Стив пригласил Энни сесть за столик, на котором тут же возникла гора всякой вкуснятины — салат, икра, осетрина, ростбиф, жареный цыпленок, свежие овощи и фрукты. Это помимо всякого рода «бургеров», сыров, колбас и ветчины. Энни просто ошалела при виде такого количества еды. Стив же наполнил доверху огромную тарелку и протянул ей.

— Надо закусить чем-то все шампанское, которое вы себе напозволяли выпить за этот вечер. И прекратить выглядеть так, будто живете на одних нервах.

Энни неуверенно приняла тарелку и, как бы оправдываясь, сказала:

— Вы правы, Стив. Все последнее время я действительно жила на одних нервах. Пора отдохнуть.

— Так отдохните же! — почти потребовал Стив. — А для начала — отдайте должное тому, что лежит на вашей тарелке.

Оба замолчали и принялись уписывать деликатесы. Очень скоро Энни почувствовала сладостную истому и приятную тяжесть в желудке. Стив с мягкой улыбкой посмотрел на нее.

— Ну как? Вы, похоже, вот-вот отчалите в страну сладостных грез.

— Нет. Я просто думала об отпуске. Его можно взять, начиная с ближайшей субботы. Тогда у меня будет целых две недели отдыха. Правда, в понедельник надо обязательно быть здесь, состоится запись на телевидении. После чего я свободна до начала репетиции «Бубенцов».

— Для меня это не выглядит отдыхом в его полном понимании.

— И все же я отдохну. Смогу съездить домой, где не была уже два года. Впрочем, такая жизнь у меня с раннего детства. Когда я впервые начала танцевать.

— А в обычную школу вы не ходили?

— Конечно, ходила, — кивнула Энни, нагружая свою тарелку салатом и аппетитно поджаренной рыбой. — Но все свободное время я танцевала. Игры, которыми увлекались другие дети, для меня просто не существовали. Даже забавы подростков казались пустой тратой времени. А порой мне было даже скучно с двадцатилетними девушками и молодыми людьми. Ой, Стив, вам никогда этого не понять!

Стив закинул назад голову и от всей души рассмеялся. Затем ласково посмотрел на Энни.

— Почему вы так считаете? Я все отлично понимаю. И восхищаюсь вашим упорством!

— Но тогда почему вы смеетесь?

— Я смеюсь не над вами и не над тем, чем вы занимаетесь, Энни.

Энни не была уверена, что целиком поверила ему.

— Мне не было трудно. Потому что я очень любила это дело. Любила танцевать. Вообще любила балет. И не представляла себе никакой другой карьеры. — Она помолчала несколько секунд и спросила: — Скажите, Стив, а вы как юрист переживали что-нибудь подобное? Любите свою профессию?

— Иногда мне кажется, что — да. А в другой раз, что лучше бы поплавать на лодке.

— У вас есть лодка? Я так и подумала, что вы не обычный кабинетный сухарь!

— Выходит, что вы думали обо мне?

— Думала. Прежде, чем решилась заговорить с вами. — Девушка почувствовала, как ее дыхание становится почти неуправляемым, а по всему телу мчатся электрические искры.

— Я тоже думал о вас, — признался Стив. Голос его прозвучал не очень весело.

— И не осудили меня, когда я бросилась вслед за вами?

— Нет.

Энни почувствовала, как между ними начинает расти непонятное напряжение. Может быть, лучше сменить обстановку? Она решительно отодвинула тарелку, которая опустела лишь наполовину, и предложила:

— А почему бы нам не доесть все это на скамейке в розарии?

— Звучит очень привлекательно, — согласился Стив.

Энни шла под руку со Стивом, который торжественно нес большую тарелку со всякой снедью. Его собственная была давно пуста, он оставил ее на столе. Звезды балетной труппы заинтригованно посматривали на эту парочку. Энни подумала, что хочет она этого или нет, но должна будет объяснять своим подружкам по сцене, кто такой Стив Хантер. И не знала, что будет говорить…

Я почувствовала непреодолимое влечение к этому человеку, думала она, и оказалась не в силах остановиться… Не нахожу в себе сил уйти…

Они сели на железную скамейку в тенистой части сада, стоявшую между двумя кустами роскошных роз. И вдруг почувствовали себя необычайно уютно среди этой красоты и завораживающих запахов. А Энни еще подумала, что розы чем-то похожи на Стива: ими очень приятно любоваться, но опасно трогать…

ГЛАВА 2

Стив уже не жалел, что остался. Энни Росс пленила его. Хотя он с самого начала предчувствовал, что так и произойдет. Они вновь вернулись к буфету и сели за свой столик перед уже пустыми тарелками. Стив поймал себя на том, что его глаза ищут взгляда Энни. И тут же постарался уверить себя, что балерины принадлежат совершенно к другому миру, нежели юристы, пропадающие с утра до вечера в своих кабинетах.

