Кэти Такер - Десять маленьких вдохов

– Блин, – услышала я его бормотание под нос. Он потряс головой, еще раз быстро с ног до головы осмотрев Ливи.

Все это происходило перед самым открытием клуба, так что на девчонках уже были их костюмы (а точнее их отсутствие), поэтому Мия осталась дома с няней. Глаза Ливи приклеились к Шторм и Дэну, словно она опасалась перевести взгляд куда-либо еще. Таннер тоже был здесь и бесстыдно с отвисшей челюстью глазел на танцовщиц.

Но самый большой сюрприз? Мой шарлатан, придерживающийся нетрадиционных методов лечения, тоже был здесь.

– Не уверена, что это входит в понятие здоровых отношений между доктором и пациентом, – пошутила я, ткнув его под ребра.

Он засмеялся, приобняв меня.

– Как и битье своего доктора по лицу… дважды, но я об этом умолчу, так что сделай мне одолжение и не вякай.

Рты Ливи и Шторм открылись, а Бен и Дэн согнулись пополам от смеха.

– Шампанское?

Подошел Кейн, похлопав меня по спине. Он принес поднос с высокими, наполненными бокалами. Грусть воспоминания омрачила момент, это мне было знакомо. В последний раз, когда кто-то вручал мне бокал с шампанским, я была с Трентом.

Я скучаю по нему. Скучаю по его глазам, его прикосновениям, по тому, как чувствовала себя с ним.

Это так. Теперь я могу признать это для себя, не чувствуя вины, ярости или возмущения.

Я скучаю по Тренту. Скучаю по нему каждый день.

Под локоть скользнула рука и сжала его. Это Шторм. Каким-то образом она почувствовала царивший внутри меня беспорядок. Она понимает.

– Выпьем за самый крепкий орешек из всех, что мне приходилось раскалывать, – объявил доктор Штейнер, и все мы чокнулись бокалами и сделали по глотку.

– Так я здорова, док? – спросила я, смакуя игристый напиток, больше, чем вкусом, наслаждаясь воспоминанием о сладком поцелуе Трента, его последнем поцелуе.

Он подмигнул.

– Я бы никогда не стал использовать слово «здорова», Кейси. «Исцелена» – так лучше. Хотя в своем восстановлении тебе предстоит сделать один последний, грандиозный шаг, прежде чем ты сможешь сказать, что находишься на пути должного исцеления.

Я изогнула бровь.

– Правда? И что это за шаг?

– Я не могу тебе сказать. Ты узнаешь, когда придет время. Поверь мне.

Я еще раз шутливо повела бровью.

– Поверить шарлатану?

– Очень дорогому шарлатану, – подмигнув, добавил он.

Говоря о дорогом…

– Так кто этот друг друга приятеля Дэна, который помог мне попасть к вам? Должно быть, мне стоит его поблагодарить, – невинно спросила я.

Взгляд доктора Штейнера метнулся к Шторм, а затем шустро перескочил к бару.

– О, смотри! Икра!

И он ускользнул к блюду, на котором, даже не сомневаюсь, никакой икры не было. Это подтвердило мои догадки, но я все равно подыграла.

– Ливи?

Она выглядела как та самая кошка, слопавшая чужое сало.

– Только не злись?

Я ждала, сделав бесстрастное лицо.

– За это заплатил отец Трента.

Я изобразила возмущенный вздох и одарила ее своим лучшим взглядом.

Ливи поторопилась объяснить, вся покрасневшая и взволнованная:

– Тебе была нужна помощь, Кейси, а это и правда дорогая помощь. Я не хотела помещать тебя в какую-то оплачиваемую государством богадельню, потому что в прошлый раз они тебе не помогли, а лист ожидания был слишком длинным… – На ее глаза навернулись слезы. – Картер за час зарегистрировал тебя, как пациента доктора Штейнера. Доктор – их друг, и он правда очень хорош, и… – Теперь слезы уже бежали по ее щекам. – Пожалуйста, не отступайся. Ты так хорошо справляешься. Пожалуйста.

– Ливи! – Я схватила ее за плечи и встряхнула. – Все нормально. Я и так уже все поняла. И ты поступила правильно.

Она сглотнула.

– Правильно? – Она помедлила, а потом ударила меня по руке. Ее лицо скривилось, нахмурившись. – Ты знала и позволила мне нервничать?

Я рассмеялась и прижала ее к себе в крепком объятии.

