— Что случилось с окнами? — спросила она у приглашенного к ужину Фитцуолтера.

— Люди сэра Джаспера, те, кого он привез с собой в последний раз, — грубый и дикий народ, — сухо ответил капитан.

— Стекло дорого стоит — проворчала Арабелла.

— У вас есть деньги? — осведомился Фитцуолтер.

— Очень мало, и те нужно беречь для поездки на юг.

— А драгоценности? — настаивал Фитцуолтер.

— Я не взяла с собой ничего, принадлежащего графу, — спокойно ответила она.

— Вы забрали его дочь и, если думаете, что он за ней не явится, сильно ошибаетесь.

— Маргарет — мой ребенок, — резко напомнила Арабелла. — Кроме того, Тэвис уехал на север по поручению короля Джеймса.

Пройдет несколько недель, прежде чем он вернется, а до того времени я успею уехать и увезти дочь. Когда граф явится в Грейфер, а думаю, он обязательно придет, скажите всю правду: я уехала к королю Генриху с просьбой восстановить мои права и права леди Маргарет Стюарт.

— Для этого не обязательно было разводиться с ним, — заметил Фитцуолтер. — Я знаю, граф вас похитил, но Лона говорит, вы его любите. Зачем же сделали это?

Будь на месте капитана кто-то другой, Арабелла выгнала бы его не только из-за стола, но и из замка, но это был Фитцуолтер, человек, знавший ее всю жизнь, верный и преданный.

Он не изменил, несмотря на все усилия сэра Джаспера Кина.

Ему нужно сказать только правду или ничего не говорить.

— Чтобы получить помощь короля Джеймса, пришлось отдаться ему… в полном смысле слова, — призналась Арабелла. — Я развелась с Тэвисом Стюартом, чтобы не опозорить его гнусной кличкой рогоносца.

К ее удивлению, Фитцуолтер, кивнув, ответил:

— Тогда вы правильно поступили, миледи. Ни один Грей не совершал бесчестных поступков. Ваш отец гордился бы своей дочерью.

— Надеюсь, ты именно так и скажешь графу, когда он в ярости примчится из-за холмов месяца через два! — попыталась пошутить Арабелла.

— Меня здесь не будет. Рауэн все объяснит, потому что я еду с вами.

— Но Грейфер останется без защитника! — удивилась Арабелла.

— Не думаю. Грейферу не грозит опасность, ведь сын останется вместо меня, а кроме того, между Англией и Шотландией заключен мир, миледи. Вы же последняя из Греев и не можете путешествовать без охраны и защиты. Никому я не мог бы доверить вашу жизнь, миледи, а в Грейфере остались лишь неопытные мальчишки.

Арабелла, подумав немного, наконец кивнула:

— Да, капитан, вы поедете с нами, я нуждаюсь в вашей помощи. Дело не столько во мне, сколько в безопасности моей дочери. Если король подтвердит мои права на Грейфер, значит, Маргарет станет наследницей.

— Не «если», а «когда», миледи, — поправил Фитцуолтер.

Арабелла благодарно улыбнулась:

— Да, вы правы, Фитцуолтер. «Когда»!

— Что вы скажете завтра людям? — озабоченно спросил капитан.

— Правду, — ответила она. — Я должна поехать на юг, чтобы возвратить наследство, принадлежащее мне по праву, и привезу домой их сыновей, по крайней мере тех, кто захочет вернуться.

— Верно, — кивнул Фитцуолтер, — некоторым понравится солдатская доля, и они посчитают, что здешняя жизнь слишком унылая. Если останутся в живых, обязательно вернутся и будут рады миру и покою.

— Одним покоем сыт не будешь, — задумчиво вздохнула Арабелла.

— Вам нужен богатый муж! — без обиняков заявил Фитцуолтер.

— Нет, мой друг, — засмеялась Арабелла, — замужество не для меня!

— Может, граф примет вас обратно? — осторожно осведомился капитан.

— Я его не приму! — свирепо вскинулась Арабелла. — Уверял, что любит, а сам не мог сделать одной-единственной вещи для меня, не желал найти время, чтобы помочь вернуть Грейфер! Мой дом ничего не значит для него, хотя для меня — это весь мир. Как он может не понимать этого, если любит? Мне не нужен Тэвис Стюарт! У меня есть Грейфер и моя дочь!

Фитцуолтер ничего не сказал. Не было смысла спорить. Арабелла всегда была упрямой, и, пока не восстановит права на замок, не стоит труда объяснять, что сады нужно посадить заново, и хотя овцы могут принести прибыль, для этого нужно сначала где-то раздобыть деньги, и немалые. Грейфер никогда не был процветающим поместьем, но таких трудных времен им еще не доводилось переживать. Времена менялись, и мир с Шотландией свел стратегическое значение крепости к нулю. Конечно, можно ожидать набегов с обеих сторон, но Фитцуолтер чувствовал — грядут большие перемены.

