— Лиллиан, почему бы нам не поехать в Лондон завтра утром на рассвете? — спросил Саймон.

— Завтра? — вздрогнула Лиллиан. — Так скоро?

— Зачем ждать? — Саймон взял ее за руки, как будто в комнате никого, кроме них, не было. — Разве мы не видели, что может случиться, если упустить момент? По хорошим дорогам наше путешествие займет два дня. Если удача будет на нашей стороне, мы сможем пожениться до воскресного обеда. Возможно, моя мать решит не участвовать в этом, но у нас есть Габби, и я уверен, Рис и Энн придут, хотя у них у самих свадьба меньше чем через неделю. Что думаешь?

Лиллиан заморгала. Он был таким искренним, так хотел поскорее начать новую жизнь. И она понимала почему. Когда он женится на ней, это станет шагом в будущее — в будущее, где не будет так много лжи.

По крайней мере той лжи, о которой ему уже известно.

— Да, Саймон, если ты хочешь ехать завтра, я с радостью поеду с тобой, — тихо согласилась Лиллиан.

— Я отдам распоряжения прямо сейчас, — рассмеялся, вскакивая на ноги, Саймон.

Он поспешил из комнаты, а Лиллиан, даже не глядя на подругу, чувствовала на себе ее взгляд. Она посмотрела на Габби и сделала глоток вина.

— Что происходит? — слишком громким голосом спросила тетушка Изабель.

— Завтра мы едем домой, — ответила Габби. — Его светлость отдает распоряжения о подготовке к отъезду.

— Завтра? — воскликнула тетушка. — Я должна сказать об этом Мэгги.

Отбросив салфетку, она отправилась искать служанку. Как только они остались одни, Габби повернулась к Лиллиан.

— Он любит тебя.

Лиллиан поперхнулась вином и взглянула на подругу.

— Любит? — переспросила она.

— Я не знаю, что произошло между вами за эти последние несколько дней, и не стану спрашивать, потому что сомневаюсь, что ты захочешь со мной поделиться, но что-то изменилось.

Лиллиан нахмурилась. Отрицать слова подруги не было смысла. То, что они увидели, то, что им рассказали, то, что они обнаружили… Это связало их.

— Ты намерена рассказать ему правду? — тихо спросила Габби.

Лиллиан положила руки на стол и опустила на них голову.

— Да, — глухо пробормотала она. — Я должна это сделать, я знаю. Но я боюсь его реакции, Габби. По правде говоря, я боюсь потерять его навсегда.

По всеобщему согласию весь дом в этот вечер отправился спать рано, так как хозяин и гости готовились на рассвете уехать в Лондон. Но Лиллиан не пошла в свою комнату. Вместо этого Саймон взял ее за руку и повел в свою спальню, и она даже не попыталась сопротивляться. После такого тяжелого дня, после всего, что случилось, ей, так же как и ему, хотелось побыть с ним наедине.

И все же, когда за ними закрылась дверь, Лиллиан почувствовала робость. Раньше, когда они были вместе, их всегда охватывало ощущение ненасытной страсти и срочное желание удовлетворить ее. Сегодня, находясь в центре его спальни под его пристальным взглядом, Лиллиан не знала, как начать.

— Что я могу сделать для тебя, Саймон? — спросила наконец Лиллиан, неуклюже сложив руки перед собой. — Тебе что-нибудь нужно?

Саймон улыбнулся и направился к ней. У Лиллиан подпрыгнуло сердце, а тело заметно напряглось в предвкушении его прикосновений.

— Нужно, — пробормотал он, останавливаясь в нескольких дюймах от нее, но при этом пока не прикасаясь. — Нужно. Мне так много нужно сейчас после такого трудного дня, но, кажется, кое-что мне нужно больше, чем все остальное.

— И что же это? — наклонила голову Лиллиан.

Его пальцы нежно коснулись ее подбородка, и улыбка на лице стала шире.

— Ты, Лиллиан. Ты, чтобы смыть всю эту грязь, заставить меня забыть все, кроме тебя. Ты нужна мне.

У Лиллиан перехватило дыхание от глубокого смысла, который крылся в его словах. Одно дело — хотеть ее, мужчина может хотеть любую женщину, если он достаточно страстная натура.

Быть нужной — совершенно другое дело. Это означает более глубокую связь, доверие, порожденное чувствами. Для нее была большая честь, что своими переживаниями Саймон поделился с ней.

Лиллиан была не уверена в себе, но при этом полна решимости утешить его, насколько это было в ее силах, поэтому стала медленно расстегивать его сюртук. Саймон не принимал никакого участия, просто наблюдал из-под полуопущенных век, как ее пальцы скользили под тканью и касались его плеч.

