— Пойти на все? — тихо спросил Марк.

— Я предал вас и синьору Бассано, разве не так? — На его губах появилась горькая усмешка. — Даже сознавая, что это приведет к вашей гибели. Видите, что из этого вышло.

— Все же ты понял, что совершил ошибку. И исправил ее.

— Пролив еще больше крови. Я воспользовался приемами отца.

— Бальтазар, ты не такой, как твой отец, — возразил Марк. — Тебе хватило сил загладить свою вину.

— Я больше не такой, как он. Потому что не хотел быть таким. Мне больше хочется походить на вас… или хотя бы попытаться.

— На меня? — Марк горько рассмеялся, не веря тому, что услышал. — Я тоже строил интриги и предавал. Я лишь старый морской волк. У тебя есть все, чтобы превзойти меня, стать правителем.

— Об этом мечтал мой отец. Я об этом не мечтаю. Пока не мечтаю.

— О чем же ты мечтаешь?

— Найти место на таком корабле, как этот. Трудиться честно и увидеть другие страны. Я не могу вернуться в Венецию.

— Думаю, ты без труда найдешь место на этом корабле, — ответил Марк. — Даже некоторое умение управлять кораблем здесь всегда пригодится. На «Елене Марии» для тебя найдется дело. А как же владения твоего отца?

— Пропади они пропадом, мне все равно. Я не прикоснусь к столь сомнительному богатству. — Бальтазар умолк, вдруг он пристально взглянул на Марка. — А почему бы вам не взять их?

Марк рассмеялся. Он в роли венецианского вельможи? Наверное, Бальтазар пошутил!

— Нет.

— Напрасно! Все ведь логично, разве не так? Вы такой же сын Эрмано, как и я. Зло, которое он причинил вам и вашей матери, намного превосходит несправедливость, причиненную мне и моей матери. Вам следует забрать дворец и все остальные владения и управлять ими по своему усмотрению.

— Я капитан корабля, — возразил Марк. — Плохо разбираюсь во дворцах и владениях.

— Вы знаете о них столько же, сколько я знаю о кораблях. И все же готовы найти мне место здесь. — Бальтазар встал. — Хотите — берите собственность Эрмано, хотите — не берите, хотите — заберите из дворца все сокровища, бросьте их в море. Это не имеет никакого значения. Отныне я все это передаю в ваши руки. А теперь мне хотелось бы поужинать.

Бальтазар повернулся и ушел, тихо напевая веселый мадригал, будто мирские заботы свалились с его плеч. Но они свалились на плечи Марка.

Он повернулся к морю, взглянул на горизонт, манивший Бальтазара. Когда-то не так давно тот ни о чем так не мечтал, как заполучить все богатства отца и больше ничего.

Теперь Эрмано не было, однако его богатства не имели никакого значения, его владения потеряли ценность, перестали служить злу. Даже Бальтазару хватило ума отказаться от наследства отца.

Хватит ли Марку такого ума?

Он опустил руки на поручни, ощутил гладкое дерево под своими ладонями. Появившиеся после боя на поручнях шероховатости сняли песком. Раны «Елены Марии» зажили. Как и его собственные. Гнев и ненависть, которые Марк таил в душе с детства, исчезли, сгорели в огне страстных ласк Джульетты Бассано.

«Ты же не такой, как твой отец», — говорила она, обнимая его. В глазах Джульетты он был всего лишь Марком, добрым и честным человеком.

Честным. Марк так не думал. Ни один по-настоящему честный человек не пытался бы использовать женщину в своих целях. Однако он не такой, как его отец, не настоящий Грацциано. У него появилось нечто гораздо ценнее — любовь. Это означало, что Марк мог покинуть это место, не завершив всего, что он так тщательно планировал, причем без сожаления.

Разумеется, его ждала новая жизнь за тем соблазнительным горизонтом. Жизнь вместе с любимой женщиной.

Позади него скрипнула доска, и, повернувшись, он увидел Джульетту. Она завернулась в его плащ, черные волосы упали ей на плечи, ясные глаза светились. Такой он ее еще не видел. Его прелестная колдунья. Его бесподобная любовь.

Джульетта улыбнулась ему:

— О чем ты так напряженно думаешь, синьор?

