— Мне нужно, чтобы ты кое-что увидел и подтвердил. Или опроверг, — буднично сообщила Алиса, жестом предлагая Сергею присесть.

Затем она развернула ноутбук, и лицо Новийского вытянулось от вида Илоны Сафроновой на дисплее. Тоненькая и бледная сестрица Ульяны сидела за столом его Петербургской квартиры и, судя по стопкадру, что-то рассказывала.

— Откуда это? — первым делом поинтересовался Новийский. Осипший голос выдавал его с головой.

— Не поверишь, но это пришло мне на почту. К слову сказать, моя почта не афишируется. Достать ее не так просто.

— Значит, Ульяна постаралась, — буркнул он раздраженно.

Или Зарьяна, что не лучше. Едва Сергей услышал имя редактора, у которого собралась печататься супруга, сразу понял, что от тандема этих двух журналистских ведьм житья не будет.

— Да, я тоже так подумала, — не без интереса протянула Алиса, пристально наблюдая за собеседником. Но вопрос удержала. Сергей не сомневался, что это временно. Она уже интересовалась подробности краха его брака. То ли Петр где-то проболтался, то ли еще кто.

— Можно взглянуть?

Алиса кивнула и нажала на пробел, запуская видео. Цифровая версия Илоны Сафроновой рассказала именно то, что он подумал. О ночи, Ульяна вздумала спасти сестру из лап «монстра». Именно так она называла с тех пор Петра Днепрова. Получалось рвано и скомкано, хотя Сергей не сомневался, что Илона готовилась к «выступлению». Она предпочитала держаться в тени сестры и не чувствовала себя в безопасности, открываясь посторонним.

И все же ее рассказ о случившемся звучал страшно, грустно и, в то же время, естественно. Не казалось, что Илона пытается запугать слушателя. Просто констатация фактов, без громких и ярких эпитетов. Сергей невольно отметил, сколько раз встретились слова, подобные «не услышал крик», «не пришел на помощь», «не обратил внимания», «они были заняты». Это было неосознанно и честно. От Илоны просто отвернулись. Все, кроме сестры. Ну и Ивана, который таскался за его женой, куда бы та ни попросила.

Илона не врала: ее главной трагедией стало не избиение, а то, что никто не обратил внимания на насилие. Оно утонуло в массе подобных: без расследования, без наказания, без искупления. Люди сказали: перетерпит и будет жить дальше. Увы, но к ложным обещаниям политиков прислушиваются, а к крикам жертв насилия — нет. Сергей это понимал. И не собирался ничего менять, как и миллионы других людей в этом мире.

Алиса остановила видео, не дав дослушать. Да и не нужно.

— Я хотела узнать у тебя, правда ли это, — сказала она.

Сергей мог соврать, даже собирался. Подумаешь, слова девчонки. У нее даже справка из психушки имеется. Плюс, расскажи Алиса о видео отцу Петра — все: карьера Новийского будет окончена. Но раз даже мышка Илона посчитала своим долго предупредить о возможных последствиях связи с капитаном, какое право на ложь имеет Сергей?

— Да, — ответил он ровно. — Это так.

— Спасибо, это все, что я хотела знать.

Алиса сдержанно улыбнулась, закрыла ноутбук и поднялась из кресла. Сергей последовал ее примеру.

— Можно вопрос? — решил он полюбопытствовать. — Что ты собираешься с этим делать?

— О, — искренне удивилась Алиса. — Ничего. Все будет в точности так, как мы планировали, — пожала она плечами. — У меня будет красивый и состоятельный супруг с хорошими связями. А при наличии компромата, еще и шелковый. О большем мечтать глупо. Никто не узнает о твоем участии, не беспокойся. И передавай бывшей свояченице мою искреннюю благодарность.

Хм, возможно, у Петра были причины опасаться своей будущей супруги. Но Сергея это только позабавило. После того, что сделал «друг» с его браком, сочувствовать Петру Новийский не собирался.


Ванька

Странному дню — странное завершение. Так размышлял Иван, нажимая кнопку звонка квартиры Сергея Новийского. Ульяна настаивала, чтобы он приходил к ним с Алексеем домой, — приучала таким образом сына к его присутствию. Она утверждала, что согласно брачному контракту и обещаниям политика, могла делать с квартирой все, что заблагорассудится. Но Ванька не без оснований опасался, не доверяя словам политика. И чувствовал себя странно среди вещей этого человека.

