— Добрый день, — возникая у локтя, пропел молодой человек в белой рубашке, воротник которой мертвой петлей затягивал серый галстук. — Чем могу помочь?

— Мне нужен монитор, — рассеянно ответила девушка и окинула взглядом небольшое пространство. — Кстати, где они у вас? Неделю назад были в том углу…

— Мы расширяемся, — со скромным достоинством ответил юноша. — Мониторы на втором этаже.

— Спасибо, — быстро сказала Валька и, не дожидаясь провожатого, бегом рванула вверх по узенькой лестнице. Расширяются, значит… Что ж, отрадно слышать. Благосостояние народа растет, как и уверяет правительство устами своего тяжелоглазого и тяжелоголосого премьера.

Уже почти одолев пролет, Валька чуть не столкнулась с человеком, который нес вниз кучу папок. Папки образовывали в его руках настолько высокую гору, что лицо человека, предположительно мужского пола, было скрыто за ними совершенно. На секунду девушка замедлила шаг, прикидывая, предложить помощь или нет.

— Черт!

Верхняя часть сооружения, пребывавшая в шатком равновесии, соскользнула с нетвердой опоры, и кипа бумаги обрушилась на лестницу. Валька и неудачливый разносчик одновременно нагнулись, подбирая разлетевшиеся листы.

— Надо было в два приема переносить, — не глядя, на своего визави, сказала девушка.

— Спасибо, я уже понял, пробурчал тот. Валька поднялась, протягивая незнакомцу собранную часть документации.

На мгновение они остановились, рассматривая друг друга, и Валька невольно поежилась, представив, как она выглядит. Обидно, что именно в такие неудачные моменты на женском пути возникают симпатичные молодые люди, а что поделаешь? Закон подлости! Права бабушка, говоря, что девушка всегда должна выглядеть так, словно отправляется на бал.

— Спасибо, — поблагодарил молодой человек, становясь вдруг весьма любезным.

— Не за что, — ответила Валька. Развернулась и почти бегом рванулась в торговый зал.

Наметанный женский глаз мгновенно, как рентген, определил в незнакомце холостяка. Синий ворот рубашки, выглядывавший из под коричневого с ромбиками джемпера, совершенно не гармонировал с последним. Ни одна уважающая себя женщина не допустит, чтобы ее муж нацепил на себя такое термоядерное цветовое сочетание. А может, они поссорились? Или дама страдает дальтонизмом? Хотя нет, это исключительно мужская болезнь.

«Симпатичный парень, — думала Валька, расхаживая между двумя полками с образцами мониторов. — Жаль, что темноволосый. Как это в цыганских присказках говорится? Ходи веселей, чернявенький!»

Она негромко прыснула в кулак и огляделась, но зал был пуст. Только за барьером кассы листала журнал девица лет двадцати. Уловив посторонний звук, она оторвала глаза от глянцевой картинки и изумленно уставилась на единственную посетительницу. Валька торопливо пошла вдоль стеллажей с небогатым ассортиментом.

— Вам помочь? — спросил у нее под ухом приятный мужской голос. И Валька, не оборачиваясь, почувствовала, как уши у нее начинают краснеть и плавиться.

— Мне нужен монитор, — отрывисто сказала она, не глядя на свитер с ромбиками.

— Какой именно? — спросил незнакомец, минуту назад тащивший вниз папки. Впрочем, сейчас он был от них избавлен. — Обычный? Плазменный?

Наверное, именно ощущение неполноценности своего внешнего вида и толкнуло Вальку на высокомерный незапланированный ответ.

— Плазменный, разумеется! — ответила она, окидывая незнакомца удивленным взглядом и, одновременно с ужасом припоминая, есть ли у нее с собой нужная сумма. Но тот вдруг вздохнул и покачал головой.

— Не советую, — сказал он с сожалением. — Вы, что, не видите, что у нас один Китай?

— А что, есть разница? — фальшиво удивилась Валька.

— И еще какая! — убедительно ответил собеседник. — Особенно, в сравнении с японскими.

«Господи, какой странный продавец», — подумала Валька, недоверчиво глядя на молодого человека.

— Понимаете, в Китае народу много, — начал объяснять тот, по своему восприняв ее взгляд. — Им там невыгодно автоматизировать процессы, иначе рабочие места сокращаются… А производство подобной техники требует почти полной автоматизации: процессы точнее идут, дешевле стоят и не зависят от человеческого фактора… Нет, послушайте меня, не берите плазменный, возьмите обычный. Он у нас южнокорейский, это понадежней будет.

