Джасинда Уайлдер - Альфа

— Мисс Сент-Клер, проходите, пожалуйста. — Мой босс, мистер Эдвардс, махнул рукой на два кресла, стоявших перед столом. — Садитесь, Керри. — И снова он произнес мое имя не правильно.

— Меня зовут Кайри, – поправила я его, ничего не могу с этим поделать, исправляю его, наверное, уже в 18-ти тысячный раз.

Мистер Эдвардс сел в свое современное кожаное кресло и расстегнул пиджак.

— Да, конечно. — Он поправил манжет своей белой рубашки на пуговицах, затем прочистил горло.

— Хорошо, мисс Сент-Клер, я сразу перейду к сути дела. Боюсь, мы вынуждены попрощаться. Это никак не связано с вами, просто, мы рационализируем наш рабочий процесс по-новому и исключаем наименее опытного члена нашей команды... ну, ваши услуги стали несколько излишними.

Я моргнула. Дважды. Трижды.

— Я что?

— Лишняя. Это означает ….

— Я знаю то, что значит лишний. Я просто не понимаю, почему это происходит. Только на прошлой неделе Дон сказал, что я подхожу на постоянную работу у вас.

Мистер Эдвардс прервал меня поднятой рукой.

— Дон был неправ, и я приношу извинения за это недоразумение. Видите ли, он имеет довольно плохую привычку давать обещания, хотя у него и нет таких полномочий. Его тоже уволили.

Я едва сдерживалась. Затем он открыл ящик, вынул конверт и вручил мне.

— Ваша последняя зарплата, мисс Сент-Клер. Здесь двухнедельное выходное пособие. Вы должны освободить рабочий стол немедленно. Так же вы можете потребовать рекомендации, если вам понадобится, или можете подать запрос в письменной форме через соответствующие каналы.

Я покачала головой.

— Нет, пожалуйста, мистер Эдвардс, вы не можете сделать этого. Мне нужна эта работа, вы даже не представляете как. Я никогда не опаздывала, всегда делала работу лучше, чем кто-либо в группе. Пожалуйста, дайте мне шанс.

— Мисс Сент-Клер, попрошайничество не меняет фактов. Вопрос закрыт. Вы были назначены к нам на временную должность. Как я уже сказал, это не наказание. Мы сделали это, потому что больше не нуждаемся в ваших услугах. Теперь, если Вы не возражаете, у меня конференция через считанные минуты. — Мистер Эдвардс приподнял бровь, и посмотрел на меня выжидающе.

— Хорошо. — Я встала, разглаживая свою юбку-карандаш, и отвернулась. — Задница.

— Что, простите? — мистер Эдвардс поднялся на ноги, сжав руки в кулаки. — Что вы сказали?

Я приподняла подбородок.

— Задница, я сказала задница. — И использовала тот же снисходительный тон, каким он часто говорил… — Это унизительный термин для обозначения дерьма. То есть, вас... Дик, — я отвернулась, схватила дверную ручку и повернула ее.

Но меня остановила рука, схватившая мое запястье

— Так-так, мисс Сент-Клер, вы же не хотите уйти с очерненной репутацией, не так ли? Я очень легко могу сделать так, что вы никогда больше не будете работать во временном агентстве. — Его пальцы напряглись на моем запястье, и я почувствовала дыхание на своей шее.

— Вы знаете, чем это может закончиться. Или же вы можете остаться здесь работать и даже получить ту должность, которую только что упомянули.

Я чувствовала, некоторое давление сзади себя, что являлось доказательством того, что он хотел меня. И, не буду лукавить, у меня мелькнула такая мысль. Один раз. Очень, очень быстро. Мне была необходима эта работа. Я была должна уже за два месяца аренды и за три месяца электричества, еле-еле поспевала платить наше с братом обучение, плюс постоянно растущие расходы для ухода за мамой.

Я могла сделать то, чего хотел этот придурок, и сохранить свою работу. Это не займет много времени. Несколько неприятных минут, если он так долго протянет. Мистер Эдвардс был стар, ему, наверное, около шестидесяти. Достаточно пригодный, но уже далеко не мужественный.

Но в каком бы отчаянии я не была, такого бы никогда не сделала. Не с этим стариком. Если бы он был горяч, я бы согласилась. Это того стоило, если бы денег хватило, что бы покрыть счета. Но это была временная работа. Почасовая зарплата. И я могла покрыть этой зарплатой только один счет.

