— Да, — произнесла она наконец. — Сегодня очень тепло.

— А здесь еще теплее, чем в долине, тут ветра нет. — Лорд Эмберли расстегнул сюртук, скинул его со вздохом облегчения и повесил на ветку дерева. Свежий воздух тут же проник сквозь широкие рукава его льняной рубашки.

Под темно-зеленой бархатной курточкой Александры обнаружилась бледно-зеленая шелковая блузка. Довольно широкая, с высоким воротником и длинными рукавами, она тем не менее подчеркивала все ее округлости, причем куда выгоднее и откровеннее, чем открытые платья, которые девушка носила дома. Какая у нее тугая полная грудь! Александра никак не могла выудить шпильки, удерживающие на голове шляпку.

— Можно помочь? — предложил граф.

— Вот эта никак не поддается, — раздраженно бросила она, наклонив голову вперед и подняв руки над собой.

— Давайте я попробую. — Перед его внутренним взором сразу же предстала другая картина: он вспомнил о том; как обхватил ее голову, когда освобождал от кляпа.

Упрямую шпильку удалось извлечь, и Александра рывком сдернула с головы шляпку с перьями. Но похоже, вместе со шляпной булавкой он случайно выудил несколько шпилек из ее прически. Волосы с одной стороны каскадом упали ей на плечи и тяжелой волной легли на грудь. Она залилась краской и в ужасе уставилась на своего спутника.

Лорд Эмберли поспешно отступил на шаг. Да она настоящая красавица! Ему вдруг до боли захотелось се.

— Простите меня, умоляю вас, — с трудом промолвил он. — Боюсь, горничная из меня получилась неважная.

— Когда Нэнни Рей пришпиливает шляпку, — смущенно пробормотала Александра, собирая длинные волосы в пучок, — она не думает, что ее станут снимать. — Она наклонилась и подняла с травы пару шпилек.

Через минуту прическа ее стала еще более строгой, чем раньше, хотя и не такой гладкой. Плечи распрямились, подбородок взлетел вверх. Повесив ее жакет на дерево рядом со своим сюртуком и пристраивая туда же шляпку, лорд Эмберли размышлял — не привиделась ли ему эта роскошная женщина? Александра Парнелл полностью обрела над собой контроль и снова стала далекой и отстраненной.

Некоторое время они шли вдоль реки, которая беззвучно текла мимо них узкой ленточкой. На деревьях пели птицы. В воздухе по-летнему пахло травой. Александра нарочно сохраняла осанку и держала голову высоко поднятой, стараясь успокоиться и слиться с окружающей ее благодатью.

Теплый воздух окутывал мягкой волной ее тоненькую шелковую блузку и нежно касался волос. Вот если бы она гуляла одна, или с Джеймсом, или, на худой конец, с лордом Иденом, тогда она была бы безмерно счастлива. Какая вокруг красота! Подобных мест на земле не так уж и много. Но она была не одна. Она находилась в компании своего жениха, который с самого первого дня их знакомства относился к ней с вежливой теплотой. И не более. Именно он заманил ее в эту ловушку. Она оказалась с ним один на один, но при этом понятия не имела, как себя вести.

Несколько минут назад она чуть со стыда не сгорела. Даже от предложения снять жакет ей стало не по себе. Она не могла ни понять, ни объяснить этого чувства. Дома она носила куда более тонкие и открытые наряды, чем эта блузка. Может, ее страшил сам факт, что придется снимать с себя что-то в его присутствии? Она вдруг вспомнила, насколько неподобающим образом была одета в их первую встречу. Но этого, видно, мало, ему еще пришлось помогать ей с упрямой булавкой. Его руки были так близко от ее лица, пальцы коснулись ее волос, а ее лоб фактически уперся в складки его шейного платка. Девушке внезапно показалось, что она вот-вот упадет в обморок.

И в довершение всего прическа растрепалась. Женщина обязана собирать волосы на затылке или на макушке — таково непреклонное правило ее отца. Она носит такую прическу с шестнадцати лет и с тех пор лишь однажды появилась перед отцом с распущенными волосами. Они ездили с Джеймсом кататься верхом и попали под ливень. Александра приехала домой, собрала мокрые волосы в хвост и в таком виде спустилась к чаю. Отец накинулся на нее перед всеми, включая дворецкого и лакея, который принес поднос, отчитал дочь и отослал ее обратно без чая. Остаток дня она провела у себя в комнате, и весь следующий день тоже. Тогда ей было семнадцать лет.

