Кейт Петти - Жара

— Прямо бойскауты какие-то. Но ведь веселее жечь костры по ночам.

— Ну да. Я слышал это от французов и, наверное, что-то не так понял.

— Ты общался с французами?

— Мы во Франции.

— Да, но…

— Я хочу подтянуть свой французский.

— Зануда!

— Там еще есть видение в оранжевом бикини, на велосипеде.

— Не видела. Ты к официантке клинья уже подбивал?

— Она старовата для меня. В любом случае, кто-то мне сказал, что у нее на буксире один из курьеров-французов.

— Уши-то не отвалились подслушивать?

— Это лучший способ учиться!

На ланч был хлеб, сыр, салат и вино. Простая еда, казалось бы. Но только если не слышать, как ею бредят родители.

— Ух ты, какое дешевое вино… Шикарный сыр… Отличный хлеб, такого у нас в Англии нет. Помидоры! Ах…

После ланча стало очень жарко. Дэн уехал куда-то на велике, и я опять осталась одна. Очень хотелось искупаться. Я даже увидела целую толпу подростков — значит, они существуют! — которые шли к бассейну, но, конечно, я не собиралась идти туда одна.

Родители блаженно растянулись на солнышке. Мама сняла бретельки купальника с плеч, а папа уже храпел. Я намазалась кремом и вытянулась на шезлонге. По крайней мере, можно заняться загаром.

Только я задремала, снова раздался визг тормозов. Я подняла голову, думая, что это Дэн. И ошиблась.

— Привет, Софи! — сказал Джейси. — Не пугайся, я не к тебе! (А жаль!) Надо проверить палатку, днем к вам приедут соседи.

И он исчез в пустой палатке по ту сторону изгороди. Было слышно, как он возится там с кроватями и холодильником. Какие еще соседи? У нас уже есть голландцы с одной стороны. Скорее всего, приедет семья с миллионом крикливых детей. Нам вечно «везет».

Я лежала в полудреме, когда они приехали. Сначала я услышала велосипед Джейси, а потом шум машины. Захлопали двери. Я перевернулась на живот, чтобы посмотреть на новичков. Первой вышла мама, она была за рулем древней потрепанной тачки. Два мальчика лет по одиннадцать, кажется, близнецы, выкатились вслед за ней и начали носиться вокруг Джейси. Я так засмотрелась на его стройное, загорелое тело в движении, что не подготовилась к появлению остальных членов семьи. Из машины вышли еще двое ребят: толстый мальчик и смазливая на вид девочка.

— Давай, Эмма, — сказал мальчик, — нужно помочь маме.

— Хорошо, — отозвалась девочка. У них был сильный североанглийский акцент. Отца семейства что-то видно не было.

Ну разве не типично? В первый раз у нас соседи подростки, да и с теми особо не пообщаешься. Джейси говорил с их мамой.

— Курьер, который занимается малышами, зайдет позже. У нас организуется масса мероприятий для детей.

— А как насчет подростков?

Джейси засмеялся.

— Ах, не беспокойтесь за них, миссис Робсон. Знаете, чем меньше организации, тем для них лучше!

И умчался на своем велосипеде.

Я взяла журнал и снова легла на спину, но тут я услышала такое…

— Отдохни, мам, — сказала девочка, — мы с Марком и мальчиками все разгрузим и приготовим ужин, — и все это со смехотворным североанглийским акцентом.

Их мама слабо повозражала, но потом сдалась:

— Давайте, ребята, приступайте.

Ну-ну. Что за дешевая мыльная опера? Лучше бы я осталась дома и посмотрела телевизор. Я решила превратиться в невидимку прежде, чем они попытаются познакомиться, и нырнула в палатку за своим дневником. По крайней мере, в нем я могу высказать все, что хочу, и никто не станет упрекать меня в том, что я сноб/нетерпимая/узко мыслю и так далее. Но посекретничать так и не удалось. Вернулся Дэн — на лице широкая улыбка, в руке большое мороженое. Хоть раз я была рада его видеть. Но он заметил новеньких и пошел к ним поговорить.

— Привет, я Дэн. Долго ехали?

— Да уж, можно так сказать, — ответил Марк, — день через всю Англию на юг от самого Ньюкасла. Ночь на пароме, и сегодня еще через всю Францию. Жутко устали! А мама никогда раньше не ездила по Франции. Немного заблудилась в поворотах, да, мам? Я, кстати, Марк, а это моя сестра Эмма.

— Привет, — сказала Эмма, — не знаешь, здесь есть чем заняться?

