Женщина старалась научить девочку понимать классику и восхищаться ею. Она страшно огорчалась, когда у дочери что-то не получалось и начинала тихо плакать. Что же касается Вики, то слёзы матери были для неё самым ужасным наказанием. Её редкие неудачи превращались для мамы в настоящую трагедию, и девочка, чтобы не допускать этого, старалась изо всех сил и выкладывалась не на сто, а на тысячу процентов. Ведь она любила свою маму. Пускай холодную, далёкую, безрассудно зацикленную на своей идее и совсем не по-матерински суровую, – Виктория её любила…

А мама действительно относилась к ней очень строго. Будучи преподавателем „сольфеджио“ в музыкальной школе, она регулярно устраивала дочери незапланированный опрос то по музыкальной литературе, то по сольфеджио в самый неожиданный момент. Ей ещё и ещё раз нужно было убеждаться в том, что Вика всё помнит и знает.

Уже на ранних сроках беременности женщина начала приучать дитя в своей утробе к классике, проводя дни напролет за фортепиано. Она почему-то была уверена, что родится именно девочка, и распланировала судьбу своей дочери ещё до её рождения.

„Если небо наградило тебя талантом, то пренебрегать им ни в коем случае нельзя! Это большой грех! Ведь этот талант мог бы достаться кому-нибудь другому, кто обязательно оправдал бы ожидания Господа!“ – твердила ей мама. И девочка ей поверила, она поверила в свой талант...

Если же говорить об отце, то он годами усердно и неустанно занимался с Викой игрой на фортепиано, сохраняя при этом завидное хладнокровие. Дисциплина на его уроках была превыше всего.

Однажды он сказал:

„Нам с мамой не так повезло в жизни, как тебе! Ведь, ни у неё, ни у меня не было таких родителей, какие есть у тебя… Возможно, поэтому мы не достигли того, чего хотелось бы… Но, у тебя обязательно всё получится! Мы сделаем для этого всё возможное! Придёт время, и ты нам ещё спасибо скажешь!“

Очень скоро Виктория сама стала жить родительскими мечтами. И это неудивительно, ведь кроме своего пианино и бесконечных нотных строк она ничего больше и не видела. Гаммы, пьесы, сонаты, этюды… – так продолжалось изо дня в день, из года в год. Каждый день девочка занималась не менее шести часов, совершенствуя свою технику, ведь иметь способности – это только половина дела. Надо долго и упорно работать, чтобы достичь результатов.

Сама того не ведая, Вика смирилась с предначертанной для неё судьбой, ей даже стало казаться, что она получает удовольствие от того, что делает. Девочка уже не представляла своей жизни без классики, просто не имела права представить…

После занятий у неё мучительно болела спина, и смыкались от усталости глаза. Но она не обращала на это внимания: великие дела требуют жертв!

„Оно ведь того стоит…“ – убеждала себя Вика.

Её цели были определены. Всё, что было нужно – это упорно трудиться и работать над собой.

Конечно же, Виктория не знала весёлой детской беззаботности, не гуляла после школы с подружками во дворе и не проводила лето в детских лагерях; девочка не рисовала забавных рисунков, по шею испачкавшись яркими красками, и на выходных не смотрела часами мультфильмы со смешными героями; подростком она не пережила всей прелести и неповторимости первой любви и завидовала жизнерадостным, кокетливым одноклассницам, которым всё это было доступно; она даже не плакала, а только немного злилась – на усталость и невероятную быстротечность коротких ночей.

Погружённая в водоворот своих воспоминаний, Вика вскоре уснула.

Следующий день тянулся невыносимо долго. И когда из гостиной донёсся громкий звон всё тех же старинных бабушкиных часов, которые отбили пять ударов и затихли, Вика, вбежала в комнату и подошла к стене. Она долго смотрела на большие, чёрные стрелки, после чего тихонько присела рядом на диван.

Напротив неё у дверей шкафа стояли приготовленные в дорогу вещи: небольшой серый чемодан, папин дипломат и пакет с продуктами. Взглянув на них, Виктория вздохнула. Её рука невольно нащупала валяющийся на диване пульт. Вика включила телевизор и нажала на первый попавшийся канал. Там шла передача о спорте.

„Ну вот, пробил мой час…“ – прошептала Виктория, бездумно глядя в экран телевизора.

Через полчаса прибыло такси, и Вика с родителями поехала на вокзал. У входа в вагон мама трижды благословила её, пожелала успеха и поцеловала в щеку. Это был чуть ли не единственный запомнившийся девочке мамин поцелуй.

