Кругом стояла жуткая тишина. Соловьи не пели. Ветер не гулял среди веток деревьев. Будто сегодня за ними следили призраки.

Марк оглянулся через плечо на Николая и Бальтазара. Они разглядывали дом столь же настороженно. Оба выбились из сил, помогая Марку в поисках, но были готовы ринуться в битву.

— Ты уверен, что они здесь? — тихо спросил Марк.

Бальтазар кивнул. При лунном свете его глаза казались тусклыми и невыразительными, будто принадлежали человеку намного старше его. Брату Марка сегодня, без сомнений, предстояло во многом разочароваться, избавиться от многочисленных демонов. Марк надеялся лишь на то, что Бальтазар найдет свою Джульетту, которая поможет ему залечить раны. И останется человеком, заслуживающим доверия.

— Эрмано часто говорил об этом месте, — сказал Бальтазар, приподняв на плече красивый резной ирландский лук. — Поблизости нет другого места, где бы он мог укрыться. Думаю, мы на верном пути.

— Оставайтесь здесь, — тихо приказал Марк Бальтазару и Николаю. Он вытащил шпагу и держал ее, не снимая перчатки, за простую кожаную рукоятку. На толедской[23] стали засверкал лунный свет.

— Марк, тебе одному нельзя туда идти, — возразил Николай.

Марк покачал головой:

— Если Эрмано там вместе с Джульеттой, мне одному будет легче застать его врасплох. Поведение графа сегодня показало, сколь он неуравновешен. Нам нельзя спугнуть его. Иначе он начнет сопротивляться, причинит Джульетте боль.

Если уже не причинил. Но Марк в эту холодную ночь не произнес эти слова вслух.

Николай понял его. Они плечом к плечу сражались во многих битвах. Однако есть такие битвы, в которых надо сражаться в одиночку. Николай кивнул и растворился среди ночных теней, скрыв свои яркие волосы под капюшоном. Он будет рядом — Марк знал это.

Бальтазар уже собрался пойти за Николаем, но остановился, оглянулся и посмотрел на Марка жесткими неподвижными зелеными глазами:

— Вы убьете его, синьор Веласкес?

Синьор Веласкес — столь непривычное обращение для братьев. Но Бальтазар только что узнал правду, которую Марк хранил столько лет. Они — братья по крови. Разумеется эта ночь мало что изменит.

— Если придется. — Марк кивнул. — Я сделаю все, чтобы спасти Джульетту.

— Хорошо, — ответил Бальтазар и скрылся в темноте.

Марк остался один. Или почти один. Вдоль холма рос ряд хилых, скрючившихся оливковых деревьев, в лунном свете они напоминали скелеты. Когда Николай и Бальтазар исчезли, Марк со стороны рощи услышал тихий стон, похожий на плач, шепот.

Схватив шпагу, он приблизился к тому месту, понимая, что в столь поздний час можно ждать чего угодно. Призраков, бандитов, сумасшедшего Эрмано, притаившегося за мертвыми телами, как за телом Вероники Ринальди много лет назад. Однако ничего подобного. Марк обнаружил лишь экономку Розу и Паоло, ее мужа-управляющего. Оба сидели под деревом, прижавшись друг к другу, будто под одним одеялом. Женщина тихо плакала без слез, а муж что-то шептал, пытаясь успокоить ее.

Марк наступил на ветку, и в тишине раздался резкий хруст. Женщина ахнула, муж встал перед ней и стал размахивать тупым кухонным ножом.

— Кто там? — хриплым голосом спросил Паоло.

— Марк Веласкес, — ответил Марк, осторожно приближаясь к нему. — Я познакомился с вами несколько дней назад у синьоры Бассано.

Паоло чуть опустил нож, но сохранил прежнюю позу, его жена продолжала плакать.

— Мы помним. Значит, вы пришли за ней?

— Она там? В доме?

— Он внес ее туда! — вдруг заговорила Роза. — Затем он… он…

— Он заставил нас уйти, — сказал Паоло. — Они остались там одни.

— Вы ранены? — спросил Марк.

Паоло покачал седой головой:

— Синьор, Роза только испугалась.

— Синьора была без сознания! — выпалила Роза. — Совсем неподвижна.

У Марка кровь застыла в жилах. Перед его взором мелькнула бледная застывшая Джульетта с закрытыми навечно глазами.

— Она умерла?

— Не думаю, — ответила Роза. — Он нес ее, но она шевельнула рукой. Синьор, у вас мало времени!

Времени совсем не оставалось. Все эти долгие годы он строил планы, продумывал возмездие, и тут в одно мгновение время истекло.

— Не беспокойтесь, — ответил Марк. — Я иду ей на помощь.