— О тебе, — честно признался Марк. — Я всегда думаю о тебе.

— Это правда? — Одна бровь взметнулась вверх. Джульетта подошла к Марку, обняла его за талию и взглянула на море.

Теперь вода стала темно-синей, непрозрачной, мутной. На море опускалась ночь Оно было столь же таинственным, что и ее глаза. Марк догадался, что именно это с самого сначала влекло его к ней. Джульетта напоминала его первую любовь — море. Она была сказочно красива, хранила множество секретов, оставалась непреклонной и все время менялась. Их жизнь станет бурным, захватывающим путешествием в неизвестном направлении Эту жизнь он не променяет ни на что другое. Даже на самый роскошный дворец в Венеции. Если только Джульетта не согласится жить в нем вместе с ним.

— Однажды ты мне говорил, что корабль и море означают свободу, — сказала Джульетта, прижавшись к Марку.

Он ощутил сладкий запах жасмина в ее только что вымытых волосах и жар тела. Джульетта пленила его навсегда.

— Корабль и море всегда означали для меня свободу, — ответил Марк и поцеловал ее в макушку.

— И ты обещал мне все это. Эта свобода принадлежит нам обоим?

— Конечно. Если хочешь, мы можем отчалить с утренним отливом. Пусть волны унесут нас из этой лагуны туда, куда тебе захочется. В Париж, Лондон, Амстердам. — Он привлек ее к себе. — Если только ты не хочешь стать знатной дамой в Венеции. Женой придворного, хозяйкой собственного огромного дворца.

Джульетта отстранилась от него и нахмурилась:

— Что ты хочешь этим сказать? Я думала, что с Венецией покончено.

— Бальтазар хочет устроиться на корабле, стать мореходом, — ответил Марк. — Он желает оставить мне все богатства Эрмано.

— Чтобы ты управлял ими для него?

— Чтобы оставил себе. Владел ими. Стал их хозяином.

Джульетта отвела взгляд и спрятала руки под плащом. Ее лицо было бледным и непроницаемым, как у греческой статуи, но глаза мерцали звездами.

— Разве ты этого хочешь, моя любовь? Остаться в Венеции? После всего, что случилось?

— Ты ведь знаешь меня слишком хорошо. — Марк покачал головой. — Как ты могла подумать, что я этого хочу? Мне не нужна столь замкнутая, ограниченная жизнь. Но раз нам предстоит пожениться, ты тоже должна сказать свое слово. Это твое право. Если бы тебе хотелось обезопасить себя от…

— Какой ты глупый! — выпалила Джульетта, фасад статуи треснул, и он увидел под ним любимую женщину.

Она бросилась к нему, обвила его шею руками, будто собиралась больше не отпускать.

— Только посмотри, до чего нас довело такое безопасное место, как Венеция! Нас чуть не убили. Марк, я умру, если потеряю тебя. И я точно потеряю тебя, если ты наденешь мантию Эрмано. Ты задохнешься вдали от моря, облачившись в черные одежды, запершись во Дворце дожей, а я засохну вместе с тобой. Лучше будем искать счастье в большом мире. Всегда.

Марк рассмеялся, поднял Джульетту и кружил, пока она тоже не рассмеялась. Они оба веселились, как школьники, которых отпустили с урока.

— Мы так и поступим! Вместе.

Джульетта прильнула к Марку, когда он опустил ее на палубу. Она подняла руку, и лунный свет засверкал на кольце с рубином.

— Марк, даря это кольцо, ты говорил, что я должна прислать его тебе, если мне понадобится твоя помощь, и тогда ты придешь ко мне.

Марк взял ее руку и прижал к своему сердцу.

— Так и будет.

— Нет! Я никогда не сниму его с пальца, потому что мы всегда будем вместе. Что бы ни случилось. Мы больше никогда не расстанемся.

— Ты мне торжественно обещаешь это? — спросил Марк, привлекая Джульетту к себе и одаривая жарким, страстным поцелуем. Так он скрепил их вечный уговор. — Даешь слово колдуньи?

Джульетта улыбнулась ему. Эта улыбка обещала счастливое будущее.

— Лев, даю самое твердое обещание. Обещание влюбленной колдуньи.