Сдержав гнев. Тэвис Стюарт дружелюбно улыбнулся и ответил:

— Ей очень пойдет килт, Энгус, таких изящных ножек ты еще не видел!

Шутка смягчила напряжение, сгустившееся в зале, послышался облегченный смех. Королева сделала знак ирландскому менестрелю, и тот заиграл на Лютне веселую мелодию.

— Просим позволения удалиться, Джемми, — сказал граф брату, и король кивнул, весело смеясь темными глазами.

— Не будь слишком строг к Арабелле, — тихо сказал он Тэвису. — Я уже много месяцев так не веселился. Кроме того, я ценю ее верность, но важнее всего — твоя жена так же умна, как и остроумна. Не такие уж плохие качества, даже в женщине.

Прежде чем граф успел ответить, Арабелла поспешно сказала;

— Если я оскорбила вас, сир, прошу простить меня за то, что позволила неприязни к графу Энгусу затмить мой здравый смысл и хорошие манеры!

Несмотря на покаянные речи, графиня Данмор вовсе не выглядела смущенной.

— Признаюсь, мадам, что с большим удовольствием провел бы спокойный вечер, но вы доставили нам огромное удовольствие!

— Больше этого не случится, Джемми, — спокойно сказал Тэвис и, поклонившись, проводил жену к выходу.

У ворот их ждал экипаж — погода стояла очень холодная, и ехать верхом было неприятно.

По дороге домой Арабелла молчала, выжидая, пока муж заговорит первым. Она не смогла не услышать угрожающих ноток в голосе Тэвиса, когда тот обещал королю, что не будет сердиться на Арабеллу.

— Энгус прав, — сказал наконец Тэвис. — Мне следовало бы избить тебя.

— Не осмелишься! — потрясение прошептала она.

— Нет, но нужно бы, — повторил граф. — Господи, мадам Вы с таким жаром протестуете против насилия на границе и тут же бешено набрасываетесь с кулаками на Арчибалда Дугласа.

— Он оскорбил короля!

— Джемми более чем способен сам справиться с Арчибалдом и его сворой. Всю свою жизнь он имел дело с подобными людьми.

— Арчибалд Дуглас — самый высокомерный человек из всех, кого я встречала, — кипела Арабелла.

— Нет, любимая, вовсе нет, — ответил Тэвис Стюарт. — Он просто горд, как все Дугласы, но любит Шотландию и неизменно верен ей.

— Вам это интересно? — спросила Арабелла.

— Никогда не упоминай об этом на людях, — предупредил граф. — Энгус по-своему желает добра шотландцам.

— А в чем заключается это добро, милорд? Я не дура и знаю, что есть те, кто хотел бы видеть на троне принца. Если начнется гражданская война, Тэвис Стюарт, на чью сторону вы станете? Брата-короля? Или племянника, который в один прекрасный день станет королем? Что же для Шотландии лучше всего? Еще один юнец? Кто же тогда будет править?

На такие вопросы было нелегко ответить, да у графа Данмора и не находилось ответа. Нужно было принять в расчет, что Англия, давнишний враг Шотландии, переживала смену династии. Генри Тюдор, несмотря на блестящую победу над Ричардом III при Босворте и брак с Элизабет Йорк, все еще нетвердо укрепился на троне. Считалось, что братьев королевы не было в живых, а Генри заключил единственного потомка Плантагенетов по мужской линии в Тауэр.

Из Ирландии доносились тревожные слухи. Говорили, что юный Эдуард Невилл, граф Уорвик, спасся и находится в безопасности, под опекой великого графа Килдера, а в Тауэре сидит самозванец.

Джералд Фитцджералд, восьмой граф Килдер, был наместником Ирландии, членом могущественного англо-нормандского семейства и имел больше земли, чем у любого ирландского лорда со времен славного короля Ирландии Брайана Бору. Будет ли он поддерживать юного претендента против династии Тюдоров? И в самом деле, этот мальчик — законный граф Уорвик или самозванец, как утверждали некоторые? Нет. Англия еще не освободилась от смут и раздоров.

Граф Данмор понимал доводы старшего брата. Англии не нужны были войны, и теперь самое время заключить мир с давним врагом. С другой стороны, именно сейчас неплохо бы нанести удар, поскольку Англия, раздираемая внутренними распрями, не могла оказать сопротивления… А если все же сумеет?

Тэвис Стюарт поморщился.

Каковы бы ни были англичане, трусами их нельзя назвать!

Граф и графиня Стюарт оставались при дворе, и Арабелле даже удалось ни разу не сцепиться с графом Энгусом, хотя это было не так-то легко. Арчибалд Дуглас, оправившись от потрясения, неожиданно понял юмор всей ситуации и находил огромное удовольствие в том, чтобы подшучивать над графиней Стюарт. Придворные с нетерпением ждали, когда разразится новый скандал.

