Анна Сергеевна позвонила сама под вечер, сказала, что ничего важного не было на совещании, только пригласили всех руководителей на вечеринку в головной офис компании, отдельно, без подчинённых, чтобы, так сказать, «нАчать и углУбить» неформальное общение. Иногда Анна Сергеевна цитировала каких-то деятелей, а Пете приходилось смотреть в интернете, чтобы знать, к чему и кем это сказано, и не прослыть невеждой.

Синицын попытался возразить, что мол, перед Леной неловко, она там страдает, а он тут будет веселиться. Анна Сергеевна сказала, чтобы не тупил. Лена поправится, а Петя должен работать и, если намерен делать карьеру, обязан участвовать в светских мероприятиях. Возражать было глупо.

На следующий день к ним в офис приходил дознаватель, долго расспрашивал Петю о Лене, её отце, мачехе с детьми, записывал, тёр подбородок, выпил весь кофе в офисе и съел всё, что приносили сотрудницы.

Синицын рассказал, что знал о соседях, подозревать было некого, все воспитанные интеллигентные люди. Подписал протокол. На том и расстались.

На вечеринку, назначенную в середине недели, собрался нехотя, без настроения, поехал на своей машине ― лучшая отмазка, чтобы не пить. Лену ещё не переводили из реанимации, ссылаясь на то, что пока рано, и он тревожился, одному было грустно.

Праздник устроили в головном офисе, на проспекте Обуховской обороны.

Стол накрыли один, длинный, общий, что Петя терпеть не мог.

Справа и слева сидели незнакомые мужики, он быстренько познакомился и приступил к трапезе.

В чью «умную» голову пришла идея посадить женщин напротив мужчин, поскольку и тех и других вышло равное количество?

Стол ломился от закусок и спиртного, возможно, руководство проверяло на «слабину» своих подчинённых. Подчинённые не повелись, пили все по чуть-чуть. Петя решил, что уж если пить не будет, так хоть поест от души, но и здесь его надолго не хватило. Наелся быстро, пил вишнёвый сок и скучал, глядя на танцульки, по-другому и не назовёшь топтание народа. Танцевать Пете было не с кем, Лена отсутствовала, а среди мельканья дамских лиц выбрать было некого, все молодые особы были высоченными.

Веселье проходило вяло, без задора, то и дело мужики отлучались курить. «Ещё полчаса и линяю по-английски», - решил Синицын. Он поднялся вроде как прогуляться, но обратил внимание на танцующую пару. Игнат Воронин вёл в танце невысокую симпатичную девушку, та смеялась чему-то. Девушка отлично двигалась, чувствовалась школа танца, поэтому-то Петя и увидел её. Настроение ухудшилось. Снова Игнат Воронин. В тот раз чуть Лене голову не вскружил, в этот раз новая жертва.

Петя подошёл к краю танцпола и, когда закончился танец, быстро направился к паре.

― Позвольте пригласить вашу даму на следующий танец? - спросил он у Игната, глядя на девушку.

― Если дама не возражает, - поднял Игнат брови, обратившись к партнёрше.

― Дама не возражает, - засмеялась та и протянула руку, - Лиля.

― А я Петя.

― Ах, да! Петя! - прищурившись, прокомментировал Игнат.

― Лиля, идём?

И они танцевали. Весь вечер. В танце с ней было легко и понятно, а вот в перерывах Петя мялся, краснел и что-то мямлил. Лиля болтала с ним, расспрашивала, а он на себя не походил, наверное, из-за того, что рядом не было Лены, или влюбился и потерял голову, такой диагноз он позже себе поставил.

Лиля была хорошенькой, невысокой, отчего он себе казался здоровым статным мужиком. Она руководила рекламным отделом из двух человек, то есть, она и Рудик ― вот и весь её штат.

― Вот такое я начальство!

Когда все расходились, Петя отважился и предложил подвезти, куда Лиля скажет.

― Давай не сегодня. Встретимся в субботу, я весь день свободна. Меня Игнат отвезёт. Только договоримся сразу, не будь банальным, не вздумай мне подарить лилии, ― предупредила девушка.

Настроение снова испортилось.

Везде-то этот Игнат! Ничего, в тот раз Лену от него спас и Лилю спасёт. А о цветах он и не думал. Какие цветы в мороз?

Игнат на следующий день заехал в больницу, поговорил с доктором. Лену не перевели из реанимации, но ей будет выделена отдельная палата и уход, он все оплатил.