Саф открыла дверь и помогла повесить на вешалку плащ, а потом провела столовую, где заканчивала статью для Зарьяны, параллельно заставляя сына читать по слогам газету. Неусидчивому Лехе занятия давались тяжко, а потому он очень обрадовался приходу Ивана, надеясь на избавление от горькой ученической участи.

— Ты выглядишь… пришибленным, — подметила Ульяна, удивительно точно охарактеризовав состояние Ваньки.

— Сегодня странный день, — пробормотал он. — Очень-очень странный.


Ваня плюхнулся на стул напротив Саф и потер уставшие глаза. Требовалось собрать мысли в кучу и определиться с отношением к целой куче неожиданностей.

— Что случилось?

— Началось с того, что отец показал мне новое завещание, по которому я наследую все его имущество и… холдинг «ГорЭншуранс».

Первая часть фразы Ульяну ничуть не удивила, а вот во второй попалось слово, за которое журналист не мог не зацепиться.

— Холдинг? — переспросила она и откинулась на спинку стула, окончательно распрощавшись с мыслями о работе.

— Это вторая новость, — признал Ваня. — А третья в том, что холдинг образовался за счет присоединения к страховой компании моего охранного агентства. Щедрым покупателем, которым Зоя вынесла мне весь мозг, оказался «ГорЭншуранс».

Саф откинула голову и расхохоталась. Ничего не понимающий Леха посмотрел на маму и присоединился. Выглядело мило, но странно. Впрочем, для такого чудного дня в самый раз. Ванька вздохнул. Он никак не мог избавиться от потрясения.

— Что ж, Ваня, я с уверенностью могу заключить, что папа тобой доволен, — пожала плечами Ульяна.

— Он хитрый ублюдок, Саф. Знает, что я не буду до конца жизни заниматься его тошнотворным страхованием и подкинул мне способ разнообразить деятельность, возложив на «ГорЭншуранс» функцию бездонного кошелька.

— Вот евреи вы, хоть и Гордеевы, — закатила глаза Ульяна.

— Да ладно тебе, — поморщился Ванька, даже не пытаясь отвести обвинения.

Это была шутка длиной в жизнь, но обижаться на нее дома было, почему-то, не принято. Николай Давыдович, хоть и пытался шифроваться, никогда не отрицал в себе наличия крови богом избранной расы. К слову, Ванька таковой в себе не ощущал. Иначе не профукал бы агентство, да и вообще бед не знал.

— Ну скажи, что тебе это тоже нравится, — закатила глаза Саф. — Иначе ты бы не взял на себя роль мозга в бизнесе с Зоей, не писал ночами бизнес-планы и не подмазывал жен политиков, дабы забраться повыше. И у тебя классно получалось. Не устану повторять, что вы с отцом похожи.

— Чур меня, — поморщился Иван.

Не пройдя испытание взрослыми разговорами, Лешка завозился и сбежал. Ульяна вздохнула, пошла с ним, а вернулась с кучей игрушек. Притащила радиоуправляемую машинку и плюшевых игрушек, а затем посоветовала устроить гонку на потеху зверью. Ванька сразу раскусил коварный замысел занять ребенка прочно и надолго. Какой мальчишка не мечтает поучаствовать в формуле один?

— Знаешь, у меня есть теория. — Ульяна снова села за стол и поджала ноги. Ванька оценил ее дальновидность уже спустя пару секунд, когда в соседний стул врезался потерявший управление игрушечный автомобиль. — Завещание является новым только потому, что «ГорЭншуранс» превратился в холдинг, и Николай Давыдович никогда не собирался лишать тебя наследства. Он слишком одинок, чтобы выбрать кого-то другого, и жаден, чтобы перевести деньги в чужой фонд.

Ваньке эта теория не понравилась.

— Ну не знаю. Служба озеленителей могла неплохо поживиться.

— Если верить детективным сериалам, теперь их лидеры тебя убьют, привяжут к трупу пару увесистых камней и бросят в речку. А деньги присвоят, — ей пришлось повысить голос, чтобы перекричать не только странно повизгивающую машинку, но и жужжащего ей в такт Алексея.

