Аrdency Dreamer - Жестокость под маской благородства

      - Отец…

      - Я недоволен тобой. Ричард прислал мне письмо, где крайне негативно отзывается о твоей работе. Фирма терпит убытки из-за твоей халатности, а ты во всю транжиришь мои деньги в каких-то второсортных клубах. Молодая жена страдает от насмешек, пытаясь соответствовать новому статусу, а ты днем за днем еще больше унижаешь ее.

       - Отец, прошу.

      - Я не пускаю тебя к Регине. Ей не нужны сейчас волнения. Она беременна. И ничто не должно угрожать моему наследнику.

      - Беременна? – пораженно переспросил Элайджа.

      - Да, доктор сказал, что уже около трех месяцев.

      - О Боже, брачная ночь!

      - А ты, что усомнился в верности супруги? Оцениваешь ее по себе? – брюзжал герцог.

      - Нет, нет, нет. Регина не такая. Она преданная и верная. Боже, что я наделал. Я хочу увидеть ее.

      - Не сейчас. Не тогда, когда от тебя воняет алкоголем, сигарами и шлюхами. Иди, проспись.

      - Да, вы права милорд.

      Элайджа поклонился, развернулся и направился в свою спальню, не видя, как герцог тихо смеется ему вслед. Этот дурочек поверил разыгранному представлению, не подозревая ни о чем. Он давно уже запутался в сетях паука, и чем дальше, тем больше тонул в паутине. Для него уже нет спасения, и после рождения ребенка, он узнает обо всем. Это убьет бедолагу, но этого и добивался герцог. Правосудие скоро восторжествует.

      Усмехнувшись, тихонько он вернулся назад в комнату своей любовницы. Зная, что слуги предупреждены и в крайнем случае любыми способами воспрепятствуют тому, чтобы Элайджа ворвался сюда и увидел их. Герцог не хотел лишать себя удовольствия обнимать свою женщину. Особенно сегодня. Связь между ними только крепла день ото дня, но сегодня она превратилась в неразрывную нить. Теперь они соединены общим ребенком, и Джейсон уже знал, что Регина будет любить его сына до безумия. Видел это в ее глазах. А значит, и для него найдется место в ее сердце.

      Утром началось еще лучше, чем закончилась ночь. Джейсону не нужно было даже ничего придумать, чтобы избавиться от Элайджи, судьба сама подкинула карту, которую лучше и придумать. На рассвете его пасынок получил послание от своей любовницы и поторопился к ней, снова забыв о жене. Как донесли ему слуги, Анна сообщила, что беременна. Зная эту проворную дамочку, герцог мог сказать, что она сразу догадалась, почему плохо молодой маркизе и тут же выложила свою карту.

      Читая позже доклад, герцог заливался от смеха. Это же надо было устроить такое представление Элайдже, со слезами, с заверением о своей неосведомлённости, пока старая повитуха в лицо не сказала, что она беременна, с признанием о страхе, что он заставит ее избавиться от ребенка. В общем святая невинность.

      Правда герцог все же сомневался, что ребенок существует на самом деле или же, что он от Элайджи. Несмотря на свое сосредоточенное внимание на этом ублюдке, в то время пока его не было в городе, эта мадмуазель устраивала дома настоящие оргии со своими старыми дружками.

      Так что и тут Элайджу надули. Но главное, чтобы он ничего не подозревал. Щенок полностью помешался на своей любовнице, воспылал к ней не только страстью, но и любовью. И теперь вместо того, чтобы налаживать отношения с женой, снова проводил время со своей шлюхой. И за это герцог был ему благодарен.

      Еще одно доказательство его фальшивых чувств к Регине. Еще одно разочарование в глаза девушки. Мужчина, за которого она вышла замуж, совсем не соответствовал ее представлениям. Не стоил тех жертв, на которые она пошла. Она продала тело за ничтожество, и сейчас герцог собирался показать, что те самые ужасные деньки на самом деле было лучшим, что могло случится с ней.

      Забрав у служанки поднос с завтраком, на котором в небольшой вазе стояла маленькая красная роза, Джейсон тихо вошел в покои любовницы. Регина успела проснуться и теперь с удивлением взирала на мужчину.

      - С добрым утром, моя дорогая, - он мягко поставил поднос ей на ноги, после чего наклонился и запечатлел легкий поцелуй на ее губах.