— Пошли сегодня попозже с нами в бар, — предложил Дэн, — самое интересное начнется ближе к вечеру. Познакомитесь еще с моей сестрой. Она ваша ровесница. Ну, пока.

И вернулся на наш участок.

— Спите, что ли? — заорал он и разбудил родителей. — А где Софи?

— Дэн! — зашипела я. — С чего тебе понадобилось переться туда и так вежливо с ними разговаривать? Да ты посмотри, какие они мямли, боже мой! Да мы теперь в жизни от них не отделаемся!

Дэн посмотрел на меня непонимающе.

— А с чего бы нам от них отделываться?

Мы уже садились ужинать, когда пришел Марк.

— Привет, Дэн, пойдешь играть в футбол после ужина? Начало в семь тридцать. Эмма будет играть. А твоя сестра не хочет пойти? — он посмотрел на меня.

Нет. Никакого футбола!

— Здорово, — обрадовался Дэн, — ты пойдешь, Софи?

— Может быть.

— А мы пойдем и посмотрим, — сказала мама.

— Да уж, замечательный будет вечер, — но мой сарказм, похоже, остался незамеченным.

Я решила прийти сразу после матча, чтобы утащить Дэна в бар и, может, найти наконец какую-нибудь приличную компанию. Торчать вместе с этой Эммой? Кошмар! Она вышла из палатки в мужских футбольных шортах и дрянных кроссовках. Игровая площадка располагалась напротив бассейна, за палатками курьеров. Был прекрасный вечер, люди сидели на скамейках и с интересом смотрели на игроков, которые с криками и топотом носились по полю. Я нашла родителей.

— Команда Дэна без футболок, — оповестил меня папа. — Им пришлось всех девчонок запихать в другую команду, вот жалость-то!

— Па-а-апа!

— Юная Эмма, кстати, неплохой футболист.

— Не сомневаюсь, — фыркнула я, и тут игра вопреки моей воле захватила и меня.

Никто не знал, как кого зовут, и все просто кричали:

— Эй, ты!

Или:

— Ici! Ici![8]

На поле была просто свалка, но все от души веселились.

Эмма забила гол. Причем решающий, и ее с Марком команда победила. Я даже почувствовала легкий укол зависти, когда они прошли мимо.

— На следующей неделе будет большая игра, — сказал Дэн папе, — Франция против Англии. Курьеры организуют.

— А за какую команду будет играть наш курьер? — спросила Эмма.

Я же знала, что она чокнутая.

Я наконец добралась до бара. И, конечно, не обошлось без Марка и Эммы. Я узнала, что ему шестнадцать, а ей пятнадцать. Нас было человек двадцать, в основном немного постарше меня, хоть я и выгляжу на шестнадцать. Дэн пошел прямо к ним, а я даже и не знала, о чем с этими занудами можно говорить. Ситуация резко изменилась, когда из-за угла высунулся Джейси. Он, казалось, кого-то искал. Меня? (А вдруг?) Нет, точно нет. Но тут он встретился со мной глазами.

— Привет, Софи! — а потом: — Привет, Эмма!

Ну что за облом! Джейси явно выделял девушек, но Эмма, к моему ужасу, выделяла только Дэна. Когда остальные собрались идти к озеру, я отправилась спать.

На второе утро магия кемпинга начинает действовать на тебя, каким бы напряженным ты ни был до того. Я высунула нос из палатки. Было туманное начало прекрасного денька — туман здесь обычное дело — и я почувствовала себя так, будто мне снова одиннадцать. Напялила шорты и кроссовки, схватила двадцать евро из кучки, куда папа вчера выложил содержимое карманов, и поехала осматривать кемпинг на велике Дэна. Я крутила педалями, как маленькая, а ветер развевал мои волосы. В такую рань поднялись еще немногие: несколько заядлых бегунов и пловцов и папы с маленькими детьми, которые проснулись уже давным-давно. Велосипед легко катился по песчаной дорожке, мелкие камешки вылетали из-под колес. Усадьба смутно виднелась вдали сквозь легкий туман, серебряная роса блестела на цветах в английском парке при въезде. Я резко затормозила и бросила велик на землю.

У дверей стояли друг на друге огромные деревянные ящики с багетами и круассанами. Они фантастически пахли! Я взяла персиков, багеты и встала в очередь платить. И тут в магазин вошел Джейси с влажными волосами и в пляжных шортах, с полотенцем на плечах, и, судя по виду, свежевыбритый. Только тогда я поняла, что физиономия у меня заспанная, на башке — воронье гнездо, на мне ужасающая футболка, а самое страшное — что меня это все волнует. Я сделала вид, что не заметила Джейси, и тут как раз подошла моя очередь.