Арабелла осталась в крепости ровно настолько, чтобы убедить людей в том, что все будет хорошо. Она объяснила, как могла, трудность своего положения, но большинство все-таки не сумели понять цели поездки на юг. Они твердо знали: Арабелла — последняя из Греев, и ее права на Грейфер неоспоримы. Пришлось оставить все как есть. Погода была теплой, и поля ярко зазеленели, обещая хороший урожай. Сады цвели, а там, где деревья погибли, крестьяне выкорчевали пни, сожгли их, чтобы очистить землю, а потом удобрили почву навозом, перед тем как посадить молодые саженцы. За ними ухаживали несколько женщин и два старика.

Владелица Грейфера отправилась на юг в солнечный весенний день в сопровождении пятнадцати молодых вооруженных людей, включая тех двенадцать, которых прятал Рауэн, и еще троих, появившихся как по волшебству при одном известии о возвращении госпожи. Голубые глаза Фитцуолтера весело засверкали при виде этой троицы, но он ничего не сказал, только распорядился выдать им кожаные нагрудники, вежливо осведомился, хватит ли у них стрел, и заказал у кузнеца новые мечи.

В день их отъезда прибыл Фергюс Макмайкл и тоже присоединился к отряду. Когда Лона призналась родителям в любви к молодому шотландцу, дальнейших объяснений не потребовалось, хотя сам он узаконил свое появление необходимостью приглядывать за дочерью графа.

Фитцуолтер, серьезно кивнув, объявил:

— Это хорошо, парень! Добро пожаловать!

Хотя Рауэн был крайне разочарован тем, что его не взяли, грудь молодого человека распирала гордость — ведь именно его оставили в Грейфере за главного. Он внимательно выслушал наставления отца, но когда Фитцуолтер пошел к своему коню, Рауэн спросил:

— Что, если вернется сэр Джаспер?

— Запри ворота и не пускай, — отрезала Арабелла. — Путешествие займет несколько недель, ведь с нами ребенок! Если Сигер явится раньше, чем я успею поговорить с королем, он немедленно побежит к Джасперу, и мы не сможем застать их врасплох, а нам это крайне невыгодно.

— Думаю, он приедет, — вздохнул Рауэн.

— Моли Бога, чтобы этого не произошло, парень, — ответил отец. — Сэр Кип будет не один, а значит, тебе придется убивать друзей.

— А граф Данмор? — нерешительно вставил Рауэн, желай все сделать как надо, хотя понимал, в каком трудном положении остается.

— Передай ему привет, — сухо объявила хозяйка, — и исполняй все его желания. Я желаю по возвращении застать Грейфер в том же виде, в каком покинула его, — целым и в относительной безопасности. Граф потребует от тебя только одного — свою дочь. Объясни, что она уехала со мной, и пропусти в крепость, чтобы он смог убедиться в правдивости твоих слов. И обращайся с ним почтительно, Рауэн. Тэвис Стюарт — хороший человек.

Отряд направился на юг. Ехали быстро, но так, чтобы маленькая Маргарет не уставала. Ребенка бессовестно баловали все мужчины. Каждый хотел везти малышку, и Мэгги проводила все время, переходя с одного седла на другое, слушая песни, сказки, принимая лакомства из загрубелых рук. Погода была хорошей, и Маргарет крепко спала каждую ночь, утомленная играми на свежем воздухе.

Фитцуолтер составил маршрут так, чтобы можно было останавливаться на ночь в странноприимных домах конвентов, монастырей и аббатств. Однако несколько раз приходилось ночевать в открытом поле. Если Фитцуолтер и бывал дальше замка Миддлхэм, он об этом не распространялся, но Арабелла верила, что капитан благополучно доставит их в резиденцию короля Генриха.

Только в середине мая они достигли Шина, куда король обычно приезжал охотиться в хорошую погоду.

Фитцуолтер проводил Арабеллу, Лону и Маргарет в ближайший конвент, объяснив настоятельнице, что его хозяйке пришлось проехать всю Англию, чтобы принести королю клятву верности и попросить его подтвердить ее права на наследство.

Фитцуолтер сказал настоятельнице, что госпожа недавно овдовела и осталась почти без гроша, но все-таки — тут капитан полез в собственный дублет, долго рылся в кармане и наконец выудил серебряную монету — просит принять скромное пожертвование на нужды добрых матушек.