      - Милорд…

      - Как твое самочувствие? Голова не кружится?

      - Нет, все хорошо, - Регина потупила взгляд.

      К такому герцогу она не привыкла. Неловкость, повисшая между ними давила на нее, и чтобы отвлечься от этого напряжения, девушка взяла тост и умакнула его в жидкое повидло, поднося к губам и спокойно прожёвывая. Когда она подняла взгляд снова на мужчину, то поняла, что его глаза откровенно пожирают ее уста. Тело моментально наполнилось теплом.

      - Вчера ночью твой благоверный ломился к тебе в комнату.

      - Что?

      - До него дошли слухи о твоем обмороке в театре, и он бросив любовницу поспешил к приболевшей жене.

      - Вы не пустили его, - не спрашивала, а констатировала факт девушка.

      - Нет. Я поздравил его со скорым отцовством, но пьяного, провонявшего сигарами и женщинами, не пустил.

      - Но…но…

      - Да, это не его ребенок, но пока Элайдже не стоит об этом знать. Никому не стоит. Наш сын не родиться с клеймом незаконнорождённого. Нет, он будет законным наследником моего имущества.

      Регина промолчала. Она была не в силах оспаривать или критиковать поступки герцога. На самом деле до недавнего времени она считала себя обычной пленницей, которую насилуют и мучают. И лишь недавно поняла, что вышла с этого статуса и превратилась в обожаемую любовницу, все еще без права голоса, но уже желанную и лелеемую. А теперь новость о беременности сделала ее еще ценнее в глазах мужчины. Она видела это. Ощущала в каждом его касании, и не могла сказать, что это ей не нравилось. Наоборот льстило и дарило чувство не большой власти, что утверждала ее как личность, позволяла вновь почувствовать себя значимой.

      - И как он воспринял эту новость? – делая глоток чая, спросила девушка, ощущая на себе изучающий взгляд любовника.

      - Был рад. Но когда утром получил весточку от любовницы и узнал, что станет отцом дважды, то на всех пара отправился к ней и до сих пор находиться там.

      Герцог рассчитано нанес этот удар по самолюбию девушки, и по ее глазам понял, что попал в цель. Неважно, что ребенок не его. Неважно, что она изменяла ему за его спиной. Главное то, что будучи уверенным в отцовстве, он не пожелал встретиться с ней и поблагодарить за будущего наследника. Нет, он помчался к своей шлюхе, праздновать зачатие бастарда. Этот факт вбил последний клин в их брак. Разрушив окончательно хрупкие нити. Никогда больше они не смогут быть вместе как супруги. Через чур много препятствий герцог создал на их пути. Измены, предательства, холод – это все полностью изменило наивных влюбленных людей, оставив только пепел от чувств.

      - Любимая, - с особой нежностью произнес Джейсон, касаясь ее щеки. – я заказал сотни подарков тебе и будущему малышу. Если ты чувствуешь себя хорошо, почему бы не одеться и не посмотреть их.

      - Подарки?

      - Да. Ты даришь мне самый желанный для меня подарок, и пытаюсь уравновесить весы.

      Его руки накрыли ее плоский живот, и даже через ткань девушка ощутила исходящее от мужских ладоней тепло. Обожание, которым ее окутывал герцог, заполонило ее сердце. Регина знала, что светившаяся любовь в этом жестоком мужчине была настоящей. Он все делал в полную силу. И даже чувствовал. Ненавидя, убивал яростью и гневом, не пренебрегая использовать самые низкие методы, бить как можно больнее и даже насиловать невинную девушку. Любя, отдавал всего себя, дарил такое наслаждение, которое казалось, просто не человеческим и обожал настолько, что это обожание можно было физически ощутить.

      И Регина давно поняла, что жаждет именно его любви, потому что его злобу она ощутила на себе в полной силе, а теперь познав вторую сторону его сущности, никогда не хотела больше возвращаться к первой.

      ****

      Все же Элайджа соизволил посетить ее там же вечером. Тихо постучав ее покои, он вошел, не понимая, что находился здесь только с позволения герцога. Регина же прекрасно знала, что Джейсон давал ей возможность лично разочароваться в своем муже, чтобы потом крепче ухватить за него самого. И хотя маркизе уже не требовались такие представления, она все же тихо согласилась на его игру.

      - Регина, здравствуй.

      - Давно ты не посещал мои покои, небось уже забыл, как выглядит жена, - со злорадством проговорила девушка.

