Десять тысяч долларов.

От кого? И почему? Я ничего не знала. У меня не было семьи, только мои мама и брат. Я имею в виду, да, у меня были бабушка и дедушка, во Флориде, но они жили за счет социального обеспечения, и скоро должны были переехать в дом для пожилых людей, который я не могла оплатить.

Они попросили у меня денег в прошлом году. И я бы дала им, если бы они были.

А что будет, если я обналичу чек? Они придут за мной и сломают мои коленные чашечки за то, что я должна им? Ладно, это было глупо. Но, по-настоящему, кто на земле пришлет мне денег… много денег? У меня была одна подруга, Лайла. И она была почти в таком же отчаянном положении, как и я.

Тем не менее, я позвонила ей. Она ответила после четвертого гудка.

— Эй. Что случилось?

— Это звучит очень глупо, но ты не высылала мне чек? Ты? Ты тайно не выигрывала в лотерею? — Я засмеялась, словно это была шутка. — Я имею в виду, это же ты верно?

Лайла хохотнула.

— Ты сегодня пила? Почему, черт возьми, я по почте должна выслать тебе чек? Я могла бы это сделать, если бы у меня были деньги, чтобы дать тебе. Зачем мне пересылать тебе деньги?

— Ага, как же, — вот, что я подумала.

Лайла услышала тон моего голоса.

— Что происходит?

Я не знала, что ответить.

— Могу я приехать на несколько дней?

— Электричество отключили?

— Меня выселяют.

— Нет, – выдохнула она.

— И меня уволили.

— Что? — Лайла вскрикнула. — Разве ты не говорила мне, что собираешься получить постоянную работу?

— Мистер Эдвардс домогался меня.

— Замолчи.

— Он сказал, что я могу сохранить работу, если буду сосать его член. Я имею в виду, он не сказал этого вслух. Но он сделал это очевидным, когда вытащил свой член.

— Кай, ты, должно быть, шутишь, – голос Лайлы был ровным, словно она не верила.

— К сожалению нет. Я никогда не сотру этот образ из своей головы. Тьфу. — Я задрожала от отвращения. — Знаешь, что я сделала?

— Что?

— Я ударила и сломала ему нос.

— Ты этого не сделала?!

Я кивнула, затем поняла, что говорю по телефону.

— Да, я сделала это.

Лайла молчала минуту. Затем произнесла:

— Блин, Кайри. Это чертовски дерьмовый день. Что там про чек?

— Можно мне прийти, ты не поверишь, если я скажу. – Мне пришлось заставить себя сохранять спокойный тон.

— Конечно, прихвати одежду. Давай ко мне с ночевкой.

Лайла никогда не позволила бы мне упасть вниз. Я имею в виду, она не могла оплатить мою аренду, но она не позволила бы мне оставаться на своем диване до Судного дня, если бы мне было нужно.

Она жила со своим бойфрендом, Эриком, так что мы не могли теперь спать в одной комнате, но она всегда была рада видеть меня. Я переоделась, сложила в пакеты вещи, что не заняло много времени. Либо я смогу вернуться домой, либо нет. Никак не могу повлиять на это сейчас.

У Лайлы я сбросила свои туфли и надела тапочки, которые она мне вручила. Лайла была наполовину итальянкой. Длинные черные волосы, темно-карие глаза, и безупречный цвет кожи. Мы были лучшими друзьями с первого дня в колледже, соседками по комнате в течение двух лет, пока она не встретила Эрика и их отношения не стали настолько серьезными, чтобы двигаться вместе с ним. Эрик был... ладно. Умный, красивый, хороший. Я не очень нравилась ему, и я не понимала, что Лайла нашла в нем. Он не плохой парень, просто не мой типаж. Она это знала, и ей было все равно.

Она любила его, он любил ее. Я сидела, откинувшись на ее диване, осушив половину бутылки пива, а затем протянула Лайле конверт. Как я забыла об этом, конверте!

— Я получила это по почте сегодня. Просто так. Открой его.

Лайла хмуро посмотрела на меня, затем осмотрела конверт с обеих сторон.

— Хороший почерк.

— Я знаю. Но загляни внутрь. И... можешь присесть. — Я сделала еще один глоток пива.

Лайла примостилась на подлокотник дивана рядом со мной и посмотрела.

— Черт. — Она смотрела на меня, широко распахнув глаза. – Кай, это десять тысяч долларов. Ты знаешь, что ты можешь сделать с этим?

