Сара Солвей - Азбука любви

Я было начала выдергивать волосы. Каждый раз, когда я тяну прядь, на какой-то момент мне кажется, что боль вынести невозможно. Это единственное, что приходит в голову, но так длится недолго. Потом я бросаю прядь на пол и тут же берусь за следующую.

На другой день, когда я что-то на себя примеряла, мне показалось в зеркале, что на затылке светится плешь. У меня чуть колени не подогнулись, но когда я присмотрелась поближе, то оказалось, что это просто свет отражается на волосах. Я сказала себе, что пора бы с этим завязывать. Не прямо сразу, но хотя бы на следующий день.

В школе я играла в волейбол с девочкой по имени Сьюзан Армстронг. Однажды она просто стояла и мечтательно почесывала голову. И тут мяч полетел прямо в нее. От испуга она резко подняла руки вверх, но пальцы разжать забыла и выдрала себе толстенный клок волос. Они так и не отросли заново. Даже на лице у нее кожа не блестела так и не была такой гладкой, как на месте выдранных волос. Это было все равно что посмотреть на луну.

Похоже, ее это совсем не расстроило, потому что она всем эту плешь показывала. Заметьте, в ней было что-то от эксгибиционистки. После школы она устроилась на работу в кафе быстрого питания, где ей нужно было носить маленькую шапочку. Может, она и пошла туда работать только из-за того, что больше не хотела никому показывать плешь, а вместо этого стала давать нам понюхать руку. Было такое ощущение, как будто масло и уксус из всех рыбных ужинов фаст-фуд в этой забегаловке впитались в ее кожу. Я любила нюхать руку Сьюзан, но однажды, когда рядом никого не было, я не удержалась: нагнулась вперед и лизнула ее. Слегка. Мой язык, в общем-то, даже не коснулся кожи, а только прошелся взад-вперед по волоскам на ее руке. Было такое ощущение, что чувствуешь ртом каждую отдельную крупинку соли.

Сьюзан задержала руку, и готова поклясться, что когда я подняла на нее взгляд, то сквозь глаза заглянула прямо ей в душу. Душа была тоже лунная, с проплешинами, светлыми такими пятнами, которые ждали заполнения.

И хотя в тот день она отпустила мне лишний пакетик картошки-фри, я больше туда не хожу. А всем я сказала, что считаю фаст-фуд нездоровой пищей.

См.: Ее Величество Мода, Лесбиянки, Хорошо Заметная.

По субботам мы с семьей ходили осматривать дома, выставленные на продажу.

Это было такое хобби, не более того, потому что нам бы все равно не хватило денег ни на один из тех домов, которые мы смотрели. Когда мы выбирали дом, который нам особенно нравился, мы потом целую неделю обсуждали друг с другом, какую мебель куда ставить. У нас случались горячие споры по поводу того, в какой цвет красить каждую комнату, в которой из них будет моя спальня, где мама будет сидеть и читать по вечерам.

Иногда я наблюдала за родителями, как они, взявшись за руки, гуляют вокруг чьего-то дома, и знала, как это прекрасно — чувствовать себя защищенной.

Один дом из тех, что мы смотрели, был просто великолепен. Он почти пел, когда мы в него входили. Мама с папой открывали дверцы буфета на просторной кухне, садились на кресло у окна и тихо любовались закатом из спальни. Я спустилась вниз по лестнице, чтобы им не мешать и обнаружила комнату, в которую мы еще не заходили.

Там все было очень странно. Стены были буквально утыканы одинаковыми запертыми дверьми. Дверные коробки тоже были одинаково белые. Я открыла дверь наугад, и за ней оказались всего лишь обои. Я открыла другую, третью, но везде была одна только пустота. Мне пришлось очень долго искать нужную дверь, искать выход. И когда наконец я его нашла, то уже была вся в слезах.

На обратной дороге никто в машине не разговаривал. Входя в дом вслед за отцом, я заметила, как он, пока никто не видит, пнул ногой кухонный стол. Родители расстроились, что не могут себе позволить купить этот дом, но я была только рада. Еще долгое время я не могла без тайного ужаса открывать двери, но когда я рассказала об этом отцу, он мне не поверил.

См.: Глухие Двери, У Кого Любовь Сильнее? Приобретение Собственности, Щенячья Радость.