— Тише, — прошипела Валька, толкнув собеседника в бок.

— А что такое? — не понял тот и оглянулся.

— Сейчас барышня за кассой вас услышит, доложит, куда надо, и вы останетесь без работы, — тихо и внушительно объяснила девушка.

— А-а-а…

Молодой человек почесал затылок и повернул голову, прикидывая, действительно ли его слова долетают до ушей кассира.

— Не подумал, — признался он. — Спасибо за заботу.

Валька ничего не ответила. Хотя в тоне чернявого не было иронии, ей почему-то показалось, что он улыбается.

— Странный у вас метод продажи, — отвлеченно заметила девушка. — Разорите хозяев такими откровениями.

— А я не продавец, — охотно объяснился молодой человек. — Я бухгалтер.

— Все равно держите язык за зубами, а то всех покупателей распугаете, — посоветовала Валька, повернулась спиной к собеседнику и обозрела предложенный корейский монитор. Обычный монитор с длинным тяжелым задом. Плазменный вроде посимпатичней… Все-таки интересно, кто этот чернявый по национальности? Кавказец? Может, даже чеченец, не к ночи будет помянут? Она покосилась в сторону собеседника, проверяя, ушел, или нет. Не ушел, топчется в двух шагах от нее, Неужели запал?

— Ладно, беру корейский, — с тяжелым вздохом решила Валька, но в душе все ликовало. Ура! Никаких непроизводительных расходов в качестве компенсации за растрепанные волосы и жуткую куртку! И, главное, как пристойно все получилось: она была готова потратиться, а молодой человек эту готовность отмел. Нет, он, действительно, симпатичный, даже если и чеченец.

— Правильно делаете, — ответил предмет ее тайной благодарности, опять-таки не понижая голос. — Внизу у нас отдел доставки, я вас провожу…

— И сколько… — начала было Валька, но собеседник перебил.

— Нисколько. Доставка входит в цену товара. Пойдемте, я вам покажу, к кому обратиться.

Они миновали полупустые полки с несколькими образцами мониторов и направились к лестнице. Девица за кассой проводила их скучающим взглядом.

— А расплатиться? — спохватилась девушка, судорожно дергая молнию на сумке.

— Внизу, — коротко успокоил молодой человек. — Все внизу. Здесь платят только за мелочи, которые в доставке не нуждаются. Как насчет мелочей? Ничего не забыли? Дискеты, мыши, шнуры? В наличии имеются?

— Имеются, — ответила Валька, делая первый шаг по ступеньке вниз. — Кстати!

И она резко остановилась, чуть не столкнувшись с молодым человеком. Тот ловко и деликатно вильнул в сторону, обдав девушку легким запахом хорошего мужского парфюма. «Ишь ты, какой тактичный», — удивилась Валька. Положительно, он нравился ей все больше.

— Я подумываю об оптической мыши, — соврала она не моргнув глазом сама не зная зачем. Уходить ей не хотелось. Может потому, что на улице лил дождь, а в маленьком магазине было тепло и уютно, а может потому, что молодой человек, пахнувший ненавязчиво-дорогим запахом, не сделал никакой попытки случайно к ней прикоснуться.

— Ну, не знаю, не знаю, — в задумчивости пробормотал молодой человек и оглянулся.

— Что, мыши тоже китайские? — догадалась Валька о причине затруднения.

— Китайские, — сознался собеседник убитым голосом.

— А чего ж хорошие не покупаете?

— Дорого очень.

— А-а-а…

— Подождите, посмотрю, — неожиданно попросил ее незнакомец и бегом ринулся вниз. Валька проводила его взглядом и, как только топот кроссовок растворился в отдалении, судорожно рванула молнию в сумке, выхватывая расческу. Сорвала с головы заколку и быстро провела расческой сверху вниз. Потрясла головой, чтобы волосы немного распушились, тщательно скрутила их и уложила более кокетливо, чем в прошлый раз. Прихватила прическу заколкой, погляделась в маленькое зеркало. Осталась почти довольна. Жаль, конечно, что она не одела свою выходную курточку с лисьим воротником, но кто ж знал, что ей сегодня подвернется столь приятный молодой человек…

Если говорить честно, то Валька питала смутную подсознательную неприязнь к жгучим брюнетам восточного типа. Героем ее романа был белокурый парень скандинавского типа, высокого роста, широкоплечий, с холодными светлыми глазами. Таких молодцев в ее небогатой событиями личной жизни было двое, и оба они уже почти растворились в недрах короткой девичьей памяти.

