Аrdency Dreamer - Жестокость под маской благородства

      Двадцать пять лет назад

      Мужчина сидел в кожаном кресле, крепко сжимая в руке бокал виски. Но даже глоток этого обжигающего напитка не смог стереть горечь, боль и жгучую ненависть, что сегодня поселились в его душе. Голос доктора, в котором звучали нотки сочувствия, надоедливо звучал где-то рядом. Мужчину не волновали его наставления и поддержка. Теперь его ничто не волновало. Последняя надежда хоть на какое-то счастье была разрушена вдребезги. И сделала это его законная супруга - женщина, которая должна была стать хранительницей семейного очага и матерью его детей.

      - Милорд, я понимаю как вам сейчас тяжело. Это большое горе. Но к счастью, Ваша жена жива и у вас растет здоровый наследник.

      Герцог Рендол лишь хмыкнул в ответ и сделал очередной глоток алкогольного яда. Жена. Эта шлюха, посмевшая, словно кукушка, подбросить ему своего ублюдка, да еще и сделать его законным наследником. Долгие пять лет он был идиотом, который верил, что это его сын. Он растил его, любя и гордясь. И лишь шесть месяцев назад он узнал правду, случайно застукав свою драгоценную женушку трахающейся с никчёмным конюхом на сеновале, как обычная крепостная девка.

      Черт возьми, на самом деле ему было все равно, кого она принимает своим влагалищем. Герцог не питал к ней никаких чувств и сам давно не посещал ее постель. Он даже не собирался им мешать, пока не услышал их послелюбовный разговор. Тогда ее слова разрушили его мир, развеяв пелену на глазах и вызвав в душе небывалую ярость.

      - Твой сын станет герцогом, Джейсон. Представляешь себе, сын конюха – герцог! - радостно и с неким презрением засмеялась герцогиня.

      - Это единственное, за что следует поблагодарить твоего мужа. Единственное, что позволяет мне пережить мысль о его члене в тебе.

      - Ты знаешь, это было необходимо. Он должен был поверить, что это его сын. К счастью был слишком пьян, чтобы понять, что я не была девственницей. И даже если тревожные мысли и посетили его затуманенный ум, кровь на простыне была веским доказательством.

      - Я понимаю Фиона, но все же ревность сжигает меня дотла!

      - Тебе нечего ревновать. Сейчас я только твоя. Я люблю тебя. Больше жизни. Тебя и нашего сына.

      Ему хотелось ворваться в ту же минуту к ним и убить изменницу и ее любовника. Но он всегда был слишком рассудительным. Он вернулся в дом, подготовил слуг и стал ждать свою шлюху-жену. Когда Фиона прокралась в спальню, ее ожидал сюрприз.

      - Милорд, что вы здесь делаете?

      Он медленно подошел к ней и, размахнувшись, сильно ударил по лицу. Голова женщины откинулась назад. От страха и неверия она отступила на шаг, смотря своими большими глазами на разгневанного мужа. Рука её тут же прижалась к пылающей красной отметине.

      - Потаскуха! Нравится трахаться с конюхом? Думала, что будешь вечно обманывать меня? Подсунешь своего отпрыска и сделаешь моим наследником? Я бы убил тебя прямо сейчас! Но это погубит и мою жизнь, а в тюрьму садиться я не горю желанием.

      - Милорд, это вранье! Я не знаю, кто наклеветал на меня, но это наглая ложь! – женщина попыталась оправдаться и утихомирить гнев мужа.

      - Я все еще чувствую его мерзкий запах на тебе! Ты, блядь, трахалась с ним как последняя шлюха.

       Он схватил ее за руку и резко швырнул на кровать.

      - Милорд, пожалуйста, прошу вас! – отчаянно пыталась утихомирить мужа герцогиня.

      - С этого момента тебе запрещено покидать комнату. Охрана будет сторожить тебя день и ночь. Тебе запрещено видеть сына. Слуги тебе не помогут, можешь даже не обращаться. Теперь они выполняют только мои приказы, ты для них больше не хозяйка.

      - Прошу вас, не трогайте Элайджу, - с ужасом взмолилась она, понимая, что муж знает правду и будет мстить. - Он не виноват. Он любит вас. Вы его герой, кумир. Милорд, заклинаю вас!

      - Сука! Ты не смеешь меня ни о чем просить. Ты просидишь здесь до тех пор, пока я не буду уверен, что ты не забеременела от своего любовничка. И молись Богу, чтобы ты не понесла, иначе выкидыш я тебе обеспечу. Потому что я не успокоюсь, пока ты не примешь мое семя и не родишь мне настоящего наследника.

