Наталия Доманчук - Золотая Серединка

– Значит так, – приказным тоном произнесла Таша, – задача номер один – помириться с родителями.

– Как? Я почти восемь лет с ними не общалась.

– А сейчас будешь.

– Не смогу. Ну как? Что я возьму и приду к ним?

– Да, – спокойно ответила Таша.

– Я не смогу.

– Ладно. Давай пока отложим эту тему. Мне надо подумать, как все устроить.

Я кивнула.

– Ну что, я права? Позвонил тебе твой Кирилл? Он через пару дней еще раз позвонит. Или придет.

– С вещами?

Таша замялась:

– Скорей всего нет. Но не потому, что не хочет вернуться. Он давно уже хочет, поверь мне. А с вещами он не придет только потому, что забоится, что ты и его и вещи спустишь с пятого этажа. Ну, или не ты, а твой новый парень.

– Которого у меня нет.

– Но он же этого не знает! – Воскликнула Таша.

– Если так – то все очень хорошо, – обрадовалась я.

После работы мы направились покупать мне ролики.

– Я научу тебя кататься на них так, что твой муж вернется к тебе именно по этой причине! – пообещала мне Таша.

И она выполняла свое обещание – сразу после работы мы направлялись в Лужники, где она учила меня кататься на роликах.

Скажу Вам, что это учение не из легких. Красиво отталкиваться и катиться вперед я научилась быстро. Но когда Таша стала учить меня кататься задом, приседать и крутиться я очень пожалела, что вообще решилась на эту учебу. Длилась она всего три дня. В четверг я чуть не поломала ногу и почти поломала средний палец на правой руке. Почти, потому что перелома не нашли, но поставили диагноз: трещина в проксимальной фаланге среднего пальца. И наложили гипс. Вы когда-нибудь видели бизнес леди с гипсом на среднем пальце? Желаю Вам никогда этого не видеть. Хотя мой гипс веселил любого, кому выпадала честь познакомиться с моим средним пальцем, а вернее с его проксимальной фалангой, мне смешно не было.

Именно из-за этой фаланги мы отложили наши уроки по «катанию на роликах», но начали другие занятия: в четверг и пятницу Таша учила меня «козырным» словам. Картина напоминала сцену из мультфильма «Простоквашино», когда Матроскин учил птичку приветственной речи: «Кто там?»

Только Таша меня учила совсем другим словам:

– Повтори: Твою мать!

– Не смогу. Это очень грубо. Давай что-нибудь не такое обидное, – капризничала я.

– Повтори, сказала: Твою мать!

– Твою мать, – еле слышно прошептала я.

– Громче! – кричала Таша, – ты оскорблена, понимаешь? Тебя подвели твои сотрудники, они не выполнили все в срок, и теперь весь отдел будет сидеть без зарплаты.

– Твою мать! – повторила я громче.

– Молодец, а теперь представь себе, что твой подчиненный пришел вдрызг пьяный и обрыгался на твоих документах.

– Я его убью! – шепотом произнесла я.

– Твою мать! Вот, что ты должна сказать! Научу я тебя когда-нибудь этому или нет?

Рабочая неделя прошла, а Кирилл так и не позвонил. Таша уверила меня, что он позвонит в начале следующей недели. А в субботу с утра мы начали операцию «партизаны и Эдик». Названия придумала Таша, она же меня в шесть утра разбудила и заставила поехать на моей машине к дому Эдика, чтобы подкараулить его, проследовать за ним в магазин и там познакомиться с ним.

Ждали мы Эдика целых три часа. Таша мне уже успела за это время все уши прожужжать как себя с ним вести. После того, как я пообещала ей не влюбляться в него, не влюбить его в себя и вести себя как леди, она, как будто впервые, взглянула на мой загипсованный палец, и вскрикнула:

– А что же ты ему про свой палец расскажешь?

– Как это что? Всю правду.

– Я так и знала! Как чувствовала! Какую правду? Что ты бизнес вуман и катаешься на роликах?

– Что ты предлагаешь?

– Просто скажи, что упала. И все. Никаких роликов!

– Хорошо.

– Давай порепетируем – предложила Таша.

– Я все помню.

– Давай, – захныкала она.

– Хорошо, давай, – согласилась я, потому что делать было действительно нечего.

– Вот я стою и выбираю йогурт, да? А ты такая подходишь и говоришь… – Таша сделала небольшой реверанс, ожидая моей реплики.

Я попыталась влиться в образ, сделала очень умный вид, в основном я делаю такой вид, когда общаюсь с клиентами, и сказала:

– Я Вам советую попробовать вот этот, соевый.