— Саф… — покосился на нее Ванька. — Ты, кажется, не так давно жаловалась на параноидальные мысли? Завязывай с этой фигней и берись за классику.

Она засмеялась, но смех потонул в общей какофонии.

Иван покачал головой и предпочел выкинуть из головы то, что она сказала. О завещании, конечно. За последние месяцы жизнь и без того слишком напоминала американские горки. Не силен Ванька в теории межличностных отношений, ну и ладно.

— А в остальном как день прошел? — поинтересовалась Саф.

— Как и любой другой в «ГорЭншуранс», — хмыкнул Ваня. — Переговоры, скандал между юристами и 1Т-шниками, вязанка новых исков. Катерина узнала о раке отца и подала заявление об уходе, якобы оскорбилась, что ей не сообщили. Я этого вслух не сказал, конечно, но, по-моему, это еще одна манипуляция. Отец не будет искать себе новую секретаршу, учитывая, что ему уже два года пророчат жить всего шесть месяцев. Придется заняться подбором помощника самому. Дальше начнется сказка о том, что мы в ответе за тех, кого приручили, и все. Замкнутый круг. Саф, я согласился заменить отца на время химиотерапии, а меня приковали наручниками к столу и даже поменяли караул в приемной! Я не юрист, чтобы виртуозно отбиваться от исков, как это делает старик. Зачем я в это ввязался?

— Для успокоения совести. А еще потому, что как дурак профукал свой бизнес.

— Как дурак, значит, — пробурчал он, прищурившись.

Ульяна улыбнулась, из чего стало понятно, что дураком она его не считает.

— Не хочешь выпить? — вдруг предложила она.

— Выпить? — насмешливо изогнул бровь Ванька. — И как же я домой поеду?

— Никак, — легко ответила она.

— Да неужели, — шире улыбнулся Иван.

— Алексей! — крикнула Ульяна, чтобы сын услышал сквозь рев и улюлюканье. — Ты не против, если Ваня останется у нас на ночь, как ты у тети Лоны и Шины?

— Ладно, — дал добро парень и серьезно добавил: — Но у нас скучно. У нас нет собаки.

— Осознал ошибку? — съехидничала Саф. — Зачем тебе оставаться, если нет собаки? Ничего не понимаешь.

С этими словами она слезла со стула и направилась к кухонным ящикам за выпивкой. Иван следил за ней и не мог перестать улыбаться. То был первый раз, когда Саф разрешила остаться на ночь при Алексее.


— Кстати, не хочешь побыть моей секретаршей? — в шутку предложил Ванька, когда она принесла ему стакан. — Это здорово разнообразило бы день. И с работой в «ГорЭншуранс» у тебя все клеилось.

— Вот любят Гордеевы понижать меня в должности, — ответила она в тон, а потом вдруг мечтательно вздохнула: — Не-ет, я хочу быть как Зарьяна. Кстати, она меня в последнее время хвалит. Представляешь? Я думала, она так не умеет.

Ванька энтузиазма не разделял. Хвалит — прекрасно, но претендовать на место Зарьяны может только самоубийца.

— Ты в курсе, сколько писем с угрозами приходят на ее почту? И не все они пустые, между прочим. На Зарьяну раз пять успешно нападали на улицах.

Это было правдой. Когда Ульяна устроилась работать в редакцию «последней независимой журналистки», Ваня навел справки. Результат не порадовал. Не просто так у Зарьяны не было ни детей, ни мужа, ни даже родственников в России. Она старательно следила, чтобы ее нечем было шантажировать. А у Саф полный комплект кнопок для давления. Увы, сказать ей об этом все равно, что сунуть голову под лезвие гильотины!

— Ну… — замялась Уля.

Ваня решил действовать окольными путями.

— Не вздумай. Хочешь, чтобы я кого-нибудь сгоряча пристрелил, и меня посадили?

— Не хочу, — покачала она головой, а потом хитро улыбнулась. — Но слышать это приятно. Когда ты так говоришь, я думаю, что люблю тебя.

Они довольно долго смотрели друг на друга, прежде чем Ульяна не выдержалась и смутилась.

— Не то, чтобы я оправдывала жестокость, но она может иметь место, если цель благородная, — забормотала она. — Проще говоря, девчонкам нравятся герои.

— Саф, — прервал Ванька. — Я тебя понял.


конец