Денис, — Я диск тогда Салтыкову отдал, а он до сих пор мне его не вернул.

— Ну, дык, какие проблемы? — сказала Олива, — Давай я ему смску напишу, и мы завтра все вместе пойдём к нему за болванкой.

Ден согласился, и Олива незамедлительно отослала Салтыкову смску: «Привет! Не возражаешь, если мы завтра к тебе зайдём и заберём болванку с Урбаном?»

Ответа не последовало. Ну, совсем охамел чувак, знать меня уже не желает, подумала Олива. Ладно. Подождём до завтрашнего утра.

А на следующее утро, не получив от Салтыкова ответной смски, Олива решила брать его штурмом:

«Ну чё, мы идём к тебе сегодня? А то Ден уже давно хочет её у тебя забрать».

И он, наконец, ответил:

«Олива, не понял: кого/чего хочет забрать Ден?»

«Да болванку с Урбаном! Ты чё, не получил от меня вчера смс?»

«Не, не получил. Так бы сразу ответил: „Конечно, заходите!“ Заходите около семи часов».

Ну что ж, забито, подумала Олива. Но до семи часов ещё оставалась уйма времени, придётся опять где-то шататься. И пошла наша «весёлая четвёрка» мерить километры по второму заходу. Гуляли-гуляли, аж голова закружилась. Пришли на мост, остановились на середине. Даниил обнял Оливу, она прижалась к нему…

«Блин, я полгода только и ждала этого момента, — промелькнуло у неё в голове, — Ждала, что вот так будем стоять на мосту, обнявшись — и вот…»

— Я не знаю, как я жила без тебя всё это время, — произнесла она.

— И дальше будешь жить, — ответил он.

— Нет… дальше не смогу… мне кажется, я умру в разлуке с тобой…

— Смотри, не попади от меня в зависимость.

— Поздно… один конец…

— Ты что, плачешь?

— Я счастлива…

Даниил прижал её к себе крепко-крепко. Волна невыразимого, небывалого счастья накрыла их с головой. Мимо ездили машины, ходили люди — им всё было до феньки. К реальности вернул звук мобильника. Смска была от Сантифика:

«Привет! Оставляем вас на едине) Хорошо погулять! Ден и Лис».

Оглянулись — а Дена с Лисом и след простыл!

— Ой! А где это они? Куда они пропали??? — растерялась Олива.

— По ходу дела, они прочитали мои мысли, — сказал Даниил.

— А как же Салтыков?

— У нас до семи ещё два часа.

— А, ну тогда нормально. Не забыть бы…

— Ты чего дрожишь? Холодно, что ли?

— Фиг его знает… а, ну да… есть немного…

— Чудо ты моё в перьях! Ну, пойдём к Лису.

Пришли домой к Лису, закрылись у него в комнате, легли на диван.

— Что-то свет глаза режет, — заметила Олива.

— Так, а вот этого вот не надо! — сказал Даниил.

— У, противный, ты чего подумал?! Я хочу всего лишь навсего выключить свет, — сказала она и щёлкнула выключателем.

— Вот теперь хорошо, — Олива устроилась на нём поудобнее, — Темнота друг молодёжи, в темноте не видно рожи.

— И что ты так из-за своей рожи комплексуешь? Она у тебя очень даже ничего, — произнёс он.

— Вот именно, что «ничего». Каждая девушка хочет быть красивой…

— Поэтому ты красишься?

— Я с тринадцати лет крашусь. Без косметики я чувствую себя черепахой без панциря.

— А зря. Тебе лучше было бы без косметики.

— Что, не нравлюсь, да?

— Нравишься…

— Так чего же ты ждёшь?

— Хулиганка…

— А ты думал — святая?

— Щас ведь Лис зайдёт…

— Начхать!

— Он же мне голову отвинтит…

— Ну и пусть!

Однако её кураж тотчас же испарился, как только в комнату зашёл Сантифик. Олива резко вскочила с дивана.

— А что это вы тут в темноте сидите?

— Мы? А мы это… телевизор смотрим, ага!

— Понятно всё с вами…

Вдруг её взгляд случайно упал на часы — без четверти семь!!!

— Чёрт, мы опаздываем! Погнали скорей!!!

— Куда? — растерялся Даниил.

— Как куда, к Салтыкову! Чёрт побери, где Денис?! Зови Лиса скорей!

Вошёл обескураженный Лис, сказал, что Ден куда-то пропал. Даниил обнял Оливу, и они опять завалились на диван.