      - Но Элайджа…

      - Твой сын никогда не станет герцогом. Будь уверена, я об этом позабочусь.

      Прошло две недели заключения. Все эти дни герцогиню не выпускали из ее опочивальни. Ее снедала тревога за жизнь сына, но служанки молчали, а герцог все эти дни не давал о себе знать. Вчера был последний день ее месячных, и теперь женщина ужасно нервничала, зная, что слуги непременно доложат об этом факте ее мужу. Но она не собиралась уступать ему. Женщина была уверена, что если она позволит ему взять себя и, не дай бог, забеременеет, ее сын будет мертв. Герцог не оставит его в живых.

      Смежная дверь между комнатами распахнулась и герцог предстал перед женой. Одетый в один лишь халат, он вальяжно вошел в комнату. В глазах горело все то же пламя ярости и твердости намеренья.

      - Муж мой, прошу вас…

      - Вовремя вы вспомнили, миледи, что вы моя жена, теперь соблаговолите отдать свой супружеский долг, - саркастично произнес мужчина, насмехаясь над ней.

       - Я не могу, милорд, мое состояние неважное, прошу вас, дайте мне пару дней на выздоровление.

      - А с вонючим конюхом вы могли? К несчастью, ему больше не придётся испытать данное наслаждение, как и все остальное.

      - О чем вы? – судорожно спросила женщина, чувствуя, как тело холодеет от ужаса.

      - Ах, вам не сообщили? Пару дней назад он пытался скрыться из поместья с награбленным золотом. Был убит при задержании.

      - Неееет! – герцогиня закричала, как обезумевшая, и кинулась с кулаками на мужа. – Это не правда, не правда, не правда, - молотила она руками его грудь, но герцог лишь победно усмехнулся. – Ненавижу вас! Ненавижу!

      - Успокойся, шлюха! – сильная пощечина отбросила ее назад, и женщина повалилась на постель.

      Она стала вырываться, когда герцог склонился над ней и стал задирать ее ночную сорочку.

      - Отпусти меня, ты, животное!

      В ответ он снова отвесил ей оплеуху и просто разорвал мягкую ткань. Его глаза жадно прошлись по телу жены. Хоть женщина и рожала, ее тело осталось подтянутым и притягательным. Скинув халат на пол, он открыл ее взору свой эрегированный член, который откликнулся на женское тело.

      Мужчину завело ее дикое сопротивление. Ему нравилось чувство превосходства самца над самкой и ее полная беспомощность перед ним. Широко раздвинув ноги женщины, он поместился между ними. Крепко обхватив запястья, он вытянул её руки над головой и крепко прижал к постели своей рукой, наблюдая, как извивается женское тело в попытке вырваться.

      - Хватит, милорд, молю вас! – закричала женщина. – Вы не можете так обращаться со своей герцогиней!

      - Сейчас ты не герцогиня, а обычная потаскуха, которая заслуживает не лучшего обращения, чем портовая шлюшка.

      В подтверждение этих слов, герцог плюнул на свою ладонь и смочил в слюне член, чтобы резко ворваться в сухое влагалище. Спина герцогини выгнулась от боли, и громкий горестный крик сорвался с ее губ. Ее неподготовленные стенки сжались вокруг орудующего поршня, не пропуская его глубже. Мужчина пыхтел, с силой проталкиваясь в нее. Боль раскалывала ее пах. Звуки удара плоти об плоть казались ей самыми мерзкими в мире.

      Слезы потекли из глаз бедной женщины, руки ослабли, борьба прекратилась. Отвернув голову в сторону, она молча содрогалась под быстрыми, жесткими рывками мужчины, который самозабвенно трахал ее, получая удовольствие от самого акта насилия.

      - Блядь, до чего же тугая у тебя промежность, - ругался мужчина, словно портовый грузчик, а не благородный герцог, - неужели вонючий конюх так и не смог тебя хорошенько обработать, а, сучка? – оскорбления вырывались у мужчины с придыханием, показывая, как тяжело он трудился, жестоко врываясь членом в тугую промежность.

      - Шлюха, ему давала, а передо мной постоянно закрывала дверь. Я-то считал, что это от благородного воспитания, что с тобой нужно быть помягче. А ты обычная подзаборная шваль, и теперь ты получишь то, что заслужила!

