После долгих метаний Марта смогла устроиться секретарем в школу, и эта работа ей очень нравилась: всегда на виду, всегда на людях. А главное: секретарь – уважаемый человек в школе!


Марта и Яна, разойдясь по жизни, не вспоминали друг друга и не знали, как складывалась судьба каждой из них. И сейчас между ними не возникло теплоты.

После незначащих реплик о чае, кексе и сахаре соседки заговорили о квартирах и ценах на них.

– Так ты выкупила эту комнату? Дорого обошлось? – спросила Яна.

– Ты ничего не слушаешь! Я же говорила: почти бесплатно. Я одной старушке помогала, и та перед смертью мне свою комнату завещала. Но там была квартира с «подселенцем» и…

– А-а. Ну, да, – припомнила Яна объяснения Марты.


Потом перекинулись сведениями о семейном положении. Обе женщины оказались одиноки. Марта была разведенной – успела выйти замуж и развестись между поступлениями в институт, а Яна сказала, что вообще не собирается замуж.

– А что так? – удивилась Марта.

– Расскажу при случае, – нахмурила брови Яна. – Меня сейчас работа беспокоит. Я прежде на разовых контрактах жила, а теперь обстановка изменилась, надо что-то постоянное искать. Программисты требуются, но целый день в конторе сидеть – это не для меня: я могу любую программу за три часа написать, а потом, что за других ишачить?

– Слушай! Какая удача! А нам в школу учитель информатики требуется! Всего на двадцать часов в неделю! У нас был один, но ушел. Платят у нас мало.

– Это ерунда! Если у меня свободное время будет, я всегда смогу подработать. Но идти в школу?! Учить кретинов и разгильдяев? Никогда об этом не думала.

– А ты подумай! Когда надумаешь, скажи. Я директрисе сообщу. Только не тяни с решением, а то уплывет вакансия. Одна пенсионерка уже наведывалась, только наша директриса молодого преподавателя хочет. И так средний возраст учителей зашкаливает.


За окном на улице разом потемнело – освещение в городе выключалось в два часа ночи. Время за разговором пробежало незаметно. Яна спохватилась: не слишком ли она близко допустила к себе Марту, а ну как соседка начнет докучать. Марта, напротив, встречей осталась довольна – и сегодня разговор душевный получился, и впредь будет с кем вечерами поболтать.

– Ну, я пойду. Как удачно, что мы в одной квартире оказались! Я же, когда приезжала сюда, смотреть комнату, толком не разобралась, что за народ живет в квартире. Все-таки, Яна, ты подумай насчет перестановки мебели, а то энергия Ци неверно идет. Если кровать перенести в дальний угол, то…

– Не грузись, Марта. У тебя есть своя комната, там и двигай, что хочешь. Я в эти глупости не верю, – отмахнулась Яна.

– И напрасно.

2

Яна могла оттягивать принятие решения, но если принимала его, уже не сворачивала с намеченного пути. Пусть будет школа!

Моросил мелкий осенний дождик, но петербуржцы, привычные к капризам погоды, не обращали на него внимания. Старики спокойно шествовали под зонтами; молодые, подставляя лицо едва видимым брызгам, быстрыми перебежками достигали метро или места своей работы. Яна, натянув на голову капюшон черной непромокаемой куртки, в плотных джинсах и кроссовках, почти солдатским шагом спешила на собеседование. Ее длинная челка намокла под каплями моросящего дождя, еще больше почернела и прилипла ко лбу, как нарисованная. В таком виде девушка предстала перед директрисой.

Осанистая дама опытном взглядом школьного администратора осмотрела соискательницу с головы до пят. Шумно выдохнув, директриса покачала головой: явное не то. Девушка даже в помещении не сняла куртку, так и сидела на краешке стула с наглухо застегнутым высоким воротом, только откинула назад капюшон. В ней не чувствовалось робости или волнения, но за показным равнодушием просматривалось едва скрываемое высокомерие. Будь у директрисы выбор, она и разговаривать не стала бы с такой маргинальной личностью – одна челка на пол-лица чего стоит! Но заканчивалась первая четверть, а школа никак не могла найти учителя информатики: старшее поколение учителей еще не освоилось с компьютером, а молодежь не шла на низкую зарплату.

