Татьяна Веденская - Девушка без имени

Итак, шарим по сумкам. До чего ты опустился, боярин!

• Платок с драконами, шелковый, кажется новый. Красивый, оранжевый с темно-зеленым, под цвет глаз. Одна штука.

• Пилочка для ногтей, косметические ножнички, бесцветный лак. Чемезов, ты извращенец. Остановись!

• Солнцезащитные очки, тушь и помада в прозрачной косметичке, маленькая упаковка тампонов. На душе противно и мерзко. Убить бы Сережу, сукиного сына. Черт с ней, с «Завалинкой»!

• Записная книжка, несколько страничек исписаны неразборчивым почерком Ирины. Имена, номера телефонов, странные пометки. Алексей, адвокат. Зачем ей адвокат? Потому что все, что она сделает или скажет, может быть использовано против нее в суде? Она настолько опытная, матерая, что никуда не суется без собственного адвоката? Может, он даже помогает ей сбывать краденое.

• Опа! Временное удостоверение личности.

Иван развернул бумажку, явно новую, совсем еще не измятую, с ярко-синими печатями.

Фамилия – Огарёва, имя – Ирина, отчество – Станиславовна. По крайней мере, она не обманула его. Ирина. Эта мысль отозвалась теплом в сердце.

Что в имени тебе моем? Не соврала.

Дата рождения. Ей всего двадцать шесть, она на девять лет младше. Разве может быть такая юная девушка… впрочем, не стоит и начинать, пока откуда-то из подсознания не зазвучал снова хрипловатый голос дьявола – Натальи. Все бывает, все возможно. Люди способны на все.

Место рождения: Санкт-Петербург. Она из Питера. Неудивительно, что подъезд для нее – парадная, а батон – булка. Удивительно, как он сам сразу этого не понял. У нее движения такие, взгляд такой. В темно-оливковых глазах плещется широкая темная Нева.

Место временного пребывания – тут Иван подпрыгнул от неожиданности. В графе стоял, черным по белому или, вернее, синими чернилами, его собственный адрес. Она что, уже успела прописаться тут?

Это было странно. Это вызывало вопросы. Почему это его адрес указан в Иринином удостоверении личности? Иван покачал головой и вчитался в смазанную печать. Выдохнул с облегчением – не совсем, но все же: Ирина получила это временное удостоверение через несколько дней после того, как они с ней познакомились. Значит, она указала его адрес уже после того, как попала сюда.

Уже легче.

И все же, разве не должна она была сказать ему хоть что-то? Разве можно вот так указывать адрес человека, не сообщив ему об этом? Иван растерянно оглядел все вещи, в беспорядке разложенные на диване, когда его внимание привлек еще один листок формата А4, свернутый в два раза.

Он протянул руку, развернул листок и с удивлением вчитался в распечатку. Перед ним лежала распечатка телефонных переговоров некоей Ланге Анны Викторовны, шестидесяти четырех лет, обладательницы телефонного номера компании МТС, который являлся как федеральным, так и прямым, городским, с разницей только в префиксе. Дорогие номера. Сейчас мало кто уже держит мобильные телефоны с прямыми номерами, в этом просто нет никакого смысла. Уже давно вокруг установилось некое телефонное равноправие, и людям все равно, какие у кого префиксы.

Распечатка охватывала период за последние несколько дней. Иван нашел в сумке еще несколько листков, все – распечатки за другие периоды, глубиной в неделю, а также распечатка с другого номера, городского, но тоже на имя той же женщины.

Что за ерунда?

Иван смотрел на листки в растерянности. Откуда у Ирины эти распечатки и зачем? Она что, следит за этой женщиной? Может быть, она готовит какую-то новую каверзу… на будущее, когда она уже разделается с Чемезовым?

Иван достал из потайного кармана на молнии деньги. Достал и тут же отшвырнул от себя, как что-то заразное. Денег было много, тысяч сто, не меньше. Аккуратные пятитысячные купюры. За проданную картину?

Как скоро она разделается с ним? Она исчезнет, как только узнает, что пропажа «Завалинки» обнаружена.

Он что, уже и сам безоговорочно верит в то, что именно она, Ирина, забрала работу?

Если нет – откуда у нее такие деньги? И телефон? И зачем обычной девушке тотальные распечатки чьих-то приватных разговоров? Это, между прочим, незаконно!

Иван запихнул вещи обратно в сумку, стараясь не нарушить порядок, в котором они там лежали. Это было нелегко, он нервничал, был, так сказать, и сам в «растрепанных» чувствах. Так что плевать.

