– Я открою.

Дэниэл звякнул колокольчиком, требуя обед, а затем снова оглянулся на дверь, которую открывал Джим. В полумраке коридора стояла Кейт.

– Миссис Уорвик, – произнес тренер, ему нелегко далось это обращение к молодой женщине, которая, хоть и не по своей вине, вторглась в их жизни, но правила вежливости требовали называть ее именем мужа. – Джим Пирс к вашим услугам, мадам.

– Очень приятно, сэр. Дэниэл рассказал мне о вас.

Женщина вошла в комнату. Она оставалась той же Кейт, сдержанной и уравновешенной, только переоделась к ужину в строгое облегающее черно-белое платье. Это платье, разительно отличавшееся от тех одежд, которые подобно савану скрывали все формы ее тела на базаре, выгодно подчеркивало ее полную грудь и тонкую талию. Ее густые, тяжелые, очень светлые, с серебристым отливом волосы, освобожденные от чепчика и шляпы, были разделены на прямой пробор и туго затянуты в пучок на затылке, игнорируя моду на пышные локоны. Дэниэл, с любопытством изучающий ее от макушки до пят и обратно, осознал, почему она – сознательно или инстинктивно – предпочла спрятать от толпы на базаре все свои женские достоинства. Иначе сразу бы стало ясно, кто ее купит, и закончила бы она свои дни и одном из многочисленных публичных домов Лондона. Ее чрезвычайно чувственное тело и неумышленно вызывающая округлость бедер противоречили холодному, строгому виду. Такими чистыми, блестящими и густыми были ее волосы, что он тут же представил себе их распущенными и нежно струящимися по ее обнаженному телу.

– Пожалуйста, садитесь, мадам, – предложил Джим; он не играл в джентльмена, а всего лишь демонстрировал свойственные ему правильные манеры по отношению к приличной женщине; он отодвинул для нее стул. – С минуты на минуту должны принести еду, и если вы так же голодны, как и я, то сможете сразу приступить к трапезе.

– Благодарю вас, мистер Пирс, – сказала она, усаживаясь.

– Зовите меня Джим, мадам, – попросил тренер, отодвигая стул и для себя. – Со мной не надо церемониться. Я знаю этого парня с тех пор, как он еще штаны сам не умел надевать.

– В таком случае и вы зовите меня Кейт.

Джим отрицательно покачал своей большой головой.

– Вот этого вы от меня не дождетесь! Заверяю вас, что ни в коем случае не хочу вас обидеть, но вы являетесь супругой Дэниэла, и я должен величать вас по титулу.

– Да хватит уже! – сухо проговорил Дэниэл, присоединяясь к ним. – Как ты знаешь из нашего разговора, мы с Кейт не связаны законными узами. Твоя проблема в том, что ты жуткий сноб.

Джим свирепо уставился на Дэниэла своим одним голубым глазом.

– Я просто демонстрирую уважение там, где требуется. А ты следи за своим языком, когда находишься в присутствии леди. Ты пока еще не чемпион Англии, и я могу преподать тебе урок в любой момент, когда захочу.

Хорошее расположение духа Дэниэла исчезло так же быстро, как и широкая улыбка с его лица.

– Мы с Кейт сами разберемся в наших отношениях, без постороннего вмешательства. А ты лучше занимайся своими прямыми обязанностями.

В этот момент принесли еду, которую Кейт приняла со вздохом облегчения, как очень своевременное вмешательство. Она еще не знала, что подобные стычки очень часто происходили между этими мужчинами. Пока горничная расставляла блюда на столе, Кейт вдруг осознала, насколько голодна. После полного отвращения к еде за последние два дня аппетит снова вернулся к ней. Покидая ферму, она выпила только стакан молока, опасаясь, что ее желудок не примет ничего более серьезного и подведет в самый неподходящий момент. Она не могла допустить, чтобы ее стошнило во время поездки или на базаре, что сделало бы и без того ужасную ситуацию еще более унизительной.

– А мы разве не собираемся ждать Гарри? – спросил Джим, когда за горничной закрылась дверь.

Перед ним и Кейт стояло по тарелке супа, а вот Дэниэлу предстояло начать сразу с бифштекса, согласно его диете. Женщина отложила свою ложку. Дэниэл же с удовольствием положил в рот большой кусок мяса.

– Нет. А почему мы должны его ждать? Это его проблемы, если он решил опоздать, – отрезал Уорвик. – В любом случае я сейчас на него зол, и мне все равно, появится он или нет.