— Да. Я знаю. Но... откуда это взялось? Кто послал его? Почему? И что более важно... зачем?

Лайла вздохнула.

— Я поняла. Я имею в виду, что часть меня говорит: Ну конечно же, это необходимые денежные средства, сука!, но вторая часть меня говорит: теперь держись, сестра.

— Точно. Я никогда не смогу оплатить эту сумму. Никогда. — Я допила пиво и встала, чтобы взять еще одну банку и нашла коробку со старой пиццей в холодильнике. — Можно мне? — Я подняла глаза.

Лайла пожала плечами.

— Бери. Так что же ты собираешься делать?

— Я не знаю, Лайла. Если бы не ты, я бы была в своей машине прямо сейчас. Папина страховка закончилась шесть месяцев назад. Мне не хватает на квартплату, куча других неоплаченных счетов. Нужно платить за обучение Кела и мое. Похуй, все связано. У меня нет работы. Я никогда не найду ее. И прямо сейчас, когда я нуждаюсь в ней больше всего, это, — я выхватила чек из рук Лайлы и потрясла им, — решает все. Я не понимаю, как я могу не обналичить. Я просто надеюсь, что это не закончится плохо.

Лайла кивнула.

— Это риск, ведь ты не знаешь от кого этот чек. Ты искала в Google, эту VRI Incorporated?

— Нет электричества, помнишь? Я не могла воспользоваться своим компьютером. И я не могу воспользоваться телефоном.

— Ох, — Лайла опустилась в кресло напротив своего компьютера, который был почти так же стар, как и мой. Она написала в Google и стала искать результат. — Ничего. Я хочу сказать, что существует огромное количество компаний с таким именем, и это P.O. box значит, что, тот, кто послал его тебе, не хочет быть найденным.

— Вопросов нет, Шерлок. Хотя бы инициалы, блядь, или что-то еще, потому что я не вижу, как по-другому можно узнать, кто это.

— Так ты обналичишь чек?

— Да.

Мы просидели весь вечер, продолжая пить. Я выпила около восьми бутылок. Нам с Лайлой нужно было на занятия после полудня, поэтому мы спали до 11. После завтрака и душа мы с подругой пошли в банк. Я стояла перед кассиром, держа чек в руке, дрожа, как лист. В конце концов, мне удалось передать его кассиру. Я попросила выдать мне тысячу долларов наличными.

Когда это было сделано, кассир протянула мне квитанцию и полный конверт денег, которые она отсчитала мне. Я положила двести долларов в свою сумку, и оставила другие восемьсот в конверте. Я уставилась на баланс банковского счета: $9,658.67.

Мы ушли из банка, сели в машину и поехали в университет. Правда, Лайла сидела тихо, не упоминая о деньгах, которые ей были также нужны — ни одного намека на то, что у нее было много не оплаченных счетов. За пару сотен? Дерьмо, в нашей ситуации, даже двадцать баксов будет настоящей находкой. Она бы не стала просить, неважно, сколько денег у меня было. Она бы никогда ничего не просила, даже если бы она была в отчаянном положении, как и я теперь. Прежде чем мы вышли из машины, и зашли в класс, я положила конверт с деньгами в руку Лайлы.

— Вот, — я держала край конверта. — Я знаю, что тебе это нужно.

Лайла уставилась на меня.

— Гм. Нет.

Я кивнула.

— Гм, да. Ты же не думаешь, что я не поделюсь с моей лучшей подругой, не так ли?

— Кайри! Ты не можешь дать их мне. Они нужны тебе.

Я улыбнулась ей.

— И тебе тоже. У меня еще достаточно осталось. Ты... ты, как семья для меня. Так что просто возьми и скажи спасибо.

Она шмыгнула носом.

—Я из-за тебя сейчас расплачусь, — Лайла глубоко вздохнула, зажмурившись, защищаясь от слез. — Благодарю тебя, Кайри! Ты знаешь, что я люблю тебя, верно?

Эти слова были редкостью, и она редко их говорила. Она выросла в сложных условиях. Нет, там не было насилия, только холодность и замкнутость, ее семья не похожа на семьи, где регулярно говорили о любви.

