Марина Эльденберт - Желание #5

– Хорошо, – соглашаюсь, и снова смотрю на город. – Просто дух захватывает!

– От высоты?

– Нет, от тебя!

Москва встречает нас снегом и слякотью, но мне плевать на непогоду. Нашей с Ником любви, наверное, хватит, чтобы прогреть всю никогда не спящую. Он не желает отпускать меня ни на минуту, поэтому сразу везет к себе, хотя я делаю строгий вид и говорю, что нужно забрать вещи от Кати.

– Потом, все потом, – заявляет он, втягивая меня в холл дома.

Девушка у стойки шагает к нам.

– Никита Александрович, тут…

– Позвоните мне чуть позже, лучше завтра! – перебивает он меня и тянет к лифтам.

– Куда ты так спешишь? – смеюсь я.

– Хочу вернуть тебя домой, как можно скорее!

– Домой?

– Да, к нам домой.

Мы начинаем целоваться еще в лифте, и в квартиру вваливаемся прилично захмелевшие от желания и с единственной целью – дойти кровати. Или хотя бы до дивана. Ладони Ника забираются под мой свитер, а я уже почти справилась с молнией на его джинсах, и все это не разрывая поцелуя.

Я хочу его.

Он хочет меня.

Сейчас.

Тем неожиданней что-то за нашей спиной падает, а потом раздается мамин голос:

– Дочка?

Мы с Ником оборачиваемся одновременно.

Мама как раз листала какую-то книгу, которую взяла с полки, ее-то она и уронила. Книгу, но судя по ее виду, могла уронить и полку. Отчим сидит на диване, и лицо у него такое, что он бы сам уронился, только бы развидеть нашу парочку. В общем, соответствующее.

Представляю, как мы выглядим.

Точнее, представляю, как выгляжу я: растрепанная, возбужденная и донельзя офигевшая. Представляю и медленно вытаскиваю ладонь из-под джинсов Омельчина. То же самое повторяет Ник, только с моим свитером, который задрался так, что наверняка родители смогли оценить всю прелесть моего нижнего белья, а заодно и всю глубину смущения. Лицо и шея по ощущениями горят так, что мне не нужно смотреть в зеркало, чтобы знать, что сейчас я похожа на спелый помидор.

– Какого хрена вы здесь делаете? – первым приходит в себя Ник.

– И тебе, сын, здравствуй.

Отчим поднимается с дивана. Медленно так. С таким зверским выражением лица, что я инстинктивно прижимаюсь к Нику, и он притягивает меня в самое безопасное место на планете – свои объятия.

– Как вы оказались в моей квартире? – спокойно интересуется мой мужчина. Настолько спокойно, что у меня от этого спокойствия мороз по коже.

– С помощью ключей.

– Откуда… – начинает Ник и осекается, а затем вполголоса ругается так, что я, кажется, краснею еще больше.

– Да, Никита, ты сам сделал мне включи, когда я в прошлый раз был в Москве. Чтобы самому лишний раз не напрягаться, чтобы я мог уйти-прийти, когда угодно. Ты же так не любишь напрягаться ради своих близких.

Отчим действительно терпеть не может отели, так что меня не удивляет, что он останавливался у Ника. И кажется, я даже помню ту поездку: командировку, а заодно попытку Александра Федоровича нормально пообщаться с сыном. Правда, это было несколько лет назад, когда Омельчин только-только купил квартиру.

– Нужно было поменять замки, – цедит Ник. – Но я решил, что у тебя не хватит наглости заявиться ко мне без предупреждения.

– А я решил, что у моего сына хватит совести, чтобы не развращать сводную сестру! Иначе ни за что бы не отправил ее жить с тобой.

Вот не надо разговаривать так, будто меня здесь нет!

– Почему сразу он развратил? – возмущаюсь я, делая шаг вперед. – Это я Ника соблазнила!

– Веточка!

– Что, мам? Мне девятнадцать лет, и я хочу жить своей жизнью. Точнее, живу ею. – Первые впечатления от неожиданного приема проходят, и я напоминаю себе, что стесняться мне, в общем-то, нечего. Ну застали родители нас, лапающими друг друга, так это их проблемы, что заявились без предупреждения. Пусть сами стесняются, что ввалились в чужую квартиру – поступок вполне в их стиле! – Поэтому у меня тот же вопрос: что вы здесь делаете?

Отчим прищуривается, отчего их родство с Ником становится очевидным.

– Волновались мы за тебя, дочка, – говорит он мне, а сам зло смотрит на сына.

– Ты уехала в Москву, – добавляет мама. – Одна. Не звонила толком, а последнюю неделю вообще телефон выключила.