Сюртук упал на пол за его спиной, и Лиллиан немедленно приступила к шейному платку. Он был завязан сложным узлом, но она, поколдовав немного, справилась и начала расстегивать пуговицу за пуговицей на рубашке. Потом она вытащила ее из-за пояса и распахнула, обнажив его широкую грудь.

— Ты… — прошептала она.

— Я?.. — приподняв бровь, поддразнил ее Саймон.

Лиллиан с улыбкой подняла на него глаза. Его лицо посветлело, как будто он действительно был способен в такие моменты забывать все неприятности. И если в ее силах было подарить ему такие мгновения, Лиллиан была счастлива.

— Ты неисправим.

Лиллиан рассмеялась, потом наклонилась и поцеловала выступающую ключицу, услышав, как он задохнулся от удовольствия.

— И великолепен, — добавила она.

Она целовала его грудь, дразнила языком соски, пробежалась кончиками пальцев по крепким мышцам живота.

Лиллиан чувствовала, что он реагирует на ее ласки. От ее прикосновений его тело напряглось, руки сжались в кулаки, пока он боролся с собой, чтобы не схватить и не овладеть ею. А когда она выпрямилась и прижалась к нему, то почувствовала, как напряженно выступающая мужская плоть упирается в ее живот.

Ее тело мгновенно отреагировало на это давление, на запах его кожи и тепло тела. Она чувствовала, как ее охватила жаркая волна, соски напряглись, а лоно было готово принять его. Она сдернула с него рубашку и потерлась о его обнаженную грудь. Сейчас ее движения  стали увереннее.

— Теперь позволь мне, — прошептал Саймон, касаясь губами самой чувствительной точки у нее за ухом.

Пока он целовал ее шею, пальцы расстегивали пуговицы на спине. Он быстро расправился с застежкой, и платье с еле слышным шорохом упало на пол к ее ногам. Саймон сделал шаг назад и окинул ее взглядом. На Лиллиан осталась короткая тонкая рубашка, до середины бедра открывавшая ноги в чулках.

— Так ты сказала, что я великолепен, — задумчиво произнес он, положив руки ей на талию.

Эти руки скользили вверх и вниз, притягивая ее ближе и ближе, пока их тела не оказались тесно прижатыми друг к другу. Лиллиан едва дышала, когда он поцеловал ее. Она откликнулась на его поцелуй, раскрыв навстречу губы и позволяя его жаркому языку проникнуть внутрь.

Та всепоглощающая страсть, которую она испытывала прежде, мгновенно зажгла ее тело, как только поцелуй стал глубже. Она чувствовала, что растворяется в нем, охваченная мощной волной чувств.

Но как только эта мысль заполнила мозг, Саймон отпустил ее. Он пристально смотрел на нее, его глаза горели страстью и желанием.

— Боюсь, что, как только я прикасаюсь к тебе, я теряю самообладание, — хрипло сказал Саймон. — Но сегодня я хочу проявить сдержанность, хочу все делать не спеша.

Лиллиан вздрогнула. Протянув руку, она скользнула дрожащими пальцами за пояс его брюк и потянула на себя. Саймон качнулся вперед, расширив от удивления глаза.

— Если только вы не попытаетесь лишить меня самообладания, мисс Мейхью, — прошептал Саймон, и горячее дыхание коснулось ее волос.

— Мне нравится идея, — улыбнулась, поднимая голову, Лиллиан. — Ты считаешь, я могла бы лишить тебя самообладания?

У Саймона зачастил пульс, его глаза цвета жадеита потемнели от страсти.

— М-м… Хотел бы я посмотреть, как ты попытаешься это сделать.

Вместо ответа Лиллиан расстегнула пуговицу на поясе его брюк. Она не спускала с него глаз, пока расстегивала остальные. Наконец пояс распахнулся. Лиллиан проследила за тонкой линией волос, спускавшейся по животу вниз, и увидела его напряженную плоть. Как загипнотизированная, она взяла ее в руку и освободила из плена одежды.

— Похоже, ты можешь лишить самообладания. — С этими словами Саймон закрыл глаза, чувствуя, как она ласкает его разгоряченную плоть. — О Боже, женщина…

Лиллиан улыбнулась, хотя была смущена своими действиями. Страх и неуверенность, которые она ощущала, когда они только вошли в спальню, теперь исчезли без следа. Им на смену пришла бесконечная уверенность, которая вселилась в нее благодаря страстным откликам Саймона на ее прикосновения.

