Владимир Яцкевич - Бродяга

Одна из убогих деревянных хибарок на грязной бомбейской улице стала домом, где прошло детство маленького Раджа. Лиля снимала хибарку у толстого торговца старьем, отдавая ему каждую неделю почти половину того, что удалось заработать. Торговец грозил ей пальцем, жаловался на свое доброе сердце, которое не позволяет ему брать за «прекрасный просторный дом» больше, подробно выспрашивал о доходах и давал советы по воспитанию сына.

Лиля все терпела, склонив голову и не выказывая недовольства, даже бесконечные вопросы о том, почему такая красивая женщина губит себя, живя в одиночестве, и не желает ли она, чтобы он нашел ей надежного покровителя, который превратит ее жизнь в рай.

Нет, покровителя она не хотела. Все, что ей было нужно – это ее Радж. Ему уже восемь, и он прекрасно учится в школе. Она сама слышала от учителя, что сын очень способный. Он быстро читает, прекрасно пишет, а уж в математике ему вообще нет равных в классе. Кроме того, мальчик вежлив и почтителен – и это особенно удивительно, сказал учитель, выразительно посмотрев на мать, если учесть, в каком квартале он растет.

Лиля отдала его в самую лучшую школу из тех, что были поблизости. Конечно, это обходилось недешево, но зато Радж учился вместе с детьми уважаемых людей – адвокатов, архитекторов, государственных чиновников. И он ничем не отличался от них: у него были такие же книжки, такой же портфель, чудесные кожаные ботинки. А костюмчик выглядел на нем даже лучше, чем на его одноклассниках. Лиля сшила его сама, так вышло куда дешевле.

Она бралась за любую работу: шила и вязала детские вещи, если находились желающие их ей заказать, плела из тростника чарпаи – легкие лежанки, клеила цветные коробочки для бири – дешевых крепких сигарет, которые продавались куда лучше в такой яркой упаковке. Лишь бы она была, работа, а уж Лиля не отказывалась ни от какой.

Все это стоило жалкие пайсы, но Лиля, во всем отказывая себе, складывала из них рупии, на которые покупалась здоровая пища для ее мальчика, оплачивались школа и домик.

Сама Лиля ела все меньше, и теперь для нее пиршеством было вареное яйцо или лишняя горсть риса. Она исхудала и мало чем отличалась бы от истощенных женщин, живущих в их квартале, если бы не то, что не отняли годы лишений – редкая и неповторимая красота. Лиля все еще носила сари, в котором уехала когда-то из Лакхнау – прочная дорогая ткань, купленная мужем в прошлые времена, выдержала все испытания вместе со своей хозяйкой. Но и в старом наряде она выглядела превосходно. Мужчины на улицах не переставали заглядываться на нее, но Лиля забыла о себе в тот день, когда родила ребенка.

Сейчас она собирала его в школу и, нежно держа за худенький подбородок, причесывала его блестящие черные волосы расческой, смоченной в цветочном бальзаме.

Радж ерзал, как всегда, недовольный этой ежедневной процедурой.

– Мама, – тянул он, – ну зачем ты меня мажешь этим маслом? Меня и так на улице дразнят девчонкой.

– Ну и пусть дразнят, не обращай внимания, – отмахнулась Лиля.

Она понимала, что у Раджа не слишком хорошие отношения с уличной детворой и это осложняет его жизнь. Но все-таки ей было радостно видеть, как непохож ее сын на чумазых и вечно голодных ребятишек, проводящих все время в дорожной пыли. Ей казалось, что эта его непохожесть – залог будущей удачной судьбы. Ему уготована другая участь, чем этим бедным детям, надеялась Лиля.

– Тебе нечего с ними дружить, ты учишься в школе, – повторила Лиля, поворачивая его головку все еще прекрасной рукой, охваченной медным браслетом.

Когда-то эту руку украшало множество драгоценностей, но то время прошло для Лили – и она не звала его. Ее мальчик был с нею сейчас, а это случалось все реже. У него своя жизнь – школа, уроки, книжки, друзья. Да и сама она работает слишком много. Только когда он спал, Лиля могла полюбоваться им, погладить его тоненькие пальчики, поцеловать высокий серьезный лоб и детские щечки. Ей немножко жаль было поры, когда он все время проводил с ней, прижавшись к ее груди и обняв за шею.

Теперь ему надо спешить – скоро начнется урок.

Лиля встала и отошла к шкафу за учебниками. Радж немедленно воспользовался этим, снова разлохматив волосы.

– Не слушай этих глупых мальчишек, – сказала Лиля, доставая с полки книжки. – Они вырастут бродягами и рано или поздно попадут в тюрьму.

