Юбер отвел взгляд от лица Ви, откашлялся и заговорил: — Мы запланировали создание в Америке филиала фирмы Монтальмонов, с широкой автономией. Вы — самая подходящая кандидатура на пост директора, Ви.

— Как говорят французы, это deja vue[18].

— Нет, это не то же самое. Другое время, другое предложение.

— Да, конечно, — отозвалась Ви мрачно. Тогда она отказалась, сознавая свою силу, теперь, откажется она или согласится, это будет из слабости. Она понимала, что он предлагает ей помощь из жалости. — Я не нуждаюсь в милостыне, — сказала она твердо. — Монтальмоны и Жолонэй — соперники. Если один из них терпит поражение, другой не должен унижать его жалостью.

— Вы так же горды, как и прекрасны, Ви. Я вовсе не собираюсь оказывать вам милости. Это бизнес, и мы с вами деловые люди. Я хочу, чтобы наш американский филиал развивался успешно и процветал. Для этого я должен найти человека, в которого верю, которым восхищаюсь и на которого могу положиться. Вы — идеальная для меня кандидатура, Ви.

Она все еще глядела на него с сомнением. — Признаюсь, — продолжал он, — что решил предложить вам это, услышав о вашем положении. Я подумал, что теперь вы, возможно, согласитесь. Подумайте об этом, Ви. Мы оба получим выгоду. И вы будете совершенно самостоятельны.

— И я смогу начать новую линию мужских одеколонов?

— Замечательная мысль! Конечно. Вы получите на организацию этого дела десять миллионов, а потом еще пятнадцать, если понадобится.

— Это большая сумма, — заметила она, понимая что с таким сильным финансовым обеспечением любой продукт будет иметь успех на рынке. Не надо чего-то «революционного», не надо ни «чуда», ни «жидкого динамита»; выход — наняться на работу. Но она все же уклонялась от окончательного ответа. — Я никогда не хотела работать по найму. Поэтому я отказалась войти в «Мотек». Если я соглашусь работать для кого-то, я должна полностью ему доверять.

— Но мы хорошо знаем друг друга.

— Так ли? Ведь между нами уже произошло однажды нарушение договора.

Он взял ее за руку — у нее не было сил отдернуть ее.

— Если б я тогда вернулся через месяц, что бы вы мне ответили?

— Не знаю, — прошептала она.

— Вот видите, — сказал он горестно. — Вы не любили меня.

Она смотрела на него и чувствовала, как больно ноют, казалось уже зажившие, душевные раны. Она не стала рассказывать, как, встретившись с ним в Париже, отменила все деловые встречи и бежала от призрака любви. Тогда бизнес отступил перед любовью. Но все эти годы она отдавала свои силы работе и черпала в ней удовлетворение. Особенно после смерти отца, когда она создала свою маленькую империю.

— Я любила вас, — твердо сказала Ви, — но я не вышла бы за вас замуж. — Его лицо исказила боль. — Забудем старое. Наша любовная дуэль кончилась.

— Не уверен, — тихо ответил он.

Юбер проводил ее до дома и у дверей напомнил о своем предложении. О любви он больше не говорил.

— Мне нужно время подумать.

— А это разве не повторение? — грустно улыбнулся он. — Я улетаю из Нью-Йорка завтра. Вернусь через две недели и приду узнать ваше решение.

— Нет. Почерк времени изменился. Оставьте мне номер вашего телефона, и я позвоню.

Он записал и наклонился к ней: — Можно мне вас поцеловать?

Она посмотрела на него и отвернулась. Входя в свою квартиру, она тихо сказала: — Я позвоню вам.

4

Зазвонил телефон, и Марти чертыхнулась. Она посмотрела на светящиеся стрелки — два часа ночи. «Кто может звонить в такое время?» — возмущенно подумала она и натянула одеяло на голову. Звонки прекратились, потом начались снова. Неправильно набрали номер? Деловой звонок? Марти сняла трубку и резко спросила: — Кто это?

— Это я, всего навсего я. Не вешай трубку!

— Ник? — спросила Марти, не веря своим ушам.

— Спаси меня. Я тону…

— Если пьян, прими ванну. Напусти полную — тогда не утонешь.

— Марти!.. — Голос был хриплый, прерывистый. Она представила себе отяжелевшего от пьянства Ника, тяжело дышащего в телефонную трубку.

— Ты пьян. Иди спать. Ты что, не знаешь, сколько сейчас времени? — закричала она сердито.

— Марти… Мне надо поговорить с тобой.

— Позвони утром моей секретарше и запишись на прием.

