Людмила Толмачева - Бегущая против волны

— Поздно, — с тихой ненавистью отрезала Ирина.

— Что? — с сарказмом, повысив голос, спросил он. — Ты еще спектакль решила сыграть? Ну-ну. Валяй! Зрители уже рукоплещут.

Ирина увидела за стеклом Ивана и Алену, напряженно наблюдавших за их диалогом.

— Поздно, — стараясь говорить твердым голосом, повторила Ирина. — У меня есть компромат на тебя. Если ты вздумаешь ограничивать мою свободу или угрожать мне, этот компромат выплывет наружу. И тогда тебе конец, Дубец.

Неожиданная рифма в конце фразы развеселила Ирину. Она издала короткий смешок, надменно глядя на ошарашенного Дубца.

— И что за компромат? Из какой оперы? — с него моментально слетел лоск превосходства, свойственный многим «денежным мешкам».

— Ты совратил мою дочь. А это серьезная статья в Уголовном кодексе.

— Еще неизвестно, кто кого совратил, — парировал он, метнув взгляд в сторону Алены. — Ты мне это дело не пришьешь, не старайся. Если доведешь до суда, я опозорю тебя с дочкой такими пикантными подробностями, что у судьи ее колокольчик покраснеет. Тебе это надо?

— Но есть и вторая часть компромата, — невозмутимо продолжила Ирина, хотя эта невозмутимость давалась ей большой ценой.

— Что еще? — насторожился Дубец и полез за платком, чтобы вытереть выступивший на лице пот.

— Твои дурно пахнущие сделки с огромными «откатами».

— Интересно, — криво усмехнулся Дубец, вытирая платком лицо. — Это когда же ты пронюхала? Ночью, что ли, когда притворилась спящей?

— Неважно. Дискета с компроматом в супернадежном месте, так что не трудись меня «заказывать», дискета сразу же попадет в прокуратуру.

Дубец откинулся на спинку стула, изучающе разглядывая Ирину, словно видел ее впервые, а затем сменил тактику.

— Ирина, выслушай меня, — он вновь подался вперед и даже попытался положить свою ладонь на Иринину, но она отдернула ее, будто собирала ягоды и увидела в траве гадюку. — Ну зачем ты так? Я же любил тебя…

— Заткнись, — сквозь сжатые зубы бросила она.

— Хорошо. Я о другом, о чем с матерью говорить не положено, но мне больше некому это сказать. Я умру без Алены…

— Замолчи, сволочь! — она шевельнулась, чтобы встать.

— Ирина, прошу тебя, выслушай, — он схватил ее за руку и силой заставил сидеть на месте. — Я не смог устоять перед ее юной свежестью, ее очарованием. Можешь взять пистолет и убить меня, но это выше моих сил. Я одержим ею. Каждая минута, каждая моя клетка заполнена ею одной. Это просто сумасшествие, кошмар всей моей жизни. Я все для нее сделаю. Все! Перепишу дом, открою счета, дам ей свое имя. Она будет счастлива…

Он торопился, понимая, что сейчас произойдет взрыв. Напряжение Ирины достигло наивысшей точки. Она вырвала свою руку из его холодных, скользких пальцев и со всего маху ударила по мерзкой, ненавистной роже. Удар пришелся на самые болезненные места — нос и глаза. Он слабо охнул, схватился за лицо. По его ладоням потекла кровь. А Ирина, не обращая внимания на десятки глаз, провожающих ее с алчным любопытством, с высоко поднятой головой, неторопливо покинула кафе.

— Я все понимаю, Ирина Дмитриевна, но штат укомплектован под завязку. На вашем месте трудится молодой специалист и уже вполне справляется с обязанностями. Девочка старается, и мы это поощряем.

— Но ведь вы говорили, что собираетесь расширять отдел…

— О-о! Когда это было! С тех пор столько воды утекло. К сожалению, конкуренты дышат в затылок. О каком расширении можно говорить, когда заказами не покрываем и восьмидесяти процентов мощностей. То оборудование, что купили в Германии, так и стоит мертвым грузом. Уже ведем переговоры с возможными покупателями. Потеряем, конечно, приличную сумму, но хоть что-то вернем. А вы говорите! Увы, дорогая Ирина Дмитриевна, ничем не могу помочь. Впрочем, у меня есть один знакомый. Он мой давний должник, так что… Вот его визитка. Скажете, что от меня.

— Спасибо. До свидания.

— Всего наилучшего, Ирина Дмитриевна. Успехов. Выходя из офиса компании, где проработала много лет, Ирина не ощутила сильного разочарования. Оплеухи, которыми с завидным постоянством награждала жизнь, стали привычными, притупилась острота их восприятия. Но, с другой стороны, такая привычка к постоянному стрессу делает человека равнодушным к жизни вообще.