      Горечь, которая поселилась в ней после его предательства, требовала выхода и она не собиралась ее сдерживать. Зато Элайджа опешил. Регина всегда была чуткой, скромной и тихой девушкой, а сейчас просто источала раздражение и гнев.

      - Как я помню, ты сама запретила мне посещать тебя.

      - А ты не сделал ничего, чтобы изменить мое отношение, а наоборот завел любовницу. И как я понимаю, сегодня уже успел посетить ее.

      - Это конец да?

      - Он давно уже наступил для нашего брака или ты только заметил? – она иронично выгнула бровь.

      - Спасибо, мадам, хотя бы за наследника. Я так думаю, в нашей чете он будет единственным.

      - Зато ублюдков ты наплодишь достаточно. Я уверена.

      Элайджа дернулся как от пощёчины. Ответный гнев поднялся в его душе.

      - От любимой женщины всегда хочется иметь детей, и побольше.

      Регина сжалась. Укол достиг цели и в памяти всплыли их разговоры о количестве детей. Элайджа всегда настаивал на шестерых, чтобы каждый из них сочетал их общие черты и был продолжением их большой любви. Лгал. Он просто лгал ей тогда в лицо.

      - Поздравляю. У нас с тобой все стало так же, как и у большинства пар высшего общества. От чего бежал к тому и пришел, не так ли дорогой?

      - Только благодаря тебе, дорогая! – разгневанный мужчина резко развернулся и выскочил из спальни жены, громко хлопнув дверью.

      Он не слышал, как ему тут же вторили аплодисменты со стороны герцога, который все это время находился за ширмой.

      - Ты была неподражаема, любовь моя, - похвалил он ее, подходя к софе, на которой сидела его любовница.

      Регина смотрела на ликующего мужчину снизу вверх, и понимала, что ей льстит его одобрение. Вместе с любовью к герцогу в ней поселилась некая злая частичка, которая желала соответствовать ему во всем, даже в мести.

      - А вы милорд, сколько желаете иметь от меня детей? – чуть наклонив голову в бок, поинтересовалась девушка.

      - И одного будет достаточно, если так решит природа. Но я приложу максимум усилий, чтобы их было больше, любовь моя. Так как он вырастит слишком избалованным, будучи одним в семье. Нет, мы обязательно подарим ему братиков и сестричек.

      - А если это будет девочка и после нее я не смогу больше родить? Вы найдете себе новую любовницу, а меня выкинете как мусор? – резче, чем хотелось, спросила девушка, но окровавленное сердце требовало ответа.

      - Ты разве не слышала все что, я говорил тебе до этого. Разве до сих пор не поняла, что я все это время делал с тобой?

      - Нет…

      - Я дела из тебя идеальную любовницу. Ту, которая не только дарит поистине божественное удовольствие, но и умеет получать в стократ. Ту, которая станет незаменимой, единственной желанной. Ту, которая как клеймо будет носить на себе мой запах. Ту, которой я твержу и буду твердить, что она «моя». И даже если у нас будет одна единственная дочь, она тоже будет моей. А своей я берегу как зеницу, ока запомни это, миледи.

      Он наклонился к ней, последние слова, выдыхая на пересохшие губы. И когда уже хотел поглотить их ртом, Регина удержала его.

      - В ответ, я скажу вам милорд, что постараюсь подарить вам не одно ребенка и не двух. Постараюсь создать большую и крепкую семью. Постараюсь быть всегда желанной вами женщиной. Вашей и только Вашей.

      После таких слов герцог больше не мог оставаться неподвижным. Он с силой урагана заполонил ее рот в неистовом поцелуе, требовательно поглощая ее.

      И когда он оставил ее уста, то девичий губы подрагивали от такого напора. Искусанные и истерзанные, покрасневшие и распухшие. Но даже Регине этого было мало. Ее руки потянулись к завязкам на брюках мужчины, а взгляд впился в твердый бугор, выделяющийся из-за натянутой ткани.

      Озорной язычок прошелся по пересохшим губам, когда мужской орган вырвался на свободу, показывая ей свою мощь и твердость. С некой робостью она сжала его своей руке. В голове вспыхнули все уроки, которые герцог преподавал ей, но отличие между теми разами и этим, было в том, что сейчас он молчал. Не руководил ею, а тихо шипел, наполняя спальню своим тяжелым дыханием.