— Марти! — третий раз повторил он ее имя, сдавленным, задыхающимся голосом Сердце ее сжалось. — Ты самая жестокая из всех проклятых шлюх, с которыми я имел дело.

— Ты поднял меня посреди ночи, чтобы оскорблять? — она швырнула трубку и не услышала конца фразы: —…но я тебя люблю.

Она выскочила из постели и, накинув халат, пошла на кухню, чтобы выпить кофе. На Марти этот напиток действовал успокаивающе. Она пила густой кофе и затягивалась сигаретой, все еще разъяренная ночным звонком. Разбудить ее в два часа ночи, чтобы обозвать шлюхой! Но в этом пьяном голосе был какой-то призыв, и ярость ее быстро таяла. Она почувствовала, что нужна этому человеку, что он тянется, взывает к ней, — это было новое ощущение, и оно Марти понравилось. У нее возникла мысль, что, может быть, она захочет, чтобы он пробился к ней сквозь стену ее неуязвимости, был рядом.

— Дура! — выругала она себя. — Ты просто дура, которая позволила себе расчувствоваться. — Она налила еще чашку кофе и отнесла ее в спальню, зажгла вторую сигарету и выкурила ее до конца. И вдруг к глазам подступили слезы, и она не могла понять, почему плачет и хочет ли быть рядом с этим мужчиной, отказавшись от своего самонадеянного эгоизма.

Ви заснула на рассвете. Мысли о предложении Юбера не давали ей покоя, но решение она приняла: не давать согласия, пока не поговорит с Джошем Маннингом. Ви почувствовала, что должна использовать все возможности сохранить свое собственное, хотя бы совсем маленькое королевство. Работа по найму претила ей с юных лет, а работа в фирме Монтальмона к тому же была связана с опасностями возвращения в прошлое. Разговор с Джошем Маннингом оставался последней возможностью обеспечить свою самостоятельность, и эта возможность манила ее как волшебная бутылочка с надписью «Выпей меня!» манила Алису в Стране Чудес.

В понедельник она позвонила в его офис. Секретарша попросила подождать у телефона, и через минуту в трубке зазвучал вкрадчивый мужской голос, который она сразу узнала:

— Так это вы? Как долго я ждал. Давайте встретимся сегодня во второй половине дня.

Она весело засмеялась — тон легкого флирта рассеивал тягостное настроение после встречи с Юбером. Но предложение не совсем пришлось ей по душе — так скоропалительно деловые встречи не назначают. Она хотела собраться с мыслями, рассчитывала, что разговор состоится через неделю, через месяц. И в то же время его готовность к немедленной встрече, и то, что он сам подошел к телефону, обнадеживали, и она согласилась.

— Когда?

— Сейчас посмотрю. В четыре? Нет, лучше в пять. Тогда мы сможем потом выпить за нашу сделку.

— Но вы даже не спросили, какое у меня дело. А если мы не придем к соглашению?

— Это невозможно! Не представляю себе дела, в котором я мог бы с вами не согласиться, принцесса. Но если бы так случилось, — добавил он вкрадчиво, — вы сможете переубедить меня, и я соглашусь на все, что угодно! Пойду против самых прочных собственных убеждений!

Она улыбнулась, позабавленная его пылом.

— Значит в пять, — и повесила трубку.

Ви приехала на Пятую Авеню в кремовом платье от Диора. Она тщательно обдумывала наряд, ей хотелось подчеркнуть соединение в своем характере черт деловитости и женственности. И надушилась она не «Таджем», а более нежной и тонкой «О! де Ви». Коричневые туфли, замшевый пояс, рыжевато-коричневая сумочка и изящное серебряное ожерелье дополняли ансамбль.

Джош Маннинг кинулся ей навстречу у входа в офис и провел в свой кабинет.

— Надеюсь, я не оскорбил вас, назвав по телефону принцессой! Вы, конечно, не принцесса, а королева!

Она улыбнулась, выслушав обычный, надоевший ей комплимент, но в устах Джоша Маннинга все звучало оригинально и очаровательно. Он усадил ее в кресло и придвинул другое для себя. Ви поняла, что он хочет сидеть с ней рядом, не отделенный письменным столом, — как равный собеседник, а не как глава фирмы.

Ви изложила свое дело. Говорить с ним было легко: в его глазах светилось понимание, вопросы он ставил четкие и конкретные. Ви должна была признать, что его мягкая обаятельная манера соответствовала на редкость привлекательной внешности.