– А кто такие бродяги? – живо заинтересовался сын.

– Бродяги – это те, кто не любит работать, ходит по базару и высматривает, что можно украсть. Они пьют вино, играют в карты и ничего не делают…

Лиля сделала страшные глаза, стараясь напугать сына таким возмутительным образом жизни, но Радж рассмеялся:

– Значит, им весело. Я тоже хочу быть бродягой!

Лиля поправила завернувшийся воротничок коричневой курточки и строгим голосом сказала:

– Не смей так говорить! Ты никогда не будешь бродягой.

Но Радж уже не слышал ее, он схватил портфель с учебниками и вприпрыжку поскакал из дома. Лиля проводила его счастливой улыбкой матери. Она вышла следом за ним и еще долго смотрела, как Радж бежит по улице.

Конечно, они опустились на самое дно жизни, мальчик растет среди уличных сорванцов, некоторые из них уже познакомились с полицейским участком, их родители тоже не адвокаты и банкиры, но она сделает все, чтобы ее сын вырос порядочным человеком.

– Ты никогда не будешь бродягой, – повторила она голосом, полным любви, – ты будешь судьей, как твой папа, слышишь, мой мальчик?

Лиля не знала, как горько она ошибается; их крошечный мирок слишком хрупок, чтобы устоять под ударами, и вскоре новые испытания, еще более страшные, придут к ним, безжалостно разрушив и без того еле теплящийся домашний очаг.

Лиля не знала, что судьба ее сына уже предопределена. Предводитель шайки разбойников Джагга, словно злой рок, преследовал Раджа. Месть, вот то сладкое слово, ради которого Джагга решил оставить банду, чтобы преследовать свою жертву, покинувшую Лакхнау.

Разбойник давно уже собирался покинуть неуютное убежище в горах, да и полиция все время шла по следу, рано или поздно банда была бы разгромлена. Звериное чутье никогда не подводило Джаггу, поэтому, когда выдался первый попавшийся случай, он взял шкатулку с награбленными драгоценностями и отправился в дикое глухое ущелье.

Он нашел хорошее место для тайника: огромное дерево одиноко росло на каменистой земле, в его могучих ветвях путались клочья утреннего тумана. Много лет прошумело над густой кроной, оставив только трещины в крепкой, словно броня, обросшей седым мхом коре.

Между развилкой узловатых корней Джагга выкопал глубокую яму, но не смог расстаться со своими сокровищами, не попрощавшись с ними. Он откинул крышку шкатулки и прикрыл глаза, на миг ослепленный блеском драгоценных камней. Джагга запустил дрожащие пальцы в шкатулку и зачерпнул пригоршню бросающих зеленый огонь изумрудов, кроваво-красных рубинов. Алмазы скользили по ладони, со стуком падая в шкатулку, сверкая колючими лучами, золотые монеты оттягивали руку приятной тяжестью.

Полюбовавшись в последний раз на добытые разбоем сокровища, Джагга уложил их обратно в шкатулку, закрыл ее ключом, который повесил себе на шею.

Шкатулка легла на дно ямы, разбойник засыпал ее землей, тщательно утоптал и размел это место сорванной веткой, чтобы не осталось никаких следов.

Теперь он мог спокойно уйти из банды, и такой случай вскоре представился.

– Приветствую тебя, славный Джагга, – склонился в поклоне человек в пыльной, ветхой одежде.

Это был Сетхи – самый хитрый и ловкий разбойник в банде, он ходил по окрестным селениям, забредал и в город под видом бродячего заклинателя змей.

Сетхи родился в деревушке Моларбанд, что находится на полпути из Дели в Аргу. В этой деревеньке почти всё жители прославились своим опасным искусством: они отлавливали ядовитых змей, каждый из них с детства умел обращаться с грозными тварями.

– Господин, – льстивым голосом сказал Сетхи, – я выследил купцов, едущих в Бомбей с большими деньгами.

– Хорошо, поговорим об этом после, – нетерпеливо перебил его Джагга, – узнал ли ты то, о чем я тебя просил?

– Да, господин, я все узнал. Старуха отказывалась говорить под страхом смерти, но я нашел людей, которые видели, как уезжала жена Рагуната.

– Ребенок был с ней?

– Конечно, куда она денется без своего дорогого сыночка, – захихикал Сетхи.

В плетеной корзине, стоящей у ног лазутчика, что-то зашуршало, он ударил по корзине босой ногой и шуршание затихло.

– Ты хорошо поработал, я тобой доволен, – сказал Джагга, – иди, мне надо подумать.