Я повернулась, позволяя ему держать меня за запястье. Подняв глаза, встретила его взгляд.

— Да? Просто так? Сосать у тебя, и ты позволишь мне сохранить работу? Позволить трахнуть на столе, и я получу постоянную работу? — Он не обратил внимания на опасное спокойствие в моем голосе.

— Теперь ты начала думать. — Он облизал губы, пошевелив пальцем, провел им по углублению между моими грудями, которое открывала консервативная блузка.

— Вы — очень привлекательная молодая особа, мисс Сент-Клэр. Я уверен, что мы можем прийти к приятной договоренности.

Боже, я ненавидела лже-маску на его лице, когда он говорил — «Приятная договоренность». Захлопнув свое отвращение, я поинтересовалась.

— Что вы имеете в виду, мистер Эдвардс?

По моей спине поползло отвращение, когда я заметила в его глазах хитрое выражение, и как он облизнул свои тонкие губы. Я услышала, как расправив свой пояс, у него предательски заскрипела молния. Я не смотрела, но знала, что он достал из брюк.

— Ну, давай посмотрим, как это можно сделать, и потом пойдем дальше. — Он обколотился на край письменного стола, с жадной ухмылкой на лице.

— Расстегни блузку. — Я забавлялась, раскрывая верхнюю пуговицу своей блузки, глядя в его карие глаза.

— Хочется немного посмотреть, мистер Эдвардс? Я раскрыла верхнюю пуговицу, что сделала бы в лифте в любом случае. Почувствовала, что грудь слегка освободилась. Его глаза пожирали открывшийся вид.

— Например, так?

— Очень красиво. Но… как насчет большего?

Я кивнула, как будто это было вполне разумно, по-прежнему отказываясь смотреть вниз, на место ниже пояса. И затем, без предупреждения, я ударила его в нос своей головой. Услышав хруст, я отошла и в доказательство увидела, как алая кровь идет из его носа.

— А как насчет: а не пошел бы ты, мистер Эдвардс?

Я оставила его истекать кровью, и прошла мимо. Вздрогнула, когда случайно наткнулась взглядом на его морщинистый член, теперь он вялый висел над молнией брюк. Боже, я хотела бы прожить оставшуюся жизнь, не видя этого.

Я вышла, открыв дверь, затем глянула вниз и увидела несколько капель крови на блузке. Зайдя в женскую комнату, я вытерла холодной водой пятна крови. Чуть позже забрала свои вещи со стола. У меня было мало вещей, только несколько тампонов и всякая мелочь, а самое главное - рамку с фотографией мамы, папы, младшего брата Кела и меня. Она была сделана несколько лет назад. Ранее. До того как отца убили. До того как заболела мама. Прежде, чем я простая, наивная студентка стала кормильцем семьи, один из которой даже иногда не узнавал меня.

Я засунула вещи в сумочку и пошла, с большим самоуважением каким только обладала, в сторону лифта, скрывая радость, когда увидела, что мистера Эдвардса провожала служба безопасности. Его брюки были на пуговицах, а не на молнии, и его некогда безупречный костюм, был забрызган кровью. Еще два сотрудника безопасности ходили по кабинетам, думаю, они искали меня.

Я направилась к лестнице и вышла из здания. Поскольку возле здания не было пустых парковочных мест, я села на автобус и уехала с мыслью, что смогу быстро найти работу.

Я пришла к Шейле, которая продолжала печатать на компьютере в течение нескольких минут.

— Прости, Кайри, но мне нечего тебе предложить сейчас.

— Он пытался изнасиловать меня, Шейла.

Она испустила вздох.

— Я понимаю Кайри! Извини, но у меня нет никаких вакансий в данный момент.

Я старалась сдерживать дыхание.

— Можете ли вы проверить еще раз? Я возьму все, что угодно. Буквально любую работу.

Она просмотрела снова, и затем перевела взгляд на меня.

— Ничего. Мне так жаль. Может быть, попробовать еще раз через несколько недель.

— Я потеряю квартиру через несколько недель.

— Прости меня, дорогая. Сейчас туго с работой. Что я могу сказать, — она положила свою ухоженную руку на мою. — Может тебе одолжить немного денег?

Я поднялась.

