Чем дальше, тем больше думала Мелани о Марго, все сильнее наполняясь неприязнью.

Потому что, как уже было сказано, эта Марго являлась воплощением всего того, с чем Мелани боролась. Воплощение безвкусицы и стяжательства, пошлости и вульгарности.

Не выдержав, Мелани написала в блог Марго, под одной из последних записей, язвительный, полный справедливого негодования комментарий.


* * *

Коридор без единого окна. В конце коридора — комната. Полутемная, с мрачно‑зелеными стенами. Там — девочка, сидит на стуле, сложив на коленях руки. Лица не видно. Рядом силуэт взрослой женщины.

— Я не хочу.

— Почему не хочешь? Я же лучше знаю, что тебе надо.

— Я не хочу.

— А ты не спорь!

Игла. Молоток. В голову девочки вбивают молотком иглу — сверху, в то место, где когда‑то находился младенческий «родничок».

— Вот видишь. Ты даже ничего не почувствовала. Так надо!

— Я не хочу.

— Прекрати спорить! — Суровый, раздраженный женский голос. И еще одну иглу вбивают девочке в голову. Это, правда, не больно, но как мучительно тяжко…

Марго застонала и открыла глаза. И сразу поняла, что это был сон. Только сон. А голова и в самом деле гудела от тяжести, словно ее набили металлом. Но это понятно — после вчерашнего‑то…

— Костя, Костя!

Дверь скрипнула, и в комнату заглянул Костя.

— Будь другом, дай воды…

Костя исчез, появился через минуту со стаканом воды, сел на краешек кровати.

— Таблетку надо?

— Нет. Меня тогда точно стошнит. Господи, Костя, как мне плохо! — пожаловалась Марго, с трудом приподнявшись на локте. — Который час?

— Начало пятого.

— А почему так темно? — Она указала пальцем на окно.

— А потому что день уже прошел! — засмеялся Костик.

Костик выглядел превосходно, и это было так странно. Она разваливается на куски, а этот юноша цветет и пахнет. Хотя чего тут удивительного — Костик на вчерашней презентации не присутствовал. А даже если бы и присутствовал, то что с того — он ведь и не пьет совсем! — напомнила себе женщина. Она такая, нынешняя молодежь, — экологическая.

— Костя, я тебя ненавижу, — сварливым, скрипучим голосом произнесла Марго.

— Я знаю, — мягко произнес Костя и провел рукой по ее спутавшимся волосам. — Зато я тебя люблю.

— Ты врешь.

— Мне плохо.

— Тебе хорошо. Ты известный человек. Ты состоялась. А голова, она что… Она скоро пройдет.

— Я так и знала, что ты мне завидуешь!

Костик вздохнул и вышел, не затворив за собой дверь. Теперь Марго могла видеть, как тот сидит в соседней комнате за столом, у ноутбука.

— Костя, ты что делаешь?

— Пишу пост в твоем блоге.

— О чем?

— Как прекрасно прошла вчера презентация.

— Ты же там не был!

— А какая разница… — спокойно, даже равнодушно ответил молодой человек. — Вот тут в новостях все уже расписали в подробностях, как и чего. И фотографии есть. Мне лишь осталось написать о твоих чувствах.

— Да, о моих чувствах… — буркнула женщина.

Марго повернулась на один бок. Потом на другой. Но как бы она ни ложилась, не поворачивала голову — легче не становилось. «И зачем я вчера столько пила… Надо было после третьего, нет, после второго бокала остановиться! Дура какая. Ведь знала, знала, что мне плохо будет, а все равно…»

В минуты физического нездоровья почему‑то вспоминается плохое. И думается, как назло, исключительно о вещах неприятных, мрачных. Словно болеет не только тело, но и душа. Или все связано? Болезнь тела вызывает болезнь души, и наоборот — захандришь, позволишь себе впасть в депрессию, и сразу тело отзывается какой‑нибудь болячкой… Да, точно. Все связано, все едино!

Марго вздохнула, пытаясь отогнать от себя гадкие мысли, но они упрямо лезли в голову. Вот, например, такая проблема: почему не пишется?

Свой роман «Я и Ты» Марго закончила полгода назад. Поставила точку, отослала рукопись в родное издательство и стала ожидать рождения нового сюжета. Ведь раньше, по окончании одного романа, автоматически начинал придумываться новый. Получался своего рода писательский конвейер, не знающий перебоев.