Иван бросил сумку обратно на спинку дивана и вышел в коридор. Ирины не было. Она что, уже убежала от него? Нет, вряд ли, иначе она не оставила бы здесь столько вещей. Иван со всего размаха ударил кулаком по крашеной стене и тут же вскрикнул от боли. На костяшках пальцев проступили капли крови.

Дурак, дурак.

Иван достал из кармана телефон и набрал номер Сережи.

– Я не хочу давать ход этому делу, – сказал он самым сухим, почти мертвым голосом. – Ты понимаешь меня?

– Да, Ваня. Я тебя понял, – вздохнул Сережа. – Но как же быть?

– Я верну деньги, – прорычал Иван.

– Это большие деньги.

– Мне плевать!

– Подожди, Ваня, дай мне подумать, – замотал головой Сережа. – Слушай, раз ты не хочешь полиции, может быть…

– Что?

– Ты мог бы написать копию «Завалинки»?

– Я могу написать копию. Как думаешь, такой вариант подойдет клиенту? – спросил Иван с надеждой. – В конце концов, какая ему разница?

– Копию? Да почему бы и нет! Это хорошая идея, да, Ванька? Но только… не хочется совсем все спускать твоей Ирине с рук. Не хочешь полиции – ты мне скажи, может, мне с частным детективом поговорить?

– Нет. Не надо, я не хочу этого, – покачал головой Чемезов.

– Но мы не можем оставить это так, – возмутился Сергей.

– Можем.

– Ты с ума сошел!

– Даже если она действительно взяла картину, – прошептал Иван. – Даже если это – правда… Ты ничего ей не сделаешь, понял?

– Чем она тебя так зацепила?

– Не твое дело. Так ты понял меня? – рявкнул Иван.

Сережа замолчал, он явно был шокирован и потрясен таким поведением художника. Затем мужчина громко вздохнул.

– Я все понял, – ответил Сережа, хотя тон его оставался неодобрительным. – Я не буду ничего делать. А ты успеешь? Осталось всего две недели.

– Успею, – кивнул Иван и бросил трубку.

Он достал из своего портфеля каталог, раскрыл его на фотографии своей же собственной работы и вгляделся в нее, прикидывая, как начать и какие материалы потребуются, чтобы подделать собственную же работу.

Посмотрим, посмотрим. Поживем – увидим.

Иван перешел в студию и достал из кладовки холст – такого же размера, как и потерянная (он предпочел называть это так) «Завалинка», нашелся только один холст. Все остальные холсты были поменьше. На всякий случай Иван еще раз сверился с каталогом. Сережа, как и положено, указал в каталоге и размер, и использованные материалы. Молодец. Настоящий профессионал, что скажешь!

Марка подключили по скайпу, чтобы он тоже попытался хоть как-то повлиять на Ирину. Она сидела на гостевом диване из темной кожи, спина прямая как палка, ноги вместе, руки на коленях, ладони сжаты в кулаки. Ирина смотрела мимо Алексея на его чертовых рыбок, которые, вообще-то, должны были помогать клиенту расслабиться. Но ей не нравилось то, как эти рыбы смотрели на нее из-за стекла и шевелили своими странными, инопланетными ртами, беззвучно, словно знали что-то и не хотели говорить.

Паранойя.

– Она хочет, чтобы я продолжал, Марк, – бессильно развел руками Алексей, постукивая по столу своей любимой ручкой Parker с гравировкой – множеством переплетенных между собой золотых шестеренок. Подарок коллег за выигранное для фирмы дело крупной интернациональной корпорации. Отсудили у государства весь объем недополученной прибыли из-за нарушений закона в области коммуникативных подключений.

Зачем он вообще связался с этой Ириной? Ему что, делать больше нечего? Денег никаких, одни слезы. Изумрудные слезы из ее прекрасных глаз. И мольба в них, от которой хочется выйти прочь из офиса и пойти напиться.

– Ирина, ты понимаешь, что это может продлиться очень долго! – Марк смотрел на девушку с экрана ноутбука, он выглядел обеспокоенным.

– И что мы имеем? – возмущенно кивнул Алексей. – Почти ничего. Аэропорты я проверил, она не улетала на самолетах. По крайней мере, на тех, которые я могу проверить. Официально билетов на ее имя не было куплено. И электронных билетов на поезда тоже.

– Это ничего не доказывает! – возразила Ирина.

– Машина ее стоит в гараже. В офисе ее фирмы мне отвечают, что она только вчера была, но сейчас ее на месте нет.

– Да? И куда же она делась? Покурить вышла? В ее-то шестьдесят!