– Я была в рабочей поездке. Разве тебе Емцева не сказала? Не поверю, что ты ей не звонила и не пытала Катьку?

Мама поджимает губы, подтверждая мое предположение, а Ник притягивает меня к себе.

– Она была со мной. Вета – великолепный фотограф, и я пригласил ее поучаствовать в моем последнем проекте.

– В свою постель ты ее тоже пригласил?! – чуть ли не рычит отчим. Он сжимает кулаки, держится из последних сил.

– Саша! – окликает его мама, а руки Ника тоже напрягаются.

– Выбирай слова, или я не посмотрю, что ты мой отец!

– Ты задурил девчонке голову, и рад. Но я такого позора в семье не потерплю. – Теперь он смотрит на меня. – Я не позволю тебе и дальше здесь оставаться. Ты возвращаешься домой, Елизавета!

У меня глаза расширяются и расширяются, а на последней фразе я вовсе едва не давлюсь воздухом от возмущения: я готова все им высказать. Но Ник меня опережает:

– Моя невеста остается со мной.

– Невеста?! – переспрашиваем мы одновременно с мамой.

А вот у отчима даже слов нет.

– Чего?! – прихожу я в себя. – Мы в каком веке живем? Никто на мне не обязан жениться!

Ник утыкается носом мне в шею и интересуется:

– То есть ты против, тигренок?

Готовая уже лезть на баррикады, я осекаюсь, резко разворачиваюсь в его руках.

– Совсем не против, – признаюсь, чувствуя, как меня снова бросает в жар под его серьезным взглядом. – Но я не хочу, чтобы ты женился на мне, потому что тебе кто-то заставил это сделать.

– Меня сложно заставить делать то, чего я не хочу, разве ты еще не поняла?

Под всеобщими взглядами Ник проходит в гостиную, выдвигает ящик рабочего стола и возвращается с маленькой бархатной коробочкой. А я вся замерла и ловлю каждый миг, каждый его взгляд.

Значит, это не минутное желание, он делает это не для того, чтобы отвязаться от родителей. В коробочке кольцо, которое Ник купил заранее. Получается еще до нашей поездки на Бали он хотел, чтобы я стала его женой. На глаза наворачиваются слезы.

Кольцо такое нежное, с россыпью небольших камней. Оно будто создано для меня. Но главное, что мужчина рядом создан для меня!

– Я хотел сделать это совсем по-другому, но… – Ник смотрит мне в глаза. – Вета, ты станешь моей женой?

– Да, – говорю, не раздумывая, и бросаюсь в его объятия.

– Точно? – усмехается этот невыносимый мужчина. Мой мужчина.

– Да! – выкрикиваю я и целую его жадно. – Да-да-да!

Кольцо идеально подходит, и для меня это тоже самый чудесный знак.

Когда мы с Ником отрываемся друг от друга, вроде как вспоминая, что не одни, приходится все рассказать родителям. И про то, что я давно в него влюблена, и про то, что нас тянуло друг к другу, и про то, что между нами все с самого начала было серьезно, пусть даже мы сами не сразу это поняли.

Лица мамы и отчима в процессе нашей истории все больше вытягиваются. Я уже начинаю думать, что нас ждет грандиозный скандал, когда отчим неожиданно поднимается, отводит меня в сторону и вдруг обнимает крепко:

– Прости, дочка. Я старался тебя уберечь от разочарований, а вон оно как…

Я всегда думала, что лишняя в их с мамой семье, а оказывается, что у моего строгого отчима такое большое сердце. Просто он старательно прячет его под суровостью, как и Никита. Поэтому обнимаю его в ответ:

– Нельзя уберечь от разочарований, зато ты всегда меня поддерживал. Это гораздо важнее, папа.

Меня сдавливают в объятиях еще сильнее, а потом отчим быстро отходит, но я успеваю заметить слезы в его глазах. У меня у самой ком в горле от переизбытка чувств.

Все неловкость разом исчезает, и Ник предлагает пообедать. Тем более что домработница к его приезду загрузила холодильник продуктами. К моему огромнейшему счастью! Потому что тащиться куда-либо на обед совершенно не хочется. После таких перелетов вообще хочется неделю дома сидеть, что мне, в принципе, и грозит, если хочу вовремя закончить проект для Ника и сдать экзаменационную работу.

После ужина, пока мужчины общаются, мама подходит ко мне, и протягивает новую карточку.

– Извини, дочка, что тогда так получилось, – тихо произносит она. – Я так надеялась, что ты еще немного побудешь со мной, а не уедешь куда глаза глядят. Здесь все твои деньги.

Я смотрю на карточку, и понимаю, что настолько сейчас счастлива, что моей обиды просто нет. Испарилась! Поэтому обнимаю маму.