Но, верно, что‑то сбилось в отлаженной работе этого механизма, потому что за полгода ни одной мало‑мальски достойной идеи. И это было ужасно. Неужели ее дар, ее способности пропали? И что теперь делать?

— Костик, я больше не смогу писать! — раздраженно пожаловалась Марго. Костик был в курсе всех ее проблем, но, кажется, не воспринимал их всерьез. Потому что ответил, даже не поворачиваясь от экрана ноутбука, спокойно и рассудительно:

— Это творческий кризис, Марго. Обычное дело. У всех авторов бывает.

— У меня его никогда не было! — запальчиво возразила она.

— Но это же не значит, что кризисов не бывает вообще. Вот он случился. Просто потерпи, пережди его. Ты очень нетерпеливая. Ты как большой ребенок, Марго.

— Ребенок… — с отвращением произнесла Марго. — Фу! Не надо об этом. Слушай, Костик! — подскочила она от внезапного озарения: — А вдруг это климакс?!

— При чем тут климакс?

— Как при чем?.. У меня отключились мозги. Женщины же дуреют во время гормональной перестройки!

— Ну не настолько же, что не могут больше работать? — с сомнением произнес Костик.

— Обычные женщины, наверное, хоть и с трудом, но могут. Сидят себе в офисе, бумажки перекладывают. Бухгалтера, учителя, продавцы… Они ведь делают одно и то же, из года в год, по одной схеме. Да, иногда что‑то в их привычном рабочем распорядке меняется, им приходится что‑то придумывать, но в принципе они делают один и тот же труд, они стремятся к одному и тому же результату…

— Марго, любая деятельность невозможна без креатива. Я недавно зашел в турфирму и наблюдал, как менеджер продавала путевку супружеской паре. Это было настоящее искусство! — засмеялся Костик. — Нет, ты только послушай…

— Это креатив в мелочах! — перебила Марго. — В мелочах, а не в главном. А цель всегда одна — надо втюхать клиенту продукт, в данном случае — путевку. И все. Креатив лишь в том, что к разным людям требуется разный подход. А я, я… Я придумываю нечто новое, то, чего раньше никогда не было. Я каждый раз придумываю новый мир! Вот она, моя цель. Я — как Бог, ты понимаешь?

— Марго, не кощунствуй.

— Я погибла… — всхлипнула Марго. — Я больше не могу ничего придумать. Это климакс, точно.

— Не рано ли? Тебе только сорок один, — устало возразил Костик. — По‑моему, это случается с женщинами ближе к пятидесяти.

— У всех по‑разному! А вдруг?! Уж климакс близится, а Германа все нет… — нервно пропела Марго. — Я знаю нескольких писательниц, которые были талантливы, а климакс их подкосил. Вот одна после пятидесяти такую лабуду стала писать, что аж тошно… Читатели в шоке. Что было и что стало. Покупают ее романы по привычке еще, по старой памяти, но уже не то. Тиражи падают…

— Не у всех так. Вспомни Агату Кристи. Свои лучшие вещи она создала в преклонном возрасте.

— Это исключение! А исключение только подтверждает правило! — с яростью закричала Марго. — О, моя голова…

Женщина натянула на себя одеяло, застонала. Повертелась еще с боку на бок, потом снова вылезла наружу.

— Костик, Костик! — беспокойно позвала она. — Что там в новостях? Почитай. Может быть, меня что‑нибудь зацепит.

— Сейчас. — Марго увидела, как перед Костиком на экране монитора сменилось окно. — Слушай: «На европейскую часть России надвигаются невероятные холода. Директор Росгидрометеоцентра…»

— Это не то!

— Да, прости. «Звезда популярного телесериала разделась для мужского журнала…» А, провались она, эта звезда, тоже не то! «Британские ученые доказали…» Нет, к черту этих британских ученых! Вот интересное: «Смытая цунами девочка возвратилась в родительскую семью спустя много лет…»

— Не то!

— Минутку. Слушай. Вот это точно тебе будет интересно: «Видногорский Джек‑Потрошитель. В маленьком городке, недалеко от Подмосковья, появился маньяк, истребляющий женщин легкого поведения…»

— Где появился? — Марго нетерпеливо отбрыкнулась от одеяла, села. — В Видногорске? Ничего себе.