Ирина брела по улице куда глаза глядят, бездумно и наугад. Внутри будто торричеллиева пустота — полное отсутствие желаний и цели. На перекрестке она не заметила красного сигнала светофора, и водитель «Газели», издавшей надсадный визг тормозов, высказал в сердцах все, что о ней думает. Она даже не повернула головы.

Как она оказалась на этой улице? Что-то до боли знакомое в кирпичной кладке трехэтажного купеческого особняка. Впрочем, входная группа, как сейчас модно говорить, абсолютно новая — из тонированного стекла и нержавейки. И все-таки, откуда ей знакомы эти ложные арки, украшающие фасад старинного здания? Над дверью золотым по черному шла надпись: кафе «Зодиак». Боже мой, неужели здесь до сих пор кафе? И даже название то же! Ирина поднялась на крыльцо, вошла в небольшой холл, пропахший ароматами кофе и ванилина. Нет, тогда все было по-другому. Ну, разумеется, по-другому. Ведь прошло почти восемнадцать лет.

Она вошла в зал и сразу посмотрела на первое от входа окно. Столик возле него пустовал. Ирина прошла к этому столику и села.

Неслышно, по-кошачьи ступая, подошел молодой официант, поздоровался, предложил меню. Ирина отказалась читать меню и попросила кофе с пирожным. Поколебавшись, заказала рюмку коньяку. Официант слегка поклонился и бесшумно исчез.

Безусловно, все изменилось! В тот холодный вечер они с Элькой, краснея и прыская, пересчитывали мелочь, которой едва хватило на скромный заказ, а официантка, вульгарно накрашенная брюнетка в замызганном фартучке с кружевными рюшами, презрительно кривила губы. У нее еще хватило наглости предупредить их, чтобы долго не занимали место, мол, «некуда садить солидных клиентов». Ах, как много бы она отдала, чтобы вернуть тот вечер хотя бы на час!

Официант принес дымящийся кофе, заварное пирожное, пятьдесят граммов коньяку. Ирина поднесла ко рту маленькую чашку, долго дышала чудодейственным ароматом и вспоминала.

Взгляды Анатолия, которые он бросал на нее от барной стойки, волновали. Она до сих пор помнит горячую волну, пробежавшую по ней и заставившую опустить глаза и притихнуть.

О, этот пристальный мужской взгляд! Сколько в нем пробуждающей силы! И в самом деле женщина вдруг просыпается от векового сна, уверовав в свои чары, вся устремившись навстречу обещанному счастью. Всего лишь взгляд. Ни больше ни меньше. А сколько вспыхнувших надежд, лучезарных планов, волнующего ожидания любви!

Ирина выпила кофе, затем коньяк, откусила кусочек пирожного, задумчиво уставилась в окно. Хватит грезить. Пора опуститься на землю. Надо искать работу, ведь на что-то нужно жить. Она уже продала пару золотых гарнитуров — подарки Анатолия, но этого хватит ненадолго. Воспользоваться, что ли, услугой бывшего шефа?

Она открыла сумочку, достала визитку и мобильник, набрала номер.

— Я слушаю, — после трех гудков ответил низкий вежливый голос.

— Добрый день! Я звоню по рекомендации Бирюкова.

— Бирюкова? — насторожился голос, перестав быть вежливым. — И что надо? Я же недавно объяснил ситуацию. Как только заказчик проплатит…

— Постойте! Вы меня не поняли. Я насчет работы…

— Какой еще работы?

— Обыкновенной. У вас есть вакансии?

— Вакансии? — продолжал переспрашивать мужчина, очевидно, с трудом перестраиваясь с собственных долгов на постороннюю волну.

— Я ищу работу. Мне очень нужно…

Коньяк подействовал на речевой центр. Ирина вовремя остановилась, чтобы не сморозить какую-нибудь нелепость. Иначе, она чувствовала, мужчина отключит телефон.

— Значит, очень нужно, — как бы в раздумье повторил он. — А вы где находитесь? Дело в том, что я еду по Сиреневой, в офисе буду не скоро, так что…

— Я в «Зодиаке», — глупо ответила Ирина.

— В Зодиаке? И в каком интересно знаке, Девы? Вы что, так шутите? Мне, сударыня, сейчас не до шуток. Ну и Бирюков, блин! Раздает мои визитки налево-направо…

— Постойте! Вы не так меня поняли! Я в кафе под названием «Зодиак».