Одним из моих кумиров была Грейс Дарлинг. Она была дочерью смотрителя маяка. И это не просто потому, что у нее была проблема с волосами. По правде говоря, у нас с ней очень много общего, включая то, что нас растили не очень-то любящие матери. Страсть к Грейс впервые проснулась во мне, когда мы поехали на выходные в Бамберг. Каждый раз, как я гуляла вдоль моря, мне был виден Лонгстонский маяк, где она когда-то жила. Про себя я звала ее «моя Грейс», хотя, конечно же, она никогда со мной не играла.

Нет, никогда не забуду, как я ходила в музей Грейс Дарлинг и в первый раз слушала там ее историю. Меня поразило не то, что она рисковала жизнью, спасая всех этих людей, а то, насколько мы с ней были похожи. Долгое время я задавалась вопросом: может, это ее дух вселился в меня и заставил носить шаль поверх одежды, пока моя мать не стащила ее у меня как-то ночью и так и не отдала обратно, потому что, по ее словам, я выглядела в ней как дура.

И именно она, Грейс Дарлинг, помогла мне преодолеть этот кризис. Я вспомнила, как мать попыталась заставить ее доесть завтрак, в то время как она рвалась немедленно выйти в море. Напоследок мать ей сказала: «Ну, смотри, Грейс, если твой отец погибнет в море, то его пропущенная утренняя вахта будет на твоей совести».

Но даже несмотря на это, Грейс после возвращения не стала присваивать всю славу себе. Она даже получила от некоего доброжелателя кувшин, на котором была надпись: «Матери Грейс Дарлинг». Хотелось бы, чтобы и моя мама получила что-нибудь наподобие: «Матери Верити Белл».

По большому счету я так и не смогла совершить ни одного геройского поступка, во многом из-за собственной матери. Да вдобавок еще никто не нуждался в спасении за все время нашего пребывания в Бамберге.

Но то, что меня всегда любили и ставили в один ряд с сильными женщинами, — это правда.

См.: Бокс, Марафоны, Хор Голосов, Центнер Тяжести.

На следующий день обнаружилась странная вещь. Оказывается, у меня привычка сначала просматривать гороскоп Салли, а потом уже свой. Хорошо, что я в них не верю. В любом случае я Телец, а Тельцам, похоже, никогда не светит ничего особо хорошего. Кроме того, на этой неделе Сатурн скандалит с Марсом, и мне надо быть очень осмотрительной на работе. Кто-то будет усиленно от меня что-то скрывать. Я особо не вчитывалась в гороскоп Салли, но там точно было про то, что не все близкие ей люди будут относиться к ней доброжелательно. Она не хочет мне говорить, кто Колин по знаку Зодиака, но готова спорить, что он Стрелец. Никогда не доверяла Стрельцам. Они слишком нравятся людям.

См.: Откровения, Размышления.

На работе началась кампания по расширению кругозора вспомогательного персонала. Это значит, что теперь вместо того, чтобы вести за ланчем пустые сплетни, мы слушаем лекторов, которые приходят поговорить с нами о нашем профессиональном развитии.

По большей части мне нравится.

Один из них, который мне особенно запомнился, рассказывал нам о том, как быть счастливыми. Он говорил об очень близких мне вещах. Он спросил, что бы мы сделали, если бы оказались в комнате с двумя выходами. Над одним было бы написано «Лекция: как попасть в рай», а на другой — Просто «Рай». Какую дверь мы бы выбрали?

Мы все подумали, и больше половины из нас ответили, что они сперва пойдут на лекцию, потому что там можно лучше подготовиться. Он рассмеялся.

— А почему просто-напросто не отправиться прямиком в рай? — спросил он у нас, и мы не нашлись, что ему ответить, потому что не считали, что готовы к раю прямо сейчас.

Он был так уверен в себе. Как будто на нем была блестящая пленка, защищавшая его от всех проблем. Даже зубы у него были словно резиновые. Казалось, если попробуешь двинуть ему в челюсть, кулак спружинит от них и по лицу получишь ты сама. И скорее всего абсолютно заслуженно.

Он дал нам задание написать собственные некрологи. Я мучилась весь вечер, но Брайан постоянно заглядывал ко мне через стол и читал всем вслух. Наверное, Моника рассказала ему про секс-вечеринку, потому что он все время зовет меня Глендой и подмигивает. Думаю, Брайан из тех людей, которые читают чужие дневники.

См.: Жить ли Нам в Печали? Ивашку на Царство!? Любовь и Добродетель, Позитивные Мысли, Царство Позитива.