— Марго, это знак. Отчего тебе не написать роман о маньяке? Маньяк в маленьком городке. Там же проживает и она — прелестная девушка, страдающая без любви. И тут… — Костик задумался. — Тут можно придумать два варианта — что у нее роман с маньяком, такой, знаешь, на грани любви и смерти роман, либо героиня находит мужчину своей мечты, и они оба безумно счастливы, но этот тупой маньяк уже нацелился кокнуть героиню, и читатель весь в напряжении — убьет он ее или не убьет. И чтобы весь текст был пропитан некоей тягуче‑чувственной, немного нездоровой, декадентской атмосферой…

— Чего это ты за меня сюжет придумываешь? — с неприязнью возразила Марго. — И вообще, это бред. Бред и пошлость.

— Чем же это пошлость? — не сразу, напряженным голосом отозвался Костик. Ага, обиделся, значит.

— Потому что это последнее дело — про маньяков писать. Они всем надоели хуже горькой редьки. И вообще, это неинтересно — про психов.

— Ты же сама говорила, что главное — не тема, а то, как ее преподнести!

— Отстань, — сказала Марго. Встала с трудом, закуталась в покрывало и шаркающей походкой, морщась, побрела к монитору. — Пусти меня… Хочу почитать про твоего маньяка.

— Ага, заинтересовалась… — усмехнулся Костик и уступил кресло Марго.

— Кофе свари, пожалуйста.

— Уже бегу. Только… Марго, Марго!.. — Он потянул за край покрывала, но Марго зашипела, точно кошка, и замахала руками, выставив вперед пальцы с французским маникюром на ногтях.

— Злюка! — с холодной яростью отшатнулся Костя и вышел вон.

Марго провела ладонями по лицу. «Как он мне надоел… Как я сама себе надоела!» Она поморгала (в глаза словно песку насыпали) и уставилась на экран.


Новостная строка в Интернете.


Видногорский Джек‑Потрошитель.


В маленьком городке, недалеко от Подмосковья, появился маньяк, истребляющий женщин легкого поведения. Видногорск в панике: неужели история загадочного Джека‑Потрошителя повторяется?

Это уже третье убийство женщины легкого поведения. Рассказ Анны Герасимовой (имя изменено): «Мы с девчонками всегда собирались на вокзальной площади. Это наша «точка», вот как это место мы называем. А что? Мы тоже люди, мы тоже хотим как‑то заработать. Сначала, когда зарезали Люську, мы не думали, что это орудует маньяк. Потом была Санька. Ее тоже зарезали. Тут мы задумались. Но когда Анжела погибла, уже стало ясно, что это дело рук одного человека».

Начальник Видногорского отдела полиции: «Все силы правоохранительных органов брошены на поимку преступника. Мы не одобряем поведение женщин, подобным образом зарабатывающих себе на жизнь, но что делать! Ведем с ними разъяснительную работу, пытаемся помочь снова влиться в общество…»

Далее шло авторитетное мнение известного психотерапевта — долгое рассуждение на тему, отчего женщины становятся проститутками и причины, по которым мужчина превращается в маньяка.


Комментарии под статьей:

Пал Палыч: «Спасибо ему, этому Джеку‑Потрошителю! Освобождает Видногорск от всякой дряни! Санитар леса он… В Москве таких маньяков надо на каждую улицу поселить…»

Глициния: «Ужасно! От этой полиции никакого толку. Вот недавно со мной произошел случай. Я пошла сдавать вещи в химчистку…» (Читать далее.)

Краковяк: «Во всем виновата политика государства. Если бы людям платили нормальные деньги, они бы не ходили на вокзальную площадь торговать своими телами!»


Еще 215 комментариев. (Читать все.)


«Так я и знала, что от этой статьи никакого толку! — подумала Марго. — Нет, эта история не годится. Слишком грязно, слишком мрачно».

Она закрыла глаза, съежившись.

…Маленький, тихий городишко — с белокаменным кремлем, пятиэтажками, старым парком и большой площадью перед вокзалом. Там, на площади, теснились палатки со всякой всячиной, торговали пирожками и мороженым, там дежурили с утра до вечера таксисты, поджидая приезжих у электричек. Женщин легкого поведения Марго на площади ни разу не видела. Или просто не замечала? Да, наверное. Она тогда, в те годы, только одного человека видела. Одного Его. Кстати, мать в один из своих последних приездов сообщила, что Его младший брат работает таксистом в Видногорске. Значит, брат тоже толчется на той площади, около вокзала. Как звали Его младшего брата? А, Ваня. Да, точно, Ваня. Милый и добрый парнишка, но слабоумный, кажется. Ваня остался в городе, таксистом, а Он уехал из Видногорска, как и уехала она, Марго. Но — не с Ним. Господи, сколько лет назад все это было…