Сегодня, говорил Стив самому себе, эта женщина смогла очаровать тебя. Но уже завтра ты вновь окунешься в реальную жизнь, в которой романтичному эпизоду не останется места. Ты опять зароешься в свои бумаги. Чудовищный вал работы целиком поглотит тебя. А отношения с окружающими вернутся в прежнюю официальную колею. Ты по-прежнему станешь с надеждой размышлять о возможности продвижения по службе и с досадой заметишь, что в этом отношении находишься далеко не в равном положении с коллегой, также мечтающим о повышении. Главный твой соперник — Фред Крейг. Есть еще Лидия, одетая всегда в строгий официальный костюм и пользующаяся большим уважением у твоих друзей. Она, конечно, могла бы стать почти беспроигрышным билетом в твоем стремлении занять желаемую должность. Для чего надо всего-навсего на ней жениться. Кстати, обзаводиться семьей необходимо во всех случаях. Почему-то семейные служащие пользуются у начальства большим доверием, нежели холостые. Тот же Крейг имеет жену и двоих детей. Его супруга чем-то похожа на Лидию…

Вот этого боссы хотят и от тебя. О чем говорят прямо в глаза. Такова реальная жизнь, которая ожидает тебя уже завтра утром…

Но сейчас для Стива все это отодвинулось куда-то очень далеко. Напротив него сидела Энни с сияющими голубыми глазами, аккуратная, подтянутая, в ярком пляжном наряде. Под тонким шелком чувствовалось сильное, мускулистое тело профессиональной балерины. Энни выглядела почти нереальной в своей грациозности и красоте. И Стиву захотелось отвести от нее взгляд — на секунду, чтобы затем убедиться, что она действительно существует.

— Вы сейчас уйдете, — будто откуда-то издалека услышал он ее голос.

— Нет, я, похоже, еще не наелся. — С этими словами Стив положил на свою опустевшую тарелку котлету. Затем подцепил с блюда солидный кусок осетрины и переложил его на тарелку Энни. — Давайте, покончим со всем этим.

Энни утвердительно кивнула, после чего оба вновь принялись за еду…

— Кофе? — спросил Стив, когда тарелки вновь опустели.

— Спасибо, мне что-то не хочется. Лучше пойдемте танцевать.

— Я много лет не танцевал, Энни. И буду выглядеть рядом с вами очень жалким.

— Ну, просто для забавы!

— Ладно. Только сначала соберем тарелки. — Они составили посуду на край стола. Стив взял Энни за руку и крепко сжал ее пальцы. — Так что — танцевать? — спросил он.

— Идем.

Она вытащила Стива на гладко отполированный пол, настланный около бассейна. Все кругом двигались в каком-то сверхбыстром танце. Стив любил современную музыку, но вовсе не был уверен, что сможет под нее танцевать. Энни показала пример, сделав несколько изящных и смелых движений всем телом. Ее ноги при этом выделывали совершенно незнакомые Стиву «па».

Он чувствовал себя очень стесненно. И не только потому, что никак не мог подладиться под неожиданные движения партнерши, но и потому, что в своих темных брюках, белой отглаженной рубашке и лакированных ботинках чувствовал себя совершеннейшей белой вороной посреди полуголых пар. И выглядел здесь лишним.

— Стив, — со смехом воскликнула Энни, совершая какие-то совершенно фантастические движения в стиле шейк, — забудьте о делах! Танцуйте!

На них уже начали обращать внимание. Подруги Энни явно терялись в догадках, что за кавалера Энни выбрала на этот вечер. Чтобы не смущать ее, да и себя, Стив начал старательно копировать движения партнерши. Постепенно это стало ему удаваться.

— Хорошо, Стив! — подбадривала его Энни. — Вот видите, все получается! Надо просто следовать за мной.

— Предполагается, что женщины должны следовать за мужчинами.

— Только не я. — Она подняла руки над головой и несколько раз хлопнула в ладоши, имитируя движения испанского танца. — Я привыкла везде выступать соло!

Стив не понял, имела ли она в виду только танцы или также и реальную жизнь. И совершенно серьезно поинтересовался:

— Но если вы танцуете соло, то при чем тут я?