Я знала, что она любила Эрика, но я никогда не слышала, как она говорила это. Я была такой же, хоть и росла в стабильной и счастливой семье, но не такой, где обнимались или говорили: «я люблю тебя». Лайла и я были лучшими друзьями на протяжении трех лет. Мы прошли через лед и пламя, вместе столкнулись с голодом, мудаками-друзьями, зазнайками профессорами и с предательством бывших бойфрендов. Я была с ней, когда ее ревнивый бывший парень пытался ее изнасиловать, и она была со мной, когда мама заболела и мне сказали, что ей придется долго лечиться. Однако, несмотря на это, несмотря на тот факт, что мы обе были готовы принять пулю друг за друга, мы ни разу не сказали друг другу: я тебя люблю. Моя очередь смахнуть слезы.

— Я тоже тебя люблю.

— А теперь заткнись. Я должна добраться до аудитории. — Она наклонилась и обняла меня, а потом ушла в свою машину, идя на трехсантиметровых каблуках.

Я посидела еще несколько минут. У меня была лекция. Я вытащила банковскую выписку из своего кошелька и посмотрела на нее — интересно, а что если я только что совершила самую большую ошибку в своей жизни, принимая деньги? Я имею в виду, я нуждалась в них так сильно. Никаких сомнений. Этого достаточно, чтобы прокормиться и сохранить крышу над головой. Эти деньги были в буквальном смысле спасением для меня.

Но я выучила урок жизни, ничто не бывает бесплатным. Когда-нибудь кто-нибудь потребует плату за это. Я просто должна быть готовой к этому, и не удивляться, если кто-то постучит в мою дверь.

Я убрала все в сумку и вышла из класса. Потом я пошла, заплатила за аренду, за этот и следующий месяц, затем оплатила все счета. Это было невероятное чувство, знать, что ты свободен на весь следующий месяц. К тому времени, когда все мои счета были оплачены, у меня оставались еще деньги и моя зарплата. Тормоза в моей машине стоили несколько сотен долларов. Благодарю того, кто прислал мне эти деньги. Мне было интересно, зачем он или она послали мне деньги. И еще более хочет ли он или она их вернуть?


* * *


В середине следующего месяца, я заглянула в почтовый ящик, придя домой. Наконец-то я нашла работу. В Outback. Бе-е-е. За нее платили не много, но это был стабильный доход. Я была рада, что не приходилось платить за аренду. Я достала все счета из почтового ящика, и вы не поверите, что еще там было.

Представьте мое потрясение, когда я нашла между счетами за коммунальные услуги еще один конверт. Как тот самый, без обратного адреса. А внутри? Еще один чек на десять тысяч долларов.

Внизу написано еще одно слово: «Принадлежите».

Вы принадлежите.

Дерьмо. Не хорошо. Очень не хорошо. Я позвонила Лайле, и она согласилась, что смысл может быть зловещим, но она также согласилась с тем, что, поскольку я обналичила первый, то я могу обналичить и второй. Я была в раздумьях. У меня уже было достаточно денег так зачем брать больше? Но пока они приходили, я могла наслаждаться этим.

Поэтому я обналичила его. Оплатила счета. И починила машину, сделав давно сдохшее радио. Я пошла к Лайле и заплатила за ее аренду. Ходила на занятия, ходила на работу, просила дополнительные смены. И, в конце концов, я получила постоянную работу, которая сильно меня выручала.

Дни проходили, и я надеялась получить конверт снова. Что и случилось.

Мои руки дрожали, как всегда, когда я открывала его. На этот раз, там было одно слово – Мне.

— О черт, черт, черт, черт!!

Ты принадлежишь мне.

Лайла была в шоке, как и я.

Но все же, не было никакого намека, кому же я принадлежала.

Так, от нечего делать, я продолжала жить. Оплачивала свои счета, немного копила и платила за Лайлу. Однажды у меня выдался свободный день, не занятый занятиями и работой, поэтому я решила посетить маму. Это был мой дочерний долг – регулярно навещать ее, но я не видела в этом особого смысла.

Я припарковалась возле дома для пожилых людей, прошмыгнула мимо старичков, которые безучастно смотрели телевизор, открытых дверей с больными, слабыми людьми в механических кроватях, закрытых дверей. Я остановилась возле маминой двери, которая всегда была закрыта. Сделав глубокий вдох, я взяла себя в руки.

Мама сидела на своей постели, колени подтянуты к груди, волосы прилипли к черепу, и они были жирные, немытые. Она ненавидела душ. Чтобы ее помыть нужно было много санитаров и успокоительного.

— Привет, мама. — Я сделала неуверенный шаг, думая, будет ли она пытаться меня обнять. Несколько дней назад у нее был приступ, поэтому опасно подходить к ней близко.