— Ах, кафе… Извините. А где такое, что-то не припомню?

— Я и сама не знаю…

— Да вы что в конце концов, разыграть меня с Бирюковым решили?

В трубке раздались короткие гудки. Ирина тупо смотрела на погасший дисплей, не зная, что делать дальше. Подошел официант.

— Вам ничего не нужно? — профессионально улыбнулся он.

— Скажите адрес вашего кафе.

— Адрес? Что-то не так? — всполошился парень.

— Нет, все в порядке. Мне назначили встречу, понимаете? А адрес никто не знает.

— Хм, то есть… Но вы уверены, что вам назначили у нас?

— Естественно.

— Странно.

— Так вы скажете адрес или мне идти к директору?

— Зачем к директору? — побледнел официант. — Пожалуйста, Тургенева, 15.

— Наконец-то, — выдохнула Ирина и снова набрала номер Меньшикова Александра Федоровича, как значилось на визитке.

— Я слушаю.

— Александр Федорович, Тургенева, 15.

— Тургенева звали Иван Сергеевич.

— А вас как зовут? — недоуменно спросила Ирина.

— Это опять вы? А Бирюков где же, рядом? Дайте ему трубку!

— Здесь нет никакого Бирюкова. Он в офисе.

— А вы где?

— Я в «Зодиаке».

— Это я уже знаю.

— А «Зодиак» находится на Тургенева, 15. Поняли наконец или вы такой же тупой, как тот доцент?

— А-а, понял. Ладно, ждите.

На нее вдруг напал аппетит. Съев пирожное, она попросила чего-нибудь мясного и для храбрости еще пятьдесят граммов. «Алкоголь меня раскрепостит, — рассуждала она, — а это немаловажно при найме на работу. Закомплексованных сразу бракуют».

Когда Ирина ставила выпитую рюмку на стол, в зал вошел высокий шатен с утомленным лицом и замер у порога. Она обратила на него внимание, но позвать сразу не смогла — во рту все свело от терпкой горечи. Пока она заедала эту горечь лимонной долькой, мужчина подозвал официанта и о чем-то спросил. Тот кивком показал на Ирину.

— Это вы звонили от Бирюкова? — спросил шатен, приблизившись к Ирине.

— Я.

— А, собственно, вы кто?

— Я его бывшая сотрудница.

— Вас уволили?

— Нет, я сама.

— У вас что, неуживчивый характер?

— Почему? Очень даже уживчивый. Просто я вышла замуж, ну не совсем чтобы вышла, в общем…

— Понятно.

Меньшиков сел напротив Ирины, положил руки на стол и в упор стал ее разглядывать.

— Вы смущаете меня, — пробормотала она, уткнувшись в тарелку с бефстрогановом.

— По-моему, я догадываюсь о причине вашего увольнения. Вы пьете?

— Я?! Да вы что! Как вы смеете?

От возмущения она сделала неловкий жест и смахнула пустую рюмку на пол. Та раскололась на выложенном плиткой полу с омерзительным треском. Подскочил официант, собрал осколки на поднос, а затем невозмутимо спросил, обращаясь к Меньшикову:

— Вы будете заказывать?

Меньшиков посмотрел на покрасневшую, растерянную Ирину, перевел взгляд на официанта, сухо произнес:

— Еще один бефстроганов и бутылку хорошего красного вина. Кстати, тут есть поблизости платная парковка?

— Есть. Как раз напротив.

— А вы не могли бы поставить мою машину? Вон она, серебристая «Тойота».

— Но это не входит в наши услуги…

— За отдельную плату.

— Я постараюсь.

— Вот ключи.

Машина была припаркована, а заказ выполнен на редкость оперативно. Официант налил в бокалы вино и пожелал приятного аппетита. Поблагодарив, они остались вдвоем.

— Я пить не буду, — заупрямилась Ирина. — А то, не дай бог, перебью всю посуду.

— Заставлять не буду.

Он осушил бокал и принялся за мясо. Было заметно, что этот человек, замотанный делами и заботами, очень голоден да и не отдыхал толком длительное время. По тому, как он сосредоточенно ел, иногда поглядывая в окно, Ирина поняла, что его мысли далеко отсюда. Насытившись, он закурил, даже не подумав спросить разрешения у Ирины. Но это не особенно ее задело, так как незаметно для себя она прониклась сочувствием к этому битому жизнью господину.

— Итак, вы ищете работу, — выпуская струю дыма после глубокой затяжки, констатировал он.

— Да.

— И в качестве кого?

— Я квалифицированный бухгалтер-экономист. Со стажем.

Меньшиков прищурился и задержал долгий взгляд на ее лице.