– Он в любом случае имеет право знать, что блюда на столе, – заявил Джим, сердито сорвал салфетку с шеи и швырнул ее на стол. – Спущусь-ка я вниз и посмотрю, может, он просто забыл о времени.

Кейт и Дэниэл остались одни.

– У вас с братом возникли какие-то проблемы из-за того, что вы перекупили меня у него? – немного поколебавшись, спросила она.

В его глазах появилось циничное выражение.

– Ничего такого, что не прошло бы к завтрашнему утру, – сказал он и указал вилкой на ее тарелку. – Ешьте, а то остынет.

Кейт уступила терзающему ее голоду и принялась за суп. Мужчина из-под ресниц наблюдал за ее манерами, и понял, что дядя Уильям ни в чем не сможет к ней придраться.

– Это ваше лучшее платье? – поинтересовался он.

Она неожиданно слегка покраснела.

– Сейчас да. У меня были и другие, но я не захотела брать с собой ничего из того, за что платил мои муж. Я выбросила те лохмотья, которые носила сегодня утром, и теперь у меня осталось всего два платья, сшитые еще до замужества, – сообщила она, положила на стол левую руку и задумчиво посмотрела на нее. – Мое обручальное кольцо осталось там же.

– При первой же возможности я куплю вам новое кольцо. Я об этом просто не подумал, очень хорошо, что вы напомнили. Нужно также купить новую одежду, три-четыре платья, плащ, шляпу и кое-какое белье, я полагаю.

Она покраснела еще сильнее.

– Я могу обойтись тем гардеробом, который у меня есть.

– Если вы собираетесь сопровождать меня, то нет, – резко возразил он. – Что скажет мой дядя, если вы явитесь в поместье одетая, как жена нищего?

Она холодно посмотрела на него.

– У вас ужасные манеры: «как жена нищего». А что, жена боксера разве стоит выше по социальному статусу?

Он гневно нахмурился.

– Я надеюсь, у вас достаточно здравого смысла, и вы поняли, что я выражался фигурально. В любом случае, возвращаясь к вашему внешнему виду на данный момент, хочу заметить, что выглядите вы приятно, гораздо лучше, чем сегодня утром в тех лохмотьях, которые годятся только для работы в поле.

– Именно с этой целью я их и носила. До замужества.

Он перестал хмуриться и заговорил более мягко:

– Вы пережили в детстве тяжелые времена?

Выражение ее лица не изменилось.

– Голод и нищета мне знакомы.

– Именно поэтому вы вышли замуж за фермера Фаррингтона?

Она колебалась.

– Да, – согласилась она, и ее голос зазвучал более уверенно. – Да, поэтому.

У него возникло знакомое чувство, что, хоть она и отвечала честно, за ее словами стояло гораздо больше невысказанной информации. Женщина закрыла рот, показывая, что продолжения в этот вечер не последует. Он вернулся к начальной теме разговора:

– Мы пойдем по магазинам, после того как закончится бой, посетим также парикмахера и модистку. Посмотрим, что они смогут подобрать для вас.

– Я сказала… – начала она с вызовом.

Дэниэл потерял терпение:

– Вам придется носить ту одежду, которую я сам куплю. И вы можете выкинуть ее, когда вам надоест жить в моей компании!

Она побледнела, а он обернулся к двери, в которую в тот момент вошел Джим, в одиночестве.

– Гарри не пришел? – хрипло спросил Дэниэл, все еще раздраженный. – Неудивительно. Ладно, пусть похандрит немного.

– Я нигде не мог его найти, – ответил Джим, и голос его выдавал скрытую тревогу. – Я спросил у служащих, но никто его не видел с самого утра. Ты был последним, кто видел его, Дэн.

– Ничего страшного, если он полежит немного. Кейт, позвольте я отодвину от вас пустую тарелку и предложу этот пирог с креветками.

Уорвик приложил усилие, чтобы продолжить знакомство с ней в более миролюбивой манере. Она частично поддержала его старания, позволив втянуть себя в разговор на общие темы. Несмотря на то что к теме Гарри больше не возвращались, все продолжали думать о нем. В конце трапезы Джим положил на стол салфетку, отодвинул стул и обратился к Дэниэлу:

– Я иду искать твоего брата.

– Желаю тебе успеха, – твердо сказал Дэниэл, но не шелохнулся при этом.

– Тебе лучше пойти со мной. Возможно, мне понадобится твоя помощь, – бросил отрывисто тренер, оглянувшись через плечо.