После этого Виктория с отцом зашли в вагон, и поезд тронулся. Вика стала у окна в коридоре вагона и отыскала взглядом свою маму. Та бежала по перрону вслед за поездом, вытирая платочком припухшие от слёз глаза. Девочка махала ей рукой и тоже тихо плакала, старательно скрывая это от находившихся у соседнего окна пассажиров.

Постепенно очертания вокзала скрылись за горизонтом и исчезли, как исчез и мамин образ. Но Виктория продолжала стоять на том же месте, словно застывшая. Она думала о маме и о завтрашнем, очень важном для всей её семьи, дне. Поезд, в котором они с отцом ехали, направлялся в столицу. Там ей предстояли долгожданные вступительные экзамены в консерваторию.

Глава 4

Сентябрь, 2008 год, Французские Альпы.

Я стояла на симпатичном, маленьком мостике, каких много в Альпах, и любовалась утром в горах. А под мостом, куда-то за пределы видимого мира текла быстрая горная река, умиляя слух ненавязчивым мелодичным журчанием.

„Вот я и дождалась заслуженного отдыха!“ – думала я.

Хотя добиться этого было не так уж и легко. Пришлось почти когтями вырывать несчастных несколько дней из прожорливого горла Клинковского и выдёргивать их из насыщенного рабочего графика.

У меня со Стасом нормальные отношения, насколько это возможно между артистом и продюсером: я ценю и уважаю его за менеджерский талант, хороший музыкальный вкус и высокий профессионализм! Однако скупость его, наверное, родилась раньше его самого. К тому же, для меня музыка – состояние души, страсть, овеянный мечтами путь к самореализации… а для него это – в первую очередь бизнес и источник прибыли! Поэтому он терпеть не может любые неожиданности и срывы, ведь в ближайшее время никакой отдых не был запланирован. Но если уж мне „приспичило“, этому была веская причина.

А причина одна: я очень сильно устала…

Довела себя до такого состояния, когда уже не было сил продолжать в том же темпе. Нет, конечно же, я не устала от музыки. Моя бы воля, я бы пела и пела… Однако тело моё молило о помощи, безутешно взывая к разуму и настойчиво требуя кратковременного перерыва в работе… Ведь на самом деле нужно было не так уж и много: всего-навсего хорошенько выспаться и как следует отдохнуть.

Поэтому после серии моих назойливых просьб, я бы даже сказала, требований, Клинковский наконец-то сжалился надо мной и согласился сделать десятидневную паузу в работе. Было решено, что я отправлюсь отдыхать во Францию.

И вот я уехала, скорее даже, сбежала туда, где меня никто не знает, где я смогу хотя бы на какой-то период времени освободить своё сознание от мыслей обо всех наших проектах и планах.

Здесь, неподалеку от Гренобля, в живописных, сказочных Альпах я позволю себе побыть наедине с собой. Здесь я не обязана постоянно быть в форме, красиво улыбаться и говорить. Можно, наконец, расслабиться. Я смогу просто молчать и наслаждаться тишиной, оставшись один на один с неповторимо красивой природой, будто бы позаимствованной с картин талантливого пейзажиста.


„Oh, mon Dieu! C'est magnifique!“, как говорят французы.

Все линии настолько совершенны и изящны, что вряд ли можно описать их словами, произнесёнными даже самым одарённым поэтом или искусным оратором. Горные вершины – стройные, гордые, неприступные – стоят задумчиво, окутанные прозрачными облаками, словно леди в элегантных шалях. Солнце поднимается всё выше, и все вокруг преображается. Я вглядываюсь в прозрачный шёлк родниковой воды, переливающейся золотистым блеском, восхищаюсь насыщенностью и разнообразием оттенков окружающей меня растительности, вдыхаю до невозможности свежий и чистый воздух… Всё, что я вижу перед собой, потрясает, удивляет, вдохновляет, и в голове у меня невольно начинает звучать музыка.

Поймав себя на этом, я немного злюсь и стараюсь взять себя в руки.

„Никаких мыслей о музыке, песнях и вообще, о работе!“ – строго приказываю я себе.

Сегодня – третий день моего пребывания в этом чудесном месте. Похоже, усталость отступила, я чувствовала себя намного лучше.

„Горный курорт – это действительно здорово! Вернусь домой как новенькая! Но, пока ещё рано об этом думать“ – тешила я себя.