— Там есть туннель, подвал близ кухни, — подсказал Паоло. — В него можно проникнуть через люк, который находится у фонтана в саду. Через него вы попадете в дом.

Марк кивнул, повернулся и начал спускаться по склону холма к запущенному саду. В доме было тихо, однако в окне горел свет, маня подойти ближе.

Только бы Джульетта была жива.

Глава 24

Джульетта склонилась над рабочим столом и тщательно размешивала что-то в котелке, стоявшем перед ней. Подогреваемая крохотной спиртовой лампой, смесь на дне котелка пузырилась. Густая опасная жидкость темного цвета была еще не совсем готова. Но скоро, скоро…

Джульетта отошла в сторону, прижимая к лицу кусок льняной ткани от платья, защищаясь от паров. Эрмано не разрешил ей открыть окно, и в комнате стояла духота. Однако он, казалось, не чувствовал запаха, не слышал тихое бульканье смеси. Сидел в углу, следил за ней язвительным взглядом, не выпуская из рук кинжал. Ярко-красный шрам на липкой коже Эрмано сверкал.

— Напиток готов? — прохрипел он.

— Еще нет, — спокойно ответила Джульетта. — Его нельзя пить до полной готовности. Если принять сейчас, он не подействует и ты умрешь еще быстрее.

Из его горла вырвался резкий смех, являвший лишь слабую тень того обаятельного голоса, который пленял венецианских патрициев.

— Итак, я должен полагаться на тебя, Джульетта Бассано. Не первый раз. До чего же я, Грацциано, докатился!

Джульетта прислонилась к неровному краю стола, от испарений и оскорблений Эрмано у нее немного кружилась голова.

— Эрмано, когда же ты «полагался» на меня? В Венеции я ничего собой не представляю. Ты сам так говорил.

— Ты была мне нужна. Ты стала моей надеждой. Именно так сказала гадалка. Взамен я мог дать тебе так много.

— Взамен чего? — Джульетта снова заглянула в котелок. Пузыри теперь стали крупнее, обрели дополнительные цвета — серый и блекло-зеленый. Ей надо было отвлекать его. Вызвать его на разговор.

— Взамен сыновей! — рявкнул Эрмано, будто это и так было понятно. — Здоровых потомков, которые сохранят мое имя в будущем!

— У тебя уже есть сын. Бальтазар.

— Бальтазар! — Эрмано с презрением сплюнул на пол. — Он слаб и бесполезен. В нем слишком много материнской крови. Он только и думает, как получить мои деньги, потратить мое богатство на уличных девок и ученые книги. В нем нет ни огня, ни стали. Стоит мне только умереть, как исчезнет все, что я нажил. Я уже говорил тебе об этом, но ты ничего не поняла!

— Гм, — пробормотала Джульетта, помешивая варево ложкой с длинной ручкой. — Должна признаться, Бальтазар немного замкнут, но и другие молодые люди из богатых семейств Венеции от него мало отличаются. Я не сомневаюсь, что у него это скоро пройдет.

— Ты сама не понимаешь, что говоришь! Бальтазар пустое место по сравнению с тем, каковы у нас могли бы получиться сыновья.

Джульетта печально взглянула на него. Эрмано навлек несчастье и на себя, и на других. Погубил их жизни из-за какого-то глупого предсказания на картах. Почему он поверил картам? Джульетта молча покачала головой. Ей нечего сказать ему, лишь хотелось бежать из этой душной, зловонной комнаты и от этого сумасшедшего.

Однако ее молчание воспламенило его гнев. Шатаясь, Эрмано встал и двинулся к ней, точно раненый медведь. Схватил за рукав и порвал его, она уронила ложку, отскочила от него и наступила на подол своего платья. От ядовитой жары ее тело начало покалывать.

— Больше ни слова! Немедленно заканчивай готовить напиток!

— Что ты делаешь? — завопила Джульетта, отшатнувшись от него.

Взметнулась шпага, клинок просвистел и нацелился на ее грудь. Она сумела увернуться и протянула руку к котелку. Клинок сверкнул снова. Упала на пол одна из лент с ее платья. Эрмано завыл от отчаяния и жажды крови. Если бы только ей удалось дотянуться до котелка!

Дверь неожиданно распахнулась и шумно ударилась о стену. Джульетта прижалась к краю камина и пыталась отдышаться, пока сумасшедшего Эрмано отвлекал новый противник.

Это был Марк, он стоял в темном дверном проеме, держа перед собой шпагу. В отличие от Эрмано его рука не дрожала, а шпага сверкала, точно возвещая о скором отмщении. Марк повязал волосы, открыв строгие, красивые черты лица. Он взглянул на Джульетту, проверяя, не грозит ли ей опасность, затем уставился на Эрмано.