Директриса подалась вперед, оперлась бюстом на край стола, снова просмотрела документы кандидатки: диплом с отличием об окончании госуниверситета, питерская прописка… не замужем. Однако ничем не подтверждены ее слова о предыдущей работе. Что привело девицу в школу? А вдруг наркоманка или психбольная? Среди слишком умных такие встречаются! Впрочем, нет: приложены справки из диспансеров, нигде на учете не состоит. Секретарь Марта Юльевна, рекомендующая девушку, предупредила ее, что для школы они необходимы. Она же и ручалась, что предмет Ковалевская знает превосходно.

Директриса попыталась выяснить мотивацию соискательницы:

– Янина Станиславовна, вы любите детей?

– Не знаю. Я с ними не имела дела. Но мне нужна работа.

– У вас нет трудовой книжки…

– Сейчас многие так работают. Но я думаю, мне пора завести ее, поэтому я и пришла к вам устраиваться.

– С вашим дипломом можно найти и более высокооплачиваемую работу.

– Я не гонюсь за деньгами.

– Вам помогают родители? Родственники?

– Я живу одна.

– Вы полагаете, что справитесь с преподаванием?

– Я справляюсь с любыми задачами.

За лаконичными ответами соискательницы директриса улавливала почти неприкрытую дерзость: предмет не вела, с детьми не работала, но гонора хоть отбавляй. Она все больше склонялась, чтобы отказать ей в работе:

– Вы так уверены в себе? Ведь в работе учителя много подводных камней!

Яна растерялась, вдруг поняв, что директриса имеет полное право отказать ей, не имеющей опыта преподавания. И уже с меньшей уверенностью произнесла:

– У меня мама работала учителем математики, а я имею опыт репетиторских занятий.

Упоминание о матери, заинтересовало директрису. Она стала выпытывать, в какой школе работала коллега, в какие годы. Однако узнав, как давно это было, как рано девушка потеряла мать, руководительница снова разочаровалась: о сознательном выборе, о преемственности профессии говорить не приходится. И все же каким-то невероятным образом после этих откровений девушка стала ей ближе: в административном работнике пробудилось подобие материнских чувств: взгляд директрисы потеплел, тон стал мягче:

– Что ж, Янина Станиславовна, рискну, дам вам шанс попробовать себя на тернистом пути просвещения. Только обещайте мне…

– Я ничего обещать не буду, – не слишком вежливо перебила ее Яна, понимая, что, возможно, рубит сук под собой. – Я давно вышла из возраста, в котором дают обещания.

Директриса от неожиданности поперхнулась слюной и закашлялась. А, придя в себя, уже привычным административным тоном высказала свое требование:

– В школе существует dress-код, Янина Станиславовна. Вы можете ходить в строгом брючном костюме, но никак не в джинсах и кроссовках. И, пожалуйста, подкоротите челку: ученики должны видеть ваши глаза. А сейчас я попрошу Марту Юльевну открыть вам кабинет информатики, чтобы вы осмотрели технику. Потом вернетесь ко мне, я дам вам методичку по вашему предмету, и мы обсудим с вами учебный план. Все ясно?


Марта, сидя в приемной, прислушивалась к разговору в директорском кабинете, и очень испугалась, когда Яна стала перечить директрисе. Хорошо, что все обошлось. Потом, следуя приказу директрисы, Марта провела Яну по школьным коридором и продемонстрировала ей школьный кабинет информатики. Яна кинула быстрый взгляд на компьютеры, с досадой покачала головой: так и думала, машины старого поколения. Однако, учить можно и на них, тем более, что они были ей хорошо знакомы по университету. Яна потрогала доску, поверхность ее была истертая, на таком бледном фоне ребята ничего не увидят, придется рисовать плакаты. В остальном – кабинет как кабинет: столы на два человека, но и компьютеров стоит по два. В ее время толпились у одной машины впятером, пытаясь разглядеть что-либо на дисплее из-за чужих спин.

Марта, одетая в длинную зеленую кофту собственной вязки и в черную юбку, выглядела подобающе строго, как того требовала директриса, но вела себя несерьезно. Она мешала Яне осматривать кабинет, беспрерывно болтала: сплетничала о директрисе, о конфликтах между учителями, о группах и коалициях в коллективе. Яна не поддерживала этот разговор и надеялась, что сумеет отгородиться от всего, не имеющего прямого отношения к работе, полагала, что поможет опыт проживания в коммунальной квартире. Она не станет вступать ни в какие коалиции. Будет просто работать, учить детей азам информатики.

