— Передачи Фионы всегда посвящены отношениям мужчины и женщины, — увлеченно продолжала рассказывать Марсель. — Никогда не знаешь, что она преподнесет в следующий раз, но люди не пропускают ни одной ее передачи. Иногда она приглашает на передачу гостей. Возможно, ты могла бы…

— Ни за что, — решительно сказала Адриенна. — Даже не думай об этом.

Мать нахмурилась.

— Ты не можешь вечно скрывать свой дар.

Совсем близко сверкнула молния, и комната озарилась бело-голубым светом. Звук в радиоприемнике снова пропал, и Адриенна торопливо покрутила ручку настройки, стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд матери.

Она настроила приемник на нужную волну и услышала сильный, своеобразный голос, чей низкий, мягкий тембр сразу привлек ее внимание:

«Добрый вечер, мисс Александер. Благодарю, что вы ответили на мой звонок».

Из приемника доносился глубокий баритон, чей тембр был теплым и пьянящим, как глоток «Бурбона».

Адриенна приложила ладонь к приемнику.

— Рост — ровно шесть футов, широкоплечий и худой парень, — сказала она, закрыв глаза и открыв себя для восприятия видения, которое начало обретать формы. — Волосы волнистые, темно-каштановые, виски седые. — Мужской запах, смешанный со сладким цветочным запахом, распространился по комнате, и она глубоко вдохнула его, когда облик мужчины предстал перед ее мысленным взором. — У него длинный прямой нос и квадратный подбородок… с ямочкой, — продолжила она, помедлив, чтобы сконцентрироваться на каждой детали, каждой черточке лица и яснее представить его внешний облик.

— Что еще? — спросила Марсель.

— Темные глаза, — прошептала Адриенна как зачарованная. — Темные и глубокие, как океан в безлунную ночь.

— Ну и?

Адриенна кашлянула, прочищая горло и чувствуя неожиданное желание открыть окно, несмотря на дождь и холод. Она приложила палец к губам и кивнула в сторону приемника, как бы прося мать помолчать.

«— Я ожидала вашего звонка, — сказал Фиона с обычной уверенностью в голосе. — Вы никогда не связываете себя обещаниями с женщиной.

Смех мужчины был мягким и приятным.

— Но я вижу ее сейчас. Да. Я вижу женщину, которая завоюет ваше сердце. Она слушает нас.

— Мисс Александер, мой звонок не…

— У нее длинные, черные как смоль волосы, — сказала Фиона, — обрамляющие тонкое лицо с ясными, серыми глазами…»

— И длинными густыми ресницами, — добавила Марсель, с улыбкой глядя на дочь.

«Не давайте ее хрупкому виду вводит вас в заблуждение», — сказала Фиона.

— Адриенна, — шепнула мать, — кол ты видишь?

Адриенна отдернула руку от приемника.


— Фиона может говорить о ком угодно мама. Ты, например, тоже подходишь под ее описание. — Она смотрела, не отрываясь, на радиоприемник, желая только одного — чтобы возникший перед глазами образ исчез.

Баритон снова заговорил:

«Я признателен вам за подробное описание моей суженой, мисс Александер».

Тело Адриенны, словно чуткий камертон, отзывалось на глубокий тембр голоса, а сердце билось учащенно.

«— Я звоню вам не для того, чтобы найти себе пару, — сказал мужчина.

— Знаю, — прозвучал уверенный голос Фионы. — Вы ставите под сомнение мои способности медиума. Многие этого не понимают».

Адриенна согласно кивнула. Уж она-то это знала. Раньше она представить себе не могла, что это непонимание может доставить столько боли.

«— Да, я сомневаюсь в подобных способностях человека, — сказал звонивший мужчина. — Вот почему я так настойчиво добивался контакта с вами. Я — доктор Дейтон Уэстфилд…

— Профессор физики Бекстерского колледжа, — сказала Фиона. — Вас интересуют медиумы».

Адриенна попыталась соединить имя мужчины с тем обликом, который стоял перед ее глазами. Дейтон. Дей. Она почувствовала, как напряжение охватывает ее.

«— Я провожу серию экспериментов по исследованию определенного рода психических феноменов…

— И все же сомневаетесь в их существовании? — сказала Фиона. В ее голосе послышался веселый вызов.

— Я — ученый и имею дело с фактами, — ответил мужчина невозмутимо. — Оборудование, которым я пользуюсь в своих исследованиях, может только фиксировать различные измерения и вычисления. Чувства и эмоции не учитываются в результатах моих экспериментов.