— Веласкес? — прохрипел Эрмано, не веря своим глазам. — Что ты…

— Ты собираешься убить еще одну женщину? — тихо спросил Марк. В его голосе прозвучали убийственные нотки. — Как убил Веронику Ринальди?

Эрмано уставился на Марка, явно забыв про Джульетту. Шпага Эрмано повисла, пальцы разжались, он еще больше побледнел.

— Откуда ты узнал о Веронике? — прошептал он.

Джульетта вспомнила сцену из спектакля, в которой грешник, встретив призрака своей жертвы, умирает от страха. Эрмано затрясся всем телом, глаза сделались большими, будто сама Вероника Ринальди только что встала из могилы.

Джульетта воспользовалась этим мгновением, отошла дальше от Эрмано, державшего шпагу дрожащей рукой, и укрылась в темном углу.

— Откуда ты узнал о Веронике? — снова спросил Эрмано. Он шагнул к Марку, но споткнулся и застыл на месте.

— Ты знаешь, кто я? — спросил Марк. — Понимаю, утекло много времени, и я сильно изменился. Однако ты остался прежним. Той же тварью, нападающей лишь на беспомощных жертв. Что ж, Эрмано, я не беспомощен. Больше не беспомощен. — Он стал приближаться к Эрмано, приподняв смертоносную шпагу твердой рукой. — Ну, нападай на меня.

Эрмано покачал головой:

— Скажи мне, кто ты!

— Однажды, очень давно, меня звали Марко Ринальди. — Он наконец остановился, и кончик его шпаги коснулся груди Эрмано. — Итак, мы встретились снова… отец.

— Нет, — возразил Эрмано. Это единственное слово выдохом сорвалось с его губ. Он снова потряс головой, но даже Джульетта из своего угла заметила по глазам Эрмано, что его осенило. Он уставился на Марка, покачиваясь взад и вперед, все его существо явно разрывалось между страхом, гневом… и радостью. Наконец-то появился сын, которым можно гордиться.

Жаль, что Марк собирался убить его.

— Нет! — прокричал Эрмано окрепшим голосом. — Марко умер.

— Неужели? Это сказали твои наемные убийцы, когда ты направил их по моему следу. Тогда я убежал, и меня нашел настоящий отец. Сильный, независимый и честный человек. Эрмано, тебе подобные качества неведомы. Тот день оказался счастливым для меня и роковым для тебя.

Эрмано хотел шагнуть вперед, но шпага Марка остановила его.

— Как ты можешь говорить такое? Я искал тебя повсюду! Ты мой сын, сильный и красивый ребенок. Я не сомневался, что ты станешь великим человеком. И ты им стал. Я бы вырастил тебя, и ты стал бы самым влиятельным человеком в Венеции. Я бы отдал тебе все, что у меня есть. Я думал, что ты пропал!

— Так оно и было. До этого дня. Я обещал матери, что она может спать спокойно в своей могиле, потому что однажды я вернусь и отомщу за нее. Погублю тебя, стану свидетелем твоего крушения. Я убью тебя. — Марк приблизил к нему шпагу, сверкавший конец клинка проткнул пыльный атласный дублет Эрмано. — Все будет так, как я задумал, — тебя ждет публичное унижение и разоблачение грехов перед всем миром. Собственная жадность сгубила тебя даже тогда, когда ты замышлял уничтожить меня с помощью женщины, которую я люблю. А теперь я убью тебя в честном сражении. Как поклялся давным-давно.

— Марко, как ты можешь так говорить? — простонал Эрмано. — Если бы я знал, что ты мой сын…

Марк отступил назад, взмахнул шпагой, и та, сверкнув, описала дугу.

— Защищайся.

Глаза Эрмано сделались большими, он окоченел, заметив холодное выражение лица Марка, шпагу в недрогнувшей руке, и понял, что его пропавший сын отнюдь не шутит. Эрмано даже не сообразил, что уже начался последний акт пьесы, не знал, что делать, ибо не он сочинял ее сюжет.

— Ты такой же, как твоя мать. Отвергаешь все, что я предлагаю.

Даже Джульетта задрожала от ужаса, не в силах оторвать глаз от происходящего. Напряжение стало невыносимым кошмаром, а она ничего не могла поделать. Оставалось лишь наблюдать и ждать. Это была месть Марка, его судьба. Ее это не касалось Джульетта еще крепче вжалась спиной в угол, заметила, что Эрмано наконец осознал горькую правду своего положения.

У него был сын, о каком он мечтал, — беспощадный и могущественный воин, человек чести. Однако сын мечтал сокрушить отца, если только тому не удастся первым нанести смертельный удар.