Марина Эльденберт - Желание #5

Не даю шанса нам.

Занятия в пятницу отменяют, потому что заболела большая часть группы вместе с Джорджем. То ли я постаралась, то ли осень: погода окончательно испортилась, и за окном дождь. Омельчину легче, а я вообще чувствую себя прекрасно. Только пальцы подрагивают, и пульс ускоряется от того, что я собираюсь сделать.

Ник сидит на диване, уткнувшись в ноутбук. Работает, даже до конца не выздоровев.

Тогда я глубоко вдыхаю, а вместе с выдохом подхожу к нему, отбираю компьютер, сдвигая его в сторону, и забираюсь к нему на колени. Он напрягается, но лишь на мгновение, затем смотрит на меня сквозь стекла очков. Кто там говорил, что мужчины в очках выглядят беззащитными? Фигня какая! Ник смотрит так пристально, будто читает мои мысли.

– Вета?

В этом вопросе всё. То есть, если я сейчас не отодвинусь, то обратного пути не будет, и я это прекрасно понимаю. Но к черту вот это всё!

Поэтому я придвигаюсь ближе, стягиваю с него очки и тут же оказываюсь в крепких объятиях Ника.

– А как же поцелуи на чертовом колесе?

– Поцелуи на шестидесятом этаже мне нравятся больше, – говорю я и целую его.

Я целую его так, как Ник делал это на кухне: неторопливо, дразняще, будто пробуя его на вкус. Провожу языком по мужским губам, зарываюсь пальцами в волосы, и ловлю от этого кайф. У этого поцелуя вкус кофе и ментоловых леденцов. Он холодно-горячий, горьковато-сладкий, нежно-страстный. Я вкладываю в него все свои желания. Мне кажется, что если Ник сейчас остановит меня, я разрушусь. Или если он перехватит контроль, разрушится эта магия. Но когда открываю глаза, то ловлю в ответном взгляде собственное наслаждение. Наслаждение тем, что между нами.

Что он там говорил про проявляющих инициативу девушек? Что они его не оставляют равнодушным? Не знаю насчет других, но два слоя ткани не помеха для того, чтобы это почувствовать. Мой пульс ускоряется, дыхание срывается, а адреналин в крови, наверное, совсем зашкаливает, и все меняется.

Ладони Ника скользят по спине, ложатся на мою талию и резко притягивают меня к себе. Я теряю равновесие и падаю ему на грудь, но не успеваю даже ахнуть, потому что на этот раз вся инициатива перетекает к Омельчину, который углубляет поцелуй. Так мы ближе, насколько это возможно, потому что сейчас мои бедра разведены шире, а сама я теперь теснее прижата к его паху. У меня перехватывает дыхание, настолько остро все ощущается, особенно, когда Ник приподнимает меня и опускает снова, отчего внизу живота растекается тепло.

От каждого прикосновения губ к губам будто искрит, но он продолжает вытворять с моим ртом такие вещи, что я практически растворяюсь в нашем кайфе на двоих. Даже не помню, как оказываюсь лежащей на спине на диване, а Ник уже стягивает с меня шортики.

– Мечтал так сделать с самого первого дня, – говорит он, отбрасывая их на журнальный столик, и тянет вверх мою футболку. Говорит так, будто я новогодний подарок, который ему не терпится развернуть. Его взгляд, прикосновения пальцев – обжигают.

– Я тоже. Мечтала. Увидеть тебя полностью.

– Ты видела меня в душе, – усмехается он.

– Только сзади.

– Тогда нужно это исправить.

Он хватается за край футболки, и она улетает куда-то. Куда я не знаю, потому что мой взгляд приковывает его широкие плечи, рельефные грудь и живот. Мне хочется прикоснуться к нему, и я не отказываю себе в этом желании: провожу сразу двумя ладонями сверху вниз, наблюдая за тем, как напрягаются мышцы под моими пальцами, как вздуваются вены на его сильных руках. Я прикусываю губу, чтобы не кричать от восторга, потому что впервые выбросила из головы все можно и нельзя и исполняю свою самую запретную эротическую фантазию. Но когда расстегиваю молнию на его джинсах, теряюсь. Я знаю, что делать дальше, не маленькая уже, но…

– Ник, я должна тебе кое-в-чем признаться, – смущенно шепчу я. – Я никогда этого не делала.

– Этого? – приподнимает бровь Ник. И мне остается только выпалить:

– Не занималась сексом.

Вот! Я это сказала, и очень надеюсь, что он не передумает со мной связываться. Потому что сейчас я раскрыта перед ним. Но вместо того, чтобы отстраниться или спросить, не шучу ли я, Ник подтягивает вверх мою футболку, обнажая грудь, обводит большими пальцами соски, заставляя меня умирать от удовольствия и неизвестности.