Стараюсь проводить на улице как можно больше времени: любуюсь пейзажами, слушаю звуки природы... А какие здесь огромные и чудесные озера! Вода в них прозрачная и холодная. Небо вглядывается в водные зеркала, касаясь их мягкими облаками, и улыбается своему отражению. А где-то там, ближе к воде, слышен чудный перезвон колокольчиков: это все как одна красивые и ухоженные буренки медленно спускаются к берегу, чтобы напиться. Здесь настоящая идиллия! Кажется, в этом райском уголке время остановилось…

Еще немного насладившись этой неземной красотой, я решила вернуться в номер и направилась в сторону отеля. Он находится с другой стороны дороги, скрытый ветвями густо насаженных деревьев. Медленно шагая, я продолжала убеждать себя в том, что для большей пользы от отдыха мне всё же нужно ненадолго забыть о музыке, и твердо пообещала себе так и сделать.

Но в душе я знала: вряд ли у меня это получится, ведь музыку я слышу постоянно…

Мой отель расположился неподалеку от еще одного великолепного озера, посреди которого затерялся маленький, идеально круглый островок. Он выглядит по-настоящему сказочным, поэтому многие фотографы и художники приезжали сюда, чтобы запечатлеть эту удивительную картину. Наше озеро отличается от своих собратьев, поскольку оно намного больше и глубже их. Здесь плавают парусники и лодки, можно покататься на водных мотоциклах, а рядом обустроен уютный пляж.

Конечно же, вечерами я чувствую себя немного одиноко. Я выхожу на балкон, устраиваюсь в плетеном кресле рядом с маленьким столиком и вглядываюсь в тёмно-синий горизонт. В эти минуты я думаю о прошлом…

День пролетел довольно быстро, и наступил очередной тихий вечер, который судя по всему, обещал быть таким же спокойным и скучным, как все предыдущие. Я вышла на балкон и закурила. В редкие дни своего отдыха я иногда позволяю себе побаловаться одной-двумя сигаретками, но никогда не курю по окончании отпуска. В воздухе повис сладковатый аромат тонких женских сигарет, и я уже ждала в гости свои обычные печальные мысли, как вдруг совсем рядом раздался мужской голос:

– Как же так, милая леди? Вы так красиво поёте и при этом позволяете себе курить... Это же вредно для голоса! Не так ли?

Я повернула голову в сторону соседнего балкона. Там, облокотившись о перила, горделиво стоял Алексей Дёмин. Я не поверила своим глазам!

„Как такое возможно?..“

Конечно же, я не ожидала его здесь увидеть, да и вопрос его застал меня врасплох… Не сообразив сходу, что ответить, я просто поздоровалась, тщательно скрывая свою растерянность:

– Здравствуйте, Алексей.

– Добрый вечер, Кирочка, – ласково произнёс он.

„Неужели он запомнил моё имя?“ – удивилась я и спросила:

– А что вы здесь делаете?

– Вы ещё не ответили на мой вопрос, а уже задаёте свой, – улыбнулся Алексей, – Но я всё же отвечу. Полагаю, я здесь делаю то же, что и вы, – отдыхаю.

– Отдыхаете, здесь? – переспросила я, недоверчиво прищурив глаза.

– Именно так. А почему это вас так удивляет? Я люблю альпийский воздух, люблю эту потрясающую природу, и мне нравится останавливаться в этом отеле, поэтому я уже третий год подряд приезжаю сюда, – довольно убедительно произнёс он, – А что, разве вы не замечали, что, кроме вас, тут ещё и другие люди отдыхают?

– Замечала, – его же игриво-ироническим тоном ответила я, – Просто я немного по-другому представляла себе места, где отдыхает Алексей Дёмин...

– Представляли? – промолвил Алексей с шаловливым огоньком в глазах. – Выходит, вы обо мне думали? Это приятно. И где же, по-вашему, я должен отдыхать, позвольте узнать?

Я, сама от себя не ожидая, опустила ресницы и покраснела... Поймав себя на этом, я тут же отругала себя за такое глупое поведение и незамедлительно стала отвечать на вопрос Дёмина, самоуверенно глядя ему в глаза:

– Где-нибудь в пафосном шикарном месте, в весёлой компании раскованных светских львиц. Но отнюдь не в одиночестве в забытом Богом горном отеле и, к тому же, в начале сентября…

– Очень жаль, но у вас сложилось обо мне не совсем правильное мнение. Надеюсь, после нашего общения вы измените свой взгляд. Понимаете, как бы странно это не звучало, но иногда хочется отдохнуть и от светских львиц, – серьёзным тоном произнёс Алексей, расплывшись в невинной улыбке.