— Quatre croissants au beurre, s’il vous plait[9], — сказала я на своем лучшем французском.

Джейси выбирал самые спелые персики, стоя ко мне спиной. Он повернулся, когда я ждала сдачу, и крикнул мне через весь набитый людьми магазин на своем прекрасном французском:

— Bonjour, Sophie! Tu achetes le petit dejeuner, hein?[10] — и добавил: — Какая хорошая девочка!

И когда я вышла в утренний свет, его улыбка обожгла меня, как яркое солнце.

Я вернулась в палатку и с огромным удовольствием разбудила остальных. Голландская семья в полном составе шла к душам: изящная мама-блондинка, изящные маленькие дочери-блондинки, папа с дурацкими усиками, который нес младенца и вел за руку еще одного маленького мальчика. Все загорелые и в хорошем настроении. Фу ты! Близнецы из Ньюкасла склонились над столом и сосредоточенно занимались какими-то своими близнецовыми делами, но Эммы и Марка нигде не было видно.

— Пшла вон, Софи, — вот вся благодарность, которую я получила от брата. Но родители выползли из палатки взъерошенные и довольные.

— О! Персики! Как это мило, дорогая, — замурлыкала мама.

— Сделаю-ка я тогда нам кофейку, — добавил папа и пошел мыть кофейник.

— Ты слышала, как вернулся Дэн? — спросила мама.

— Нет, а что?

— Да просто он пришел жутко поздно. Я уже начала волноваться. Но ребят из соседней палатки тоже еще не было, так что я не очень-то сходила с ума. Я поговорила с их мамой. Она сказала, они всегда до полуночи колобродят на каникулах.

— Может, поют хором вокруг костра? — иронично предложила я.

— Может быть.

Вернулся папа.

— Я тут подумал, может, съездить сегодня в супермаркет, а, Софи? Хочешь?

Обожаю ходить по всяким магазинам. Французские супермаркеты — просто прелесть. А если родители в хорошем настроении, то их всегда можно раскрутить на какую-нибудь покупку — прикольную одежду или косметику, не говоря уже о шоколадках и прочем добре.

— Да, конечно.

— Отлично. Дэн тоже очень хотел, ему нужен фонарик. И город заодно посмотрим. Может, и поедим где-нибудь там в ресторанчике.

— Не увлекайся, пап.

— Я думаю, сегодня мы освободим тебя от мытья посуды — ты же ходила в магазин, — раздобродушничалась мама.

— Да уж, надеюсь.

Я уже успела сходить в душ, а Дэн все еще дрых. Рядом близнецы играли в мяч, а мама прогоняла их к бассейну, чтобы не разбудили брата и сестру. Ого! И правда, поздно же они легли. Но все-таки не было причин болтаться все утро одной и ждать, когда проснется Дэн. Я вернулась в палатку и постучала в его брезентовую дверь, потом несколько раз расстегнула и застегнула на ней молнию.

— Да вставай уже, ленивое животное!

— Пошла вон, Софи!

Вот, опять. Нет уж, такого я не потерплю.

Я сунула голову в его отделение.

— Подъем! Вставай! Ты же хочешь встать и пойти со мной поплавать. Я даже, так и быть, позволю тебе сначала позавтракать. М-м-м, вкусные круассаны! Ну давай, Дэн! — Мне уже все это стало надоедать.

— Да оставь ты беднягу в покое! — вступился папа.

— Да, оставь меня в покое, — поддакнул «бедняга».

Настроение у него было хуже некуда. Не похоже на Дэна. Но мне совершенно не хотелось ничего делать в одиночестве. Меня выручила мама:

— Пойдем-ка со мной, купим открыток. Они продаются в «Аккуэль», это около ресепшена, за баром, — она подтолкнула меня локтем. — И я только что видела, как туда шел тот красивый курьер.

О, здорово! Впрочем, я пошла с ней, чтобы хоть чем-то заняться. К счастью, Джейси там не было, и он не увидел меня в компании с мамой. Но ладони все равно вспотели, а в горле пересохло. Когда мы вошли в «Аккуэль», мама засмеялась.

— Надо было Дэна взято с собой, — театральным шепотом сказала она. — Посмотри, кто за конторкой.

Несколько минут я внимательно рассматривала открытки и только потом осторожно повернулась — и увидела официантку из бистро.