– Вам нравится соевый йогурт? – с легким английским акцентом произнесла Таша и поправила на себе воображаемые усы и бородку.

– У него что, есть усы и бородка? – спросила я.

– Есть, – шепотом ответила подруга и опять вжилась в образ Эдика и повторила: – Вам нравится соевый йогурт?

– Он очень полезный, – ответила я.

– Но Вам он нравится? – допрашивала меня Таша в образе Эдика.

– Да, – соврала я.

– Я Вам не верю, у вас на лбу написано, что Вы не любите соевый йогурт.

– Сомневаюсь, что Вы вообще умеете читать, – оскорбилась я и отвернулась.

– Я Вас обидел? Простите, не хотел.

Я повернулась к Таше, вернее к ее образу:

– Да, может быть Вы и правы – я не люблю соевый йогурт. Но я предпочитаю здоровую и полезную пищу.

Таша, довольная, сжала кулаки, показывая мне, что ей нравится наш диалог, но потом сразу вошла в образ и, протянув мне руку, сказала:

– Эдвард Ван Дер Берг. Я из Южной Африки.

– Ирина.

Я протянула ему, то есть ей руку и Таша, слегка пожав ее с моим средним пальцем, замурованным в гипс, воскликнула:

– О, Боже, что с Вами случилось?

– Я упала. Неудачно. Да… к сожалению…

– Перелом?

– Маленькая трещина.

– Не хотите ли Вы составить мне компанию и выпить чашечку кофе?

– Вообще-то я предпочитаю домашний кофе, но так как мои принципы не позволяют мне пригласить понравившегося мужчину в первый день знакомства к себе домой, я с удовольствием принимаю Ваше предложение.

– Твою мать, – Таша вздохнула и откинулась на сидение.

– Что не так?

– Он влюбится в тебя, стопудово влюбится по самые яйца!

– Таша, ну как ты можешь! Так грубо!

– Зато правда.

– Перестань. Нам это и надо, разве нет? Не ты ли мне это говорила неделю назад, когда знакомилась с моим мужем?

Таша молчала.

– Да, я его влюблю, а потом устрою такой ад! Поверь мне.

– А если тебе надо будет с ним переспать? – испугалась Таша.

– Настоящие леди не спят с мужчинами, с которыми знакомы меньше года. Разве ты не знала об этих принципах?

– Нет, – обрадовалась Таша. – Но эти принципы мне очень нравятся. Прям очень-очень!

Наконец из подъезда вышел Эдик и направился к своему автомобилю.

– Только бы в магазин, только бы в магазин! – запричитала Таша.

– Ну а куда же еще? Не в ресторан ведь!

– А в кино, например?

– В девять утра? – удивилась я, – он что, совсем ненормальный?

– А о чем я тебе твержу уже целую неделю? Если в кинотеатре показывают какой-нибудь хороший, а в его понимании хороший – это какой-нибудь исторический фильм, он ходит в кинотеатр именно на утренний сеанс. Там всегда мало людей. И никто не жует перед его носом попкорн и не хлюпает кока колой!

Пока Эдуард шел к автомобилю, я успела его рассмотреть: высокий, лысоват, одет очень опрятно и со вкусом. Мне очень хотелось рассмотреть его более детально – какого цвета глаза, например, но я подумала, что этот шанс мне еще обязательно выпадет – я это сделаю в магазине. Если, конечно, он туда направляется.

На наше счастье он остановил свой автомобиль возле супермаркета.

– Все, иди, я беру такси и еду домой. Буду ждать тебя дома.

– Может посидишь в машине? – предложила я.

– Ну да? А если он пойдет провожать тебя до автомобиля? А тут я, такая, сижу. Нет, я еду домой. Давай, иди быстрей к витрине с йогуртами!

Таша выскочила из машины, мне тоже надо было торопиться, потому что за фигурой Эдика уже закрылись двери приветливого супермаркета.

В этом магазине я была много раз и знала где находится отдел с молочными продуктами. Туда сразу и направилась. Но Эдварда там не оказалось. Я стала метаться от одного отдела к другому, но он как будто испарился. Я решила не паниковать и обойти все отделы, с самого начала. Когда я опять вернулась к молочному, который был после мясного, овощного, хлебо-булочного, рыбного, бакалейного, и отдела хозтоваров, моя тележка была по прежнему пуста, а Эдик стоял рядом с полкой с йогуртами и выбирал. Видимо, соевый.