В десятом классе в нее вдруг без памяти влюбился тихий прибалтийский мальчик Янис. Все предшествующие годы Валька слышала его голос только тогда, когда Яна вызывали к доске. Как сказали бы сейчас разборчивые и многоопытные девицы, он относился к категории ботаников. Запоем читал книги, закончил музыкальную школу по классу скрипки и коллекционировал открытки с видами городов. Причем Валька сильно подозревала, что лично посещать города, запечатленные на открытках, у Яниса не было ни малейшего желания. Он был слишком робок для роли путешественника. Даже для роли современного путешественника, снабженного визой, туристическим маршрутом, гостевой картой отеля и обратным билетом с фиксированной датой. Ян не любил перемещаться по миру физически, он предпочитал это делать с помощью воображения.

Валька встречалась с ним не очень долго. Вначале ей польстило, что и у нее есть воздыхатель, и она милостиво потратила на тихого Яна какую-то небольшую часть своего свободного времени. Но очень скоро поняла, что ей с ним скучно, и решительно прекратила их дружбу.

Сейчас Ян работает редактором в крупном издательстве, где его весьма ценят за грамотность, обязательность, отвращение к алкоголю и отсутствие каких-либо амбиций. Что ж, вот вам пример абсолютно счастливого человека, нашедшего свою гавань в неполные двадцать пять. То, что Ян останется на этом месте всю свою жизнь, у Вальки сомнений не вызывало. Он будет добросовестно вычитывать чужие тексты с описаниями путешествий, не подвергая себя опасностям, связанными с ними, будет пересекать моря и океаны на добротных лайнерах, выдуманных другими людьми, будет опускаться под воду к полуразрушенным античным городам и бродить по растрескавшимся камням Атлантиды, поднимая со дна золотые украшения ее храмов… В общем, он будет самой добросовестной и безотказной фото и телекамерой, фиксируя достоинства и поправляя ошибки чужого взгляда на мир.

Второй, а если говорить точней, первый мужчина в ее жизни представлял собой полную противоположность тихому Янису.

С Костиком они познакомились в пединституте, где Валька училась на факультете иностранных языков, а Костик преподавал на историческом.

Собственно, разница в возрасте у них была небольшой: шесть лет. Костя пришел в институт сразу после аспирантуры, и отличить его внешне от студента не было никакой возможности. Поэтому в студенческих междусобойчиках его и называли просто Костиком, а не Греком, как можно было ожидать, исходя из непривычной на слух фамилии Делоглан.

Надо сказать, что Костик, хотя и был наполовину эллином, внешне пошел в русскую мамочку, унаследовав от греческих предков только жгучие темные глаза, страстный темперамент и жестокую авторитарность, главное качество характера, которое в конечном итоге оттолкнуло Вальку.

Костик методично определял ее быт, образ мыслей, ее поступки и сумму ежемесячных трат, хотя деньги Валька получала не от него, а от бабки и матери. Долгое время она пыталась подчиниться режиму порядка и дисциплины, насаждаемому Костей, но в конечном итоге просто написала любимому письмо, где расставила все точки над i. На компромиссы идти готова, слепо подчиняться — нет, таков был главный смысл ее послания. Разговаривать с Костей лично Валька побоялась, не без оснований опасаясь вспыльчивости его характера. Но опасалась она, как выяснилось, напрасно.

Выяснять отношения Костик не стал и написал ей ответное длинное, бешеное, спотыкающееся письмо безо всяких знаков препинания, лишь в конце поставив большую жирную точку.

Точно такую же точку он поставил и на их отношениях, прекратив здороваться с Валькой даже тогда, когда они встречались в институтских коридорах.

Такому облегченному варианту расставания Валька, с одной стороны была, рада, а с другой — не очень, усматривая в легкости, с которой закончились их отношения, элемент несерьезности со стороны кавалера. Впрочем, переживала она недолго. Курс был выпускной, близились госэкзамены, и было не до любовей. Валька тянула на красный диплом, поэтому заниматься приходилось много. Попыток испортить ей диплом Костик не сделал, надо отдать ему должное, но после выпуска не позвонил ни разу.