Марта заметила наконец, что разговор о школьных интригах не интересует Яну, и с легкостью переменила тему. Сообщила ей, что уже два месяца посещает вечерами фитнес-клуб, и пригласила Яну составить ей компанию прямо сегодня:

– У нас там есть инструктор Паша – такой душка! Со всеми внимателен, к каждому свой подходец имеет. И сложен как Аполлон! Только лицом немного не вышел, простоватая физия, как у меня, одна улыбка и красит его. Мы с ним, вроде бы, ровесники. Пойдем! Я тебе денег на абонемент в долг дам.

Но даже приманка в виде душки-инструктора не заинтересовала Яну, она сказала, что вечером начнет готовить план занятий. Марте пришлось отступиться.

Вернувшись в кабинет директрисы, Яна получила новые наставления, и тут же была отправлена к кадровичке на оформление. Через приемную проскользнула незамеченной – Марта увлеклась разговором со старшеклассницей. Секретарша выкладывала ученице последнюю новость: в школе появилась новая учительница информатики, умная до жути, и очень строгая. Она, мол, даст вам всем прикурить!


Женщине не обязательно блистать умом, чтобы нравиться мужчине, но чтобы удержать его, требуется определенный рассудок. Марта не умела рассчитать хотя бы на шаг вперед свои действия, потому мужчины не задерживались рядом с ней. Однако она наивно полагала, что все дело в недостатках ее фигуры и заурядном лице. С лицом она ничего поделать не могла, но стать стройнее казалось достижимым, и Марта истязала себя тренировками в фитнес-клубе, не получая от них удовольствия.

Инструктор Паша весело гонял своих дамочек на тренажерах: одних заставлял живее крутить педали велотренажера, других – ускорить бег по ускользающей из-под ног дорожке, третьих – усерднее поднимать гантели. Замучив группу до полусмерти, Паша наконец объявил, что занятие окончено. Марта была довольна собой: может, она все же скинет несколько килограммов! Она приняла душ, облачилась в кофту и юбку, напялила кепку-бейсболку – Марта полагала, что головные уборы придают ей шарм и одновременно защищают от невидимых злых сил. В таком экстравагантном виде она вышла в комнату отдыха, из-за обилия растений похожую на оранжерею. Здесь же находился и мини-бар: несколько столиков, стеклянный холодильник, заставленный баночками безалкогольных напитков, торговый автомат с чаем и кофе, и еще один – со сникерсами. Более основательной еды здесь не имелось: если борешься с весом, надо подумать и о диете. Но Марта пренебрегала ею. Положив перед собой три батончика сникерсов, она жевала четвертый, уже распакованный, запивая его зеленым чаем.

Неожиданно к Марте за столик подсел Павел: крепкие бицепсы его выгодно подчеркивались открытой майкой, через шею было перекинуто свежее белое полотенце. Он пожелал ей приятного аппетита. Марта запоздало прикрыла припасенные сникерсы рукой, опасаясь, что получит от инструктора нагоняй. Но Павел лишь укоризненно покачал головой, и неожиданно заговорил на другую тему:

– Марта, ты ведь не бизнес-вумен и не жена нового русского? Как у тебя с деньгами?

Полагая, что Павел хочет попросить у нее в долг, она, поколебавшись, ответила:

– Я работаю в школе, оклад скромный, но есть кое-какие сбережения. Тебе сколько требуется? – с достоинством ответила Марта, украдкой вытирая рукой губы.

– Ну, что ты! У меня к тебе другая просьба. Понимаешь, у меня в следующее воскресенье день рождения…

– Поздравляю.

– Не в этом дело, я хотел тебя пригласить… – Павел теребил концы своего полотенца, висящего на шее, однако смотрел прямо на Марту.

Она вспыхнула: «Боже, неужели я ему понравилась! Такому мужику! Но почему он завел разговор о деньгах?»

– Паша, если тебе требуется девочка по вызову, то ты обратился не по адресу.

Теперь настала очередь смущаться Павлу.

– Извини, но я хотел тебе предложить заработок иного рода. Дело в том, что я хочу устроить праздник на даче, в Комарове. Дома – предки. В кабак идти – разорительно, а на даче собраться – в самый раз. Так вот, – продолжал Павел, – у меня есть друг Боря Палей. Он инвалид-колясочник. Необходимо, чтобы рядом с ним кто-то все время находился. Сама понимаешь, я как хозяин торжества, буду занят с гостями. Обычно его мама всюду сопровождает, но Боря не хочет ехать с мамой, тоже ведь молодой мужик, а все с мамой да мамой. Вот я и подумал, может, ты согласишься? В цене, надеюсь, сойдемся.