— Он не оставит меня в покое, — как-то сказала Арабелла королю. — Я обещала Тэвису, что никогда больше не проявлю перед вами своего характера, сир, и постараюсь сдержать слово.

— Ты должна придумать другой способ, как остановить его, девочка. Уверен, ты найдешь выход, — отозвался король.

— И ваше величество не будет возражать? — спросила Арабелла. — Я знаю, граф — могущественный человек, и вам важна его поддержка.

Король хмыкнул:

— Энгус верен прежде всего Шотландии, но это не означает, что он предан мне.

— Но вы и есть Шотландия, сир! — воскликнула Арабелла.

Джеймс III печально улыбнулся:

— Я король Шотландии, а это не всегда означает одно и то же. — И, погладив маленькую ручку, которую Арабелла в расстройстве положила на его мантию, продолжал:

— Если вы собираетесь отомстить Арчи, дорогая, не раскрывайте ваш план заранее, чтобы я не чувствовал себя виноватым, и, главное, будьте осторожны. Очень трудно сердиться за хорошо разыгранную шутку, даже если смеются над тобой.

Несколько недель Арабелла обдумывала, как взять верх над Энгусом, и наконец придумала. Арчибалд Дуглас имел одну слабость. Он любил фрукты. Фрукты были большой редкостью в Шотландии, особенно зимой, а теперь к тому же наступил Великий пост. Церковь запрещала скоромное во все дни, кроме воскресенья, считавшегося Божьим днем.

Арабелле удалось через Флору, старшая сестра которой была экономкой в городском доме Стерлингов, достать свежих зеленых винных ягод.

Графиня Данмор в сопровождении Лоны самолично отправилась на кухню и сварила плоды в сладком сиропе, нафаршировала их миндалем и обваляла в сахарной пудре. Потом, взяв маленькую флорентийскую корзинку из филигранного серебра, выстелила ее ярким шелком и уложила туда ягоды.

Лона едва сдерживала нетерпение.

— Ох и сюрприз ждет его, миледи, пусть только попробует эти сладости, — хихикнула она.

— Думаю, после этого, — провозгласила Арабелла, — Арчибалд Дуглас оставит меня в покое. Не знаю, сколько еще смогу сдерживаться, но последние несколько недель он постоянно испытывал мое терпение.

— Надеюсь только, — вздыхала Флора, — что муж не слишком на вас рассердится, миледи!

— А по-моему, Тэвис обрадуется, — засмеялась Арабелла. — Он лучше всех знает, каково мне приходится.

В воскресенье в парадном зале замка Стерлингов граф Энгус снова попытался рассердить Арабеллу и заставить показать бешеный нрав, но графиня только рассмеялась:

— Милорд! Я не желаю ссориться с вами. Клянусь, не желаю! И чтобы доказать свои добрые намерения, собственноручно приготовила вам маленький подарок. Зная вашу любовь к фруктам, я сумела достать прекрасных винных ягод и приготовила их по рецепту своей матери. Лона! Принеси корзинку для графа Дугласа!

— О мадам! — растерянно пробормотал граф Энгус. — Это огромный сюрприз для меня!

Взглянув на графиню, он уже в который раз подумал, что не встречал женщины прекраснее. В отличие от великолепно-величественных шотландских женщин, к которым привык граф Энгус, в этой миниатюрности было что-то непереносимо возбуждающее.

На Арабелле было платье из алого бархата, в котором ее кожа казалась еще светлее. Таких бледно-золотистых волос он никогда не видел, а светло-зеленые глаза таинственно сияли.

— Сэр, — нежно сказала Арабелла, — мы не дети, и не стоит так ребячески ссориться перед их величеством. Я оскорбила вас при всех и считаю своим долгом публично положить конец раздорам.

Арчибалду Дугласу неожиданно захотелось поцеловать этот розовый ротик.

— Так вы сдаетесь, мадам? — спросил он, не в силах удержаться от последнего укола.

— Не думаю, что проявить добрую волю означает признать поражение, — спокойно ответила Арабелла, хотя все окружающие были поражены тем, что вспыльчивая графиня не выказала гнева. — А вот и Лона с корзинкой, милорд.

Графиня Данмор взяла прелестную серебряную безделушку и, улыбаясь, вручила ее лорду Дугласу.

Немного поколебавшись, лорд сказал:

— Откуда я знаю, мадам, что вы не собираетесь меня отравить?

Арабелла театрально подняла глаза к небу, приглашая всех убедиться, что граф ведет себя как неразумное дитя, и, вынув из корзины две самые спелые ягоды, сунула одну в рот, а другую предложила королеве, которая без колебаний приняла подарок.