Спустя три дня Воронин вновь сидел возле палаты, перед ним ждал своей очереди Петя, дружок Лены. Ну, куда же без него! Ещё приходил какой-то Лёша, а сейчас у неё находился отец. Если так пойдёт дальше, у её палаты наберётся футбольная команда, мрачно думал Воронин, при этом ни одной девчонки, у неё подруг нет, что ли?

Поскольку все знали, что отец не спешит выходить, надо было просто терпеливо ждать. Чтобы не терять времени, Игнат набрал тот самый засекреченный номер. Всё-таки его человек расстарался, расшифровал. Хотелось узнать, что с той девушкой в жёлтой куртке. У Пети зазвонил мобильный, он ответил:

― Слушаю.

― Так это ты слушаешь? - прошипел Воронин и прервал связь. Он поднялся, подошёл к Пете и приподнял его за грудки. Петя ошеломленно моргал и пытался вырвать из рук Игната куртку.

― Это я тебя слушаю! Что же, ты Петя не отвечаешь? Давно знал, что я её ищу? Это Лена, да?

― Да! Лена! О тебе узнал только что. Ты её тогда чуть не убил! Она ничего от тебя не желает брать! Отпусти, драться не собираюсь!

Воронин отпустил Петю и демонстративно разгладил воротник его куртки, в кино, видно, видел. Наклонился к Пете и, глядя ему в глаза, сказал:

― Я у неё сам спрошу!

― Только не сейчас! Ты мне надоел! Куда не пойду, всюду ты! Оставь Лену в покое, ― не на шутку разозлился Синицын.

― Тебе, что ли? Сам к ней неровно дышишь? ― презрительно уточнил Игнат.

― Да, с того дня, как увиделись с ней впервые в песочнице! ― гордо заявил друг.

Игнат засмеялся. Петя нет.

― Напрасно смеёшься! Знаешь, какая она была? Принцесса с первого дня! Она была такой, что ни один хулиган её не обижал, мне и защищать не приходилось. А когда ей было двенадцать лет, погибла её мать. И Лена сразу повзрослела! Она всему училась сама или приходила к моей маме и спрашивала, как правильно гладить, и как часто надо мыть окна. У нас дом ― сталинка, представляешь высоту стен? А квартира на четвёртом этаже. Я только сейчас осознаю, как ей было страшно. Она себя к батарее верёвкой привязывала. Тебе всего этого не понять!

― Петя, не льсти себе, будто ты её понимаешь. Ты в песочнице оберегал? Честь тебе и хвала! А теперь отпусти. Она выросла. Трудное детство? Сочувствую. Она жалуется?

― Нет! Никогда! ― запальчиво ответил Петя.

― Вот и не надо делать из неё великомученицу! Она здоровая, ну, кроме как сейчас, красивая, сильная молодая женщина. И сама разберётся, что ей надо. Я найду способ, время и место сказать ей, кто я, и пусть она сама решает, как ей быть, а ты не лезь. Это только её территория! А если станешь мне мешать, будем врагами.

― Угрожаешь? ― набычился Синицын.

― Зачем мне это? - лениво растягивая слова, ответил Игнат. Петя ему смертельно наскучил. Сейчас, когда он узнал, что Лена ― именно та апрельская девушка, он как-то вдруг успокоился и понял, теперь у него всё будет хорошо, грехи свои он искупит.

― Я о тебе, Игнат, наслышан, ты бабник, я Лену в обиду не дам, - не сдавался упёртый Петя.

― Защитник? А как допустил, чтобы с ней такое случилось? ― высокомерно спросил Воронин.

― Знаю. Но она не говорит, что с ней произошло, ― понуро ответил Петя.

― Иначе бы что? Убил обидчика? У тебя нет ресурсов. Оставь это дело мне, я серьёзно, Петя! ― предупредил он Синицына.

Игнат встал и направился на выход. Он не желал стоять в очереди, лишь бы увидеть Лену. С того момента, как он узнал, кто она, все изменилось. Теперь это стало для него важным делом.

Он выяснил, кто ведёт следствие, встретился с полицейским, назначенным разобраться в этом вопросе. Слова Сориной он запомнил. Возможно, это был братец и если так, Игнат не станет пороть горячку. Месть, говорят, хороша, когда голова холодная и ясная. Но и просто так он этого не оставит. Он ненавидел насильников, а когда покушались на женщину, которой он обязан и к тому же, что скрывать, увлечён ею, такое он не спустит. Защищать теперь Лену будет он, Игнат, а Петя пусть отдыхает.