– Да, Ливи. Ты всегда поступаешь правильно. Знаешь, я всегда думала, что мне надо заботиться о тебе, но, по правде говоря, это ты заботишься обо мне. Всегда.

Она тихонько рассмеялась, тыльной стороной ладони стирая слезы.

Я помедлила, не уверенная, должна ли спрашивать, но все равно сделала это.

– Ты говорила с Картером о Тренте?

Ливи кивнула и нежно мне улыбнулась. Еще в больнице я рассказывала ей о прощании Трента. Уверена, что слышала, как она плачет в трубку. Даже она не может ненавидеть его.

– Картер звонит каждые пару недель, чтобы узнать, как дела. Трент хорошо справляется, Кейси. Очень хорошо, – прошептала она.

– Отлично, – кивнула я, улыбаясь.

Больше я не спросила ни о чем. Я знаю: то, что мы остаемся вдали друг от друга, к лучшему. Внутри от этого все равно больно. Господи, как больно. Но чувствовать – это хорошо, говорю я себе. Мне не будет больно вечно.

– Так, девочки, мне надо вам кое-что сказать, – прервала нас Шторм и посмотрела на Дэна.

Дождавшись кивка от него, она объявила:

– Я ухожу из «Пенни». Собираюсь открыть гимнастическую школу!

Должно быть, мы с Ливи выглядели как зеркальные отражения друг друга, потому что у обеих отвисли челюсти.

– Но это еще не все. Дэн купил дом на пляже и спросил, переедем ли мы с Мией к нему, и я согласилась. Ну, – она закатила глаза, – Мия согласилась, а ее слово – закон.

На мгновение повисло молчание, а потом Ливи обвила руками шею нашей соседки.

– Это же прекрасно, Шторм! – Она снова заплакала. – О, это слезы радости, правда. Я буду так по вам скучать.

На меня накатила немного горьковатая радость, когда мы со Шторм обменялись взглядами поверх плеча моей сестры. Я буду скучать по жизни по соседству с моей милой Барби. Все меняется. Все идут дальше по жизни.

– Я на это рассчитывала, потому что, – Шторм на мгновение оттолкнула от себя Ливи и глубоко вздохнула, внезапно занервничав. – Дом большой. Я имею в виду, огромный. Дэну по наследству от бабушки досталась большая сумма денег. У нас там пять спален. И… ну… вы вдвоем стали настолько важной частью нашей жизни, и я хочу, чтобы так было и дальше. Так что мы подумали, что вы, девчонки, можете переехать с нами.

Я переводила взгляд от Ливи к Шторм и Дэну.

– Ты уверен, что тебе не нужен сеанс психотерапии, Дэн? – абсолютно серьезно спросила я.

Он только усмехнулся, прижимая к себе Шторм. Шторм продолжала.

– Ливи, ты сможешь сосредоточиться на получении стипендии в Принстон, которую, как я знаю, ты получишь. Кейси… – она строго на меня посмотрела, взяв меня за руки, – пойми, чего ты хочешь от жизни, и иди за этим. Я буду здесь, с тобой, при каждом твоем шаге. Я никуда не уйду.

Я кивнула, прикусив губу, чтобы не заплакать. Не помогло. Вскоре я уже ничего не могла разглядеть из-за слез.

Моих слез счастья.

* * *

– Определенно, дамочки, без вас здесь будет тихо, – сказал Таннер, почесав голову, когда сел рядом со мной на скамейку во дворе.

Было девять часов вечера и на улице уже стемнело. Утром за нашими вещами приедут грузчики.

– Мне нравится, как ты украсил это место, Таннер, – сказала я, осматривая крошечные рождественские огоньки, развешанные по свежеподрезанным кустам.

Сад был прополот от сорняков и облагорожен, кое-где цвели фиолетовые цветочки. Рядом со столиком располагался новый гриль для барбекю, и, судя по витающему в воздухе запаху жареного мяса, я бы сказала, что двор, наконец, как-то используют.

– Все это – дело рук твоей сестры, – пробормотал Таннер. – Она себя этим занимала, пока тебя не было. – Он откинулся назад и положил руки на свой выдающийся живот. – Так что теперь у меня есть три свободные квартиры. Ваша, Мэттьюс и 1D.

Того не желая, я бросила взгляд через плечо на темное окно и тоскливо задержалась на нем.

– Ты ее все еще не сдал? Трента нет уже несколько месяцев.

От звуков его имени во рту пересохло, а внутри зацвела пустота.