И вот теперь лорд Эмберли увидел ее с распущенными волосами. Ей было так стыдно, будто она вместе с жакетом стянула с себя блузку и осталась стоять перед ним голой и беззащитной. Она заметила, как он смущенно попятился назад, хоть и взял всю вину на себя. Дань благородству, только и всего.

— Не хотите подняться повыше? — послышался рядом голос лорда Эмберли. — Сверху открывается потрясающий вид на дом и равнину.

— Да. — Александра взглянула на поросший деревьями склон по правую руку от нее. Вроде бы не слишком крутой подъем. Ее так и подмывало подобрать длинную бархатную юбку и взбежать по холму.

— Позвольте предложить вам свою помощь, — сказал граф.

Никакой нужды в этом не было. Деревья стояли вовсе не так близко друг к другу, как казалось снизу, почва твердая. Но он все равно взял ее за руку и сплел свои сильные пальцы с ее тоненькими пальчиками. Эти длинные чувственные пальцы волновали ей кровь.

— Неплохая проверка физической подготовки, да? — с улыбкой обернулся он к ней через несколько минут. Дыхание его немного участилось. — Вы в порядке, Алекс?

— Да, — кивнула она, тяжело дыша. Надо признать, его помощь пришлась как нельзя кстати.

— Ага, вот мы и пришли, — подбодрил он ее. — Здесь можно будет присесть и отдохнуть немного.

Деревья расступились, и перед ними раскинулась небольшая, заросшая травой полянка. Они поднялись чуть выше.

— Надо было взять сюртук и постелить его на землю. Почему я не подумал об этом! — посетовал лорд Эмберли. — Сначала взгляните вниз, Алекс, потом сядем. Ну как?

Он отпустил ее руку, легонько коснулся ее плеч, повернул лицом к долине.

У девушки аж дух перехватило. О да, это самое чудесное место на земле! Александра и не думала, что они поднялись так высоко. Долина превратилась в зеленый ковер с вышитой на нем голубой ленточкой реки, серыми квадратиками домов и дворовых построек и дальними садами. Синий туман на горизонте, должно быть, море.

— Как мило! — сказала она.

Граф на мгновение сжал ее плечи и опустил руки.

— Не испортите ли вы свою юбку, если присядете на несколько минут?

Александра оглянулась на него. Ей хотелось еще постоять и посмотреть вниз.

— Думаю, что нет, милорд. — Она покорно присела на траву и обхватила руками колени. Лорд Эмберли сел рядом. Усадебный дом все еще виднелся вдали, но река совсем исчезла из виду.

Они помолчали немного, потом граф сказал:

— Алекс, нам надо получше узнать друг друга. Вы согласны со мной? Мы скоро поженимся, а я вас совсем не знаю. Вчера утром я ехал рядом с вами, и вы сказали, что дом очень милый. Днем я показывал вам комнаты, и вы сказали, что они милые. Мы ехали по долине, и вы сказали, что там мило. Я привел вас сюда, и вы сказали, что вид очень милый. Это все равно что головой о стену биться. Кто такая на самом деле Александра Парнелл?

Девушка еще крепче сжала руками колени.

— Простите меня. Я понятия не имела, что обижаю вас. Я не хотела. Просто мне действительно все это казалось очень милым. Я это сердцем чувствовала. И не понимала, что слово не слишком подходящее.

— Теперь я вас обидел, — прошептал он.

— Я здесь чужая. — В голосе ее зазвучали злые нотки. — В вашей семье привыкли открыто выражать свои чувства. Я так не умею. Мне слов не хватает. Меня учили, что чувства надо держать при себе. Я не могу измениться только потому, что обстоятельства вдруг переменились. Я не могу по мановению волшебной палочки превратиться в леди Мадлен или леди Эмберли. Или в Анну. Если я говорю, что это мило, значит, я чувствую это. Я не умею выражать свой восторг. Подобные слова мне неведомы.

— Простите меня, — мягко проговорил граф. — Я допустил непростительную ошибку, думал, что только я испытываю некоторое разочарование по поводу наших отношений. Но вижу, что у вас дела обстоят не лучше, если не хуже. Вы должны стать моей женой, а значит, научиться жить в моем мире и попытаться приспособиться к нему. Но мир этот слишком отличается от того, в котором вы жили раньше. Это несправедливо, так ведь?