– Я знаю.

– Знаешь?! Это так заметно?

– Не очень, но есть некоторые признаки…

Он не договаривает и сжимает губами сосок, отчего я выгибаюсь в пояснице и едва не теряю мысль.

– Какие? – спрашиваю шепотом.

– Ты краснеешь, когда говоришь о сексе. Вот как сейчас.

На самом деле именно сейчас я краснею, потому что он ловко стягивает с меня последнюю деталь одежды – трусики.

– Я могла быть просто стеснительной, – нахожусь с объяснением.

– Ты яркая и сексуальная, но не искала секса.

– И разборчивой! Ах-х-х!

По последнее относится к тому, что Ник резко раздвигает мои бедра и едва касаясь, скользит пальцами по моим складочкам. И эти ощущения, этот контраст просто подбрасывает вверх, заставляет ерзать на диване, подаваться вперед и умолять о большем. Но вместо это я спрашиваю:

– А еще?

– Кроме того, что увидела меня в душе, и смогла устоять?

В его взгляде смех пополам с искрами возбуждения, вспыхивающими под моей кожей.

– Не считается, – мотаю головой я, и мое дыхание прерывается, когда он вводит в меня палец. Это приятно, потому что Ник задевает какую-то особенную точку внутри, и некомфортно одновременно, потому что я оказываюсь к этому не готова.

– Ты слишком узкая.

– Это плохо?

Ник смотрит на меня так, будто я сказала глупость.

– Конечно, нет, – улыбается он. – Это значит, что мне нужно быть осторожнее. Особенно в самом начале.

Его палец выскальзывает из меня, чтобы снова качнуться вперед – на этот раз глубже, и снова коснуться заветной точки. Словно этого мало, он одновременно касается бугорка клитора, и к моему телу будто подводят ток. Я горю, сгораю, но стоит мне почувствовать, что вот-вот наступит освобождение, Ник замедляет движения, заставляя всхлипывать.

– Нет, Вета, – шепчет он мне на ухо, прикусывая мочку уха, и обещает: – Сегодня мы будем летать вместе.

Сердце колотится в груди, как безумное, а стоит Нику отстраниться от меня, кажется, вовсе срывается на сверхзвуковую скорость. Потому что он поднимается и стягивает джинсы, вместе с бельем. Я жадно рассматриваю его, забыв о смущении. Забыв обо всем на свете.

Он красивый. Сильный. И большой. Везде.

Кажется, мои глаза становятся еще круглее, потому что теперь я начинаю понимать, почему Ник говорил про осторожность. Но не собираюсь останавливаться. Потому что хочу почувствовать его в себе, а еще сделать приятное ему. Хочу разделить это удовольствие на двоих. Если летать, то только с ним.

– Ты позволишь? – мой голос хриплый и непривычно глубокий.

Я касаюсь его кончиками пальцев, скольжу по напряженному стволу.

– Смелее, – провоцирует меня Ник. Он улыбается, но его тело будто каменное, настолько он напряжен.

Тогда я сжимаю ладонь, провожу сверху вниз, и слышу сдавленный мужской стон. Поднимаю голову, и наши взгляды встречаются. У него расширенные зрачки, сжаты губы и капельки пота на лбу. Неужели я выгляжу так же? Будто пьяная, будто под кайфом. Он и есть мой кайф.

Окрыленная своей властью над ним, я повторяю движение сильнее, резче. Пока его ладонь не ложится на мои пальцы, направляя и подстраивая под собственный ритм. Пока капелька смазки не выступает на вершине. И это самое возбуждающее зрелище, что я когда-либо видела. Мне хочется слизать ее, но, прежде чем я успеваю до него дотянуться, Ник отстраняется.

– В следующий раз, тигренок, – обещает он на мой обиженный вздох.

Мое дыхание снова срывается, когда Ник, прихватив с собой серебристый квадратик защиты, возвращается в мои объятия. Он целует меня сладко и жарко, сминая мои губы, а к одному пальцу добавляет второй, и теперь разводит их, растягивая меня изнутри. Меня трясет от возбуждения, то подкидывает вверх, то бросает вниз. Качает на волнах наслаждения, так что я едва улавливаю момент, когда он убирает пальцы. Зато чувствую, как их сменяет большее, и распахиваю глаза. Чтобы взглядом столкнуться с напряженным взглядом Ника.

Мы так близко друг другу.

Так близко, как я ни была ни с кем другим.

Но именно с ним я хочу быть.