— А-а… — протянула Фиона, и в ее голосе прозвучали одновременно понимание и разочарование.

Дейтона это, казалось, нисколько не смутило.

— Моим исследованиям очень бы помогло, — продолжал он спокойно, — если вы или кто-то из слушателей, которые считают, что обладают экстрасенсорными способностями, согласились бы принять участие в…

— Вы не зря дозвонились, доктор Уэстфилд, — сказала Фиона.

— Значит, вы согласны принять участие в эксперименте, мисс Александер? — спросил Дейтон, и в голосе его прозвучал мальчишеский энтузиазм.

— Таланты медиумов отличаются широким диапазоном, профессор. Мои способности — не то, что вам нужно, — сказала Фиона тоном умудренной жизнью женщины. — Ищите медиума, чье прикосновение обжигает, словно пламенем, — загадочно завершила разговор она».

Адриенна вздрогнула, услышав раскаты грома, от которых задрожали оконные рамы. Лампочки мигнули и погасли. Комната погрузилась в темноту, радиоприемник смолк.

— Ударило совсем близко, — сказала она тихо.

Адриенна почувствовала, как рука матери легла на ее руку.

— Адди, ты слышала, что сказала Фиона? — прошептала Марсель. — Она сказала, что Уэстфилд ищет человека, чье прикосновение схоже с пламенем.

— Я лучше пойду поищу свечи, — сказала Адриенна, чувствуя, как холод пронизал ее до костей, хотя это не было связано с температурой в комнате.

Марсель сжала ее руку.

— Адди…

— Мама, ты слушаешь слишком много чепухи и принимаешь ее близко к сердцу. На этой радиостанции занимаются глупой болтовней. Думаю, ты слишком долго была одна в этом огромном доме. Тебе следует…

— Адриенна, — перебила ее мать, и ее спокойный, твердый голос как-то по-особому прозвучал в темноте. — Речь идет не обо мне.

Адриенна почувствовала, как рука матери нежно погладила ее по волосам — с тех пор как она себя помнила, этот жест действовал на нее успокаивающе. Но сейчас он возымел обратный эффект.

— Мама, пойми меня, — сказала она. — Я хочу забыть об этом и жить… жить как все.

— Поэтому-то ты и приехала домой, — понимающе произнесла Марсель. — Вернулась в свое убежище. Это прекрасно. Но только на короткое время. То, в чем ты нуждаешься, находится не здесь.

— Но ведь так лучше и для тебя, мама.

— Я — старая женщина. У меня есть мои воспоминания, — грустно ответила Марсель.

— Но мне и так хорошо, — возразила Адриенна, не в силах совладать с охватившей ее дрожью. — Я буду здесь, с тобой рядом. Что мне еще нужно?

— Тебе нужен толчок, чтобы узнать, кто ты и что собой представляешь, — сказала Марсель ласково.

— Как, по-твоему, это можно сделать? — спросила Адриенна.

— Прими участие в экспериментах доктора Уэстфилда.


Дейтон Уэстфилд положил ноги на стол и начал массировать колено левой ноги, затем взглянул на стоявшего перед ним аспиранта.

— Арни, друг мой, дай мне обещание, — сказал он, откинувшись на спинку кресла. — Никогда не делай подобных предложений, иначе можешь распрощаться с местом ассистента.

Арни Бэгуэлл положил толстую пачку компьютерных распечаток на стол рядом с ногами Дейтона.

— Но доктор Уэстфилд…

— Я взялся проводить серьезные исследования, Арни, а мы занимаемся тем, что тратим время на каких-то помешанных.

— Я полагаю, что сегодня мы наблюдали несколько искр…

— Несколько? Да с теми, кто приходит принять участие в наших экспериментах, мы не можем получить результатов, хоть сколько-нибудь ценных, чтобы включить их в статистические данные.

— Фиона Александер была бы одной из лучших, — сказал Арни.

Дейтон глубоко вздохнул.

— Но нам не удалось ее заманить, ведь так?

— Да, — кивнул Арни, переминаясь с ноги на ногу. — Вы не будете против, если я скажу, доктор Уэстфилд, что приглашение принять участие в тестировании слушателям Фионы было…

— Моей идеей.

Дейтон покачал головой, вспомнив свой разговор с Фионой. Почему в тот момент эта идея ему показалась такой разумной?