– В шестьдесят четыре, вообще-то, – поправил Алексей из чистого перфекционизма.

Ирина посмотрела на него как на сумасшедшего, а затем обернулась к столу.

– Разве тебе не кажется это все подозрительным, Марк! – воскликнула Ирина, испепеляя горячим взглядом экран монитора. – Где она живет? Почему не приходит в офис?

– Ты правда стояла у них весь день? – тихо спросил Марк, разглядывая сквозь экран бледное, взволнованное лицо Ирины. Слишком много бед на одни хрупкие плечи. Ирина отвернулась и ничего не ответила, только принялась еще внимательнее изучать этих чертовых рыбок.

– Она пришла туда за полчаса до открытия, ушла через час после, – сказал за нее Алексей. – И так делала четыре дня подряд! Ее могли бы уже нанять, так пунктуальна, прямо как в учебниках по тому, как угодить начальству. Но они вместо этого пригрозили вызвать полицию, что совсем неудивительно. Ее приняли за сумасшедшую.

– Ирина! – выдохнул Марк.

– Она врет. Почему, Марк? Ее нет в офисе, и не было уже неизвестно сколько.

– Четыре дня. Это еще не значит…

– Если она тут, не проще ли было хотя бы по телефону поговорить?

– Давай предположим на секунду, что ты права и что именно Сашина мать забрала твою дочь. Это значит, что она ожидает любых проблем, она к ним готова!

– Не будем предполагать! Лиля у нее, я знаю. Я абсолютно уверена, на все сто! – Ирина крикнула зло и агрессивно. Марк и Алексей переглянулись и покачали головой.

– Ты должна возвращаться домой, Ира, – тихо произнес Марк после долгой паузы.

– Даже не начинай!

– Это просто безумие. Мы найдем ее, не волнуйся. Что хорошего, что ты сидишь там и совершаешь глупости? Если она смогла придумать, как украсть у тебя дочь, она наверняка хорошо продумала и то, как ее укрыть. Мы должны готовиться к долгой войне.

– Я просто не понимаю… как такое возможно. Она никогда даже не звонила нам, не поздравляла с именинами, ни одного вопроса. Даже фотографии не хотела взять. Саша говорил, она упрямая, как и он.

– Это правда. – Марк закашлялся. – Но ты – еще упрямее, Ира. Я прошу тебя. Я куплю билет, встречу тебя.

– Не могу, – покачала головой Ирина.

– Тебе только кажется, что, если ты уедешь, ты предашь кого-то. Это не так. Мы не успокоимся. Но нужно собрать всю волю в кулак. Она может быть где угодно. За границей, у брата Саши в Германии. Мы сейчас связываемся с возможными партнерами в Германии, чтобы установить наблюдение…

– Что, если она где-то рядом, Марк? – перебила его Ирина.

– Я не понимаю.

– Перевезти ребенка за границу – это же не так просто. Нужно проходить пограничный контроль. Ребенок может устроить истерику, начать проситься к маме. Ко мне, Марк! – Акцент прозвучал как обвинение.

– Ей всего три года.

– Это не значит, что она пойдет спокойно с незнакомой ей женщиной. Они могут прятать ее где-нибудь… На какой-нибудь даче, у знакомых, дом снять подальше от чужих глаз. Сейчас лето, они могут сделать вид, что просто отдыхают.

– Как бабушка с внучкой.

– Марк, они и есть – бабушка с внучкой! – Ирина вскочила и повернулась к Алексею. – Разве нет?

– Не с точки зрения закона. Ведь вы с вашим мужем не были зарегистрированы, не так ли?

– Не были.

– И в свидетельстве Саша указан только с Ириных слов, официально он Лилю не удочерял, – подтвердил Марк. – Технически он не является отцом ребенка.

– Я не понимаю. Я же написала все как есть! Он был тогда очень занят, – растерянно пробормотала Ирина. – Я сходила и написала все сама. Я не думала, что есть какая-то разница.

– Разница в том, что, если удочерения не было, Анна Викторовна не имеет никаких прав на Лилю. Буквально – никаких. Так что, если только то, что мы подозреваем, правда, ваша несостоявшаяся свекровь решилась на уголовное преступление, и она пойдет на все, чтобы его скрыть. Вы думаете, она способна на такое? – Голос Алексея звучал сурово.

– В шестьдесят четыре года, – добавил Марк, его голос чуть скрипнул, слова задержались. Интернет чуть затормозил. Ирина попеременно посмотрела на мужчин.

– Я думаю, она способна на все.

– Ты преувеличиваешь! Ты должна понимать, что спланированная кража Лили в магазине – это маловероятно.