Я не стала к нему подходить ближе, потому что сначала надо было восстановить дыхание и положить в тележку хоть что-нибудь. Я старалась не привлекать внимание и тихонько, но глубоко вдыхала и выдыхала. Этому меня научили на курсах по улучшению памяти, интеллекта и скорочтения. Восстановив дыхание, я кинула в тележку обезжиренное молоко, кефир и потихоньку подобралась к йогуртам.

Эдвард вертел в руках жирный питьевой йогурт с клубникой. Я подошла ближе и взяла с полки соевый.

– Этот отвратителный, – с легким английским акцентом и без мягкого знака в прилагательном произнес Эдик.

– Но он очень полезный, – возразила я и подошла к Эдварду еще ближе.

Так я уже могла рассмотреть его: большие голубые глаза, украшенные мелкими морщинками, когда он щурился, чтобы прочитать надпись на продуктах, идеально ровный нос, чуть полные губы, элегантная бородка с усиками смягчала заостренный подбородок, а приятная улыбка дополняла картину обаятельного мужчины.

– Вы следите за фигурой?

– Я слежу за здоровьем.

– Это очен хорошо. Но я прочитал в интернете, что последние исследования показали, что соевый йогурт не так полезен, как это принято считать. Очен полезен соевый творог. Но я его не вижу на прилавке. – Эдик пожал плечами и расстроено развел руки, – Да, простите, я так и не представился. Меня зовут Эдвардом.

– Я – Ирина. А откуда Вы, Эдвард?

Эдик улыбнулся:

– Угадайте.

– С удовольствием. Только сообщите тогда мне свою фамилию.

– Ван Дер Берг, – Эдик наклонил голову в знак знакомства.

– Или из Голландии, или из Южной Африки.

– Потрясающе! Вы угадали. Я южноафриканец. А Вы русская?

– О, да! Мой прадед был потомком большой духовной династии.

– Как интересно. У ваз, наверное, по воскресеньям собирается очень много людей, вы вместе обедаете, рассказывать как прошла рабочая неделя. Я один раз был на такой воскресный обед. Потрясающе!

– Да, все именно так. Было.

– Почему было? Что-то изменилось?

– Семь лет назад я вышла замуж за мужчину, которого мои родственники не приняли.

– Как жал! Надеюсь, он действительно достоин Ваз и Вы счастливы с ним?

– Мы расстались. Чуть больше месяца как расстались.

– Мне очен жал!

– Я уже успокоилась.

– Наверное, обидно, понимаю.

– Очень обидно.

– Я тоже был женат на русской. – Признался Эдик.

– Да что Вы говорите! – я изобразила такое удивление, что сам маэстро Станиславский взял бы меня к себе в театр.

– Но она оказалась не готовой в брак.

– В каком смысле не готовой?

– Ей было двадцать лет, когда мы женился, но мне казалос, что ей десять. Она ничего не уметь делать.

– А Вы не пробовали ее научить?

– Я ведь не мама и папа.

– Ну все же. Просто мне кажется, что когда есть чувства, то все вопросы можно решить.

– Значит, не было. Наверное, у Ваз тоже нет никаких чувств, раз Вы расстались?

– Наверное. Или они просто прикрылись раздражением.

– Мне очен жал, – опять произнес Эдик.

– Мне тоже.

Я думала когда же он уже, наконец-то, пригласит меня в кафе, но он, видимо, этого делать не собирался. Потому что кинул в свою тележку еще три питьевых йогурта и сказал:

– Было очен приятно познамится.

– Мне тоже, – сообщила я, слегка поклонилась и направилась к кассе. Куда направился мой новый друг я не видела, заплатила за обезжиренное молоко, кефир и поехала домой. А вернее к Таше.

– Так быстро? – удивилась она.

– Он какой-то ненормальный у тебя.

– Да, я знаю.

– Мы с ним так мило поговорили обо всем на свете, а он даже не пригласи меня выпить кофе.

– Это такой тип мужчины.

– Нет, просто я ему не понравилась.

– Если он с тобой заговорил – значит ты ему понравилась.

– Нормальный мужчина не упустит женщину, которая ему понравилась.

– А я тебе говорила, что он ненормальный, – с упреком сказала Таша.

– И что теперь делать?

– Придется в следующую субботу идти в этот супермаркет. У него будет как раз неделя, чтобы понять, что ты ему понравилась и, зная его, могу тебя уверить, что он в это же время будет разгуливать по супермаркету ровно через неделю.

– Ладно, посмотрим, как ты хорошо его знаешь.

– А он что-нибудь говорил обо мне?

– Да, – призналась я, – сказал, что женился на маленьком ребенке.