Когда мне было шесть лет, меня повели в кино на «Детей Железных Дорог», но уйти пришлось посреди фильма, потому что я измазала мороженым шею женщине, сидевшей впереди меня. Забавно: каждый раз, как я иду в кино, мне хочется повторить этот подвиг. Просто интересно, что из этого получится.

Я любила откусывать самый кончик вафельного конуса и оттуда высасывать мороженое. Мне грустно видеть, что в наше время для того, чтобы привлечь внимание покупателей, секс впихивают даже в рекламу мороженого. Как-то я намеренно целый год ни с кем не занималась сексом. Удивительно, сколько у меня тогда появилось свободного времени. Не подумайте, что до того я только этим и занималась. Тут все дело в побочных эффектах. Если секс вас не интересует, вряд ли вы отыщете такой фильм, книгу или музыку, которые будут вам по-настоящему интересны. И в сутках как будто сами собой появляются лишние часы.

См.: Живой Блеск, Секс, Ходячий Полигон, Эксперимент: Начать Заново.

На работе мне понравилась еще одна лекция. Нас пытались убедить в том, что мы должны верить в себя, верить в то, что с полным правом занимаем свое место в жизни. Очень была смешная лекция, потому что едва ли не каждая секретарша считает с точностью до наоборот, что на самом деле она — слишком роскошный цветок для такой работы.

Но все-таки она нам понарассказывала массу всяких полезных вещей. Она говорила, что многие женщины живут в постоянном страхе. Им кажется, что в любую минуту кто-нибудь может к ним подойти и, вне зависимости от того, чем они в данный момент заняты и даже если они заняты чем-то важным (в особенности если они заняты чем-то важным), заявить им во всеуслышание, что их раскусили. Что работники из них хуже некуда, и не могли бы они, покорнейше просим, выйти вон и предоставить это дело тому, кто действительно знает в нем толк.

Меня словно током ударило. Я не могла поверить, что другим это тоже знакомо. От этого никуда невозможно деться. Как будто кто-то указывает на тебя в толпе и популярно тебе объясняет, что конкретно ты делаешь не так. Рано или поздно кто-нибудь вот точно так же заметит это и убедится в твоей абсолютной бесполезности. И наверняка случится это в тот самый момент, когда рот у тебя будет забит сырным сэндвичем и ты ничего не сможешь возразить.

Теперь мне стало спокойнее оттого, что это всего лишь такой психологический синдром. Уверена, что остальные чувствовали то же самое. В тот вечер все смотрели куда веселее, чем когда писали некрологи, хотя я заметила, что после лекции о профессиональном росте мы стали больше и охотнее говорить друг с другом о своих чувствах. Уж и не знаю, так ли все это замечательно, как кажется. Что, если однажды все пойдет не так, а спрятаться от проблем будет некуда?

См.: для Внутреннего Пользования, Здесь Становятся Счастливыми.

Ненавижу болеть.

На работе у всех бывают так называемые «дни под одеялом», но, думается, они просто никогда не встречали по-настоящему больных людей. Иначе они бы не валяли дурака.

Когда мама лежала в больнице, мы с папой навещали ее каждый день. Обычно после визита к ней мы с ним устраивались на пикник в маленьком садике недалеко от автостоянки. Постепенно для нас стало очень важным то обстоятельство, что всякий раз мы ели одно и то же. Бутерброды с сыром и ветчиной, яблоки и бутылка шипучки на двоих на запивку.

Отец просто сидел и тихо плакал. Слезы катились у него по щекам, и он даже не пытался их утирать. Иногда люди смотрели в его сторону, а потом сочувственно переводили взгляд на меня. Это меня смущало, потому что некоторое время спустя я перестала замечать папины слезы.

Обычно я не говорила с ним о чувствах и тому подобном. А все больше о конкретике. Сообщала, например, сколько в саду деревьев. Сколько стоит по отдельности все то, что мы едим. Я зачитывала вслух турнирные таблицы по футболу: все, вплоть до третьего дивизиона. Я читала ему программу на все каналы, даже на цифровые, которых у нас вообще никогда не было. Он только кивал, как будто слушал, но потом поворачивался ко мне и говорил что-нибудь вроде: «Твоя мама была такой красивой. Я никогда не понимал, что она во мне нашла. Даже сейчас, всякий раз, когда она выходит на порог, я боюсь, что она не захочет возвращаться. Она мне всегда казалась такой. Ты знаешь, я даже боялся до нее дотрагиваться. Боялся ее сломать и все такое».