— Похвально, что твоя хозяйка превыше всего ставит могущество Божье, — кивнула настоятельница. — Наш благословенный Господь наставлял, что не нужно собирать сокровища земные, ибо заботы о спасении души важнее всего на свете. Твоя госпожа, ее осиротевшее дитя и служанка могут остановиться у нас.

— Ты сказал, что я вдова?! — удивилась Арабелла.

— Да, — спокойно ответил капитан, — не мог же я открыть правду!

Лона ехидно хмыкнула, но тут же замолчала под строгим взглядом хозяйки.

— Ну вот, а теперь, когда я здесь, — призналась Арабелла, — не знаю, как получить аудиенцию у короля.

— Спросите мать Марию Молитвенницу, — посоветовал Фитцуолтер. — Она, наверное, знает! Старая опытная ворона!

— У вас нет связей при дворе? — удивилась мать-настоятельница.

— Не при этом, — ответила Арабелла.

Монахиня вопросительно подняла брови и задумчиво потерла распятие из серебра и слоновой кости, свисавшее с шеи, но ничего не произнесла, ожидая объяснений Арабеллы.

— Мой отец был кузеном первого мужа Элизабет Вудвилл, а мать — кузиной и подругой королевы Анны Невилл. Именно король Ричард нашел мне мужа, — призналась Арабелла, мешая правду с ложью по примеру Фитцуолтера. — Мои муж был шотландцем, и король Джеймс дал мне рекомендательное письмо к его величеству.

Монахиня, подумав немного, решила:

— Связи вашего отца помогут нам, леди Грей. Король не любит тещу и, думаю, имеет для этого достаточно причин, но королева питает теплые чувства к матери. Брат мой — священник и духовник королевы. Через него мы передадим вашу просьбу королеве Елизавете. Если поведете себя умно, дитя мое, а я думаю, что вы неглупы, раз предприняли такую поездку, именно молодая королева поможет вам. Между вами много общего, у обеих маленькие дети. Если именно королева представит вас супругу, это вовсе не повредит делу!

Через несколько дней все устроилось. Королева Елизавета должна была принять леди Грей на следующий день.

— Лучше и не придумаешь, — радовался Фитцуолтер, — Вряд ли королева знает сэра Джаспера или сталкивалась с ним. Можно изложить свою просьбу сострадательному человеку!

— Но захочет ли королева помочь мне? — беспокоилась Арабелла. — Что, если я ей не понравлюсь? У беременных женщин часто бывают необъяснимые капризы, а королева, говорят, вновь ждет ребенка.

— Будьте сама собой, — посоветовал Фитцуолтер. — Королева знает, что это такое — лишиться самого дорогого на свете!

Она поймет ваши беды лучше, чем кто-нибудь другой.

Арабелла тщательно выбрала костюм для аудиенции у королевы. Она привезла всего одно подходящее для такого случая платье — из темно-синего шелка с облегающим корсажем и удлиненной талией. Широкий шалевый ворот был отделан лентой из серебряной парчи. Низкий вырез открывал ложбинку между грудями, но по тогдашней моде был достаточно скромен.

С серебряного венчика свисала простая прозрачная вуаль из белого батиста. Волосы были заплетены и уложены на висках, талию охватывал пояс из серебряных колец, с которого свисали маленькое серебряное распятие и серебряный футлярчик с ароматическим шариком внутри.

Словом, Арабелла приобрела вид респектабельной вдовы благородного происхождения.

— Оставьте ребенка со мной, — посоветовала настоятельница. — Она может поиграть на кухне, там есть котята, и сестра Мария Милосердная печет медовые пряники.

Хотя Арабелла беспокоилась, что Мэгги без нее будет плакать, малышка доверчиво дала ручонку тощей монахине и поковыляла прочь.

— Ну вот, одной бедой меньше, — сказала Лона, собиравшаяся проводить Арабеллу.

Кони были хорошо вычесаны, шкуры блестели. Женщины медленно ехали по дороге в Шин. Поскольку в замке жил король, туда и обратно спешило много людей — торговцев, крестьян, везущих провизию, придворных и их слуг, солдат и просто тех, кто надеялся выпросить что-либо у правителя.

Лона широко раскрытыми глазами рассматривала окружающих, то и дело вертя головой, но Арабелла, гордо выпрямившись, устремила взгляд вперед. Не желая ни на что отвлекаться, она в сотый раз повторяла про себя все, что должна сказать королеве. Но, к ее удивлению, все прошло легче, чем ома предполагала.

Елизавета Йорк оказалась очень миловидной, с густыми светлыми волосами и прекрасными голубыми глазами. Она приняла гостью в маленьком закрытом саду, поскольку день был теплым и солнечным. С ней была всего одна фрейлина, спокойного вида женщина, занятая вышиванием и даже не взглянувшая на посетительницу.