— При том, чтобы танцевать вместе со мной, Стив. Бросьте философствовать, двигайтесь энергичнее! Это же быстрый, веселый танец!

Тут музыка заиграла так громко, что задавать вопросы стало уже невозможно. Стив вновь включился в дикую пляску. Слава Богу, помогала хорошая спортивная форма, иначе его не надолго бы хватило. Ибо Энни не позволяла себе ни одной паузы, ежесекундно изобретая все новые и новые движения. Сердце Стива билось в бешеном темпе, рубашка намокла от пота и прилипла к груди. Он подумал, что если бы сослуживцы сейчас увидели его, то повышение по службе непременно получил бы Крейг…

Сумасшедший танец сменился плавным. Стив воспользовался этим и прижал Энни к себе. Через тонкую ткань он почувствовал ее разгоряченное, влажное тело. Она прислонилась щекой к его груди, он еще крепче сжал ее в объятиях. Энни не протестовала. Наоборот, обняла его за талию. И он услышал стук ее сердца и нервное дыхание.

Энни подняла на Стива глаза и тихо шепнула:

— Вы прекрасно танцуете, сэр.

Ну как тут было удержаться и не поцеловать ее в губы. Они оказались мягкими, теплыми, зовущими… Усилием воли оторвавшись от них, он сказал:

— Для кабинетного работника я, может быть, и прилично танцую.

— Так-то вы о себе думаете? Вы просто отвыкли от танцев. Но главное, все время только и думаете, как бы сбежать отсюда.

— Я всегда был неуклюжим танцором. А сейчас, вы правы, действительно хотел бы уйти.

Энни промолчала и снова повисла на нем. Стив намотал ее локон на палец. И почувствовал, как Энни вздрогнула. Она волновалась. Потому что наступала ночь. Жаркая, душная ночь. А между ними уже возникло что-то новое, непонятное и пугающее… Будь они сейчас одни, он непременно отвез бы ее к себе, уложил в постель и…

Кто-то объявил, что музыканты настаивают на получасовом перерыве. Энни и Стив неохотно отпустили друг друга. Но он тотчас же схватил ее за руку и повел на прохладную зеленую лужайку. Включили освещение, кругом стало светло, как днем.

— Я безумно устала, — призналась Энни.

— Хотите домой?

Стив надеялся отвезти ее, получить приглашение зайти в дом и остаться на ночь. Для того чтобы до самого рассвета заниматься любовью…

— Очень захотелось спать. Я, пожалуй, сейчас возьму такси и поеду домой.

Стив решил, что не позволит ей так легко ускользнуть.

— Где вы живете? — спросил он.

— В Лейкфранте, на самом берегу Онтарио. Мои апартаменты выходят окнами как раз на озеро. А вы где?

— В Роуздейле. — Это был один из самых престижных и богатых районов Торонто. Стив сделал вид, что не заметил удивленного взгляда Энни, и предложил: — Давайте лучше я довезу вас. Заодно посмотрю, где вы живете. А деньги на такси — поберегите. Думаю, когда-нибудь они все равно пригодятся.

Энни несколько секунд колебалась. Потом утвердительно кивнула:

— Спасибо. Это было бы просто великолепно!

Ее колебание не ускользнуло от внимания Стива. Ему тут же пришла в голову мысль, что у Энни, возможно, есть другой мужчина. Впрочем, что в этом удивительного? У такой привлекательной женщины непременно должен кто-то быть. Тем не менее сейчас Стив не желал об этом знать. Может быть, когда-нибудь попозже он и поинтересуется… Она тронула его за руку:

— Стив, я должна сказать Рэю, что уезжаю.

— Хорошо. Я пойду с вами, поблагодарю его за приятный вечер и отличный ужин, который мы с вами с таким аппетитом съели.

Они пробились через небольшую группу балерин, окруживших Рэя Гиффорда. Руководитель труппы выглядел очень импозантно. Копна седых волос спускалась по шее на воротник рубашки. Темные панталоны плотно обтягивали мускулистые бедра профессионального танцора. Золотая цепочка изящно-сложного венецианского плетения довершала наряд. Рэй Гиффорд принадлежал к типу мужчин, которые сразу обращают на себя внимание окружающих. Особенно — женщин. Балерины же видели в нем еще и некое широко открытое окно, откуда можно выпорхнуть навстречу будущим успехам и громкой славе.

Стив сразу же заметил, что к Энни Рэй относится с особым вниманием. Увидев ее, Гиффорд тут же оставил окружавших его балерин и поспешил навстречу.