— Извини, Марина, — сказала вдруг Вероника спокойно и с достоинством — как хозяйка дома. — Ты лучше не жди больше Максима. Сейчас он придет — и нам нужно будет встретиться наедине. Мы должны были встретиться еще два месяца назад, но нам… нам помешало землетрясение.

От удивления Марина даже сняла очки.

— Так это от тебя он возвращался ночью, когда его накрыло проводом?

— Нет, наоборот, он шел ко мне! Господи… Его накрыло проводом?! И что с ним было потом?

— Провалялся месяц в больнице. Но ты-то куда пропала?

Вероника встала и подошла к кровати.

— Здесь он спит? — по-хозяйски спросила она.

— Да, здесь…

Она, не снимая платья, прилегла на кровать и, притянув ноги к подбородку, снова уткнулась носом в синий свитер.

Марина курила и не сводила с нее выжидающего взгляда.

— Я на самом деле чуть не пропала… — сказала Вероника. — Но теперь я нашлась и уже никуда его не отпущу… Все, теперь уходи, — подумав, продолжала она. — Кофе был отличный, но мне почему-то все равно хочется спать…

Впервые за долгое время Веронику сморил столь крепкий и сладкий сон, совершенно свободный от сновидений. Непонятно, что было тому причиной — успешная психотерапия, взрыв положительных эмоций или действительно кофе. Говорят, что бывают ситуации, когда кофе оказывает прямо противоположное действие…

Как бы там ни было, но, когда Максим вошел в комнату, он увидел на своей кровати спящую девушку. Ноги ее были накрыты его синим свитером. В первую секунду он подумал, что это Марина, но потом разглядел длинные светлые волосы. Неужели… Он боялся собственной догадки.

Порывисто подбежал…

— Господи… Веруня… Настоящая… — прошептал он, боясь к ней притронуться, как будто она могла опять исчезнуть.

Уже сгущались сумерки, но Максим не стал зажигать света. Первым делом он запер входную дверь, предварительно повесив записку, адресованную Илье. Ему все еще не верилось, что вот здесь, на его кровати, спит самое любимое существо на свете, которое он едва не потерял… Было даже как-то страшно ее будить — вдруг она проснется и скажет, что разлюбила его?

Из раскрытого окна тянуло вечерней прохладой. Максим стал закрывать его — и слишком сильно громыхнул рамой. Вероника на кровати зашевелилась. Но сон еще не отпустил ее… Тогда Максим подошел и осторожно примостился на кровати рядом с ней. Руки его нежно обхватили ее за талию… Лицом он зарылся в теплые, пахнущие дождем пряди…

Он не торопился будить ее — пусть проснется сама. Вскоре он почувствовал, как ровное дыхание Вероники замерло. Так, проснулась и обнаружила, что рядом с ней кто-то лежит… Кстати, интересное ощущение — Максиму уже приходилось его испытывать. Остается надеяться, что для Вероники этот сюрприз окажется более приятным.

Вскоре Максим почувствовал легкое, почти невесомое прикосновение к волосам. Открыв глаза, он обнаружил, что комната уже полностью погрузилась в сумрак.

— Макс… — послышался шепот, — Макс, это ты… Почему тебя так долго не было? — И тонкие руки изо всех сил прижали его голову к мягкой и горячей от сна груди.

— Я ездил в Ясенево. Думал, вдруг я тебя случайно там встречу? Ты ведь была там, верно?

— Была… — Голос Вероники звучал удивленно.

— Ну вот, значит, Пломбир не ошибся… — пробормотал Максим и крепче сжал ее в объятиях.

— Какой пломбир? — шепотом спросила Вероника.

— Сливочный, — пробубнил Максим, все глубже зарываясь носом в ее грудь.

Некоторое время они лежали молча, но Максим будто кожей почувствовал, что Вероника плачет. Как всегда, она стыдилась своих слез — медику не положено. Неожиданно Максим понял, что у него тоже на подходе слезы. Он стал отчаянно кусать губы… В конце концов оба не выдержали борьбы — и их задушили счастливые рыдания…

Когда они пережили эту минутную слабость, Максим вдруг вскочил и полез куда-то в шкаф.

— Вот, — сказал он, торопливо выкладывая на тумбочку рядом с кроватью какие-то вещи. — Это твоя зарплата за две недели. А это паспорт и все документы…

— Но откуда у тебя это все?!

— Потом… — Максим снова опустился на кровать, нащупал застежку на Вероникином платье и решительно расстегнул…

— Погоди, Максим, что ты делаешь… — все еще хриплым от слез голосом сказала Вероника. — Нам же столько надо друг другу рассказать…

— Потом, все потом… — Он дрожащими пальцами расстегивал рубашку. — Сначала мы с тобой должны… — Скомканные джинсы полетели на пол. — А то опять начнется землетрясение!!!

Вместо эпилога

Еще неделю — вплоть до начала занятий, Максим и Вероника ходили не расцепляя рук. Они боялись расстаться даже на минуту и отпускали друг друга только в туалет.

Максим сам отвел Веронику в ректорат Ветеринарной академии, хотя она и отнекивалась, говоря, что у нее нет справки, по которой ей бы разрешили сдавать экзамены не в срок.

— Ничего, — успокаивал ее Максим. — Заплетешь косички и завернешь их в форме баранок. Тогда сразу же поверят, что ты жертва землетрясения…

Настроен он был самым решительным образом, и, может быть, именно поэтому им повезло. Никто не смог устоять против обезоруживающей искренности и обаяния Максима. Рассказ про девушку, попавшую в завал и украденную из медсанчасти мародером, вызвал море вздохов и слез в женской половине администрации. «Нет, придумать такое решительно невозможно», — решили в ректорате и пошли навстречу трогательной парочке с Сахалина. Веронике разрешили сдать все экзамены экстерном — за одну неделю. Стоит ли говорить, что она справилась с ними успешно…

Когда все заботы, связанные с поступлением, были закончены, Вероника вдруг вспомнила, что теперь у нее есть настоящий паспорт и она может получить наконец скопившиеся на почте денежные переводы. Деньги были получены, и в результате, сложив их с зарплатой Вероники, юные любовники стали обладателями довольно крупной суммы.

— Если бы ты вдруг получила огромную, фантастическую сумму денег, на что бы ты их потратила? — спросил Максим у Вероники, когда они пересчитали свой капитал.

— Знаешь, первым делом я бы купила посудомоечную машину. Потом построила бы особняк — примерно такой же, как у Анатолия… А на оставшиеся деньги… Устроила бы приюты для стариков и для бездомных собак. Если в Москве и есть настоящие нищие — так это они…



Внимание!