Джагга ходил из угла в угол темного подземелья. Здесь было тихо, тишину нарушало лишь потрескивание пылающих факелов, укрепленных на каменных стенах.

«Эта девчонка пытается забыть прошлое, – размышлял разбойник, – она сбежала из этого города, чтобы начать новую жизнь, но нет, я найду их, чего бы это мне ни стоило. Сын Рагуната будет вором и бродягой, я сделаю из него настоящего разбойника!»

– Эй, все сюда! – закричал Джагга. – Мы выступаем, я сам поведу вас.

Разбойники толпились во дворе разрушенной крепости, запрягая коней, позвякивая оружием. Сетхи оставил корзинку с коброй и вооружился острой саблей и револьвером, он уже сидел в седле, сдерживая горячего скакуна.

– Скорее, скорее, – подгонял он, – купцы едут быстро, как бы нам не опоздать!

– Славная добыча ждет нас сегодня, господин! – крикнул Сетхи, увидев Джаггу.

«Твоей добычей будет намыленная веревка», – подумал главарь. Он решил оставить банду, что-то подсказывало ему, что это ограбление будет последним.

Джагга, вопреки обыкновению, оделся как обычный горожанин: в светлый костюм, белую рубашку. Он вскочил в седло, и вся шайка со свистом вылетела из ворот крепости.

Кавалькада разбойников спустилась на равнину и поскакала по пыльной тропе. Впереди виднелась небольшая деревушка, а за ней, на широкой дороге клубилась облако – это двигались купцы.

– Вперед! – крикнул Джагга. – Они совсем близко!

Как стая коршунов, заметивших добычу, разбойники влетели в деревню. Из-под копыт с кудахтаньем разбегались куры, мирно купающиеся в пыли, но никого из местных жителей не было видно.

– Засада! – дико закричали впереди.

Раздался гром выстрелов, разбойники стали кружиться на месте, не понимая, откуда на них обрушился смертоносный дождь пуль.

Джагга заметил, как Сетхи, пригнувшись к гриве коня, скачет в узкий проход между домами.

– Ах ты, предатель, – зарычал он.

Джагга понял, что заклинатель змей завел их в ловушку, теперь бандиты, словно клубок шипящих кобр, окруженный лесным пожаром, пытаются спасти свою жизнь.

Главарь поскакал вдогонку за изменником. Как он и предполагал, в том месте, куда скрылся Сетхи, полицейских не было, они отрезали лишь выезд из деревни. Джагга проскакал прямо по полю и вскоре оказался в большой тенистой роще, по которой протекал узкий ручей. Разбойник не стал останавливаться, хотя его мучила жажда, он гнал коня, беспощадно стегая его плеткой, пока звуки выстрелов, ржание раненых лошадей и крики бандитов не остались далеко позади.

Усталый конь вынес Джаггу на обрывистый берег реки, он увидел паруса рыбацких лодок, белеющие вдали, несколько утлых судов, причаливших к берегу. Бросив измученного рысака, Джагга спустился вниз, оскальзываясь на глинистом склоне.

Он уже давно заготовил себе поддельные документы на имя некоего Вишну Нараяна. По сути дела, бумаги были вполне подлинные, попади они на стол к лучшему полицейскому эксперту – и он не заметил бы ничего подозрительного – обычные документы обычного торговца мукой.

Кроме того, в кармане Джагги лежала толстая пачка рупий, целое состояние для иного неприхотливого человека, и кожаный мешочек, наполненный драгоценностями.

Подходя к рыбакам, он вспомнил еще об одном предмете, заткнутом за пояс. Пока его никто не видел, Джагга вытащил большой черный револьвер и бросил его в реку. Разбойник оставил себе лишь острый, как бритва, нож – если нажать кнопку, из него выскакивало грозное обоюдоострое лезвие.

За несколько рупий рыбаки переправили его через реку, и вскоре он выбрался из леса. Пройдя немного по пыльной дороге, Джагга увидел полосу гравия и, поднявшись на откос, вступил на раскаленные под яростным солнцем рельсы железной дороги.

Вскоре позади показался нещадно дымящий паровоз, следующий в Агру. Разбойник подождал, когда машинист сбавит ход на подъеме, выскочил из кустов и одним прыжком оказался на подножке.

Так, пересаживаясь с поезда на поезд, Джагга добрался до Бомбея.

В портовом городе легко затеряться, но Джагга не собирался вести жизнь бродяги.

– Эй, приятель, чего ты встал на дороге? – раздался чей-то бойкий голос.

Джагга обернулся. Компания молодых парней , проходила мимо. Один из них задел его плечом, все это выглядело чисто случайным столкновением, но разбойника трудно было обмануть.