– Спасибо, мам. Если бы не ты, мы бы с Ником не стали жить вместе. Так что я тебе очень благодарна!

– Саше только не говори, – нервно смеется она, отстранившись.

– А ты давай больше без шантажа!

– Обижаешь!

– И без обид!

Мама широко улыбается:

– Договорились.

Мы дружно смотрим на мужчин, которые разговаривают у панорамного окна. Кажется, отец и сын окончательно помирились.

В эту минуту Ник, будто чувствуя мой взгляд, оглядывается и посылает мне такую улыбку, что внутри меня словно просыпается небольшое солнышко.

– Никита любит тебя, – неожиданно признает мама.

– И я его люблю. Очень.

Вечером родители размещаются на диване в гостиной, а я на правах невесты пробираюсь в спальню Омельчина. Оказывается, есть особый кайф в том, чтобы стараться издавать как можно меньше звуков, занимаясь любовью! Приходится уткнуться лицом в подушку, чтобы не кричать от удовольствия. Но что поделать, если Ник доводит меня до блаженства так, что я забываю, кто я и где я?

– Есть важный разговор, жених! – говорю, отдышавшись и положив голову ему на плечо.

– Так строго? – улыбается Ник. – Может, повторим?

– Нет-нет!

Я приподнимаюсь, упираясь ладонями в его грудь.

– Это насчет твоей работы. Ну и моей тоже. Я была неправа, когда говорила, что ты обязан уделять мне внимание. Не обязан. Для тебя важно твое дело, как и для меня важна фотография. Поэтому я считаю, что никто из нас не должен ревновать другого к его работе!

– Не обязан, – соглашается Ник, поглаживая мое плечо. – Давай вообще уберем все обязательства из наших отношений. Я хочу быть с тобой Вета, потому что я хочу с тобой быть. И я счастлив проводить время с тобой.

У меня не получается сдержать улыбки, хотя я все еще пытаюсь держать серьезное лицо.

– И никаких условий!

– Условия у нас любишь выдвигать ты.

– Эй! – я легонько бью его по плечу. – И без злопамятности.

– Согласен. Только ты и я, – Ник ухмыляется. – Куда нам еще злопамятность?

Ему прилетает подушкой, за что меня опрокидывают на спину и ощутимо кусают за шею. Теперь я рычу уже по-настоящему, но вспоминая, что в гостиной родители, очень недолго. Мы не можем оторваться друг от друга, а когда все-таки засыпаем, в моей голове не остается мыслей. Им там просто некуда поместиться, потому что всю меня заполняет абсолютное счастье.

Несколько дней спустя

Сегодня у меня выходной. Поручил все дела Максу и вот уже два часа сижу в машине, припаркованной возле Школы Розза. Сам настоял на том, чтобы привезти Вету на экзамен.

После возвращения из Индонезии она не ходила, а летала, радостная и взбудораженная. Но перед самым важным днем мой тигренок половину ночи проворочалась в постели. Потом Вета сожгла завтрак, посадила пятно на платье и с воплями носилась по квартире, срочно соображая, что надеть, чтобы хорошо выглядеть. Раньше меня раздражали женские нервы, но видимо, я окончательно и бесповоротно влюбился, потому что в ее исполнении это не бесило. Я разрывался между желанием не мешать ей рефлексировать и желанием пообещать устроить ей чертов Нью-Йорк с выставками и прочим. Но сам прекрасно понимал, что дело не в самом Нью-Йорке, а в ее признании. Победе.

Поэтому я отловил рыжую, отвлекая поцелуем, а потом, когда она все-таки расслабилась, сказал:

– Вет, ты у меня самая талантливая. И ты выиграешь. Ты уже выиграла! Тем, что не сдалась. Что сделала реально классный проект. Если ваш Джордж не сможет это разглядеть, то стоит ли ориентироваться на его мнение?

Во взгляде тигренка загорелся знакомый огонь, она расправила плечи и вздернула нос.

– Ты прав. Я крутая. И я выиграю.

Вот в таком боевом настрое, я отпустил ее на защиту, а сам теперь мучился неизвестностью. Да я за себя так не переживал, как за нее!

Но вот Вета появилась на крыльце школы, белая, как снег, выпавший утром, и с огромным глазами. Не натягивая шапки, махнула кому-то рукой и сразу метнулась к моей машине, нырнула на пассажирское сидение и сложила руки на коленях.

Черт! Неужели не взял?

Во мне просыпается желание пойти и побеседовать с ее преподом. Заодно посмотреть на остальные таланты, которые смогли переплюнуть гениальность Веты. Но в задницу всех преподов! В задницу таланты!