Т. Смит - Черный

— Они все говорят, ты видишь только зло... ты черный, черный, как небо в ненастную ночь, — он снова ждет, что я отвечу, но я не собираюсь. Он продолжает говорить, пытается отвлечь мое внимание. Но это не срабатывает. Еще один шаг, и теперь лишь миллиметры отделяют меня от его жизни.

— Они зовут тебя Блэк! Но если я и умру, то заберу тебя с собой, — говорит он как раз тогда, когда я стреляю в него. Он тянется к моей руке, той, в которой пистолет, хватается за нее и, падая, тянет меня за собой вниз. Мы падаем в глубокую, мрачную, чернильно-черную воду.

Все вокруг черное.

Черное, как моя душа.

Блэк[1], как меня величают.

Возможно, они все должны бояться меня?

Возможно, в один прекрасный день я тоже почернею, как все то, чего я касаюсь.

Вода спокойная, и я подумываю о том, чтобы не всплывать. Думаю о том, каково это будет, если тьма поглотит меня полностью.

Я всплываю на поверхность, за глотком воздуха. А он — нет. Умер от моей руки, мертв, как все черное.

У меня есть демоны, впрочем, уверена, что они есть у всех нас. Мой демон явился ко мне в личине человека, которого я любила, или думала, что любила. Он скрывал свою истинную сущность, изображая из себя того, кем на самом деле не являлся. Обладал мною целиком и полностью. Предал меня, использовал, жестоко обращался. Заставил чувствовать себя ничтожнее, чем я есть.

Я была глупа. Верила, что он любит меня, думала, что и я люблю его. Он увез меня, оторвал от друзей и семьи. Заставил полагаться на него, убедил, что он тот единственный, кому я небезразлична, тот, кто любит меня.

Он объявился, когда я еще была юной девчонкой, а я оказалась достаточно наивна и поверила всему, что он говорил. Поверила его прикосновениям, его на ухо шепотом произнесенным заверениям, что я для него та самая единственная. Я верила каждому красивому слову, слетавшему с его губ. У меня не было причин не верить ему. Он был популярным парнем, на него все равнялись.

Просто он скрывал свое истинное «я», очень хорошо скрывал. Я и не подозревала, что он из себя представляет, пока не стало слишком поздно. По крайней мере, слишком поздно для меня.

Он подсадил меня на наркотики, заставил принимать их. А когда я стала нуждаться в них, заставлял совершать ужасные вещи ради них.

Он получил от меня то, что ему было нужно, то, что ранило меня так сильно, и единственным выходом стали наркотики.

Стало невмоготу. Боль стала непереносимой.

Мое сердце оказалось разбито… он украл его.

А потом я ускользнула. Сбежала.

Из одной безнадежной ситуации в другую.

Ботинки жутко тяжелые — промокли, пока я вытаскивал тело из озера. Я с трудом приползаю домой, сбрасываю ботинки в коридоре и сажусь. Я вымотан, но все равно нуждаюсь в разрядке. Мне нужно трахнуться, причем жестко, но в пределах видимости ни одной киски нет. Сцепив зубы, я достаю сигарету и подкуриваю ее. Сигарета приносит некоторое облегчение, но не то, которое я хочу или в котором нуждаюсь. Две недели без секса, и мои нервы на пределе. Я утратил бдительность и позволил чуваку столкнуть меня в воду. Да, мне за него заплатили, но он бы сдох быстрее, если бы я не позволил ему болтать так много.

Откинувшись на спинку дивана, я задумываюсь о том, чем, черт возьми, я занимаюсь. Как, мать его, я докатился до всего этого? Как получилось, что я стал одним из самых жутких людей из всех, кого знаю? Качаю головой и провожу рукой по бороде, пытаясь отогнать эти мысли. Выглянув в окно, вижу, как к дому подъезжает мотоцикл. Скорее всего, это Джейк приехал отвезти меня в клуб по делам и ради цыпочек. Я ничего не имею против кисок, а вот делами заниматься не хочу.

У меня двухэтажный дом. Он старый, выстроен на сваях, а вокруг гектары земли. Я приобрел его за копейки, но он в хорошем состоянии — качество по доступной цене, особенно если у вас есть наличные. У меня они есть. Мебель я приобрел самую обычную, и в доме пахнет свежестью. Я нанял соседских ребятишек, и они разукрасили его граффити. От кухни до гостиной все стены покрыты разноцветными надписями. Рисунки яркие и красивые — полная противоположность мне.