— Так! — бросила она и вскочила на ноги. Девушка не сводила глаз с долины. Она набрала полную грудь теплого благоуханного воздуха, пытаясь успокоиться и совладать с собой. — Я прочитала то стихотворение. Про Тинтерн Эбби. Я читала и читала его. Там описаны все чувства, которые только может испытать человек. У меня бы так никогда не получилось. Никогда. Но по крайней мере всегда остается возможность выразить себя на бумаге. В разговоре слов почему-то не находится.

— Вы пишете? — удивился лорд Эмберли.

— Только чтобы выпустить на волю свои чувства. Чтобы излить мысли, которыми не с кем поделиться. Мне и в голову не приходило называть свои опусы литературными произведениями.

— Простите, что накинулся на вас, Алекс, — извинился лорд Эмберли. — Я постоянно прошу у вас прощения, вы заметили? Мне так трудно понять вас. И чем дольше я общаюсь с вами, тем больше это осознаю. Простите меня.

Александра пожала плечами и отвернулась.

— У меня мало знаний. А опыта общения с другими людьми и вовсе нет.

— Знаю. Желаете вернуться обратно? Или пойдем посмотрим на то место, о котором я вам рассказывал? Простите меня, Алекс, прошу вас. Я не хотел вас расстроить. И вчера днем тоже. Я надеялся, что сегодня нам удастся немного сблизиться, может быть, даже подружиться.

Она неохотно оторвалась от завораживающего пейзажа.

— Мне бы очень хотелось взглянуть на то место. Это близко? Там так же мило, как здесь? — Александра пожала плечами и улыбнулась, заметив, что снова употребила свое любимое словечко.

— Да, это рядом. Но то место совсем не похоже на это. В склоне холма была высечена каменная хижина, построенная неизвестно когда, неизвестно для кого.

— Раньше я думал, что это домик лесничего, — рассказывал граф. — Но почему так высоко? Может, здесь обитал отшельник во времена строительства первого дома или когда еще был цел монастырь по ту сторону долины? Мне нравится верить в это, но никто не может сказать ничего определенного. Более того, когда я еще мальчишкой впервые обнаружил это место, ни одна живая душа не подозревала о его существовании. А теперь все снова забыли о нем. Может, постороннему человеку это покажется странным, но на здешней земле для меня нет ничего дороже этого уголка.

Место действительно сильно отличалось от полянки, с которой они только что ушли. Высокие кроны деревьев полностью скрывали от глаз долину. Кругом только верхушки деревьев — впереди, позади, спускаются вниз, взбираются по склону противоположного холма. И еще кусочек чистого неба над головой. Но Александра сразу поняла, что он имел в виду. В этом укромном уголке царили настоящий мир и покой.

Она хотела было сказать, что тут мило, но прикусила язык.

— Пойдем. — Граф открыл тяжелую деревянную дверь каменной хижины и шагнул за порог. К тому времени как Александра оказалась внутри, он уже успел зажечь свечу.

Девушка окинула взглядом нехитрое убранство единственной комнатки: грубый стол со скамьей, у стены кровать с соломенным тюфяком, на ней — сложенное одеяло. У другой стены стояла еще одна скамейка, заваленная книгами, бумагами, перьями и чернильницами.

— Это мое убежище. — Лорд Эмберли нерешительно посмотрел на нее и робко улыбнулся. — Иногда я сбегаю сюда на часок-другой. Временами даже провожу здесь ночь. Приходится придумывать какую-нибудь историю о срочных делах вне дома.

— Кто-нибудь знает о нем? — спросила она.

— Нет. Я никому, кроме тебя, не рассказывал.

Александра развернулась и вышла обратно на освещенную солнцем площадку. Зачем он рассказал ей об этом месте? Зачем привел сюда и показал эту хижину? Неужели ему так важно подружиться с ней? И все же он не хочет жениться на ней. Его сестра сказала ей об этом накануне, но она и без нее это знала. Он не ответил на ее вопрос, собирался ли он вообще когда-нибудь жениться или нет. И с какой теплотой отзывался он о любовнице, которую ему пришлось бросить из-за нее! Он только что признался, что скрытность Александры ставит его в тупик.

Но он многим пожертвовал ради нее. Обязана ли она дать ему хоть что-то взамен? Да, она должна ему нечто такое, чем можно залечить его раны.

— Вам, наверное, уже чаю выпить хочется, — сердито вздохнул у нее за спиной граф.

Александра резко обернулась.

— Благодарю вас, — сказала она и тут же поправилась: — Спасибо, Эдмунд. — Но в ее словах прозвучала злость, как будто она попалась в сеть обязательств, которую он сплел для нее, и теперь не видит способа выбраться на свободу. Но ей вовсе не хотелось отвечать ему в подобном тоне.