— Нет спасибо. — Мне нужны были деньги отчаянно. Я пропустила обед сегодня, для того, чтобы заплатить за аренду. Но мне не нужна благотворительность. — Я что-нибудь придумаю.

Медленно я пошла на стоянку для машин. Но затем вспомнила, что я была уволена и это значит, что я не могу воспользоваться парковочным талоном. Дерьмо. На это уйдут еще 15 долларов. У меня нет лишних денег.

Ехать домой можно несколькими способами. Я работала в центре города, но жила в сорока пяти минутах езды, в пригороде, на севере Детройта. Моя машина еле двигалась, когда я вернулась домой, а мой живот был пуст, урчал, рычал и булькал.

Я изо всех сил старалась сдерживать слезы, когда проверяла почту. Я бормотала, перебирая конверты:

— Черт, черт, черт, – с каждым новым счетом, я задерживала дыхание. Там были счета за

электричество, кабельное телевидение, интернет, воду, газ, обучение Кела, мое обучение, мамины больничные счета… и простой белый конверт без обратного адреса, только мое имя — Сент-Клер, написанное от руки аккуратным почерком, рядом с моим адресом. Я засунула все письма в сумку, а этот конверт держала губами, открывая дверь. Тогда я и увидела уведомление: заплатить или уйти на протяжении трех дней.

Я должна была еще 100 долларов. Вернее, если не считать этого месяца. Я надеялась избежать выселения. Но этого не должно было случиться сейчас, когда я потеряла работу.

Тем не менее, я подавила слезы, открывая дверь, захлопнула ее и попыталась подавить рыдания.

Конверт вывалился из рук, и я зажала рот рукой, горячие слезы катились из моих глаз. Нет, нет, нет, ни слез, ни сожаления, ни жалости к себе. Ты должна решить все это, Кайри. Я отвернулась от двери, встала на колени, чтобы найти странный конверт, и щелкнула выключателем.

Ничего.

Конечно, электричество отключили. Вдобавок ко всему, я была голодна. Я ела только хлопья на завтрак, и сейчас мне было нужно нечто большее. Единственная пища, которая была у меня на кухне, это один пакет рамена, немного кетчупа, китайская еда двухнедельной давности, и немного молодой морковки. И одна, маленькая баночка с вишневым йогуртом Chobanі.

Господи, спасибо тебе, и всем грекам Chobanі. И спасибо за то, что йогурт был все еще холодным.

Я взяла йогурт из темного, но все еще холодного холодильника, открыла его, схватила ложку и перемешала. Расстегнула блузку, затем юбку и села, смакуя каждую ложку. Помимо скудного количества пищи, у меня была зарплата почти восемьсот долларов за две недели временной работы в офисе, плюс мое выходное пособие.

Наконец, меня прорвало, и я не смогла сдержать рыданий. Я сдалась и позволила себе плакать минут десять. Оторвав кусок бумажного полотенца, я вытерла свой нос и глаза, убеждая себя успокоиться. Я должна с этим справиться каким-то образом…

Странный конверт бросился в глаза. Он лежал там, где я его оставила. Протянув руку, я схватила его, скользнув указательным пальцем под клапан. Внутри был... чек?

Да, чек. Персональный чек.

На десять тысяч долларов.

Для меня.

Я сделала глубокий вдох, скользнула взглядом по своим коленям, и моргнула несколько раз. Напряженно. Ладно, посмотрю еще раз. Да. Он говорил: счет для оплаты Кайри Сент-Клер, в размере десяти тысяч долларов США и ноль центов. В верхнем углу был штамп адресата: VRI Inc., и абонентский ящик, адрес в Манхэттене.

И там же, в левом нижнем углу, на одной строке напротив неразборчивой подписи, одно слово. «ВЫ». Буквы прописные, все такой же смелый, аккуратный, почерк, который был на конверте. Я снова посмотрела на подпись, но она была немного больше, чем волнистые черные линии. Я думала, что там может быть “V”, и, может быть, “R”, но никак не могла быть в этом уверена. Я думаю, что это имеет смысл, учитывая тот факт, что плательщик был VRI Incorporated. Но, это ничего не говорило мне.

Кроме чека в конверте ничего больше не было, никакой записки. Десять тысяч долларов.

Что, черт возьми, я должна была делать? Наличными? Десять тысяч долларов… я смогу заплатить текущую аренду, а также просроченные счета, чтобы снова включили электричество. Я смогу еще и оставить деньги на ремонт машины.