Я расслабляюсь, раскрываюсь, обхватывая его ногами, и в этот миг Ник толкается вперед, вырывая у меня стон. И это далеко не стон удовольствия. В первое мгновение мне хочется отодвинуться, потому что его слишком много. Но Ник не позволяет мне этого, а просто медленно отстраняется, чтобы тут же качнуться вперед и задеть внутри ту восхитительную точку, от которой в теле натягивается невидимая струна. Будто этого мало, он снова врывается языком в мой рот, а от прикосновения пальцев к бугорку клитору, я сама начинаю подаваться ему навстречу.

Ник задает ритм, а я подчиняюсь этому ритму. Подчиняюсь ему. Он играет со мной: то доводит до грани, когда невозможно сдерживать стоны, то входит в меня так резко и так мощно, что я начинаю задыхаться от накатывающего волнами наслаждения. Но у нас двоих не настолько много терпения.

Я вскрикиваю от нового толчка, сильнее насаживаюсь на него, царапая спину Ника, и содрогаюсь от мощного цунами оргазма. Меня накрывает, растворяет в нереальности происходящего. Ник догоняет меня через пару толчков, его сильное тело дрожит, а дыхание смешивается в моим.

Когда он освобождает меня и устраивается рядом (хорошо, что ширина дивана в гостиной позволяет это), предварительно укрыв нас пледом, мне хочется одновременно плакать и смеяться. От счастья и радости. Потому что о таком первом разе я могла только мечтать.

– Это было… – Я пытаюсь подобрать нужные слова, но на ум приходит только одно: – Фантастика!

– Надеюсь, что реальность, – хмыкает Ник. Костяшками пальцев он лениво поглаживает мой живот, и мне хочется нежиться и мурлыкать от этой ласки. А еще запомнить моего первого мужчину именно таким: расслабленным, довольным… Довольным ли?

– Ты не разочарован?

– Разочарован? – хмурится Ник.

– Во мне. Тебе понравилось? – уточняю я. Знаю, возможно, это слишком прямолинейно, но как есть.

Я жду, волнуюсь, а Омельчин утыкается носом в мою шею и говорит:

– Не разобрался.

– Что это значит?

– Надо повторить, говорю же.

Только теперь понимаю, что его плечи подрагивают от смеха.

Ах ты гад такой!

Я рычу и пытаюсь слезть с дивана, но мне не позволяют, притягивают к себе.

– Куда? – спрашивает Ник.

– В душ, – отвечаю и добавляю смело: – А там можно и повторить.

– Зачем мы здесь? – спрашивает Вета, когда мы входим в фотостудию.

Все здесь имитирует квартиру: зона кухни, спальня и большая гостиная с книжным шкафом, роялем и креслами. Полное сходство нарушает наличие разнообразной светотехники, штативов и прочих игрушек фотографов.

– Как зачем? – подмигиваю ей я. – А кто просил меня в качестве модели? Не зря же я брился! Подумал, что здесь будет удобнее.

Удивление в глазах Веты тут же сменяется восторгом. Она бросается мне на шею и целует в щеку, а потом убегает готовиться к съемке.

Ради этого стоило заболеть чертовым гриппом!

Вета оказалась чувственной и чувствительной девочкой, которая откровенно отзывалась на каждое прикосновение. Ее стоны и крики впрыскивали в мои вены чистое неразбавленное желание. В первый раз приходилось сдерживать себя, чтобы не наплевать на все и не трахнуть ее так, как мне хотелось, но в этом была особая прелесть. Оттягивать момент до тех пор, пока все точки сойдутся на одной единственной девушке. Вместе с разрядкой, я, кажется, просто улетел.

Не знаю, почему Вета резко изменила свое мнение, и не собираюсь спрашивать. На самом деле я был готов к тому, что после нашего более чем зажигательного секса девчонка снова начнет краснеть и передумает. Краснеть не перестала, но больше не стеснялась и не рассказывала, что один раз не считается. В общем, была совсем не против того, чтобы повторить.

Повторить сразу не получилось. После первого раза ей требовался отдых, поэтому в душ мы отправились, когда проснулись.

Вместе.

Когда я скользил пальцами по влажной коже и вдыхал аромат рыжих волос, то снова и снова сходил с ума от невозможности насытиться Ветой.

А еще я впервые за много лет забыл ответить на деловую почту и утром устроил себе настоящий больничный. Квартира за эти дни успела осточертеть, поэтому я вызвал клининговую службу и пригласил рыжую прогуляться. Сначала мы позавтракали в кафе, а после оказались в этой студии. Я знал, что если останусь с Ветой дома, то просто не сдержусь и затрахаю ее. Потому что дорвавшись до рыжей девчонки, узнав, какая она вкус, я, не переставая, ее хотел. Даже сейчас, когда она командовала, каким местом к ней повернуться.