— Не знаю, что на меня тогда нашло, Арни. Во время разговора с Фионой в эфире было что-то такое… — сказал он и усмехнулся, не в силах выразить словами свои ощущения. — Должно быть, на меня действовали ее чары.

Арни недоверчиво посмотрел на профессора, и оба громко рассмеялись.

Дейтон не мог толком объяснить, что с ним случилось, пока он разговаривал с Фионой Александер, но был уверен, что вызвано это было не магической силой женщины-медиума.

— День выдался трудный, — сказал Дейтон. — Иди домой, Арни. Я закончу распечатку предварительных результатов, а позже запущу их в программу анализа.

— Я останусь и все сверю, — предложил Арни с энтузиазмом, который выглядел не очень убедительно. — Как только мы внесем данные результатов в матрицы, то можем…

— Ты истинный ассистент, Арни, вечно стараешься выслужиться, — усмехнулся Дейтон, взглянув на молодого человека.

— Но это моя работа.

— Сегодня пятница. Знаю, что у тебя есть чем заняться, кроме работы, — сказал Дейтон.

Ему хотелось поскорее остаться в одиночестве, чтобы все хорошенько обдумать.

Проект должен удаться, и вовсе не потому, что Дейтон чертовски хочет угодить комиссии, субсидирующей проект. Те, кто поддерживает подобные проекты, в лучшем случае крепкие орешки, а в худшем так прямо непробиваемая скала. Но он взялся возглавить этот проект, и от этого никуда не деться. Мысль о возможной неудаче расстроила его, но он должен был довести эксперименты до конца.

В глубине души Дейтон признавал, что теоретическое обоснование проекта довольно слабое, но он взялся за него, потому что понимал, какие широкие возможности открывались перед ним. В ходе экспериментов он мог получить столь необходимую ему информацию — выявить человека, способного, казалось, на невозможное.

— Что-то же я могу сделать, — сказал Арни, перелистывая пачку компьютерных распечаток. — Может быть, нам следует изменить план экспериментов или…

— Нет, — остановил его Дейтон. Он тщательно разработал план экспериментов для обнаружения именно тех экстрасенсорных способностей, которые были ему необходимы. — Все останется по-прежнему. А теперь, Арни, марш из лаборатории.

— О, понимаю, — сказал Арни, многозначительно улыбнувшись. — Уже позднее время, и доктору Уэстфилду, как доктору Франкенштейну, не терпится заняться своим монстром.

— В последнее время монстр ведет себя немного странно, — пожал плечами Дейтон. — Заменю парочку деталей, тогда, может быть, что-то удастся. А теперь, Арни Бэгуэлл, если ты отсюда не уберешься сию же секунду, то я начну искать скальпель.

— Ухожу, ухожу, — заторопился Арни.

Он подхватил свой портфель, кивнул на прощание и покинул лабораторию, оставив дверь за собой не закрытой.

Дейтон откинул голову на спинку кресла, взгляд его устремился на трещину в потолке. Он глубоко вдохнул воздух и медленно выдохнул. Ему не нужны были корреляционные матрицы Арни, чтобы понять, что его подозрения оказались верными. Среди откликнувшихся на его приглашение во время передачи Фионы Александер не оказалось ни одного человека с ярко выраженными экстрасенсорными способностями. Большинство вообще не имело этих способностей. Этого-то он и боялся, и теперь больно было сознавать, что надежда начала гаснуть.

Однако Дейтон не считал, что потерпел поражение. Пока еще нет. Пока в теле его брата теплится жизнь, он не должен сдаваться. С самого начала он знал, что подобные эксперименты — рискованное предприятие.

Дейтон устало закрыл глаза. Проект и в самом деле был самой его опрометчивой идеей и самой отчаянной.


Адриенна стояла в холле физической лаборатории. Здесь было прохладно, и она опустила вниз закатанные рукава платья из сиренево-голубого шерстяного трикотажа. Надо было надеть плащ или пальто, но у нее не было ничего подходящего к ее новому облику — строгому и скромному. С богемной жизнью было покончено. Отныне все должно быть иным, даже ее гардероб.

До сих пор в своей жизни в поступках и вкусах Адриенна следовала велению сердца. Теперь она больше не могла себе этого позволить. С того момента, как она покинула колонию художников, Адриенна знала наверняка, что не может больше доверять своему сердцу.

Она глубоко вздохнула. Здание лаборатории было старым и темным, в воздухе чувствовался запах плесени. Лаборатория находилась в полуподвале, чем-то похожем на темницу.