– Да, я знаю. Но он заплатил за полгода. Плюс я надеялся, что, может, он снова покажется. – Несколько мгновений он молча поковырял ногти. – Я слышал вашу историю. Ливи рассказала. Все это тяжело для вас обоих.

Я медленно кивнула.

Таннер вытянул ноги.

– Я рассказывал тебе когда-нибудь о своем брате?

– Эм… нет?

– Его звали Боб. Однажды вечером он отправился прогуляться со своей подругой. Выпил слишком много пива. Думал, что сможет вести. Эй, это случается. Никаких оправданий, но это случается. Врезался в дерево. Его подруга погибла. – Я тихо ждала, пока Таннер продолжит, следя, как он перебирает пальцы и качает ногой. – После этого случая он изменился и так и не стал прежним. Полгода спустя он повесился в отцовском амбаре. Я нашел его.

– Я… – я сглотнула, осторожно протянув руку, и похлопала Таннера по плечу. – Мне так жаль, Таннер.

Это все, что я смогла сказать.

Он кивнул, принимая мои соболезнования.

– Это происшествие ужасно для всех. Человека, поступившего неправильно. Жертв. Они все жестоко страдают, как ты думаешь?

– Да, ты прав, – ответила я хрипло, сосредоточив внимание на мигающих рождественских огоньках.

Я размышляла, понадобилось ли Таннеру два месяца интенсивной терапии, чтобы прийти к такому осознанию.

– Ну, как бы то ни было, – Таннер встал, – надеюсь, что Боб покоится с миром. Я предпочитаю думать, что в раю он встретился со своей Кимми. Может, она простила его за то, что он сделал.

Таннер ушел, сунув руки в карманы, а я осталась смотреть на темное окно квартиры 1D.

И внезапно я поняла, что мне нужно сделать.

Я едва смогла набрать номер доктора Штейнера, потому что руки тряслись. Он дал мне его на случай чрезвычайных ситуаций. А это чрезвычайная ситуация.

– Алло? – ответил спокойный голос, и я представила его сидящим в глубоком «вольтеровском» кресле у камина, с очками на носу, читающим журнал «Вечерний мозгоправ».

– Доктор Штейнер?

– Да, Кейси? Ты в порядке?

– Да, все нормально, доктор Штейнер. Я хочу попросить вас об одолжении. Я знаю, что, скорее всего, это злоупотребление нашими отношениями и конфиденциальностью, но…

– Что такое, Кейси?

Я слышала терпеливую улыбку в его голосе.

– Скажите ему, что я его прощаю. За все. – Последовала долгая пауза. – Доктор Штейнер? Вы можете это сделать? Пожалуйста?

– Определенно могу, Кейси.

Волны омывали мои ступни, когда я шла домой вдоль берега, глядя, как солнце скрывается на ночь за горизонтом. Когда Шторм сказала «пляж», я не знала, что она имела в виду собственность, задний двор которой выходит прямо на Майами-Бич. А когда сказала «большой дом», не подозревала, что она имеет в виду просторный трехэтажный особняк, опоясанный балконами, с отдельным крылом для нас с Ливи. Судя по всему, бабуля Райдер запустила свои морщинистые пальцы в нефтяные месторождения, а ее единственный внук, офицер Дэн, теперь катался как сыр в масле.

Мы прожили здесь уже почти пять месяцев, но я все еще не прижилась окончательно. Я не знаю, было ли причиной этому то, что все слишком красиво, чтобы быть настоящим, или мне чего-то не хватало.

Или кого-то.

Каждый вечер я гуляла вдоль пляжа, прислушиваясь к звуку накатывающих на берег волн, и радовалась тому, что могу ходить, бегать, дышать. И любить. И я думала о том, где же сейчас Трент. И как он справляется. Нашел ли он хороший механизм совладания, помогающий ему исцелиться. После того звонка доктор Штейнер больше ни разу меня не посвящал в это. Я верю, что он передал мои слова. Я совершенно в этом не сомневаюсь. Могу только надеяться, что они принесли Тренту хотя бы немного спокойствия.

Но я не требовала большего. У меня нет права на это. Несколько раз я спрашивала у Ливи, слышала ли она что-нибудь о Тренте от Картера. Картер звонил Ливи каждое воскресенье, чтобы узнать, как мы поживаем и как у нее дела в школе. Думаю, Ливи это правда нравится. Словно в ее жизни появился некто вроде отца, чтобы помочь заполнить громадную дыру, оставшуюся после аварии. Возможно, по прошествии некоторого времени я тоже смогу с ним поговорить. Не знаю…