Лена, когда очнулась, сказала следователю, что упала со стремянки. Никому о падении ничего не говорила, думала, обойдётся. Врачи подтвердили, что так могло быть. Больше дознаватель не приходил, дело закрыли, поскольку потерпевшая не подавала заявление.

В больнице Лена лежала две недели. Выписали её перед Новым годом. Отец каждый день бывал, они говорили обо всём, кроме случившегося. Оказывается, отдельную палату и сиделку ей оплатила фирма. Однажды Иван Родионович не выдержал и заплакал, а дочь его утешала.

Петя приезжал подряд два дня, пока она не приказала больше не приходить, как и Лёше, они тяготились этими визитами. Говорить особо было не о чем, ей полагалось спать, выздоравливать, словом, своя работа, а для общения хватало папы.

У Пети оказались хорошие новости, он был на вечеринке для руководителей и там познакомился с Лилей. Девушка превосходно танцевала, была хороша собой, у них случился роман, он был влюблён и буквально потерял голову.

― Так что, прости подруга, но предложение о замужестве я отзываю, надеюсь, не в обиде?

― Ветреник, - рассмеялась Лена, - теперь ты мой должник.

― Готов! Отслужу! Искуплю! Первое - Новогодний бал в ресторане для нашего офиса. Второе, Лиля о тебе знает, я ей все рассказал, хочет познакомиться и приглашает в своё загородное имение.

― Прямо так и имение? ― не поверила Лена.

― Богатенькое семейство, у них традиции, Новый год встречать и зимние каникулы проводить в имении. Я приглашён как обрученец.

― Кто-кто?

― Мы с ней обручились, - широко улыбнулся Петя.

― Ничего себе! Скорость космическая. Ты уверен в выборе? А её родители что? А твои? ― Лена приподнялась, но тут же легла.

― Да не дёргайся ты, все в порядке! Её родители устранились, они не могут на дочь влиять, моим предкам она понравилась. У неё своё маленькое рекламное агентство. Лиля решила, что ей пора замуж и я, тут как тут. Так что будут её родители мне смотрины устраивать. Мне моральная поддержка нужна, без тебя никак не обойтись, моим свидетелем будешь.

― Нельзя же. У тебя свидетелем должен быть мужчина.

― А кто нам запретит?

― Наклонись, дай тебя обниму, рада за тебя.

В этот раз Синицын долго сидел у подруги, рассказывал о своей Лилии, забыл, что у Лены сил маловато, так и не ушёл бы, пока сиделка не выгнала.

Лена для себя решила, что все, произошедшее с ней, она обдумает, когда поправится, и эмоции не будут переполнять её. У неё часто беспричинно текли слезы, она плакала от любого знака внимания. Спасибо, что фирма устроила ей отдельную палату и сиделку. Кто бы стал ей «утку» подкладывать? Отец? Петя? Лёша? Да она бы со стыда сгорела! Как получилось, что у неё ни одной подружки не оказалось?

Сейчас не было сил бороться с болячками и внутренним раздраем. Она может скатиться в депрессию. Доктор сказал, что заживление идёт хорошо, скоро снимут швы и надо будет больше двигаться. Лена и гуляла по коридору с Седой, её сиделкой. Если она не станет жить и радоваться, как прежде, значит, ублюдок победил. У неё будет время подумать, как не оставить этот случай безнаказанным.

Её, наконец, выписали домой, дали рекомендации, что надо беречь себя и больше радоваться, принимать лекарство, гулять. Петя привёз её домой, помог подняться и укатил на работу.

― Душа просит праздника, - громко заявила Лена квартире. Она позвонила Сориной, та пообещала явку организовать.

Лена взялась за стряпню, пригласила родителей Пети, сама принарядилась и в пятницу вечером к ней ввалилась толпа народа. Лёшу она тоже позвала.

Впервые за много-много лет был устроен праздник. Отец переселился в комнату, где жила раньше Ольга, а самая большая вновь стала гостиной.

Лена попросила Лёшу подобрать ей какие-нибудь простенькие курсы для самообороны, когда станет совсем здоровой, пойдёт учиться. Он не спросил, зачем ей это, только пообещал, что организует что-нибудь, считая такой подход уместным.

Горин немного стеснялся Лены, держался скованно, а когда она выяснила, отчего он переменился, обозвала его дураком. Оказывается, он встретил ту, свою первую любовь и что-то у них получается.

Лена прибирала в квартире, медленно двигаясь. Отец беспокоился, но пора было восстанавливаться. В квартире было непривычно тихо и пусто.