Съев ягоду, Арабелла невинно улыбнулась лорду Дугласу:

— Ну вот, милорд. Убедились? Неужели думаете, я способна причинить зло королеве? Теперь примите мой дар в знак примирения!

Граф Энгус довольно улыбнулся графине Данмор.

— Прекрасно, мадам, — поклонился он и, откусив кусочек, широко улыбнулся:

— Клянусь Богом, мадам, это восхитительно! Никому не дам попробовать! Все съем сам!

И он быстро начал есть ягоды одну за другой, пока корзинка не опустела.

Арабелла сделала графу Энгусу реверанс и отошла с появившимся неизвестно откуда мужем.

Взяв жену за руку, Тэвис Стюарт прошептал:

— Ты не сказала мне, что собираешься помириться с Энгусом, дорогая. Что-то мне не по себе. Лучше признавайся, что затеяла?

— Не огорчайтесь, милорд, не отравила, просто дала слабительного.

— Что?! — охнул граф Данмор.

— Слабительного, — повторила Арабелла, — но ничего страшного. Те ягоды, которые ели мы с королевой, не содержали снадобья.

Граф Данмор, не в силах сдержаться, разразился громким смехом.

— Женушка, — еле сумел вымолвить он, — лучше уйдем отсюда, не то граф Энгус уж точно убьет тебя!

— Ему сейчас не до этого, — ответила мужу Арабелла, — а кроме того, я еще не попрощалась с их величествами и ни за что не хочу пропустить того, что сейчас последует! Неужели лишишь меня плодов победы?!

— Придется защищать твою жизнь, — хмыкнул граф, провожая жену к возвышению, где сидела королевская чета.

— Эти винные ягоды великолепны, — заметила королева. — Вы дадите мне рецепт, дорогая?

— Конечно, ваше величество, но те, что ели мы, немного отличаются от подаренных графу Энгусу. Боюсь, что ягоды, которые он так жадно поглощал, не пойдут ему на пользу, — ответила Арабелла.

Король расхохотался, и в ту же минуту из уст графа Энгуса вырвалось оглушительное рычание. В зале воцарилась мертвая тишина — придворные расступились, пропуская согнувшегося от боли Арчибалда Дугласа.

— Ты отравила меня! — кричал он, схватившись за живот.

— Ну что вы, сэр! — с притворным негодованием воскликнула Арабелла. — Разве вы видите, что королева или я больны?

Сильная судорога вновь согнула графа Энгуса.

— Ты меня отравила, — жалобно повторил он.

— Говорю же, сэр, вовсе нет! Я просто прочистила вас!

— Прочистила? — удалось пробормотать графу между приступами боли. — Ты меня прочистила?! — негодующе охнул он.

— Совершенно верно, милорд. Моя мать, да упокоит Господь ее добрую душу, учила меня, что когда в человеке разыгрывается черная желчь, лучше всего прочистить ему внутренности. Мне показалось, милорд, что это лечение вам необходимо, так что пришлось последовать совету матери. Однако вам, милорд, нужно бы извиниться перед их величествами и удалиться поскорее, пока еще можно. Торопитесь, времени совсем мало!

Словно в подтверждение ее слов, графа схватил очередной спазм. На красивом лице выступили крупные капли пота.

— Мадам, — охнул он, — я бы отдал вам свой меч, но не ношу его в присутствии их величеств. Сдаюсь, Арабелла Стюарт, ибо хотел бы иметь такого друга, как вы, а не врага.

Он весь позеленел и, поспешно поклонившись королю и королеве, почти выбежал из зала под громовые раскаты хохота.

— Не думаю, что Арчи еще хоть раз вас побеспокоит, мадам, — сухо заметил король.

— Согласна, сир, — кивнула Арабелла.

— Это очень злая шутка, дорогая, — упрекнула королева.

— Больше такого не произойдет, ваше величество, — торжественно пообещала графиня Данмор.

Королева не выдержала и засмеялась.

— Ах, дядя, должно быть, очень весело быть женатым на такой женщине, как тетя, — заметил подошедший принц Джеймс. — великолепный розыгрыш, мадам!

— Я думала, вам нравится граф Энгус, — заметила Арабелла.

— Нравится, — последовал ответ, — поэтому и знаю, что, когда внутренности его немного успокоятся, никто не оценит эту шутку выше, чем сам Арчибалд Дуглас.

— Такое поведение не приличествует графине Данмор, — проворчал Тэвис Стюарт.

— Я не навязывалась вам в жены, милорд, — резко парировала Арабелла. — Это вы, если помните, похитили меня из отчего дома и силой принудили пойти к алтарю.