Когда она закончила, он спокойно сказал: — Благодарю вас за то, что вы пришли ко мне. Но я разочарую вас, Ви. Я не боюсь риска. Мы идем на самые дерзкие авантюры. Но они должны быть, — как бы это сказать? — яркими вспышками. Что-то новое, впечатляющее, сулящее незаурядный доход. Если мы откажемся от «стиля вспышки», мы нарушим имидж нашей фирмы. Ароматы не подходят именно для нашей фирмы. В принципе ваш проект интересен, может быть, превосходен, но он не по адресу.

Ви боялась такого ответа и даже, пожалуй, предчувствовала его. «Да, придется наниматься на работу», — подумала она.

— Вы не забыли ваше обещание выпить со мной коктейль?

— Спасибо. Но разве в иной обстановке я смогу переубедить вас?

— Нет, — сказал он прямо. — Но мы можем познакомиться ближе. Ведь мы интересны друг другу, разве вы этого не чувствуете?

Она посмотрела на него и действительно почувствовала, что депрессию, охватившую ее после разговора с Джошем Маннингом, может быть, рассеет общение с ним же, Джошем Маннингом, — какая ирония.

— Ну что ж, пойдемте.

За коктейлем он рассказал, что после встречи с ней в банке разузнал, кто она такая, а потом Дон Гаррисон предупредил его, что она может прийти по делу. — Я положил сроком встречи месяц, — сказал он, — и как раз завтра сам позвонил бы вам.

— Зачем же вы хотели встретиться со мной?

— Я почувствовал в вас что-то родственное и решил, что должен узнать вас поближе и понять, почему возникло это чувство.

— Ну и что же, поняли?

— Ви, будь я гением, и то я не смог бы узнать вас за несколько часов! Вы сложная, загадочная женщина. — Джош придвинулся к Ви и посмотрел ей в глаза. — Чтобы узнать вас, нужны годы.

Она слегка улыбнулась на это предположение об общем будущем, — какой напор! — Спасибо, Джош, но я сейчас и сама толком не представляю, что я такое. Да и не стоит в этом разбираться. Я только знаю, что мне надо сейчас делать — в первую очередь я займусь своим бизнесом.

— Пообедайте со мной, Ви! Открылось потрясающее заведение — ресторан «Кошка на крыше». Вам понравится.

— Да, я слышала, говорят, там очень забавно. Но лучше в другой раз, ладно?

— Пожалуйста, Ви! — Его бархатные глаза настаивали, умоляли. Джош Маннинг был обаятелен, Ви была польщена его вниманием, но у нее возникло смутное чувство, что этот спектакль разыгрывался много раз. «Дамский угодник», — вспомнила она слова Дона Гаррисона. Волокита, Дон Жуан!

Джош Маннинг смотрел на нее так, будто она была для него единственной женщиной в мире, — и она почти верила ему, ее дыхание участилось, ладони увлажнились. Она хотела пойти с ним, хотела, чтобы он ее увлек…

— Очень сожалею, но придется нам это отложить, — сказала она притворно равнодушным тоном, вдруг ярко представив его сидящим за тем же столиком с другой женщиной — завтра, или после завтра. И такой же нетерпеливый взгляд, устремленный в другое лицо.

— Нельзя откладывать! — воскликнул он пылко. Мы должны узнать друг друга. Пожалуйста, Ви, поймите… Если у вас назначено деловое свидание отмените его!

— Боюсь, что это невозможно, — сказала она, вставая и подумала: «Потому что отменять нечего…» — Спасибо, что вы дали мне такой прямой ответ о моем деле. — Ей понравилось быть в обществе Джоша Маннинга, но она, наверное, никогда не согласится пообедать с ним. Он слишком нетерпелив, он — как вспышка пламени, этот огонь обожжет ее. Ви чувствовала, что, оставшись наедине, она уступит, — а ей не хотелось так внезапно оказаться в его власти, ей надо подумать.

Выйдя на улицу, она уже думала о своих делах, об одеколоне Армана. Мысли о Джоше можно отложить.

Как же поступить? Принять предложение Юбера? Основать фирму «Нувель», найдя бизнесмена, который согласится дать ей финансовое обеспечение? Надо действовать, надо с чего-то начать. А сейчас надо пообедать — от коктейлей аппетит Ви разыгрался. Надо пообедать со старым хорошим другом, который сочувственно выслушает ее и даст добрый совет. Зайдя в телефонную будку на углу, Ви достала из сумочки свою записную книжку. Телефон его офиса она помнила, но домой звонила редко и с трудом нашла номер. К великому облегчению Ви, Майк был дома.