Но ей хотелось большего. Она хотела теперь дать ему больше. Ее мысли перенеслись в тот день, когда они впервые занимались любовью. Прежде чем овладеть ею, он подготовил ее, лаская руками ее разгоряченное лоно, а потом творя нечто невообразимое языком. От столь интимных ласк ее тогда затопили волны ошеломляющего блаженства.

Понравится ли ему такое?

Лиллиан почувствовала себя грешной, скользя кончиком языка по его обнаженной груди и спускаясь к животу. Когда она опустилась на колени, Саймон замер.

— Лиллиан? — хрипло позвал он. — Что ты делаешь?

Она подняла голову и взяла в руку его напряженную плоть.

— Лишаю самообладания.

Саймон не успел ответить, как она обхватила губами его плоть, и едва сдержал крик. Он знал, что ему следовало остановить ее, что она еще слишком невинна для таких ласк, но почему-то не смог. События сегодняшнего дня принесли ему столько боли, а это чувственное наслаждение всю эту боль растворило и заставило весь его мир сосредоточиться вокруг губ Лиллиан и медленных движений ее языка.

Саймон откинул голову, испустив хриплый стон. Господи, как хорошо… Как она хороша и естественна в своем желании доставить ему удовольствие… Теперь она его. Навсегда. Он научит ее искусству любви и поучится у нее сам. Они каждый день смогут заниматься любовью так, как сегодня.

Он не мог больше ждать. Его плоть реагировала буквально на каждое движение ее губ. Саймон напрягся, волны блаженства затуманили его сознание, и тело пришло в движение. Ему хотелось, чтобы поскорее наступила мощная, сменяющаяся восторгом разрядка. Но больше всего ему хотелось слиться с Лиллиан воедино, раствориться в ней, заполнить собой не только все ее тело, но и мысли.

Он отшатнулся назад, и она подняла к нему разочарованное лицо.

— Что-то не так?

Он подхватил ее за руки и поднял с колен.

— Боже мой, все так. — Саймон поцеловал ее. — Все замечательно. Но еще немного, и я уже не смогу сдержаться.

Он подхватил ее на руки и, прижимаясь губами к ее губам, отнес на кровать и положил на мягкое одеяло. Она смотрела на него с абсолютным доверием и страстным желанием во взгляде.

Саймон вздрогнул. У него никогда не было женщины, которая бы так заводила его.

Раздвинув ей ноги, он накрыл ее своим телом, не проникая внутрь.

— Мы не сможем заняться этим снова, пока не окажемся в Лондоне, — пробормотал он, дразня ее губы своими. — В следующий раз, когда это произойдет, мы будем мужем и женой.

Лиллиан затрепетала под ним всем телом, и Саймон мгновенно лишился самообладания. Он с глухим рычанием скользнул в ее разгоряченное лоно. В этот момент Лиллиан выгнулась ему навстречу, и он полностью вошел в нее.

— Видишь, ты действительно способна без особых усилий лишить меня самообладания. — Саймон хохотнул, чувствуя себя сейчас намного легче, чем последние несколько недель. — По сути, я добровольно сдаю его тебе, как, впрочем, и все остальное.

И Лиллиан поняла значение его слов. Она потянулась к нему и, наклонив к себе его голову, прижалась к его  губам.

Саймон начал осторожно двигаться. В отличие от предыдущих встреч, когда он получал удовольствие от ее тела, сегодня он не позволил себе полностью раствориться в своих ощущениях. Страсть, несомненно, присутствовала, но теперь она была спокойнее, нежнее. Он наслаждался каждым движением своего тела внутри ее. Он дорожил каждым стоном и вздохом, который срывался с ее губ, когда их тела сплелись в медленном танце.

Саймон постепенно подводил ее к пику блаженного удовольствия. И она с готовностью отзывалась на его ласки, подстраиваясь под установленный им ритм движения. Саймон наблюдал за каждой ее реакцией, наслаждаясь проявлениями ее страсти.

Когда наконец наступил долгожданный момент, она судорожно обхватила его руками, и он почувствовал, как сокращаются ее внутренние мышцы. Она застонала, вцепилась в его плечи и приподняла бедра. И Саймон со сдавленным стоном рванулся вперед, наращивая темп движений и закрыв глаза, сдаваясь в плен блаженных ощущений. Из груди Саймона вырвался сотрясающий все тело глубокий вздох, и он достиг пика, изливая в нее свою влагу.

Он опустился на нее, удерживая свой вес на руках, чтобы не придавить ее. Она обвила руками его спину и шептала на ухо нежные слова, поглаживая обнаженную кожу.