Кто-то барабанит во входную дверь. Я встаю и иду к двери, по пути сбрасывая пиджак и оставаясь в черных брюках и белой рубашке. Пройдя пару метров к двери, я распахиваю ее. Джейк улыбается, хлопает меня по спине и сразу направляется к холодильнику. На нем жилет, который он с гордостью носит, на груди нашивки «Вице-Президент» и Coffin Soldiers. Это наш местный байкерский клуб. Он большой, подразделения есть во всей Австралии и по всему миру.

— Ну что, трахнем сладкую попку какой-нибудь цыпочки сегодня вечером, брат? — он поднимает бутылку с пивом к губам и залпом осушает ее. Допив до дна, он швыряет бутылку в раковину, и та разлетается на куски. Он осматривает меня сверху донизу и смеется, когда до него доходит, что я все еще в мокрой одежде после своего непредвиденного купания в чертовом озере.

— Купался? В одежде? — спрашивает он меня. Я отрицательно качаю головой. Ему лучше других известны причины, почему я в мокрой одежде, и чертово купание тут совершенно ни при чем.

Я направляюсь в спальню — единственную комнату в доме, где все абсолютно черное — здесь нет ничего цветного, даже в моем шкафу. Швыряю на пол носки, затем брюки и за ними следом на пол летит рубашка. Переодеваюсь в точно такой же наряд, какой был на мне несколько минут назад, но в сухой и чистый.

Когда я возвращаюсь, Джейк уже принялся за вторую бутылку пива. Его что-то беспокоит, точно знаю. Также знаю, что он ни слова не скажет, пока не будет готов. Со второй бутылкой он поступает точно так же, как и с первой — допив пиво, швыряет ее в раковину. Он грубо проводит рукой по таким же темным, как у меня, волосам. Я хватаю ключи, а Джейк молча следует за мной к двери и захлопывает ее за собой. Нет нужды запирать на замок. У всех хватает ума не соваться сюда.

Десять минут наши байки громко рычат, пока мы бок о бок едем в клуб. Небо черное, и это напоминает мне о ночи, которую я предпочел бы забыть.

Я закрываю глаза. Крепко зажмуриваю их на секунду, тем самым заставляя исчезнуть эти воспоминания. Мы подъезжаем, и со двора уже слышны громкие звуки. Здание клуба расположено в красивом аккуратном доме, но за его фасадом таится опасность — опасность и ничего больше. Клуб расположен на огромном участке земли, насчитывающем не один гектар, и здесь частенько случаются ужасные вещи.

Все участники носят нашивку клуба. Бар расположен в пристройке открытого типа, на столах танцуют стриптизерши. Все они полностью обнажены и, похоже, пьяны вдрызг. Джейк проходит вперед, направляясь прямо к Президенту, а я иду следом за ним. Сегодня здесь присутствуют другие подразделения и посторонних личностей без нашивки, типа меня, тут быть не должно. Клуб только для членов клуба. Но Президент… как бы это сказать… я выполняю для него кое-какую грязную работенку, и, благодаря мне, клуб остается чистеньким.

У нас тут очень строгие законы: если ты байкер — угодишь в тюрьму, общаешься с байкером — угодишь в тюрьму, поэтому клубу проще оставаться не при делах и всю грязную работу делать на стороне. Не всем членам клуба известно, кто я такой, и меня это вполне устраивает. Только местное отделение клуба, управляющее городом, в курсе, кто я такой и на что способен.

— Чувак, — подзывая к себе Джейка, кричит Президент, которого на самом деле зовут Грей. Президенту под пятьдесят. На коленях у него примостились две обнаженные сучки, накачанные силиконом. Он смотрит на меня и кивает, затем переводит взгляд на новенького члена клуба. Джейк подходит к Президенту, наклоняется, и тот шепчет ему что-то на ухо. Мне все равно, поэтому я сажусь на свободный стул, и в руках у меня сразу же оказывается банка с пивом. Новенький, принесший мне пиво, неловко улыбается и быстро уходит. Ему некомфортно оставаться у меня на виду слишком долго. Все они знают меня и на что я способен.

Чувствую на себе чей-то оценивающий взгляд. Откинувшись на спинку стула, смотрю по сторонам, ни на миллиметр не сдвинувшись со своего места. На меня уставился Президент другого подразделения клуба — к его нашивке гордо приколот значок Президента клуба. Склонив голову набок и улыбаясь, он оценивает меня взглядом, но я не отвечаю ему взаимностью.