— А может, не пойдём к Салтыкову? — сказал Даниил, — Пусть Лис с Деном идут, а мы тут останемся.

— Ну как это не пойдём? Неудобно, договаривались же, он ждёт.

— Ну, фиг с ним… — он откинул Оливе волосы.

— Нехорошо… надо идти. Да мы ненадолго, болванку заберём, и опять сюда придём.

В конечном итоге Олива уговорила их идти. Дена они не нашли, пришлось идти втроём. Плутали-плутали, кое-как нашли улицу Гайдара и дом Салтыкова, да Лис попутал. Он сказал, что подъезды со стороны двора. Ребята забурились во двор, нашли средний подъезд, и вот облом — там оказался кодовый замок…

Тем временем Салтыков стоял у своего подъезда с Пахой Мочалычем и курил.

— Щас увидим настоящую Оливу! — смеялся он, — Прикинь, приходит от неё утром смска: «Ну чё, мы идём к тебе сегодня?» Нормально так, как будто каждый день тут ко мне забегает. Я вообще подумал — кто-то из нас двоих точно сошёл с ума…

— Да, интересно будет посмотреть, что из себя представляет московская Олива, — сказал Мочалыч, — Жалко, что я щас должен идти к Немезиде.

— Дык, Павля, приходите щас с Немезидой вместе к Негоду! — выпалил предприимчивый Салтыков, — Там все вместе и пересечёмся.

Их разговор прервал звонок салтыковского мобильника. Это звонила Олива.

— Привет, ты где? Мы стоим у твоего подъезда, — произнёс в трубку голос девушки с ярко выраженным московским акцентом.

— Привет, я тоже стою у своего подъезда, но вас здесь не вижу, — ответил Салтыков, — Ты видишь строящийся дом напротив?

— Ну это… да…

— Хм, странно… Хотя погодь! Вы во дворе? — осенила его внезапная догадка.

— Да во дворе!

— Ясно. Ну, стойте. Я щас подойду.

Салтыков выключил мобильник и вдруг согнулся пополам от смеха.

— Э, ты чего? — удивился Мочалыч.

— Ооооой, пиздеееец! Паааавля!!! — Салтыков не мог говорить от распиравшего его смеха, — Ой, не могу! Ты бы слышал её голос! Это же умора!!! — и, передразнивая Оливу, затянул: — «Мы стаааим у тваааего пааадъезда!» Ооой, Паавля!!! Это ж пиздец! Ха-ха-ха!!!

— Нда, любопытно, однако…

— Это ещё не всё! Ты прикинь… Она перепутала подъезды… Эти остолопы там стоят, с той стороны… Как я ещё догадался, что они во дворе — эта Олива тупая как пробка! Говорит — дааа, вижу строящийся дом напротив! Ну ваще, блин… Ха-ха-ха-ха! Я в угаре полном…

— Ты, однако, иди, они уж тебя там заждались, — сказал Павля, — Да и мне надо идти за Немезидой. Значит, встречаемся у Негодяевых?

— Да, Павля, приходите непременно! Это знаковое событие нельзя пропустить! — и Салтыков, спрятав мобильник в карман, энергичной походкой направился за угол дома, во двор, где ждала его эта московская чудачка, с которой он когда-то переписывался вслепую, но которую ни разу не видел даже на фотографии.

Салтыков обогнул дом со стороны двора и побежал к среднему подъезду, около которого стояли трое. Оливу, естественно, он узнал сразу, ведь она была единственной девушкой из присутствующих. Он сразу выцепил её короткую дублёнку и непокрытые длинные волосы, ибо она стояла к нему спиной.

— Привееет! — радостно воскликнул он, обращаясь ко всем сразу, — С Новым годом!

Ребята обернулись в его сторону. Салтыкову были знакомы их лица ещё с того памятного Урбана, в который они играли летом. Обернулась и Олива. Салтыков жадно вперился в её лицо, которое было плохо видно при вечернем освещении. Тем не менее, её полуазиатская внешность сразу бросилась ему в глаза.

«Вот так чукча!» — промелькнуло у него в голове. Вслух он, естественно, этого не произнёс.

— А, Сорокдвантеллер, здорово! — Салтыков с чувством пожал руку Даниилу, — Извини, забыл, как тебя зовут… Помню, что Фортунетеллер или Сорокдвантеллер — короче, неважно, но всё равно здорово!

— Меня Даниил зовут, — напомнил 42.