      Каждое свое слово он сопровождал мощным толчком. Омерзительный звук хлопков его массивных яиц по изгибу ее ягодиц разносился по комнате, сопровождаемый пыхтением, хрипами и бранью мужчины. Засаживая снова и снова, безостановочно, почти в беспамятстве, он входил в нее настолько глубоко, что это исторгало горестные вздохи из уст герцогини.

      Никогда она не была настолько наполненной и не знала, что муж может быть таким. Как он и говорил, он вел себя с ней мягко, спокойно, всегда держа под контролем свое либидо. Брал ее в темноте, медленно, осторожно. А сейчас перед ней предстал дикий зверь, который просто имел слабую самку.

      Его мускулы напряглись, кожа поблескивала от пота, волосы откинулись назад, а в глазах полыхал дикий огонь похоти. Он долго продолжил трахать ее, содрогаясь, усиливая натиск, распирая ее болезненный канал. И когда его яйца болезненно сжались, а член напрягся, готовый выстрелить свое семя, он сделал последний сильный рывок и кончил. От прилива крови к голове у мужчины заложило уши. Совершая последние медленные толчки, он помог себе выпрыснуть в жену всю сперму, и, удовлетворенный, вышел из ее тела.

      - Вот теперь ты на своем положенном месте! С раздвинутыми ногами и моей спермой сочащейся из твоего влагалища! – злорадно, с явным удовольствием, проговорил он.

      Около месяца герцог продолжал насиловать жену, не выпуская ту из комнаты. А когда месячные женщины не пришли в срок, он оставил ее в покое, ожидая, пока доктор сможет подтвердить ее состояние.

      Как же он был горд и рад, когда беременность подтвердилась. При воспоминании об этом герцога накрыла жгучая ненависть и ярость. Он утратил бдительность, решил, что женщине полезно будет дышать воздухом, и не думал о том, что она постарается любым способом лишиться ребенка. А когда обнаружил ее с подозрительной баночкой какой-то гадости в руках, догадался о намереньях жены. Ссора, скандал, крики. Она вырвалась из его рук и, гонимая страхом и яростью, кинулась вниз, убегая из дому. Он бы и не удивился, если бы ему сказали, что она специально кинулась под карету, подъезжавшего на осмотр доктора, хотя кучер говорил о случайном стечении обстоятельств. Герцог не винил ни мужчину, ни возничего. Нет, вся его ненависть была направлена на свою жену. Суку, посмевшую избавиться от его ребенка.

      - Конечно, я понимаю, как тяжело перенести эту потерю. Но сейчас вы нужны своей жене. Она не только потеряла дитя, но и способность двигаться. Помогите ей пережить это горе, - слова доктора достигли сознания герцога, вырывая того из тумана воспоминаний.

      Он слегка кивнул доктору, как бы соглашаясь с его словами, понимая, что теперь он предстанет перед миром несчастным мужем. И мысленно улыбнулся этому факту, ведь ему это обстоятельство было на руку. Пусть ему сочувствуют, пусть считают несчастным мужем, он дождется часа своей мести. Того времени, когда можно будет ударить по жене больнее всего. А пока он потерпит и ее ублюдка, и ее саму, превращая каждый их день в маленький ад.

      - Отец, познакомься, это моя супруга, миссис Регина Грейджер, маркиза Уорборг.

      - Милорд, - девушка присела перед герцогом, давая тому насладиться ее естественной грацией.

      Джейсон Марк Страурт, герцог Рендол был приятно удивлен небывалой красотой этой простой по происхождению девушки. Его скептичный взгляд отметил ее ярко-голубые глаза, светлую кожу, мягкие белокурые локоны и курносый носик. Настоящий ангел. И его «сын» думал также, потому что смотрел на нее с благоговением и восхищением.

      В то же время он видел, как напряжен был юноша. Его глаза смотрели на отца с опаской, вена на шее нервно пульсировала, и он тяжело сглатывал. Конечно же он знал, что привести эту барышню сюда уже само по себе было вызовом, но объявить о тайном браке -просто самоубийством. И его реакцией могло быть только одно – выставить гаденыша вон, лишив всех средств к существованию. Он так и хотел поступить, найдя наконец-то достойный повод отречься от кукушкиного подарка. Вот только номинально тот все равно оставался его наследником, да и мамаша с тестем не оставили бы сына без средств к существованию.

      И вот неожиданно злорадная мысль проскользнула в его голове. Именно те обожание и любовь этого бастарда к девушке развязали наконец тугой узел ненависти, что сжимала сердце герцога все эти годы. Вот оно, орудие его мести. Эта невинная девушка, дочь простого священника, словно послана ему Богом.