— Ты новенький? — спрашивает он, посмотрев по сторонам. Он дает понять, что чужакам не место в клубе. Я не отвечаю, и это, видимо, только сильнее раздражает его.

— Ты что, глухой? — орет он, и его ребята замирают. Хоть я их всех и не вижу, но чувствую, как все замерли. Грей поднимает голову и поверх плеча Джейка наблюдает за происходящим. Он качает своей рыжей головой и встает. Он мощный и у него взрывоопасный характер. Вот он спокойный и рассудительный, а через секунду уже держит нож у твоего горла.

— Гровер, не начинай, — просит он его и затем смотрит по сторонам. — Парни, вы пришли заполучить киску или как? — кричит он, тянется к одной из накачанных силиконом Барби, сидящих на его стуле, заставляет ее встать и крепко сжимает ее сиськи. Гровер изучающе смотрит на меня, пытаясь раскусить. Мне хочется поинтересоваться его успехами в этом деле и предложить сообщить мне, если у него что-то выйдет, но он улыбается, встает и уходит.

Джейк возвращается, когда я пью свою третью бутылку пива и уже готов уходить. Местные киски меня совсем не привлекают. Все они обдолбанные и готовы сосать любой член. Он шлепает меня по затылку, затем указывает на брюнетку, сидящую на улице. Со своего места мне удается разглядеть только ее волосы. Она полуобнажена, но на ней все равно больше одежды, чем на любой из местных девок.

— Попробуй приударить за этой, — советует он и кивает головой в сторону девчонки. Я встаю, надеясь, что она не клубная шлюха, которую передают по кругу. Сегодня вечером мне хочется чего-то иного, какого-то вызова.

Подошвы моих ботинок громко стучат по асфальту, пока я иду к ней. Я жду, что она повернет голову и скажет мне отвалить. Но она не делает ни того, ни другого. Я иду, пока не оказываюсь прямо перед ней. Она поднимает голову и смотрит на меня. Девчонка красива — не то чтобы от ее красоты захватывало дух, но все равно красивая. Изучая, она искоса смотрит на меня. Я делаю то же самое. На ней шортики, такие коротенькие, что, клянусь, я вижу ее киску.

— Ты байкер? — спрашивает она и с отвращением кривит губы, поэтому я качаю головой из стороны в сторону.

— Хочешь меня? — снова спрашивает она и встает. Я осматриваю ее с головы до ног. У нее отличная фигура, полная грудь и округлые бедра. Я киваю, а она бросает взгляд на присутствующих на вечеринке. Видимо, не уверена, как ей поступить.

— Ладно, — соглашается она, и это единственное необходимое для меня разрешение. Я хватаю ее за руку. Она вскрикивает от того, как сильно я сжимаю ее руку, но я не отпускаю ее. Она быстро перебирает ногами, стараясь приноровиться к моему шагу, пока я иду к гаражам, где обустроены импровизированные номера. Я направляюсь к тому, которым пользуюсь, когда бываю здесь, заталкиваю ее внутрь и захлопываю за собой дверь. Она в ловушке, и в моей голове начинают зарождаться нездоровые мысли. Я встряхиваю головой, чтобы отогнать их прочь, и наблюдаю, как девчонка раздевается. А она быстрая. Я оказался прав — под этими шортиками у нее ничего нет.

Полностью оголившись, она делает несколько шагов в мою сторону. Я расстегиваю ремень, бросаю его на пол, хотя на самом деле мне хочется связать ее так, чтобы она пошевелиться не могла. Засунув руку в штаны, я высвобождаю свой член. Она опускает на него взгляд и краснеет, а затем на ее лице расцветает улыбка. Вытащив из кармана презерватив, я с легкостью раскатываю его по всей длине члена, как уже делал сотни раз до этого. Она сокращает расстояние между нами и тянется к моей рубашке, но, схватив девчонку свободной рукой за запястье, я разворачиваю ее к себе спиной так, что ее рука оказывается крепко прижата к спине, и толкаю вперед. Ее зад оказывается прямо передо мной. Она ерзает, и от этого я только становлюсь тверже.

— Пожалуйста, — умоляет она. Я пристраиваю член напротив ее киски, дразню, а затем резко вхожу одним толчком. Я так глубоко в ней, она так крепко сжимает меня, и облегчение, которое я испытываю, настолько сильно, что его можно сравнить с экстази. Я вхожу в нее снова, и она принимает меня. Ее руки по-прежнему прижаты к спине.