Дэниэл тяжело вздохнул, хотя был более расположен идти, чем желал показать, воспринимая расстройство Гарри гораздо серьезнее, чем утром. Мужчины вместе отправились искать его. По дороге они зашли и ювелирный магазин, который еще работал. Там Дэниэл наугад купил золотое кольцо, уверенный, что на следующий день всегда сможет обменять его, если оно не придется впору Кейт. Они заглянули в несколько таверн, битком забитых посетителями, но Гарри там не нашли. Совершенно случайно они наткнулись на одного знакомого боксера, который видел его и указал на малопопулярную пивнушку. Там они обнаружили Гарри, завалившегося на край стола. Юноша пить не умел, поэтому находился почти и бессознательном состоянии от поглощенного количества ликера. Дэниэл и Джим подхватили его под руки, вывели во внутренний двор и, засунув голову под насос, включили воду. С широко раскрытыми глазами, задыхающегося и отплевывающегося, его с трудом поставили на нетвердые ноги и повели в гостиницу. По дороге его дважды стошнило.

Кейт, которая коротала время, проглядывая издание «Хроника спорта» месячной давности, выискивая любые заметки о Дэниэле, испуганно поднялась со своего кресла, когда Гарри с опущенной головой втащили в комнату. Мокрые пряди волос прилипли к худому, с упрямым подбородком лицу, длинные ресницы полуприкрывали светло-коричневые глаза, в которых не проглядывало ни искры сознания.

– Мы нашли его, – мрачно сообщил Джим, – и, если вы позволите, мадам, сразу же уложим в постель.

Вместе они потащили Гарри к одной из дверей, соединяющей гостиную с примыкающими к ней спальнями. Не успели сделать и трех шагов, как юноша вдруг поднял голову и изумленно заморгал глазами, пытаясь понять, где он находится. Вдруг его взгляд упал на Кейт. Его лицо как будто озарилось светом, он вырвался из поддерживавших его рук и сделал несколько неуверенных шагов по направлению к женщине. В тот же момент сознание оставило его, ноги подкосились и он упал прямо на край стола. Джим, не произнося ни слова, поднял его, перекинул через плечо и унес в спальню.

Дэниэл наблюдал за братом, пока за ними не закрылась дверь, со злостью сжимая кулаки в карманах жилета.

– Хороший же из него получится помощник завтра на ринге, учитывая его сегодняшнее состояние.

Тут он ногтем нащупал маленькую кожаную коробочку и вспомнил о кольце, которое купил. Достав коробочку из кармана, он небрежно бросил ее Кейт на подол.

– Померяйте это.

Ее длинные ресницы надежно спрятали от него реакцию на подаренное кольцо, которое она подобрала с колен. Кейт достала колечко из коробочки и примерила на безымянный палец левой руки. И только после этого она подняла на него холодный, отстраненный взгляд.

– Подошло идеально.

– Отлично.

Он был очень доволен, что так угадал с размером, и подошел, чтобы взять ее за запястье и поднести руку к лампе. Но она сама автоматически вытянула вперед пальцы.

– У вас прекрасные руки, Кейт, – задумчиво прокомментировал он.

Его взгляд коснулся ее рук, медленно перешел на плечи и остановился на полных окружностях грудей. Она быстро выдернула свою руку из его, прижала к себе, вскочила на ноги и, избегая его взгляда, сказала:

– Я желаю вам спокойной ночи. Джим сказал, вы всегда ложитесь раньше накануне боя и не следует задерживать вас разговорами.

– Спокойной ночи, – ответил Дэниэл.

Он бы с радостью проводил ее совершенно невинно до дверей ее комнаты, но отношение Кейт отбило у него всякую охоту. Как только женщина ушла, он снял галстук и начал расстегивать жилет, готовясь ко сну.

Кейт какое-то время не раздевалась. Не чувствуя себя в безопасности даже за запертой дверью, она беспокойно ходила по комнате, пока не удостоверилась, что ее точно оставили в покое. Только тогда трясущимися руками она начала расстегивать крючки на своем платье. Она не осмеливалась поверить, что Дэниэл не хочет от нее чего-то большего, чем этот странный маскарад с его умирающим дядей.

Когда она проснулась утром, стояла пасмурная погода, влажный промозглый ветер дул со стороны темно-зеленого моря и пузырем надувал занавески на окнах.

Завтрак внесли в комнату Кейт на подносе и накрыли прямо у нее в постели, подперев ей спину кружевными подушками. Подобная роскошь ее поразила. Позже, когда Кейт появилась из своей комнаты, одетая в свое второе платье из выцветшего голубого хлопка, она попала в буйство смеха и разговоров, оглашавших всю лестницу и доносившихся из обеденной комнаты. Там завтрак с шампанским был своего рода ритуалом для всех фэнси перед боем.